Взгляд в будущее

      Время завтрака подошло к концу и, не видя больше смысла оттягивать эту необходимость, Гарри и Гермиона принялись осматривать свой дом, привыкая к новым реалиям. Оказалось, если хорошенько поработать над интерьерами, то мрачное и наполненное темной магией жилище семьи Блэк можно было превратить во вполне себе приятное и светлое здание. Когда по углам не висит паутина, из комнат вышвырнуты все кусачие докси и древние артефакты, а портрет миссис Блэк уничтожен вместе с куском стены, к которому она себя приклеила, то и отношение к дому казалось совсем иным.       Взамен ей, по всему дому были расставлены фотографии Гарри и Гермионы в разные периоды их жизни. На одной из них они едва отличались от самих себя образца пятого курса. Видимо, она была сделана в самом начале их отношений. На других же менялись лица и фоновое окружение, демонстрируя появившуюся тягу к путешествиям. Как например, живая картинка двух счастливых волшебников, кружащихся рядом с Эйфелевой башней, следом приникающих друг к другу и сливающихся в жарком поцелуе, от чего у Гарри моментально вспыхнули уши, а Гермиона мило залилась румянцем.       На каких-то из них они еще были только вдвоем, на каких-то стали появляться близнецы, к которым, через несколько лет, присоединилась еще и Лили. Они взрослели, изменялись, на лице Гарри появлялись боевые отметины, а у Гермионы следы усталости. Ведь если в двадцать лет сил еще хватало на все подряд, то к тридцати, особенно, с тремя детьми, справляться стало сложнее. Однако, все это не отменяло их продолжающихся отношений. И Гермиона, и Гарри, смотрели друг на друга все теми же взглядами, наполненными теплотой и счастьем. Не холодной отстраненностью, как между Люциусом и Нарциссой Малфоями. Не безудержное обожание, как у поклонниц Виктора Крама по отношению к его персоне. А чем-то… Искренним, что ли… Самым настоящим доверием.       Но романтичное и игривое настроение сбило еще одно фото. Фото второго состава Ордена Феникса, расположенное на одном из самых заметных мест в доме. Фото, откуда улыбались и махали руками множество до боли знакомых лиц, которые давно уже были мертвы. Сириус, Римус, Аластор, Альбус, Нимфадора… Эта картина напомнила Гарри тот момент, когда Грюм пихнул ему под нос похожее фото, где были запечатлены еще его родители. А теперь и сам отставной мракоборец остался лишь воспоминанием… Несправедливо.       — Если мы сможем вернуться назад, то мы все исправим, — смотрела Гермиона на фотографию через его плечо. — Мы не позволим случиться непоправимому…       — Хотелось бы, — поставил он рамку на место, глубоко вздохнув. — Ладно, пойдем дальше…       Не менее большим удивлением стало наличие у Поттеров домового эльфа. Да, Кикимер, оказывается, умер от старости около пяти лет назад. Зато его место заняла домовушка Тилли, которую они встретили на третьем этаже в ее личной (!) комнате. Эльфийка сообщила, что она работает здесь за зарплату, имеет выходные и в целом напоминает обычную гувернантку, нежели безвольного раба.       По ее рассказам, Гермионе пришлось потратить очень много времени, прежде чем она смогла найти эльфийку, желающую получать деньги и человеческие условия труда. Добби, к сожалению, не пережил войну, а его знакомая Винки не хотела покидать Хогвартс. Но совсем без помощи было бы крайне трудно ухаживать за домом и детьми, так что Гермиона не оставляла попыток, со временем, встретив Тилли в одной из эльфийских общин.       Что ж, это несколько упрощало жизнь. По крайней мере, Гермионе или Гарри не придется по три раза в день пыхтеть у плиты, чтобы накормить всю семью. А еще мыть посуду, стирать одежду и выполнять целую кучу домашних дел. Ну а сама Гермиона была рада, что не отступилась от своих принципов и таки сделала все так, как хотела.       Но что насчет всего остального?       Тилли хоть и считала себя свободным эльфом, но все же ее врожденное желание к послушанию никуда не делось. А потому она с резвостью и прытью выполнила приказ Гарри показать им весь дом, рассказать обо всех комнатах и ввести в курс дела насчет различных мелочей. Так, например, близнецы любили засиживаться допоздна с играми, а Джеймс и вовсе имел наглость летать по дому на метле. Лили не всегда умудрялась контролировать вспышки детской магии, от чего уже дважды падала люстра, перекрашивались обои и разбивались чашки. Ну а Фред любил спрятаться в каком-нибудь шкафу и не вылазить оттуда часами, лишь бы его никто не трогал и не мешал фантазировать обо всем на свете.       Разумеется, Тилли пообещала, что никому не расскажет о странных просьбах хозяев. А Гермиона была рада такой помощнице по хозяйству, точно соответствуя своим убеждениям об идеальном домовом эльфе.       — Жаль только, что за эти двадцать лет ничего больше не продвинулось, — с некоторой долей грусти в голосе произнесла Гермиона. — Раз мне было так сложно найти Тилли, значит, что остальные эльфы до сих пор находятся в рабстве…       — Еще одна заметочка для возможного возвращения в прошлое, — попытался не дать ей упасть духом Гарри. — У тебя будет шанс попытаться исправить и этот момент.       — Не думаю, — вздохнула она. — С каждым днем я все больше убеждаюсь, что Рон был прав… Раз даже должность заместителя министра магии не помогла… Эльфам это просто не нужно. А мне обидно… Я же стараюсь ради них…       Несколько минут погрустив о бесполезности своих усилий, Гермиона предложила вернуться в спальню и хорошенько осмотреть имеющуюся в наличии одежду. С Гарри все было понятно — рубашки, брюки, мантии и начищенные туфли. И пара цветных футболок, на выходной. А вот ее шкаф имел при себе куда большее количество вариаций, каждая из которых подходила для того или иного случая.       Среди обычной деловой одежды обнаружились также несколько красивых платьев, длина которых варьировалась от отметки «в пол под высокие каблуки», до настолько неприлично-короткого, что Гермиона даже не поверила, как она способна такое надеть. И категорически отказалась демонстрировать его на себе, залившись краской по самые уши и напоминая своим лицом переспелый помидор.       — Ну, я думаю, это для особых случаев, — пытался держаться отстраненным Гарри, хотя его воображение вовсю скрещивало Гермиону и золотистый наряд, покоящийся в ее руках. — Вечеринка с друзьями… Или день рождения Кингсли…       — Издеваешься? — изогнула она бровь. — С чего бы мне вообще такое носить?! Тем более, на день рождения к министру!       — Мало ли, такой дресс-код, — шутил Гарри. — Или у тебя изменились вкусы в будущем…       — Очень сильно, — скептически процедила Гермиона, прикладывая платье к своему телу, к счастью, одетому в футболку и штаны. — Нет, ты серьезно думаешь, что оно бы мне подошло?       — Э-э-э… Да, — едва выдавил из себя Гарри, сглотнув слюну. — Слушай, мне очень непривычно видеть тебя… Ну… С такой одеждой… И я… Э-э-э…       — Тоже не ожидал от меня подобных вкусов? — нервно хихикнула она. — Может, именно этим платьем я тебя и привлекла? Потому и храню до сих пор? Лет в двадцать бы я его одела… Наверное…       — Я все же ставлю на то, что меня привлек твой внутренний мир, — съехал с темы Гарри, которому пришлось зажмуриться, лишь бы перестать представлять подругу в столь откровенном блестящем наряде. — Не понимаю только, чем же я мог тебя привлечь? Уж точно не короткой юбкой и высокими каблуками.       — Я бы на это посмотрела, — рассмеялась Гермиона. — Но тем не менее, я тоже ставлю на твой богатый внутренний мир… И…       Гермиона замялась на полуслове и прикусила нижнюю губу, пробежавшись взглядом сверху вниз вдоль Гарри. Она, кажется, хотела что-то сказать еще, но не могла начать фразу и будто бы подбирала более удачные слова. Сам Гарри, кажется, понял, куда она клонила, учитывая контекст разговора. И теперь решался, собирая всю свою смелость, чтобы сделать необходимый шаг и разрешить все недомолвки насчет их будущей жизни. Пора. Оттягивать дальше не было смысла.       — Поговорим? — пристально уставился он Гермионе в глаза.       — Да, давай, — коротко кивнула она и закинула вещи обратно в шкаф, прикрыв дверцы. — Здесь?       — Можно и здесь, — подошел Гарри к кровати, забрался на нее с ногами и похлопал рукой по покрывалу. — Присаживайся. Так будет проще.       Чувствуя, как от волнения сердце в его груди начинает разгоняться и выходить на запредельные обороты, Гарри смотрел за нерешительными движениями Гермионы, которая весьма осторожно и медленно разместилась рядом. Ему до сих пор не верилось, что сейчас настанет разговор об их отношениях, который и так оттянулся больше, чем на сутки. Но и продолжать играть в неведение больше не получалось бы. Раз их будущие версии пришли к такому результату, то стоило все выяснить сразу, а не мучаться и избегать друг друга неделями, а то и месяцами.       — Скажи, Гермиона, — начал он первым. — Что ты думаешь… Ну… Насчет нас?       — Прошлых? — неровно усмехнулась она. — Или текущих?       — Текущих в контексте прошлых, — состроумничал Гарри.       — Лихо завернул, — оценила Гермиона. — Ну… Если в общих чертах… Наверное, я считаю, что все это возможно… Мы с тобой лучшие друзья… А я читала, что лучшие друзья могут образовывать очень крепкие пары и…       — И ты допускаешь, что мы могли бы образовать пару? — допытывался до нее Гарри, стараясь подтвердить свои догадки и расчистить дорогу. — Если забыть о том, что тебе стало известно наше будущее?       — А ты? — пошла она в дерзкую контратаку. — Скажи, допускаешь ли ты, Гарри Поттер образца пятого курса, возможность отношений со своей лучшей подругой?       — Я первым задал вопрос! — не сдавался он.       — Но он касается нас обоих! — воскликнула Гермиона. — Я же вижу о чем ты думаешь! По десять раз в минуту смотришь на меня и не понимаешь, как так произошло!       — Да в том-то и дело, что уже понимаю! — взорвался Гарри. — Понимаю! Да, я был слеп! И смотрел в другую сторону! Но, видимо, все же смог найти правильную дорогу, раз мы вместе! Ведь мы и так всегда были рядом! Просто теперь это, — усмехнулся он, — узаконено.       — Все у тебя так просто! — в сердцах произнесла Гермиона. — Просто узнал, что женился на лучшей подруге! Просто принял как данность! Просто решил, что так и должно быть! Просто вываливаешься из ванной с голым торсом, будто уже все давно про себя решил! А ты обо мне подумал? Подумал, как мне тяжело? Подумал, что я оставила все надежды в тот день, когда ты безо всяких обиняков мне в лицо сказал, что я тебе не нравлюсь!       — Я так сделал? — ужаснулся Гарри. — Когда?!       — Когда жаловался на свое неудачное свидание с Чжоу в кафе мадам Паддифут! — процедила она. — Помнишь наш разговор за столом Гриффиндора? Ты еще возмущался, почему Чжоу устроила сцену ревности, а не спросила все в лоб?       — Ну да… Наверное, — старательно вытаскивал он из головы необходимое воспоминание.       — Стоит тебя процитировать? — скривилась Гермиона. — «Тогда я просто сказал бы, что мне нравится она, а не ты, и ей не пришлось бы снова лить слезы из-за Седрика!» И ты высказался так легко, что даже не подумал о том, что можешь меня ранить! В тот день я окончательно поняла, что ты даже гипотетически не рассматриваешь меня в качестве своей девушки, а видишь лишь парня в юбке, типа Рона!       — Прости, я не хотел… — шокировано пролепетал Гарри, даже не подозревая о том, как мог задеть Гермиону брошенной мимолетом фразой.       — Не хотел он, — буркнула она. — А мне обидно до сих пор! Сначала Рон вспоминает обо мне только тогда, когда других вариантов для Святочного бала не осталось. Потом ты отмахиваешься, как от назойливой мухи… Я же девушка, Гарри! И оба моих друга этого не замечают… Ужасно ощущать себя настолько непривлекательной, знаешь ли!       Гарри стало по-настоящему стыдно за себя. Он был настолько увлечен Чжоу, что ни капли не соблюдал такта с Гермионой, хотя бы из вежливости. Мог же хоть как-то смягчить свою фразу, а не бить с размаху, словно битой по бладжеру… Наверное, заяви ему Гермиона нечто подобное, то он и сам бы почувствовал значительно уязвленное самолюбие даже в том случае, если бы и не рассматривал потенциальные отношения с ней.       Бестактный болван! И правда, хуже Рона… Думать надо головой, Поттер! К чему это привело? К тому, что Гермиона разочаровалась в нем и теперь сидит перед его носом, утирая катящиеся по щекам слезинки. Ему хотелось врезать себе с самую сильную затрещину, но прошлого уже не исправишь. Так что предстоит хоть как-то загладить свою вину. И разобраться, наконец, в своих чувствах к лучшей подруге!       — Извини еще раз, — склонил он голову. — Я правда не думал, что это может так тебя задеть…       — Я понимаю, ты еще молод и глуп, — выдохнула Гермиона. — Но пожалуйста, не делай мне больно вновь! И скажи честно — я хоть что-то для тебя значу? Не как друг, а как девушка. Без знания о том, что мы в будущем женаты.       — Теперь будет трудно вычленить эту мысль…       — А ты попробуй! — требовала Гермиона. — Это очень важно! Я хочу знать, искренни ли твои слова или ты просто подстраиваешься под ситуацию. Ибо от этого зависит практически все. А я больше не хочу, чтобы мне было так больно…       Гермиона затихла и дала ему время на раздумья. Гарри изо всех сил пытался обработать входящую информацию, но вычислительных возможностей его мозга не хватало и он начал перегреваться, отключая все лишние функции. Единственная мысль, что продолжала биться в его голове — это осознание невозможного факта, что Гермиона хотела от него услышать хоть одно слово, будто она привлекает его как девушка. Причем не сейчас, а уже очень давно.       Значило ли это, что он нравился ей как парень, а не как друг? Наверное, да. Ведь раз они женаты, то… Черт, Гермиона просила забыть об этом! Но как это возможно?! Плевать! Нравилась ли она ему? Да как это можно понять за две-три минуты тишины?! Что вообще значит слово «нравилась»? Гарри был очень дремуч в этих вопросах. Чжоу, наверно, «нравилась», но только с точки зрения внешности. Характер у нее оказался с гнильцой. А Гермиона…       Зарывшись поглубже в себя, Гарри попытался сработать от противного. Мог ли он представить случай, когда уйдет со свидания с Гермионой к какой-то иной девушке, просто потому что та его попросит? Да нет же! Только с ней и никак иначе! Мог ли он вспомнить хоть один случай, когда его буквально тошнило от ее компании? Да опять же нет! Однажды, конечно, он обиделся на нее за случай с «Молнией», но и то отошел куда быстрее, чем тот же Рон.       Как ни крути, а Гермиона, если судить с глубоко рациональной стороны, подходила практически под любую жизненную ситуацию. И Гарри был бы рад видеть ее рядом хоть в беде, хоть в радости. По сути же, так и происходило все пять лет обучения в Хогвартсе. И она не отходила от него ни на шаг, ввязываясь ради Гарри в самые безумные авантюры, включая ту самую злополучную вылазку в Министерство, понимая все риски и опасность для здоровья. Такую преданность стоило ценить куда больше, а не считать это повседневной нормой.       Так может, потому он и не рассматривал ее в качестве своей девушки и спутницы жизни? Может, она и так, фактически, уже была ею? Только без поцелуев и прочей романтической чепухи… Вот так открытие…       Почему он не додумался углубить их отношения? Да потому что дураком был и повелся за внешностью Чжоу, подсознательно понимая, что Гермиона и так всегда рядом. Привык, что они друзья и ничего больше. А ведь следовало раскрыть глаза! Понять, что Гермиона не уступает симпатичной когтевранке, просто не выпячивает это напоказ! Достаточно лишь вспомнить все тот же проклятый Святочный бал, где даже до Рона дошла истина… Баран тупоголовый… Снейп иногда бывал настолько прав…       — Гермиона… — медленно начал Гарри, подняв на нее виноватый взгляд. — Я еще раз прошу прощения за свое поведение… Я не понимал, насколько сильно мог тебя обидеть… Наверное, воспринимал твою дружбу и самоотверженность, как должное…       — В точку, — шмыгнула она носом.       — Похоже, что в основной временной шкале я допер до этого только годам к двадцати, — усмехнулся Гарри. — Точнее, даже не допер, а просто первый раз серьезно задумался… Ну, как сейчас… После чего паззл сложился сам собой… Знаю, это сейчас прозвучит максимально плохо, но я не умею в красивые речи…       — Давай уже, — вздохнула Гермиона.       — В общем, я не вижу никаких противоречий, которые должны помешать нам быть парой, — даже не удивлялся он тому, насколько же ужасно умел признаваться в симпатиях. — Мы же и так всегда рядом… А мне это нравится… Всегда идем плечом к плечу… Я бы не хотел видеть кого-то другого на твоем месте… Ни Чжоу, ни Джинни, никого… Если провести параллели, то напрашивается вывод, что мне нравится быть с тобой, а значит — нравишься ты…       — Если бы я не знала, что это экспромт, то решила бы, что ты репетировал несколько дней у зеркала, — нервно усмехнулась Гермиона, утерев последнюю слезинку. — Продолжай.       — Да продолжать-то уже нечего, — хмыкнул Гарри. — Мне теперь интересно твое мнение. Можешь ли ты простить меня за ту ужасающую бестактность? И за мой идиотизм по отношению к тебе? И… — набрал он воздуха в грудь, готовясь к самому трудному вопросу. — Могу ли я рассчитывать на ответные чувства?       — Можешь, — коротко кивнула она, а замершее сердце Гарри, кажется, вновь начало биться. — Пожалуй, к этому еще стоит привыкнуть. А тебе думать впредь, что и кому ты говоришь… Иначе можно разрушить то, о чем ты даже не подозреваешь…       — Хорошо, я буду стараться, — свалилась огромная гора с его души. — Я могу… Э-э-э… Обнять тебя?       — С каких пор это стало проблемой? — удивилась Гермиона. — Раньше ты не спрашивал.       — Раньше это были дружеские объятия, — пояснил Гарри, пожав плечами. — А теперь я хочу обнять свою… Девушку, наверное? Или все же жену?       — Давай пока остановимся на первом, — хихикнула она. — Все же ко второму еще точно стоит привыкнуть…       Пытаясь взять под контроль трясущееся от избытка адреналина тело, Гарри, путаясь в покрывале, подобрался к ней поближе, осторожно оплел руками и прижал к своей груди, положив голову Гермионе на плечо. Вроде бы, все было так же, как и десятки раз до. Простые механические движения. Но их значимость, за эти несколько минут, изменилась просто радикально.       Они больше не были просто друзьями, которые, по сути, жили сами по себе. Теперь они были связаны друг с другом чем-то новым, неуловимым и таинственным. Теплыми, можно даже сказать, горячими эмоциями близости, какую нельзя было передать никакими словами. Стало ли это закономерным исходом их дружбы? Или прыжок выше головы, который должен был случиться только через несколько лет? У Гарри не было ответов. Да и не хотелось их искать. Пока было достаточно просто поглаживать Гермиону по волосам и спине, чувствуя невероятное единение и облегчение. Будто что-то очень давно теребилось и волновало внутри, а теперь нашло свое место и свернулось довольным урчащим клубком.       — Странно все это, — шептала Гермиона. — Расскажи кому — не поверят… Даже для волшебного мира это слишком.       — Невилл же поверил, — отвечал Гарри с усмешкой. — По крайней мере, сделал вид…       — Я думаю, он взял за основу теорию о потере памяти или Обливиэйте, — продолжала она. — Но теперь я точно знаю, что это не так.       — Откуда? — удивился Гарри. — Ну, ты говорила про головную боль и звон в ушах. Но сейчас тебе подсказало что-то еще?       — Даже после стирания наблюдаются остаточные эффекты, — поясняла Гермиона, не разрывая объятий. — Вспомни Локонса в палате Мунго. Заклинание было очень сильным, но подсознательно он остался собой, хоть и без памяти. А мы сейчас не находим ассоциаций в своих душах. Мы в первый раз признались друг другу в симпатиях. Не мы будущего, а мы прошлого. Теперь я в этом уверена на сто процентов…       — И как же нам быть? — спрашивал Гарри.       — Не знаю, — со вздохом ответила она, вновь заняв положение напротив и смотря ему в глаза своими карими очами. — Но мы выясним и вернемся. Ты обещал.       — Помню, — улыбнулся Гарри, решаясь пойти ва-банк. — А пока, если ты не против…       И, не давая Гермионе времени для возможного отказа, Гарри наклонился вперед и аккуратно коснулся губами ее губ, даря их первый настоящий поцелуй. Он не собирался тараном сносить ее стены, но все же хотел поставить окончательную точку в выяснении отношений.       К счастью, Гермиона, похоже, этого ждала, а потому лишь улыбнулась и так же легонько, практически целомудренно, ответила на поцелуй движением своих чуть раскрывшихся губ. Наверное, наблюдай за ними кто-то со стороны, он бы удивился, почему прожившие в браке пятнадцать лет Поттеры ведут себя так странно, будто боятся проявления своих чувств. Но так было надо. Нельзя было спешить, даже в таких обстоятельствах. Хоть дорога и открыта, но ограничения скорости никто не отменял.       И хоть Гарри уже не первый раз целовался с девушкой, но то, что случилось между ним и Чжоу, ни шло ни в какое сравнение с происходящим сейчас. Поцелуй с Гермионой был каким-то… Правильным, что ли? Без лишних слез по поводу предательства памяти Седрика. Без чувства неловкости и неуверенности. Гарри так стремился к отношениям с Чжоу, что добившись ее, сильно разочаровался. Надумал чего-то волшебного, а реальность оказалась жестока и обманчива.       С Гермионой вышло ровно наоборот. Он совершенно не ожидал, что когда-нибудь будет целоваться с лучшей подругой, но сейчас, чувствуя вкус ее мягких губ, действительно ощущал себя хорошо, будто на своем месте. По телу разливалось приятное тепло, руки обнимали Гермиону за талию, а голова едва ли не кружилась от переполняющих ее эмоций. Совершенно неповторимое чувство, ради которого стоило жить.       — Ну, хоть с одной проблемой разобрались, — смущенно улыбалась Гермиона, щечки которой мило краснели уже пятый раз за день. — Хотя я так и думала, что тут выйдет довольно быстро…       — Потому что мы в будущем женаты? — поддел ее Гарри, вспоминая развешанные по дому фотографии и улыбаясь в ответ. — И решение напрашивалось само собой?       — Вроде того, — кивнула она. — Конечно, мы могли бы бегать друг от друга еще несколько дней… Но результат бы вряд ли изменился… Как бы я не пыталась, но спорить с будущим и отрицать его очень сложно…       — Как и полтора десятка лет брака, — добавил Гарри. — Мерлин, я бы с радостью повалялся с тобой в обнимку часов двести, но что будем делать дальше? Время к вечеру, скоро придется лететь за детьми. А завтра каким-то образом выживать на работе…       — Да, это беда, — почесала Гермиона затылок. — Но раз уж мы даже смогли объясниться, то все остальное — ерунда.       — Как-то слишком оптимистично, — фыркнул он. — Особенно из твоих уст.       — Поверь, для меня сдача двенадцати превосходно по ЖАБА казалась проще, чем обратить твое внимание на себя, — взяла она его руку в свою. — Но раз это у нас удалось…       — Дважды, — вставил Гарри.       — Дважды, — согласилась Гермиона, — то и все остальное будет по плечу. По крайней мере, я на это сильно надеюсь, ибо другой дороги у нас нет.       — Мы можем попросить отгул по болезни, — предложил Гарри. — Оттянуть неизбежное, так сказать.       — А смысл? — пожала плечами Гермиона. — Нам нужно попасть в Отдел тайн, чтобы исследовать комнату времени. Так что хотелось бы как можно быстрее оказаться в Министерстве.       — Ну да, наверное, ты права, — задумчиво потер он рукой подбородок. — Хорошо, я согласен. Но при одном условии!       — Это при каком же?! — возмутилась она такой наглости.       — Ты продемонстрируешь на себе то платье! — буквально чувствовал Гарри нависшую над шеей секиру. — Хочу узнать, чем же ты меня соблазнила пятнадцать лет назад!       От такого хамства Гермиона буквально потеряла дар речи, зависнув с приоткрытым ртом. Гарри запоздало понял, что перегибает палку и нужно было как можно быстрее переводить все в шутку, но в голове все никак не хотела рождаться нужная фраза, которая спасла бы его голову от отсечения.       Он уже хотел было вновь начать извиняться за свойство сначала говорить, а потом думать, но Гермиона наконец отмерла, хмыкнула и встала с кровати, направляясь к шкафу. Неужели она и вправду последует его «ультиматуму»? Но Гарри же не хотел ее заставлять подобной формулировкой! Естественно, он бы и так пошел завтра в Министерство! Что за черт тянул его за язык?!       — Отвернись! — приказала Гермиона и Гарри даже не подумал ослушаться.       Пока она шуршала одеждой, Гарри понимал, что до более интимных отношений им еще стоит преодолеть длинный и тернистый путь. Да, их тела были взрослыми, но сознания-то оставались от школьников! И плевать, что Гермиона станет совершеннолетней уже к сентябрю! Она не из тех девушек, кто будет в раз оголяться перед парнем. Пусть даже так хорошо знакомым. И за которым она официально замужем…       Но его воображение вновь работало на полную мощь, борясь с очередной моральной дилеммой. Имеет ли он теперь право представлять Гермиону обнаженной? Она ведь сейчас прямо за его спиной! Снимает одну одежду и надевает другую! Наверное, имеет… Как ни крути, а теперь она его девушка, что подразумевает подобные сценарии. Но что бы она подумала, узнай, какие картинки крутились в его голове? Да врезала бы пощечину изо всех сил! Обозвала извращенцем и навсегда послала бы куда-нибудь в жо…       — Можешь поворачиваться, — окликнула его Гермиона и Гарри медленно выполнил команду.       То, что предстало перед его взглядом, Гарри едва мог описать словами. Короткое золотистое платье едва скрывало ее шикарные ноги, удлиненные черными туфлями на высоком каблуке. Глубочайшее декольте открывало значительную часть груди, едва пряча самые интересные детали, а вырез на спине дополнял картину, окончательно ломая самообладание Гарри, радующегося тому, что был одет в свободные спортивные штаны, а не прилегающие брюки.       — Ну как? — озорно улыбнулась Гермиона, видя его реакцию и покружилась вокруг себя.       — Ты… — перехватывало дух Гарри. — Ты… Ты восхитительно красива в нем! Это… Я… Прости, но это просто охрененно!       — Да перестань, — засмущалась она. — Это все лишь платье…       — Нет, правда! — поспешил остановить ее Гарри. — Я видел тебя всякую. Но появись ты в таком виде в Хогвартсе, то даже Малфой начал бы пускать слюни от зависти!       — Тоже мне, нашел сравнение, — рассмеялась Гермиона. — Но раз даже Малфой… Это сильный аргумент!       — Я не знаю ни одного человека мужского пола, кто бы посмел назвать тебя в нем не прекрасной, — все предавался восхищениям Гарри. — Разве что полный импотент…       — Вижу, что ты меня чуть ли не сожрать хочешь, — все же стеснялась Гермиона такому непривычному вниманию. — Все, хватит, дай мне переодеться обратно.       — А у меня есть шанс попросить тебя ходить в нем вечность? — с надеждой спросил Гарри.       — Ни единого, — подмигнула она. — К тому же, в таком случае, оно тебе очень быстро приестся и больше не будет той сладкой конфетой, ради которой ты выполнишь любое мое желание!       — А ты очень коварная ведьма! — натурально возмутился он, не зная, как теперь сможет спокойно спать. — Знала об этом?       — Конечно знала, — послала ему Гермиона воздушный поцелуй. — Так что привыкай, Гарри. Ты сам выбрал свою судьбу.