Допустимое поведение во время полового акта

      Гермиона уставилась на мужчину, стоявшего перед ней, пока сама она сидела на кровати, прижимая к телу шелковые простыни, будто это щиты, спасающие от его слов.              Он сказал «да», фактически накричал на нее.       Она спросила, действительно ли для него так ужасно быть с ней… и он сказал «да».              Гермионе показалось, что ее вот-вот стошнит.       — Да? — повторила она, совершенно разбитая.       — Да, — процедил он. — Ужасно!       Драко уже трясло, он крепко сжимал кулаки.       — Это просто ужасно, Гермиона! Во всех смыслах неправильно, и я не могу, блядь, поверить, что Министерство допустило это дерьмо! — он жестом указал на пространство между ними. — Ты не хотела этого! Ты не выбирала выйти замуж за Пожирателя смерти! Ты определенно не выбирала трахаться с ним! Ты даже не выбирала жить здесь! В месте, где мои мертвые предки оскорбляют тебя! Где моя тетка пытала и изрезала тебя! — Его взгляд упал на шрам на ее шее, и красивое лицо омрачилось отвращением.       — Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? Но как я могу смотреть на тебя после всего этого?! Ты хочешь, чтобы я поговорил с тобой? Но что я могу сказать тебе, чтобы то, что здесь происходит, стало нормальным? Самые ужасные вещи, которые я делал в своей жизни, я делал с тобой, — Драко закрыл глаза. — Я делаю их с тобой. — Гермиона увидела, как его гнев угас, а когда он снова посмотрел на нее, на смену пришло что-то новое.       Опустошение.       Серые глаза встретились с ее золотыми.       — Как может быть не ужасно то, что ты должна быть со мной?       Он ждал от нее ответа.       — Я… я не… — начала Гермиона, ее рот бесполезно открывался и закрывался. Теперь слезы лились градом. Она крепче вцепилась в простыни, не зная, что сказать, и могла только плакать.       Драко проследил за ее слезами, а потом спрятал лицо в ладонях.       — БЛЯДЬ! — выругался он.       Он сел на кровать у ног Гермионы и уперся локтями в колени.       Драко сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и опустил руки. Они все еще дрожали. Когда он заговорил, его голос звучал уже мягче, но не скрывал эмоций:       — Послушай, — он уставился в пол, — я понимаю, что и раньше доводил тебя до слез, знаю, что в школе я вел себя как гребаный идиот, но… — Драко замолчал, переводя дыхание, — …но поверь мне, когда я говорю, что ненавижу смотреть, как ты плачешь, я ненавижу причинять тебе боль.       Гермиона замерла, не смея шевельнуться.       — Я видел твои слезы в ту первую ночь, когда мы… после того как я… Я чертовски расстроился, когда заметил, что ты плакала в ту ночь, Гермиона, — признался он, по-прежнему глядя в пол.       Стоп, что?       — Когда?.. Я не… — Гермиона запнулась, в ее тоне явно слышалось недоумение.       Драко провел обеими руками по волосам.       — Я обещал, что постараюсь облегчить твое положение насколько это возможно, но я потерялся здесь, Грейнджер… Когда я увидел тебя… и понял, как тебе плохо, то посчитал, что ты хочешь, чтобы я ушел, держался от тебя подальше, дал тебе пространство… Но ты думаешь, это потому, что…       Драко резко повернулся к ней лицом, взял ее ладонь и крепко сжал.       — Ты так хороша, Гермиона, — сказал он. — Ты думаешь, будто я ухожу, потому что с тобой что-то не так? С тобой все в порядке. Это все из-за меня. Со мной что-то не так. Ты чертовски идеальна.       Серебристые глаза метались, умоляя ее понять.       — Ты заслуживаешь гораздо большего, чем то, что сделало с тобой Министерство. Ты заслуживаешь кого-то намного лучше меня. У тебя должна быть возможность создать семью с тем, кого любишь, а не с тем, кого ненавидишь.       На его лице появилось выражение стыда, и Драко опять отвернулся.       — Я сделаю все, что ты попросишь; все, что ты захочешь, — твое. Я бы достал для тебя чертову Луну, если бы ты мне позволила. Ты хочешь наказать меня, я понимаю. Я хочу, чтобы ты сделала это. Я правда думал, что у меня хватит сил, но ты права — я трус. Я не могу оставаться в этой постели и смотреть, как ты мучаешься, после того как я причинил тебе боль, Грейнджер. Я сделаю что угодно, но, пожалуйста, не проси меня остаться. — Гермиона увидела, что он тоже плачет, — по его щеке медленно скатилась слеза.       Драко не отпускал ее руки, нежно проводя большим пальцем по золотому обручальному кольцу.       У Гермионы закружилась голова. Только что он сказал ей больше слов, чем за все время их брака, но многие из них не имели никакого смысла. Она по-прежнему ничего не понимала.       Она ждала, пока ее взбудораженный мозг успокоится.       В глубине души Гермиона боялась, что Драко уйдет и она не успеет ничего сказать, но он будто смирился и ждал ее ответа. По его позе было видно, что он готовился к худшему.       …худшему.       О боже!       Осознание этого поразило ее больнее, чем Круциатус.       — Драко? Когда мы вместе, ты… ты действительно думаешь, что делаешь мне больно? — медленно спросила она дрожащим голосом.       Пожалуйста, скажи «нет».       — Да.       Блядь.       — Почему?! — ужаснулась Гермиона.       — А как иначе? — он выглядел измученным, глядя на ее кольцо.       Она сглотнула подступившую к горлу желчь и придвинулась ближе, крепче сжимая его ладони.       — Нет! Послушай меня, Драко Малфой, это не то, что я чувствую по отношению к нам, клянусь! — Она коснулась его щеки, поворачивая к себе, чтобы посмотреть в глаза. — Клянусь, для меня все совсем не так, как это выглядит для тебя!       У него перехватило дыхание. Он выглядел так, словно отчаянно хотел ей поверить. На миг ей показалось, что он уже поверил.       Пожалуйста.       Но потом он обреченно склонил голову.       — Тогда почему ты плачешь?       Гермиона вытерла слезы.       — Я не понимаю, о чем ты, Драко. Я не плачу. Я никогда не плакала из-за этого. То есть, да, я плачу сегодня, но только потому, что ты убегаешь, а я не хотела, чтобы ты бросал меня.       — Я видел, Гермиона, — прошептал он. — Все было так же, как сегодня, когда мы… Я смотрел на твое лицо, и в твоих глазах были слезы.       — Когда?! — Гермиона раздраженно всплеснула руками. Она искренне не знала, о каком моменте он говорил.       — В первый раз.       — Я не… — она тяжело вздохнула, не выходя из замешательства.       Очевидно, что-то случилось, раз Драко так расстроился, но Гермиона ничего не могла понять.       Она закрыла глаза и попыталась мысленно воспроизвести брачную ночь.       Она вспомнила, как нервничала поначалу, но Драко все сделал правильно. Она вспомнила, как ей стало приятно, хотя и не думала, что так будет. Она вспомнила, что была слишком упряма, чтобы позволить «Драко Малфою» доставить ей удовольствие, а когда осталась неудовлетворенной, расстроилась и разозлилась на себя… ох.       О нет.       Она действительно плакала. Но не из-за него.       Черт. Вот дерьмо.       Гермиона осознала, как это выглядело для Драко. И как тяжело ему пришлось после увиденного. Теперь стало ясно, почему он решил держать дистанцию и в повседневной жизни. А какой у него еще был выбор? Он понятия не имел, что нравился ей, не говоря уже о том, что Гермиона в него влюблена!       Блядь! А еще этот дурацкий контракт.       Когда она передумала насчет оргазмов, то не хотела, чтобы у него появилось преимущество, поэтому сказала, что ей будет легче пережить это, если она получит немного удовольствия. Как самая настоящая стерва.       А когда захотела поцеловать его…       — Ты хочешь меня поцеловать?       — Нет. Я не хочу целовать тебя. Как я уже сказала, исследования показывают, что вероятность зачатия выше, когда уровень кортизола…       Я не хочу… Драко был прав. Как он мог не подумать, что она заставляла себя делать все эти вещи, когда именно так ему и преподнесла?       Это целиком ее вина.       Ее и глупой гордости.       Свежие слезы грозили пролиться. Гермиона снова взяла его за руки.       — Мне так жаль, Драко. — Она никогда не простит себе свое упрямство.       — За что, во имя Салазара, ты извиняешься, Грейнджер? — растерянно спросил он.       — За то, что скрывала от тебя кое-что, — призналась она. — Если бы я честно сказала, что чувствую, то избавила бы тебя от вины и боли, — Гермиона покачала головой. Мерлин, она так долго не замечала его состояния.       — Во-первых, — она села прямо и придвинулась к нему чуть ближе, — наша первая брачная ночь. Слезы, которые ты видел, не имели никакого отношения к тому, что ты сделал. Ты был великолепен, — она надеялась, что Драко услышит ее искренность.       Но он не выглядел убежденным.       — Это прозвучит глупо, — Гермиона чуть не рассмеялась над тем, насколько это глупо, хотя на самом деле ей было совсем не смешно. — Ты спросил, хочу ли я достичь оргазма. — Ее лицо покраснело. — И я сказала «нет», помнишь?       Драко кивнул и свел брови к переносице.       — Я считала, что ты не сможешь найти способ доставить мне… но потом ты оказался таким… — Гермиона сделала паузу и жестом указала на всю его безупречность.       — Каким?       — Таким нежным и уважительным! Все эти великолепные мускулы и красивое лицо! — воскликнула она. — Годрик, ты так хорошо пахнешь. Ты так быстро доказал, что я ошибалась. Все это время я боролась со своим телом, желая тебя. Я была слишком упряма, чтобы признать, что не права, особенно в этом! Никогда в жизни мне не приходилось стараться, чтобы не кончить. Мерлин, это было ужасно!       Она продолжала набирать обороты, намереваясь обсудить все вопросы.       — И вскоре после этого я предложила пересмотреть наше соглашение. Драко, все поправки были для меня, и я попросила о них, потому что хотела этого, хотела большего.       Она сжала его пальцы.       — Стала бы я просить о большем, если бы правда испытывала к нам те чувства, которые, ты думал, я испытываю?       Гермиона ждала ответа, но Драко молчал. Он всматривался в ее лицо в поисках хоть какого-то намека на ложь.       И не смог найти.       — Клянешься? — его голос был напряжен, а челюсти стиснуты.       — Клянусь! — горячо повторила она. — Все это — одно большое недоразумение за другим.       Гермиона уловила момент, когда он поверил ей. Она увидела, как тело Драко расслабилось и он наконец выдохнул.       — Черт, спасибо, — он поцеловал ее руки, — спасибо.       — Во-вторых, — она не закончила. Гермиона поймала его взгляд. Ей нужно было, чтобы он полностью понял ее поведение. — Мне правда очень нравится быть с тобой, Драко. Мне нравятся наши ужины, мне нравится твое общество. Мне нравится жить в поместье. И позволь мне быть максимально откровенной, мне всецело нравится проводить время с тобой в постели… Я думала, ты уже заметил насколько, — Гермиона одарила его легкой игривой ухмылкой.       Губы Драко едва заметно изогнулись.       — Я заметил, что ты стала получать удовольствие, но меня беспокоят моменты, которые наступают после.       — В «моменты, которые наступают после» я расстраивалась только потому, что ты убегал до того, как я успевала наброситься на тебя для второго раунда, — подмигнула она.       Драко улыбнулся. Широкой улыбкой, от которой на левой щеке появилась ямочка. И только для нее.       Ее сердце расцвело.       — Правда? — спросил он, не переставая демонстрировать ослепительно белые зубы. — Ну, теперь я точно не буду так быстро убегать.       В животе затрепетало. Что за мужчина!       Гермиона так же широко улыбнулась в ответ. Драко выглядел так, словно с плеч свалился груз забот о хранилищах Гринготтса. Она заметила облегчение на его лице.       И поняла, что ее саму многое тяготит. Возможно, наступил подходящий момент, чтобы высказать свои опасения.       Сейчас или никогда.       — Мне так жаль, что я не понимала, через что тебе пришлось пройти, Драко. Я думала, причина, по которой ты не хотел находиться рядом со мной, в том, что ты до сих пор ненавидишь меня.       Он рассмеялся.       — Нет. Вовсе нет. — Его большой палец снова нашел обручальное кольцо.       Гермиона призвала на помощь все свое гриффиндорское мужество:       — Я думала, ты обижен на меня, потому что предпочел бы жениться на женщине, похожей на тебя… по происхождению, — она нервничала, стараясь тщательно подбирать слова.       Он удивил ее своим смехом.       — Меня это больше не волнует, Гермиона. Чистокровная, полукровка, маглорожденная, магла — все это уже давно не имеет значения, никогда не должно было иметь, особенно когда дело касалось тебя.       — Ты же подавал прошение против нашего брака еще до того, как это сделала я, — заметила она. — Могу предположить, что в какой-то степени это было вызвано желанием сохранить твою чистокровную линию.       — Моя борьба с законом о браке не связана со статусом твоей крови. Как я уже говорил, в школе я вел себя как идиот. Я относился к маглорожденным как к дерьму, и поверь, мне стыдно. И хотя я стремился избавить тебя от необходимости всю жизнь прожить со школьным мучителем, еще я пытался расторгнуть этот брак, чтобы избежать встречи с тем, к чему не был готов, — честно сказал Драко, не отрывая взгляда от того, как его большой палец проводит по ее безымянному.       — Ты была для меня настоящей головной болью, а потом тебе пришлось давать показания в мою защиту и спасать мою жизнь. Я знал, что, если женюсь на тебе, если ты будешь со мной, у меня не получится долго скрывать правду.       Пульс Гермионы участился.       — Правду о чем? — тихо спросила она.       — О том, почему я издевался именно над тобой. — Драко посмотрел ей в глаза, сердце Гермионы было готово выскочить из груди.       — Почему?       — Потому что я желал тебя, — признался Драко.       О милостивый Мерлин!       — Я желал тебя все эти годы в Хогвартсе. Черт возьми, я так сильно хотел тебя, а мне не разрешали, и потому я наказал тебя за это, — он стиснул ее руки, прося прощения. — После войны и суда я надеялся загладить свою вину, но понятия не имел, с чего начать. А потом приняли закон, и нас свели прежде, чем у меня появился шанс. Но мне все равно нельзя было хотеть тебя. Я ничего не исправил и даже не приблизился к тому, чтобы стать достаточно хорошим человеком, которому разрешается хотеть тебя. — Он замолчал. — Понимаешь?       Мозг Гермионы отключился.       Она правда не привыкла к тому, что Драко так много говорит. Казалось, прошла целая вечность, пока эти слова не обрели для нее смысл.       Он дал молчанию затянуться на некоторое время, а потом продолжил:       — Я бы хотел начать искупать вину прямо сейчас. Я понимаю, эта ситуация кажется тебе необычной, но, если ты позволишь, я стану тебе настоящим мужем. Я просто хочу сделать тебя счастливой, мы могли бы сделать нашу ситуацию настоящей. — Его глаза были большими, почти умоляющими.       — Я влюблен в тебя, Гермиона. Уже много лет.       Гермиона могла только моргать в ответ. Мозг совсем не помогал. «Вот тебе и умнейшая ведьма своего поколения».       Да ладно тебе, мозг!       — Ты любишь меня и хочешь, чтобы наш брак стал настоящим? — тупо повторила она. Мозг по-прежнему был не в порядке.       — Больше всего на свете, — выдохнул Драко.       — Оу, — кивнула она.       Смысла так и не появилось. Драко был влюблен в нее?       Сказанные ранее слова закрутились в голове.       Ты чертовски идеальна.       Все, что ты захочешь, — твое.       Я бы достал для тебя чертову Луну…       А потом к ним присоединились и другие воспоминания.       Его доброта в первую брачную ночь.       Комната Гермионы.       Картины.       О! О-о-о!       — О! — радостно воскликнула она.       С возвращением, мозг Гермионы.       Она взвизгнула и бросилась на Драко всем телом.       — Ты любишь меня и хочешь, чтобы наш брак стал настоящим! — Гермиона обняла его и уткнулась носом в шею, вдыхая его запах.       — Да, — ответил он, крепко прижимая ее к груди.       Она посмотрела на него. В серых глазах читались вся любовь, которую он испытывал в этот момент, и осторожная надежда. От этого взгляда сердце забилось быстрее.       — Клянешься? — игриво спросила она, повторяя за ним.       — Клянусь, — улыбнулся он.       И поцеловала его. Глубоко.       Не успел Драко ответить, как Гермиона отстранилась. Ей нужно было сказать то, что она отчаянно хотела уже несколько недель.       — Я тоже люблю тебя, Драко. Я хочу этого. Хочу тебя так же, как ты хочешь меня, — во всех смыслах.       Его хватка усилилась. Гермиона не упустила, как расширились его зрачки.       — Клянусь, — она все еще улыбалась, — я хочу тебя.       В одно мгновение он оказался на ней. Притянул к себе и врезался в ее губы.       — Скажи еще раз, — потребовал он.       — Я люблю тебя. — Поцелуй. — Я хочу тебя. — Поцелуй.       — Черт, — прорычал Драко. Он поднял ее и, откинув простыню, которая прикрывала тело, перевернул. Драко опустил Гермиону на кровать и прижался к ней, ни на секунду не прерывая поцелуй.       Гермиона наконец-то узнала, каково это, когда Драко Малфой целует по-настоящему. Исчезла нерешительность, как и нежный язык. Все перестало иметь значение, кроме всеобъемлющего ощущения его мягких губ и вкуса сладких яблок. Драко прикусил ее нижнюю губу, отчего Гермиона застонала. Он лизнул место укуса, чтобы облегчить боль, и завладел ее ртом. Сердце билось так сильно, что она могла делать только маленькие вдохи. Одной рукой Драко провел по ее локонам и сжал их в кулаке на затылке, наклоняя голову, чтобы еще больше углубить свои всепоглощающие поцелуи.       Гермиона никогда раньше не чувствовала себя такой желанной. Это была страсть, которой она жаждала от него и которой наслаждалась.       Он прильнул к шее — мягкие покусывания сменились влажными поцелуями, от которых наверняка останутся синяки. Мысль о том, что Драко оставит на ней отметину, пронзила до глубины души, и Гермиона застонала еще громче.       — Пожалуйста… — выдохнула она.       — Черт, ты издаешь самые лучшие звуки, — пробормотал он. Рука покинула ее волосы и спустилась к горлу, нежно сжав. Гермиона захныкала, а ее соски запульсировали. — Ты даже не представляешь, что они делают со мной, Гермиона.       Он страстно прошелся языком по рту, словно мог выпить эти звуки. Стоило ему прижаться к ней, она почувствовала твердый член. Драко сдавил горло чуть сильнее и провел ладонью вниз, к груди, и Гермиона выгнулась навстречу прикосновению. Ей нравились его руки, особенно когда он коснулся соска большим пальцем.       — Твои сиськи просто охренительны, Грейнджер, — сказал он, глядя на свою ладонь, сжимающую плоть. — Они не дают мне спать по ночам, ты знала? — Драко не мог оторваться от ее груди. Он осторожно покрутил сосок между пальцами, и веки Гермионы затрепетали. С каждым движением по телу пробегали волны электричества. Черт, это было потрясающе.       — Когда я понял, насколько они чувствительны, то не переставал думать о том, смогу ли довести тебя до оргазма, просто прикоснувшись к тебе здесь. — Драко взял в рот другой сосок и принялся усердно посасывать, а когда задел его зубами, Гермиона вскрикнула — ощущение импульсом отдалось в паху. — Думаю, что смогу, — Драко провел языком по ареоле. — Тебе бы понравилось, Гермиона? — Его дыхание оставляло мурашки на влажной коже. — Ты бы хотела так кончить?       — О, пожалуйста! — взмолилась она.       — Прекрасные манеры. — Драко не спеша покрыл поцелуями грудь, и Гермиона выгнулась от его похвалы. — Не двигайся, детка, — прошептал он и большой ладонью обхватил ее бедро, чтобы усмирить.       Детка…       — Блядь, — она извивалась, поэтому он сжал бедро крепче, — Драко… пожалуйста…       — Тш-ш, я держу тебя.       На Гермиону обрушился шквал ощущений: Драко безжалостно терзал ее грудь, мял, пощипывал, посасывал и покусывал. Боль только усиливала ошеломляющее наслаждение от прикосновений его рук и языка. С губ срывались стон за стоном, а лоно сжималось все сильнее и сильнее. Годрик! Он собирался это сделать. Он действительно собирался довести ее до оргазма просто прикоснувшись к ее сиськам!       — О боги! — всхлипнула Гермиона. Она была почти на грани, ей нужно было еще совсем немного.       — Вот так, детка, — похвалил он ее снова, не отрываясь от груди. — Кончи для меня.       После его слов и сильного щипка Гермиона кончила.       — Черт! Драко!       — Такая хорошая, — промурлыкал он, любуясь ее освобождением. Его руки продолжали нежно ласкать грудь, пока Гермиона переживала оргазм. Драко слегка потерся о ее ногу, и она почувствовала сочащийся влагой член. Внутренние мышцы сжались, продлевая удовольствие.       Когда волны утихли, Драко мягко поцеловал ее восхитительную грудь и присел на корточки.       — Идеальная, — сказал он, глядя на Гермиону с выражением, которое можно было назвать не иначе как голодом.       Она не могла представить, как, наверное, выглядит. Ее лицо, вероятно, раскраснелось и было немного заплаканным, губы казались припухшими. На шее и груди красовались засосы. Годрик знает, в каком состоянии находились ее волосы. Но ей было все равно, потому что Драко смотрел на нее как на богиню.       Не было сомнений, что на лице Гермионы читалось то же голодное выражение. Ее глаза жадно впились в него.       Волосы Драко были взъерошены ее руками. Зрачки расширились настолько, что серая радужка едва виднелась. Он прикусил нижнюю губу, когда Гермиона скользнула взглядом по его груди, косым мышцам живота и твердому члену.       Конечно, она уже видела его, но никогда не могла восхищаться открыто. «Идеальный — это верно», — подумала она, созерцая вид.       Бледный, длинный, толстый. Готовый и обещающий доставить бесконечное удовольствие. Она разглядывала крупную вену, тянущуюся от основания до головки, а когда Драко обхватил член ладонью и начал двигать ею вверх-вниз, на кончике выступила капля смазки.       Гермиона облизала губы. Она хотела попробовать его на вкус, провести языком по вене и узнать, насколько глубоко в горло сможет принять его.       Мерлин, сколько раз она фантазировала об этом.       Он еще раз провел рукой по члену, собрав каплю на головке и размазав по всей длине.       Гермиона резко поднялась, чтобы наконец-то взять его в рот, но Драко бросился вперед и прижал ее к кровати.       — Нет, любовь моя, — прорычал он. — Я знаю, что ты хочешь сделать, но, если ты обхватишь меня своими прелестными губками прямо сейчас, я не продержусь долго и не трахну тебя. — Он не переставал поглаживать себя одной рукой, костяшками пальцев задевая ее живот, пока медленно водил кулаком вверх и вниз. — А мне нужно трахнуть тебя, Гермиона. — Он убрал руку и потерся о нее членом. Трение было блаженством. Драко делал это снова и снова, целуя ее.       Он приблизился к ее уху и прошептал:       — Я хочу погрузить свой член в твою идеальную киску, Гермиона, — он с силой прижимался к ней, и она почувствовала прилив возбуждения. — Глубже и сильнее, чем прежде.       — О черт! Не останавливайся! — умоляла она.       Член скользил по влажным складкам, каждый раз задевая клитор. Ее просящие стоны становились громче с каждым толчком его бедер.       — Мне нужно трахнуть тебя так, как ты того заслуживаешь, детка.       Всего несколько движений, и Гермиона взорвется. Головка еще раз скользнула по клитору, и Драко полностью вошел в нее. Гермиона выкрикнула его имя, когда очередной оргазм охватил ее, а стенки сжались вокруг члена.       — Такая хорошая девочка, — промурлыкал он ей на ухо. — Так идеально кончаешь на моем члене. — Он начал двигаться, следя за тем, чтобы она не упустила ни секунды удовольствия.       — Я люблю тебя, Драко, — выдохнула она на пике блаженства.       — Я обожаю тебя, Гермиона, — Драко провел языком от ее шеи до уха и прикусил мочку. — Я покажу тебе, насколько сильно, — пообещал он.       Он отстранился, и Гермиона захныкала от потерянного тепла, но Драко тут же схватил ее за бедра и, перевернув на живот, поставил на четвереньки, погружаясь внутрь.       — Черт! — Гермиона услышала его глубокий и низкий стон. — О, детка, я мечтал об этой позе, — он благоговейно провел руками по ее заднице. Он обхватил плоть, мял, раздвигал ягодицы. Гермионе казалось, что она выставлена перед ним напоказ, но звуки, которые издавал Драко при виде ее тела, заставляли ее чувствовать себя невероятно сексуальной.       О этот мужчина!       Она хотела, чтобы он двигался. Даже после четвертого оргазма за ночь Гермиона не была удовлетворена. Черт возьми, она хотела большего, особенно в такой позе. Возбуждение накапливалось, пока ноги дрожали от желания. Она толкнулась бедрами в надежде завлечь его.       Удар!       Его ладонь соприкоснулась с ягодицей.       — Терпение, дорогая, — отчитал он.       Гермиона застонала от боли.       Драко тоже застонал.       — Блядь, я знал, что тебе понравится.       Она едва не оттолкнулась от него, чтобы он шлепнул ее еще раз, но Драко провел ладонью вдоль ее позвоночника. Дойдя до лопаток, надавил, чтобы она прижалась грудью к матрасу.       — Вот так, — прошептал он.       Гермиона, согнувшись пополам, приподняла задницу. Они еще не занимались сексом так, и она сжала простыни в предвкушении.       Драко резко потянул ее на себя, и она почувствовала, как глубоко он вошел.       — Да-а-а.       Он слегка раздвинул ее колени, и Гермиона выгнула спину еще сильнее. Отстраняясь, он восхитительно скользил по передним стенкам. Драко тянул ее на себя, входя еще глубже. Гермиона вскрикнула.       Теперь он был невероятно глубоко внутри. Она крепко обхватила его.       Драко двигался осторожно, давая Гермионе возможность привыкнуть, медленно насаживая ее на себя. Но ей не потребовалось много времени, чтобы захотеть большего.       — Пожалуйста, — взмолилась она.       Он начал двигаться навстречу, с каждым разом все быстрее и быстрее. Вскоре ей пришлось упереться рукой в спинку кровати, поскольку скорость и сила его движений возросли.       — Так идеально подходишь мне… Каждый. Гребаный. Раз, — бормотал он между толчками.       Гермиона никогда не испытывала подобного. Драко самозабвенно трахал ее, потеряв всякий контроль над собой. Она могла только ухватиться за кровать и принять это. Она с радостью приняла бы все, что он ей дал, лишь бы почувствовать это: каждый толчок задевал точку G, головка члена ударялась о шейку матки. Такого она никогда раньше не испытывала.       — Я хотел тебя много лет, — он не переставал вбиваться в нее. — Не могу поверить, что ты моя.       Стенки влагалища начали сжиматься. Тело Гермионы готовилось к новой волне оргазма.       — Моя, — повторил он, его невероятный темп увеличился.       О боги.       — Да, Драко! Твоя!       Они вместе приближались к оргазму. Звуки соприкосновения кожи с кожей, их громкие стоны эхом разносились по комнате.       — Моя, — твердил он. — Моя идеальная жена. Моя!       Твоя. Твоя. Твоя. Это была ее мантра.       Тело Гермионы гудело. Она вот-вот достигнет высот, о которых даже не подозревала.       Драко прижал пальцы к клитору. Ее ноги задрожали.       — Черт, — выругалась она. Это было слишком — давление внутри стало таким, что она сжималась все сильнее и сильнее.       — Кончи для меня, — приказал Драко, проталкивая член сквозь тугие стенки, пока пальцы кружили по пучку нервов.       — О господи! — закричала Гермиона, зарываясь лицом в матрас. Она слишком боялась отпустить себя. Она не знала, что произойдет, если она кончит вот так.       — Я не могу! — Она отчаянно цеплялась за скалу, с которой Драко ее толкал. Все тело тряслось.       — Так чертовски сильно сжимаешь мой член. Кончи для меня, Гермиона, — он задыхался от резких толчков.       Гермиона держалась.       Драко еще раз провел ладонью по ее заднице. Удар!       — Сейчас! — рыкнул он.       — Ох блядь! — Удерживающая ее нить оборвалась, и в глазах потемнело — Гермиона увидела звезды. Невероятный оргазм пронзил ее. Что-то хлынуло между ног, когда те полностью подогнулись. Тело билось в конвульсиях от нескончаемых импульсов наслаждения. Она всхлипывала не переставая.       Она смутно осознала, что ее перевернули на спину; зрение прояснилось настолько, что она увидела, как Драко зачарованно смотрит на нее, кончая вместе с ней, выкрикивая ее имя. Она чувствовала, как он пульсирует внутри, как наполняет ее — горячей и вязкой спермой.       Драко опустил ее ноги и прижался лбом к ее лбу, пока они ждали возвращения на землю.       — Ты потрясающая! — задыхаясь сказал он. — Это было самое невероятное, что я когда-либо испытывал, — он покрывал поцелуями ее лицо: нос, глаза, щеки.       — Потрясающая, — согласилась она. Гермиона безмятежно улыбалась тому, как Драко счастлив.       Он продолжал осыпать ее поцелуями и хвалить, когда она кое-что вспомнила…       Она напряглась. Постель действительно была непривычно… мокрой.       Боже мой, это что, был сквирт?       Гермиона смущенно застонала, и ее и без того раскрасневшиеся щеки вспыхнули еще ярче. Драко прекратил целовать ее.       — Эм, я что?.. — Нет, она не могла спросить об этом, глядя на него, поэтому закрыла лицо руками. — Я что?.. — Нет. — Я кончила немного сильнее чем обычно? — спросила она, поморщившись. Гермиона никогда раньше так не кончала; она и не думала, что сможет!       Драко убрал ее руки от лица, и она увидела ямочки на его щеках.       — Определенно, детка, — радостно ответил он. — Ты, блядь, намочила меня, — усмехнулся он. Драко был в восторге. Он выглядел так, будто только что выиграл в лотерею, где призом была она. Его глаза светились гордостью и обожанием.       Он смотрел на нее как влюбленный мужчина — он правда искренне любил ее.       Он сказал это, но теперь она увидела.       На глазах выступили слезы.       Лицо Драко вытянулось.       — Что случилось? Я сделал тебе больно? — он вышел из нее и перекатился на бок. Однако Драко отодвинулся только для того, чтобы натянуть на Гермиону одеяло. Потом крепко прижал ее к себе и вытер слезы.       — Нет-нет, все в порядке, — быстро объяснила она. Больше не будет никаких недоразумений! — Это слезы счастья, я так счастлива, Драко.       — Значит, ты плачешь и когда счастлива? — с нежностью спросил он.       — Очевидно, — рассмеялась она, смахивая слезы.       Драко сладко поцеловал ее. Сердце сжалось, и слезы счастья снова потекли по щекам.       — Ты уверена, что с тобой все в порядке?       — Да, я в порядке. У нас все хорошо, — она сияла. — Все прекрасно.       — Клянешься? — он поцеловал ее, ухмыляясь.       — Клянусь.       Гермиона готова была опять расплакаться, когда поняла, что этот раз обойдется без извинений. Он не сбегал. Гермиона больше никогда не заснет в одиночестве. Драко будет заниматься с ней страстным сексом, а потом останется, крепко обнимая ее до утра, до конца их жизней.       Потому что он любил ее. Гермиона была любима. И упивалась этим чувством.       — Мы можем сжечь наше соглашение прямо сейчас, — предложила она успокоившись.       — Ни в коем случае, — сказал он, целуя ее волосы. — Возможно, когда-нибудь мне пригодится первый пункт, чтобы защититься, если я слишком сильно разозлю тебя, мисс я-месяцами-держу-людей-в-стеклянных-банках Грейнджер.       Едва ли это были месяцы.       Она подняла на него взгляд, намереваясь отчитать, но увидела, что Драко опять ухмыляется, и растаяла.       — Если я пообещаю, что ты и твои яйца будут в безопасности, мы сможем сжечь его?       У него вновь появилась ямочка.       — Как скажешь, Грейнджер, — согласился он, прижимая ее голову к своей груди.       Довольная, Гермиона прильнула к нему.       Она заснула под шепот Драко, который рассказывал о том, как он намерен загладить вину, и об их будущем.       В ту ночь ей приснились все его прекрасные обещания.                     Гермиона Грейнджер по уши влюбилась в своего мужа, Драко Малфоя, и это лучшее, что с ней когда-либо случалось.