ange

Идёт уже четвёртый день, как Чонгук не наблюдает снега, который обычно валил, не останавливаясь. В какой-то момент он резко прекратился и, замечая, что за окном нет ни одной снежинки, понимает, что, скорее всего, снега больше не будет. Зима закончилась. Полторы недели от нового года, а в Корее уже нет снега. Чонгук, конечно же, привык, что в их стране снег очень быстро проходит, но почему-то именно эта зима отличалась от всех предыдущих, радуя такой зимней атмосферой. Но грустно было не ему, а его новому члену семьи, который больше не прыгает и не радуется падающему снегу. — Танни-е, мне пора на учебу, поэтому дома ты остаешься за главного. — Альфа аккуратно тыкает по мокрому носику, давая поручение своему ребёнку, получая в ответ тихий лай. Чонгук сидит в коридоре, обувая ботинки. Рядом стоит Намджун, который смотрит в зеркало, поправляя на себе чёрный галстук и зачесывая волосы назад. Старший альфа в отличие от Чонгука выглядит как взрослый и уважаемый мужчина, которым по сути то и является: чёрный костюм тройка, белая рубашка, дорогие часы, кожаные туфли. Одет с иголочки, в добавок ещё дорого и богато. Взрослый деловой мужчина - именно так и выглядит Намджун, человек, который добился всего сам. Чонгук же парень простой и у него нет никакой богатой фирмы, своих людей, богатых партнёров, которые его уважали, и для кого он бы так выряжался. Джинсы чёрные, базовые, с дырками на коленях. На белую футболку надето чёрное худи с капюшоном и большим карманом, а также накинуто чёрное пальто и чёрные наушники, которые играют роль в виде аксессуара и развлечения во время ходьбы в университет. Ботинки обычные и не такие уж дорогие, ведь ходит в них каждый пятый. Вроде бы два брата, но абсолютно два разных человека. — До скольки ты сегодня? — Спрашивает Чонгук, подходя к зеркалу рядом с братом и также начинает поправлять свои волосы. — Ненадолго. Надо подписать некоторые документы, затем я свободен, — Какие именно документы не говорит, потому что знает, что Чонгуку на это кристаллически. — А у тебя есть планы на вечер? — Нет, я теперь в библиотеку не хожу, поэтому времени стало больше. Пар немного, поэтому освобожусь около трёх часов дня, — с усмешкой говорит альфа, потому что уже успел соскучиться по тем временам, когда он вычитывал что-то из книг, искал какую-нибудь информацию в интернете, спокойно занимаясь и сосредотачиваясь на своём деле. Но сейчас, конечно, не из-за его желания, ему приходится немного сокращать свою нагрузку над учёбой. Намджун хмурит брови, всматриваясь в брата через зеркало, начиная задумываться. — Ты что, не сидишь теперь за учебниками двадцать четыре на семь? Задумался над тем, что пора бы уже хорошо провести студенческую жизнь, наслаждаясь каждой минутой? — С улыбкой на лице проговаривает Нам, поворачивая Чонгука за плечо к своему лицу. Чонгук поворачивается, смотря на улыбающегося брата. Намджун так радуется, когда видит, что он не учится. С самого его детства только и видит, как он читает книги, учится, получая высокие баллы и оценки, только и забивает себе голову учёбой, находясь в полном одиночестве. С переезда Чонгука в Сеул каждый раз, когда звонил, только и говорил о том, чтобы он не занимался так сильно учёбой, а искал новые знакомства и больше гулял, общаясь. Чонгук так и поступал. Отчасти. Порой он ходил гулять с одногруппниками, познакомился с Чимином, с которым очень часто находится вместе. Проводит время с Джусоном, а теперь ещё и завёл собаку. Сейчас же всё равно не так, как было раньше. Правда? — Да, хочу вкусить вкус жизни. — Младший альфа выдавливает из себя улыбку, полностью соглашаясь. Не говорил старшему о проблемах с головными болями. Не говорил о том, что сцепился в этой же библиотеке с одним ненормальным, после которого у него теперь болит голова. Не говорил о походе к врачу, пытаясь скрыть даже то, что пьёт таблетки, которые ему прописал доктор. Не хочет, чтобы брат переживал лишний раз. Не хочет, чтобы близкие ему люди переживали из-за такого пустяка. Джусону он об этом не говорил, хоть тот и не спрашивал. Чимину тоже ни слова не сказал, тот даже и не заметил. Сокджину он правду не сказал, слегка соврал, но по взгляду прекрасно мог понять, что тот и так мог догадаться. А Тэхён… Тэхён единственный, кто дотронулся до его скулы, когда только появилась возможность. Чонгук до сих пор помнит то прикосновение и тёплый взгляд. Единственный, кто и вправду захотел помочь хоть чем-то, даже ни о чём не зная, не спрашивая и не интересуясь. — Ладно, мне надо бежать на учёбу. — Разбавляя неловкую паузу, Чон похлопывает брата по плечу и разворачивается, открывая двери. — Давай, малой, удачи! — Кричит вслед. — Тебе тоже! И только когда выходит из дома и подходит к автобусной остановке, открывает только что купленную бутылку воды и запивает таблетки, сразу же забегая в подъехавший автобус. Присаживается на свободное место и голову кладёт на окно, закрывая глаза. Таблетки начнут действовать только через тридцать минут, поэтому головную боль придётся ещё потерпеть. Утром никак не получилось выпить лекарства, потому что рядом был Нам, а проносить таблетки в ванную, где он мог забыть упаковку, было немного опасно, поэтому пришлось немного потерпеть покалывания в висках, которые с каждой минутой становились сильнее. Сколько так ещё будет, он без понятия. Но знает только то, что легче становится, когда он выпьет таблетки и побудет рядом с Тэхеном. *** Автобус останавливается на нужной остановке, и Чонгук выходит из автобуса, поправляя лямки рюкзака. Голова более-менее начала успокаиваться, и альфа уже не испытывает сильного дискомфорта, но всё же он больше предпочитает полежать дома в тёплой кроватке, поцеловать макушку Ёнтана и родинку на кончике носа Тэхёна. А лучше самого Тэхёна. Завтра они снова пойдут на ужин в дом Кимов. Джину стоило только позвать, как Намджун уже готов бежать. Все эти дни он только и твердил об этом ужине и о том, что уже хочет встретить Сокджина, который, оказывается, самый прекрасный омега во всём мире. Кажется, что Намджун влюблён. Да. Определенно и без всяких сомнений. — Чонгук! — Громко протянул омега прямо над ухом, набрасываясь на плечи Чонгука сзади. Альфа повернулся, встречаясь с розовой макушкой и чёрными глазами, которые на него уставили свой взгляд. Улыбка у Пака до самых ушей, а руки до сих пор лежат на плечах старшего. — Я уже думал, что ты не придёшь! — Удивлённо начинает омега, поворачивая Гука в сторону университета, хватая под руку. — Вообще-то это я удивлён тому, что ты пришёл, — начинает альфа, засовывая свои руки поглубже в карманы пальто. — Тебя все эти дни не было, я уже думал, что ты пропал. Омега начинает смеяться, полностью облокачиваясь своим боком на альфу. Университет, в который они идут, уже виднеется, значит торопиться особо некуда. — Короче, это школа меня конкретно уже задрала, — начинает Чимин, закатывая глаза. — Этот старый хрыч позвонил папе и сказал, что меня давно нет в школе и видите ли у меня долгов по математике дохерища! — Пак отцепляется, начиная демонстрировать свои слова в живую. — Ну и короче прихожу я в эту школу, а на меня эта химичка-ведьма тупорылая начала гнать, что ей я тоже задолжал! Пак рассказывает всё эмоционально, даже не смеясь над своими словами, в отличие от Чонгука, которого уже разрывает на атомы. Чимин то изобразит кого-то, то покажет, как он им факи показывал, пока они шли к нему спиной. А от того, как омега называет своих учителей, Чонгук ещё до смерти будет помнить, смеясь с этого. — И я этим мразотам конченным писал эти ебучие долги! Чтоб их! — Уже на злость срывается. — Четыре дня и четыре ночи я мучился, вот, — Чимин протягивает свои руки, показывая всё альфе. — Все ладошки свои бедненькие уничтожил! А мне их беречь нужно! Нет, знаешь, я им ещё такой говорю, что… До самого университета Чонгук слушает о том, как омега всех ненавидит и чтоб их вообще всех. Слушает, смеётся, получает от омеги за то, что смеётся и ещё больше смеётся. В университете оба здороваются с преподавателями и с однокурсниками, начиная болтать на разные темы. По большей части, конечно же, инициатором становится Чимин, по которому уже все успели соскучиться. Чонгук же просто стоит рядом, иногда поддакивая в разговоре. Пара уже скоро начнётся, они быстро поднимаются по лестнице, чтобы быстро забежать в архитектурный. Скоро весна, а значит скоро нужно будет сдавать практику. И Чонгук ну уж точно не будет выходить из дома или библиотеки, потому что архитектура это то самое дело, над которым нужно быть сосредоточенным, включая все свои части мозга. А с недавнего времени альфе кажется, что у него мозг стал грузить намного медленнее. Один смачный удар почти что жизнь ему сломал. Теперь каждый раз, когда Чонгук о чём-то сильно думает, то голова подает сигналы в висках, напоминая о своих болях и о том, что говорил врач. А как Чонгук может не думать и не учиться? Он всю жизнь только этим и занимался. Привыкнуть к тому, чтобы отказаться от этого для своего же здоровья - трудно. — Ох, сладенький Чонгук-и стоит рядом со своим омежкой, который точно сможет его от всех защитить! — Говорит хриплый от курения голос прямо над ухом. Чонгук поворачивается назад, смотря на того, кто только что щебетал над его ухом, и сжимает челюсти, узнавая довольно знакомое ему лицо. Юнги идёт рядом с Хосоком, оскаливаясь в довольной улыбке. Альфа одет, как и всегда, в широких джинсах и олимпийке. Чёрные длинные волосы зачесаны назад, лишь выпирают передние пряди, а глаза смотрят своим хитрым лисьим разрезом, подмигивая. — Мм, Мин Юнги, с первого раза не понял? — Пак отходит от своих знакомых студентов, с каждым шагом вперед подходя к альфе, который спиной идёт к своей аудитории, поглядывая на Чона. — Тогда тебе просто повезло. — Мин останавливается, ожидая омегу, который, не останавливаясь, идёт к нему. — Учти, в следующий раз пощады не будет. Я не из тех людей, которые не трогают омег. Чимин подходит ближе к Мину, держа свой злобный взгляд на нём. Все слова, что говорит омега, идут прямо и без каких-либо запинок. Осанка ровная, руки уже сжимаются в кулаки, а терпение будто вот-вот кончится. — Ну, а я не из тех омег, которые будут голову руками закрывать. — Чимин наклоняется ниже, оставаясь в нескольких сантиметрах от губ Мина, шепча прямо в них, — надо будет, сам кого угодно в угол забью, заставляя лицо и тело руками закрывать. — Открыто намекает. — Так что это ты учти, и только попробуй ещё раз подойти и хоть одно слово сказать в наш адрес. Покалечу так, что инвалидом останешься, ни один врач не поможет. — А ты смелая сучка. — Не отстраняется от лица, в глаза смотрит. — Терпеть таких не могу. — Не надейся, что ты у меня в приоритетах. — Да, не надейся, что в следующий раз выйдешь из воды сухим. — Чонгук подходит, вставая рядом с Чимином, который подошёл к нему ближе, складывая руки на груди. — В тот раз это ты отделался от больших последствий. Мин вопросительно выгибает бровь, также складывая руки, ожидая, что дальше скажет альфа. — Вот это, — Чонгук постукивает пальцем около висков. — Только твоя заслуга. Будь там сотрясение, ты бы давно сидел в зале суда, ожидая приговор. Чимин поворачивается в сторону Чонгука. Он не знает, о чём говорит альфа и по взгляду Хосока понимает, что тот тоже не в курсе, несмотря на то, что они всегда ходят вместе. Зато это понимает Юнги, у которого на секунду проскользнул обеспокоенный взгляд. Чонгук так и смотрит прямо в его глаза, теперь ожидая, что в свой черед скажет тот, но Юнги молчит. В его взгляде Чонгук ничего не понимает. Тот просто смотрит и молчит. Все просто стоят, смотрят и молчат. Чонгук ждёт. Не моргает, пытается хоть что-то увидеть, но ничего. Пары начинаются и все студенты разбегаются по своим аудиториям, в последний раз оборачиваясь на четвёрку, которые пустым взглядом смотрят друг на друга. Преподаватели тоже проходят по коридору и кто-то уже хочет подойти, чтобы прекратить, но разговор тут же заканчивается. — Не переходи мне дорогу и не сталкивайся со мной. Живи своей жизнью, а я своей. — Юнги указательным пальцем тыкает почти что в лицо, заканчивая. — И запомни, я никогда не причиняю вред тому, кто вправду этого не заслужил. Это, — пальцем прямо на виски альфы показывает, — уже твои осознанные заслуги. И разворачиваясь, подходит к Хосоку, уходя вместе с ним в нужную им аудиторию. Чонгук ещё пару минут стоит на одном месте, смотря вслед уже ушедшего альфы. Чимин кладёт свою руку ему на плечо, но Чонгук желает скинуть эту руку, потому что ему не нужна сейчас поддержка. Он не хочет ни с кем разговаривать. Не хочет обсуждать эту тему и то, что произошло. Не хочет и не будет. По крайней мере не с Чимином. С ним легче не станет. *** — Не хочешь сходить в клуб? — Спрашивает омега возле автобусной остановки. Пары закончились, и Чимин отсидел их все вместе с Чонгуком, всё время пытаясь немного разузнать по поводу его столкновения с Юнги, о котором тот так яростно молчал. Сегодня был первый день, когда Чонгук хотел, чтобы Чимин ушёл с первой пары и чтобы не спрашивал о том моменте, но Чимин был сегодня с ним весь день рядом. В последнее время Чимин очень часто сидит в университете, оставаясь там почти что до самой последней пары. Если раньше он приходил всего на одну, после которой уходил домой, то в последнее время такое не случается. Чонгук уже привык к тому, что Чимин студент. Не просто школьник, который вечно приходит на «день открытых дверей», а настоящий студент, который учится с ним. Не считая, конечно, что тот эти четыре дня ходил в школу. Для Чонгука эти четыре дня тот просто прогуливал университет. Чимин теперь всегда рядом. Он приходит в одно и то же время с Чонгуком, ходит с ним в столовую, общается со студентами, считая их своими одногруппниками, да и самого себя студентом в принципе. Домой они тоже ходят вместе, расставаясь возле остановки, ведь ему идти домой совершенно в другую сторону. — Нет, извини, но не получится. — Чон поправляет лямки рюкзака, засовывая руки в карманы. — Намджун, видимо, хочет провести этот вечер вместе, поэтому я не смогу. — Это тот, который твой брат? — Прищуривает глаза, интересуясь. — Да, он приехал спустя год и в первый же день увидел, как ты избил Джусона. — Упс, неловко получилось… — Омега начал чесать затылок, уводя свой взгляд в сторону. — А когда чашку с красным чаем увидел, то сразу принюхиваться стал. Уловил твой сладкий запах и сразу же спросил, с кем я встречаюсь. — Чонгук неловко улыбается от взгляда Чимина, который на него уставился, не моргая, и пытается теперь увести свой взгляд. — А ты что ответил? — Напрямую спрашивает. — Сказал, что ты просто мой хороший друг. — Также прямо ответил, ничего не скрывая, потому что скрывать то нечего. — Понятно. — Пак поджал губы, а затем заулыбался. — Ладно, я пошёл. Увидимся? Чонгук мягко улыбается. — Увидимся. Чимин напоследок машет своей ладонью, на пальцах которой надеты серебряные колечки, и разворачивается, направляясь домой. Чонгук не смотрит вслед. Тоже разворачивается и идёт домой, проходя мимо остановки, направляясь сначала к пекарне, в которой не был почти неделю. Идёт по привычному маршруту, подключает наушники и включает музыку, после которой спокойно выдыхает. Удивительно, что пару дней назад шёл снег, а сейчас из-за жаркого солнца по крышам стекает оттаявший снег. Нет, эта зима определённо отличается от всех, что были до. Раньше по вечерам он бегал по этим улицам, а сейчас после университета прогуливается, нахаживая шаги, чтобы хоть как-то не набирать лишний вес и не терять форму. По привычке заходит в пекарню, здоровается с той же продавщицей, на смену которой он всегда попадает, и берёт всё те же тарталетки с манго и маракуйей, круассаны классические и круассаны с малиной. Расплачивается и уходит, быстрым шагом направляясь домой, потому что теперь есть тот, который всё время ждёт и ради кого нужно торопиться домой. В квартиру Чонгук заходит, открывая дверь без ключей, потому что Намджун дома. Старший альфа встречает брата в домашней одежде, кусая зелёное яблоко, а за ним из комнаты бежит Ёнтан, который вперёд брата бежит к своему хозяину, встречая его, виляя своим пушистым хвостиком. — Танни-е! — Чонгук присаживается на колени, начиная гладить по шерсти. — Танни-е! Танни-е! Громко проговаривает имя своего любимца, получая в ответ лай. За эти дни щенок успел привыкнуть к своему имени, и тому оно очень нравится, судя по тому, как он сразу начинает вилять хвостиком и громко лаять. Чонгук до ужаса любит своего Танни-е. За эти дни к нему очень сильно привязался, что уже не сможет его никому отдать. Считает его своим ребёнком, которого любит до безумия сильно. Ест вместе с ним, ложится спать вместе с ним, просыпается вместе с ним. Всё время дома проводит с ним, оставляя краткие поцелуи на макушке. Привязался до такой жути, что уже не отвязать. Потискав и поцеловав своего ребёнка, альфа встал, снял с себя верхнюю одежду и обувь, вслед за этим пошёл в комнату, закинул свой рюкзак на кровать и схватил полотенце, чтобы сходить в душ. На часах ещё дневное время, но Чонгук всё равно чувствует усталость в теле и в голове, а горячий душ — это ещё один способ расслабиться. Проворачивая смеситель на максимум ближе к красному цвету, из душа начинает идти горячая вода, которая ошпаривает тело, оставляя красные пятна, но так до ужаса приятно. Пар скапливается во всём помещении, а стёкла и зеркала запотевают. Мужской гель, который альфа растирает между ладошек, образует густую пену, древесный запах сразу же бросается в нос. Пена от шампуня скатывается по шее и по спине, стекая в самый низ. Когда двери открываются, то прохладный воздух ощущается сильнее: кожа покрывается мурашками, дышать становится легче. Чонгук смахивает конденсат с зеркала. С тёмных и длинных волос стекают капли, а голое тело блестит от остатков воды. Альфа обвязывает на бёдрах полотенце и сушит волосы феном, просушивая каждую прядь полностью. Зачесывает волосы, поглядывает на отражение в зеркале в последний раз и покидает ванную, направляясь обратно в комнату. Из шкафа достаёт чёрные шорты и чёрную футболку с белой галочкой на груди. Вешает полотенце на дверцу шкафа и, выдыхая, падает на кровать, хватая свой сотовый в руки. Заходит в телеграм, читает и отвечает на сообщения, сразу же переходит в инстаграм и лайкает фотографии своих одногруппников. Переписывается пару минут с Джусоном, но когда слышит, что в дверь стучатся, то сразу же убирает телефон в сторону, смотря на Намджуна, который стоит в дверях, оперевшись плечом на косяк. — Не занят? — Спрашивает Нам, продолжая стоять в дверях. — Нет, заходи. Чонгук присаживается, откладывая свой телефон на тумбочку. Джун всё ещё стоит в дверях, и через его ноги пробегает Ёнтан, который любопытно смотрит на кровать и сразу же на неё запрыгивает. Поднимая свой взгляд с собаки, Чонгук вновь смотрит на Намджуна, который тоже одет по-домашнему: белая майка, чёрные шорты и чёрные тапки. В руках альфа держит бутылку дорогого виски в красивой стеклянной бутылке, которая больше похожа на сувенирную. — Выпьем? — Сразу предлагает, не тратя время на какие-то лишние разговоры. Старший не уходит с места, наоборот, головой кивает Чону, чтобы они прошли в кухню, и тот, поджимая губы, встаёт и идёт за братом. — Я только пить не буду, —тихо произносит младший, но старший его прекрасно слышит. — Да ладно тебе, Чонгук, я твой старший брат, и я тебе разрешаю со мной выпить. — Джун достаёт два стакана, ставя их на стол, и сразу же наливает в них дорогую жидкость янтарного цвета. — Мы братья в конце концов, должны же мы когда-нибудь вместе пить и разговаривать по душам. Тем более, ты уже взрослый! Чонгук просто садится за стол, не отрывая взгляд от того, как виски льётся в его стакан. Альфа тяжело сглатывает вязкую слюну. — Джун, но мне нельзя, у меня… — В университет не нужно, а ужин будет завтра. — Джун не слушает. Достаёт из холодильника закуску и продолжает, — да, кстати, ты же помнишь, что мы завтра едем на ужин, на который нас позвал Сокджин? — Помню. Ты мне об этом говоришь все те дни, которые прошли с того ужина. — Чонгук встаёт, как только брат присаживается, и идёт к холодильнику, чтобы достать оттуда молоко и налить себе чай. — Мне об этом ещё и Джусон без умолку пишет, говорит, что Сокджин спрашивает, приедем ли мы. — Правда? — Намджун кладёт подбородок на руку, закрывая глаза, мечтательно улыбаясь. — Мне так понравился Сокджин. Мне кажется, что я влюбился. — Я заметил. — Чонгук присаживается за стол напротив брата и ставит кружку зелёного чая рядом с виски. — Сокджин красивый и добрый человек. В такого не возможно не влюбиться. Намджун отпивает крепкий напиток, слегка морщась. Медленно крутит стакан в руках и, не поднимая взгляд, говорит: — Это, наверное, плохо, да?  — Что именно? — Чонгук отпивает чай, кусая тарталетку. Поглядывает на брата, параллельно наслаждаясь вкусом пирожных, от которых, кажется, никогда не сможет отказаться. Слушает брата, но тот всё равно молчит, витая в своих мыслях. Чонгук не глупый. Понимает, что хочет донести брат, но всё равно выжидающе смотрит. Хочет, чтобы тот сам сказал, раз уж позвал выпить и поговорить по душам. — Ну, то, что я влюбился в замужнего омегу, у которого есть дети… Это ведь неправильно. Намджун не поднимает взгляд. Допивает виски до конца и ставит стакан обратно, наливая туда ещё виски. — Это так по-детски. — Горько усмехается, пряча лицо за ладонями.  Один день. Нет, один вечер. Они провели всего один вечер, находясь в доме Кимов, а Намджун уже умудрился влюбиться в Сокджина, который и вправду замужний мужчина и у которого есть двое детей. Хотя, с какой стати Чонгук должен осуждать? Он за это не осудит, даже если смотреть на то, что сам оказался не лучше. Только увидел Тэхёна, как сразу же… Омега с того самого дня не выходит из головы. Каждый день, вечер, утро, ночь… Он всё время у него в мыслях. Чонгук просто не может не думать. Сейчас он как никогда понимает своего старшего брата, зная, что тому нужна поддержка. — Джун, — тихо начинает Чонгук, и на него, наконец, поднимают взгляд, который полон боли и бессилия в этой ситуации. — Мы все люди. Мы не выбираем, в кого нам влюбляться. Это делаем не мы. Это делает наше сердце. Намджун от слов брата перестаёт дышать, открывая своё лицо. Поглядывает на младшего, но тот говорит без всяких смешных умыслов. Говорит на полном серьёзе, а не скидывает всё на какую-нибудь шутку. Когда Чонгук успел так повзрослеть? Время так быстро идёт. — Ты не осуждаешь? — Спрашивает с полной надеждой в глазах. — Нет, — качает головой, улыбаясь. — Как я могу? Ты мой брат. Ты человек. Это твой выбор. Сердцу не прикажешь. — Спасибо. Мне было важно это услышать. Джун встаёт из-за стола и подходит к Чону, который тоже встал, не отводя взгляд от слегка пьяного брата. Заключает младшего в свои крепкие объятия, слегка сжимая плечи и проговаривая то самое, нужное «спасибо». На часах уже давно за десять вечера. Сколько они бутылок уже выпили? А точнее, сколько выпил Джун? Старший несколько раз ходил к себе в комнату и притаскивал оттуда новую бутылку виски. Чонгук хохлился, но замечания и какие-либо слова в сторону брата не говорил. Тот уже взрослый и самостоятельный мужчина. Может сам решать, что ему делать, что ему пить и всё тому подобное. Каждый раз, пока брат не видел, Чонгук сливал ему свой виски, который старший ему наливал на пару. Удивительно, но тот не обращал на это никакого внимания, раз всё время задавал вопрос — «Ты почему такой трезвый?». Обманывать брата нехорошо, но Чонгуку нельзя. Он сидит сейчас на таблетках, ему алкоголь противопоказан. Если он выпьет, то мало того, что голова будет болеть, так ещё и таблетки вдобавок не помогут. Ночь, пора бы уже спать лечь, но, видимо, Намджун не планирует, раз наливает себе уже который стакан за вечер, разговаривая на разные темы, не забывая ещё и напоминать о том, что завтра им на ужин (будто бы Чонгук мог об этом забыть, когда ему напоминают об этом уже два человека: Джусон, который пишет об этом, потому что Сокджин спрашивает, и Намджун, который ему это пьяный на ухо щебечет). Глаза закрываются, но Чонгук всё равно продолжает слушать старшего, который говорит ему о чём-то пьяным голосом. Ёнтан поначалу ходил вокруг, бегал, лаял, что хозяин не обращает на него внимание, потом улёгся на коленях Чонгука, который тоже уместился на этом же полу с Намджуном, которого вдруг приспичило сидеть на полу, оперевшись спиной на стену. Теперь сидят плечо к плечу и разговаривают, выпивая. Чонгук пьёт чай для вида, а Джун виски. Старший говорит, младший слушает, поддакивая и поглаживая Ёнтана по шерсти. — Слушай, а у тебя с Тэхёном там прям, ну, всё по-серьёзке? Серьёзно, или как? — Спрашивает, спустя долгое молчание, которое повисло между ними после очередного разговора. И вот очередной вопрос, на который Чонгук не в силах ответить. Да что там силы. Он понятия не имеет, что ему ответить. Джун периодически за вечер задавал какие-то странные вопросы по поводу бизнеса и ещё чего-то, но Чонгук не мог разобрать. А сейчас… Сейчас конкретно сложно. — Я люблю его. — Выдыхает, смотря вперёд и держа кружку в своей руке. Намджун смотрит пьяным взглядом, пытаясь сфокусироваться на профиле Чонгука. Отпивает ещё несколько глотков и продолжает смотреть, слушая. — С первого дня. — Поворачивается лицом к брату и грустно улыбается, сразу же стирая улыбку с лица. — И с этого первого дня все говорят о том, что это неправильно. — Неправильно? — Спрашивает, не понимая, о чём говорит младший. Даже сейчас Чонгук не хочет что-то объяснять. Ну, просто нет. Не хочет, чтобы и брат говорил то, что говорят ему кругом. Просто нет. Но говорит. — Джун, за всё время, что я живу в Сеуле и вижу Тэхёна, он сказал мне всего несколько слов. Их даже меньше десяти. — Говорит тихим голосом. — Я живу здесь уже полгода и вижусь с ним почти что каждую неделю. Но Намджун всё равно не понимает. Да и Чонгук, если честно, тоже. Он не жалуется. Он просто благодарен за то, что Тэхён в принципе с ним разговаривает. Хоть как-то, но разговаривает. Обнимает. Так крепко и тепло обнимает, что ему никакие слова и не нужны. Лишь бы был рядом. — Он аутист, Намджун. — Спустя секундное молчание заканчивает, — он не чувствует боли, не чувствует никаких эмоций. Он просто существует. Просто есть. Чонгук никогда не поверит в те слова, которые ему сказал Джусон. Но он сейчас говорит их брату. Сам никогда не поверит в это всё, потому что нет. Тэхён не может быть аутистом. Каждое слово, каждая улыбка. Чонгук видит в них все эмоции, которые ему нужны. Ему и этого хватает, чтобы уже сказать, что Джусон не прав. А его объятия? Они же такие чувственные. Чонгук знает, что Тэхён показывает свои чувства по-другому. И… да. Он не сомневается в том, что Тэхён чувствует к нему то же самое, что и он. Знает, видит. Чувствует то, что происходит между ними. Просто Тэхён другой. Он уникальный. И этим он Чонгука и зацепил. Таких больше нет. Он единственный. — Так и сказал Джусон. — Не даёт что-то сказать. Хочет закончить разговор и ответить брату сразу же за всех, даже если и он будет против. — Но я не верю. Нет. Я люблю его.  Опять очередное молчание. Намджун отпивает из своего стакана горькую жидкость, пытаясь переварить только что сказанное Чонгуком. — Правда любишь? — Иначе бы не залипал на него до слёз в глазах. — Горько смехается самому себе. — До жути. Может быть, «люблю» слишком громкое слово, но по-другому я сказать не могу. Джун молчит. Некоторое время сидит и просто молчит, смотря на брата, а затем убирает свой взгляд вниз, хватая в руки стакан с виски. Один даёт брату, а другой держит в руке. — Я тебе верю. Альфа подносит стакан ко рту, но останавливается, глядя на брата, который так и держит свой стакан в руке, смотря на него глазами полных слёз. Они не текут, но стоят в глазах. — За Тэхёна до дна. — Добавляет старший. И Чонгук выпивает. Подносит стакан к губам и залпом выпивает горькую жидкость, которая обжигает всё внутри, как и его чувства к нему. Плевать, что будет болеть голова. Плевать, что таблетки не помогут. Плевать, что не сможет уснуть. Плевать, что скажут люди. Он, блять, ради Тэхёна на всё готов. Даже если придётся не спать, мучаясь с сильной болью в голове. Он, чёрт возьми, на всё готов, лишь бы в очередной раз увидеть его. *** Вечер. На часах семь вечера, и альфы уже подъезжают к дому Кимов на чёрном Додже. Казалось бы, Намджун едет сюда всего второй раз, и ему бы не прочь воспользоваться навигатором или картами, или вообще спросить у Чонгука, который эту дорогу наизусть выучил, но старший едет сам. До мелочей помнит, где нужно заворачивать, где стоят светофоры, где лучше свернуть. Чонгука это очень удивляет, так как он не может понять, то ли это брат имеет такую хорошую память, то ли он запомнил эту дорогу специально, чтобы даже когда конец света настанет, приползти к дому Кимов и спасти Сокджина (говорит так, будто бы сам не приполз спасать Тэхёна). Сзади на сидениях лежат два букета для омег от Намджуна и бутылка дорогого виски, которого у него в чемодане пруд-пруди, чтобы подарить отцу Джусона и мужу Сокджина. Последнее Намджуна не очень сильно устраивает, поэтому предпочитает в данный момент думать, что дарит подарок первому. Вчера, во время разговоров, Чонгук рассказал брату о Сокджине. Рассказал также и том, какие отношения между ним и Сэдриком. Конечно, Чонгук не вправе разглашать что-то и как-то судить, не зная, что происходит на самом деле, но он просто рассказал о том самом дне, когда увидел пьяного Сэдрика, который… Чонгуку в ту ночь самому было не по себе. Было противно и омерзительно от отца Джусона, который тоже на деле оказался совсем другим. Не таким, каким представлялся в самом начале. Больше всего его задели его слова, которые он адресовал Тэхёну: «Ровно через год этот омега будет в очень хороших руках». Что значит в хороших руках? Что происходит в семье Ким? Что делает Сэдрик?… Джин надеялся в ту ночь, что Чонгук ничего не услышит, но, к счастью или сожалению, альфа слышал всё. Видел и слышал абсолютно всё. Намджун был зол и удивлён одновременно. Сейчас сидит за рулём Доджа весь напряжённый, потому что он не тот человек, который когда-нибудь бы поднял руку на омегу. Но лишь из-за этого же уважения и воспитания взял дорогой виски в виде подарка для мужа Сокджина. Лишь из-за уважения к Сокджину. Чонгук тоже сидит в напряжении. На его лице тонна консиллера, которым он утром замазывал синяки, потому что не мог уснуть. Виски кололо до жути сильно, что уснуть никак не получалось. Таблетку выпил, но, как и было изначально понятно, ничего не произошло, а алкоголь только добивал.  Пытался уснуть, но это давалось с трудом. Отключался на тридцать минут и тут же просыпался. Из-за своего же скулежа, который появлялся из-за болей в голове, просыпался и Ёнтан, который тоже начинал скулить, чувствуя, как его хозяину плохо. Утром встал с кровати раньше Намджуна, храп которого раздавался по всей квартире, и быстро забежал в ванную, начиная всё тщательно замазывать, так как уснуть он уже точно не смог бы. Всю ночь ждал, чтобы алкоголь вышел из него, чтобы на утро выпить обезболивающее, которое точно смогло бы ему помочь. После таблеток значительно стало легче, но внутри всё равно было чувство подавленности из-за нехватки сна, которого у него и не было. Когда машина останавливается возле ворот, Чонгук выходит из неё, направляясь к двери. Их ждут, поэтому после звонка сразу же открывают и ворота, куда заезжает Намджун. — Танни-е, выходи. — Чонгук открывает задние двери Доджа, подхватывая щенка на руки. Намджун покидает автомобиль, не забывая прихватить и подарки. На его лице улыбка красуется только тогда, когда они заходят в дом и их встречает Сокджин. Омега одет в классические белые брюки и пастельно-розовую водолазку, которая тщательно закрывает шею. Братья сразу догадываются, в чём дело, но стараются не подавать виду, приветствуя омегу с взаимной и тёплой улыбкой.  — Здравствуйте, Сокджин! — Первым говорит Чонгук, улыбаясь и кланяясь в знак приветствия. — Привет, Чонгук. — Джин одаривает своей ангельской улыбкой. — Здравствуй, Намджун, рад снова видеть вас. — Здравствуй, Сокджин, это тебе, — альфа протягивает букет розовых пионов, которые приносил и в прошлый раз, получая в ответ всё ту же благодарность. — Спасибо огромное! — Искренне благодарит и носом зарывается в цветы, прикрывая глаза. — Раздевайтесь и проходите! В этот раз мы собрались всей семьёй! Джин ведёт парней на веранду, где накрыт стол и где, по его словам, собралась вся семья. Чонгук придерживает Ёнтана на своих руках, а Намджун несёт букет белых тюльпанов, который предназначен Тэхёну, и виски для супруга Сокджина и отца Джусона.  Чонгук предвкушал этот вечер, потому что этот ужин обозначает ещё одну встречу с Тэхёном, по которому он, как и говорил, скучал. Ёнтан в его руках тоже начинает елозить, выглядывая и разыскивая омегу, потому что тоже, как подметил Чонгук, привязался к омеге. Один день и уже всё, от Тэхёна невозможно отвязаться (Чонгук на собственном опыте знает). И вот сам Тэхён. Сидит за столом подальше от всех между свободными стульями. Светлые и слегка кудрявые волосы падают на лицо, но омега их не убирает, смотря на свои руки. Сегодня на нем белая оверсайз футболка, пара браслетов из чёрного бисера на обоих запястьях и серебряные серёжки в виде двух планет. Стол большой и накрыт полностью. Чего на нём только нет: салаты, закуски, бутылка шампанского, кимчи, и много-много всего. Джусон, Сэдрик и Тэхён уже сидят за ним, но как видят, что гости пришли, то сразу начинают обращать внимание на них. — Рад познакомиться. — Сэдрик встаёт из-за стола, протягивая руку Намджуну. — Ким Сэдрик. — Взаимно, Ким Намджун.  Джун пожимает руку в ответ, натягивая на своё лицо улыбку. По альфе видно, что он явно не рад этому знакомству, но всё же дарит подарок, кланяясь перед старшим. — Здравствуйте, Сэдрик, давно вас не видел, как вы? — Спрашивает Чонгук, пытаясь перетянуть внимание на себя, чтобы брат не смотрел своим прожигающим взглядом. — Привет, Чонгук, да всё потихоньку, как учёба?  — Всё отлично. Спасибо, что спросили.  Сокджин подходит сзади, кладя свои руки на плечи братьев и, улыбаясь, начинает говорить: — Давайте уже садиться за стол, а то что, я зря что ли готовил? Всё скоро остынет! Чонгук поворачивается, мило улыбаясь, а потом обходит старшего омегу, пытаясь не засмеяться с реакции брата, который вот-вот в обморок упадёт от этого прикосновения. Подходит к Джусону, отбивает пять, здороваясь, и идёт садиться за стол рядом с Тэхёном, в очередной раз глядя на него с улыбкой и не моргая. Омега не сразу поворачивается. Сначала медленно смотрит, кто сел рядом, а только потом поднимает голову, смотря на Чонгука, который машет ему ладонью. — Привет, Тэ, — шепчет, в ответ получая тёплую улыбку. Уже до ужаса хочет поцеловать и обнять… Намджун тоже подходит к Тэхёну сзади, протягивая белый букет. Тэхён сначала смотрит на Чонгука, продолжая тепло улыбаться, а позже замечает букет цветов, принимая его в свои руки, делая совершенно незаметный поклон в виде благодарности.  Омега подносит букет ближе к лицу, зарываясь в цветы носом. Дышит, застенчиво улыбаясь. На щеках появился нежный румянец, а у Чонгука в голове ещё одна заметка на то, что нравится Тэхёну. Все присаживаются за стол. Джин садится рядом с Тэхёном, напротив сидят Намджун, Джусон и Сэдрик. Чонгук мельком поглядывает на Тэхёна, но каждый раз задерживает на нём свой взгляд, потому что оторваться просто невозможно. Весь вечер все о чём-то разговаривают, наслаждаясь вкусной едой, которую приготовил самый лучший и божественный омега в этом мире (описание Джина делал Намджун). Джусон сидел в телефоне, с кем-то переписываясь, Джун беседовал с Сэдриком, а когда тот выходил на улицу, чтобы пожарить барбекю, разговаривал только с Джином.  Намджун говорил на все темы, смеясь и рассказывая что-то смешное, чтобы каждый раз видеть только то, как старший омега прикрывает рот из-за смеха.  Влюблённый взгляд.  Неужели Чонгук выглядит также, когда находится рядом с Тэхёном?  По-другому, наверное, и не может быть. Каждый взгляд только и говорит об одном. Каждый раз хочется целовать, обнимать и просто знать, что омега находится рядом. Хочется каждый день приходить в дом семьи Ким, подниматься на второй этаж и заходить в комнату с белой дверью, в которой находится Тэхён, который одним своим присутствием заставит Чонгука задышать новым воздухом. И вот опять. Смотрит так, что даже Намджун успел несколько раз повернуться и усмехнуться, будто бы сам не выглядит так со стороны. Глупо? Возможно. Но Чонгук не может отвернуться и смотреть только на свою тарелку с едой, переписываясь в телефоне, как это делает Джусон, или же просто общаться, как это делает Намджун. Он больше себя ощущает как Ёнтан, который бегает под столом, крутясь возле Тэхёна, всё время делая передышки под его стулом. Только если у Ёнтана получается завладеть вниманием Тэхёна, который аккуратно гладит его шерстку, улыбаясь, то Чонгуку остаётся только наблюдать. Но он, черт возьми, не жалуется.  Конечно, хочет больше. Хочет обнимать, целовать, разговаривать, просто побыть с ним наедине, но не может. Не будет этого делать, пока кругом люди, которые против всего этого. Он просто будет смотреть. Смотреть и наслаждаться. — Кстати, Намджун, а почему у вас с Чонгуком разные фамилии? — Спрашивает Сокджин, и Чонгук вдруг тоже начинает слушать. — Вы же родные братья, да и, насколько мне известно, родители тоже одни. Чонгук кладёт руки на колени, тоже желая послушать эту историю вновь. У них это почти никто не спрашивает, поэтому ему очень интересно, что Намджун скажет, и расскажет ли. — О, это довольно необычная история, но я всё же расскажу, если хочешь узнать. — Намджун усмехается. — Редко нас об этом спрашивают. Братья переглядываются. — Да, да, маме никогда не нравилось, что мы о ней говорим. Никогда не хотела вспоминать, потому что отец частенько с этого смеялся. — Начинает смеяться, вспоминая лицо мамы. Даже в такие моменты, вспоминая своих родителей, не плачет. Чонгук никогда не собирался из-за этого плакать, потому что уже ничего не сможет вернуть. Скучает сильно, но уже ничего не сделать. Он всегда вспоминает о родителях с доброй улыбкой и хорошими воспоминаниями, которые сохранились у него в голове. — Родители только поженились, но мама наотрез отказывалась брать фамилию отца. В роддоме, когда я только родился, нужно было записать ребёнка, указав имя и фамилию. — Джун отпивает бокал шампанского, продолжая, — и пока мама спала, отходя после родов, то отец заполнил всё сам, указав свою фамилию. После пробуждения был ещё тот скандал… — Как вспомнит историю, которую рассказывал отец, начинает смеяться. — Вся больница слышала о том, какой отец идиот, что дал свою фамилию. В ответ, конечно же, говорил, что так положенно делать всегда, но мама отвечала тем, что её фамилия лучше. Но делать уже было нечего. Смирилась и простила.  — А когда я родился, то мама отца даже близко к документам не подпускала, даже после родов не давала увидеть. — Договаривает младший. — Боялась, что в семье появится третий Ким. В тот день крики были слышны от отца, который хотел увидеть своего ребёнка. Джин опять прикрыл рот ладонью, смеясь и не перебивая, а Намджун наоборот открывает рот, смотря только на старшего омегу. Чонгук последний раз берёт палочками кимчи, отправляя то в рот, и сразу же откладывает все приборы обратно, падая спиной на спинку стула. Он уже больше суток не спит, глаза сами собой закрываются, потому он боится, что уснёт прямо сейчас. — Чонгук, а ты чего с пустым бокалом сидишь? — И на этих словах Чонгук открывает глаза, сразу же начиная махать ладонями. — Нет, нет, нет, я не пью! — Отказывается, смотря на Сокджина, который приглядывается к его лицу. — Что-то ты какой-то сонный, ты хорошо себя чувствуешь? Голова, кстати, не болит? — Сокджин прищуривает глаза, а Чонгук поворачивается в сторону брата, который хмурится. — Нет, что вы, — и натягивает улыбку, смотря то на одного, то на второго. — Просто поздно лёг, вот и устал… Тишина повисла. Взгляды старших устремились на альфу, и каждый хочет что-то сказать, но Чонгука спасает Сэдрик, который вошёл в дом с улицы, проговаривая: — Мясо готово!  Альфа спокойно выдыхает через нос, кладя ладони на колени. Ловит на себе ещё один хмурый взгляд Намджуна, а потом продолжает делать вид, что слушает, о чём говорят за столом.  Сэдрик снимает с себя куртку, продолжая держать мясо в тарелке, а Джусон, которому наскучило сидеть за столом, встал и ушел к себе в комнату, ничего не сообщив. — Тэхён, милый, сходи, пожалуйста, за салфетками. — Просит Джин и Тэхён поднимает на него голову, вставая из-за стола и ступая на кухню, чтобы взять оттуда салфетки. Старший брат продолжает разговаривать с Джином, а Чонгук провожает Тэхёна взглядом на кухню. Ёнтан не бежит за ним, что на самом деле странно, но когда Чонгук видит, как тот спит под стулом, то сразу понимает, почему Тэхён идёт один.  — Тарелка слишком большая, схожу за маленькими.  Старший Ким идёт на кухню, и Джин сразу же отвлекается от разговора, начиная смотреть за ним. Намджун что-то рассказывает, получая в ответ странные кивки и поддакивая, но взгляд свой не уводит и не смотрит на Тэхёна, как это делают Чонгук и Джин. Тэхён стоит на кухне возле гарнитура и встаёт на цыпочки, чтобы достать те самые салфетки, которые назло лежат на самом верхнем ящике.  Ким дотягивается, достает красные салфетки, и рядом появляется Сэдрик, который поставил тарелку с мясом на столешницу и подошёл ближе к омеге, кладя правую руку на талию Тэхёна, слегка сжимая. Омега замирает, держа красные салфетки в своих руках. Сэдрик что-то начинает шептать ему на ухо, затрагивая то носом, а руку медленно опускает ещё ниже, проводя ей, оглаживая и сжимая ягодицу. Чонгук перестаёт дышать, смотря на эту поганую картину. Медленно поворачивается обратно, опустошенным взглядом смотря на свои трясущиеся руки, а затем и на Сокджина, у которого глаза начинают блестеть, а нос становится красным. По одному взгляду Джина становится понятно, что тот уже сто раз пожалел, что сам не сходил за салфетками. Тэхён возвращается, кладя на стол эти чёртовы красные салфетки, которые все помялись от того, что он их сильно сжимал. Глаза слезятся, а губы подрагивают. Он медленно разворачивается, ни на кого не смотря, и уходит к лестнице, с опаской обходя Сэдрика, который вернулся с яркой улыбкой и мясом, которое никому нахрен не сдалось. Чонгук больше никогда в жизни не будет есть мясо с рук этого человека.  Он опустошено поднимает взгляд на альфу, который сел за стол и смотрит на него, как на самое омерзительное существо на земле. Альфа улыбается так, будто бы ничего не произошло. Будто бы для него это нормально. Нормально лапать своего сына, а потом приходить с радостной улыбкой. Джин тоже смотрит и не понимает. Омега сидит, пытается скрыть слёзы, промаргивая их. Натягивает улыбку и продолжает делать вид, что ничего не произошло. Разговаривает с Сэдриком и Намджуном, как и тот с ними. И только Чонгук видит то, как Сокджину плохо и мерзко, как и ему самому. — Пойду руки помою.  Чонгук больше ничего не говорит. Выходит из-за стола и идёт наверх. Чувствует тяжесть в ногах, которая не позволяет идти, хочет падать, а усталость из-за нехватки сна только добивает. Чувствует, как Ёнтан проснулся и бежит за ним, но не смотрит на него, хватается за поручень и медленно поднимается, пытаясь не запнуться и не упасть. Мимо ванной он проходит. Идёт дальше, проходит комнату Джусона, подходит к белой двери и пару раз стучится. Двери никто не открывает, и он опускает дверную ручку сам, замирая на месте. Ёнтан быстро пробегает между его ног, подбегая к кровати, на краю которой лежит Тэхён, будто пытаясь спрятаться.  Чонгук стоит в дверях, смотря на омегу. Чувствует, как сердце сжимается, а слёзы всё сильнее начинают скапливаться в глазах. Смотрит на Тэхёна, который лежит, не двигаясь, и чувствует разрывающуюся боль внутри, которая не даёт нормально вздохнуть. Хочет подойти и крепко обнять, чтобы тот понял, что не один, но также хочется спуститься обратно вниз на первый этаж и до смерти избить Сэдрика, который доводит своего сына до такого состояния и страха. Альфа в прямом смысле слова насилует омегу, лапая его на глазах у всех. На ватных ногах Чонгук подходит к кровати и ложится на неё, пододвигаясь ближе к Тэхёну, чувствуя, что тому плохо. Запах маракуйи стал более тяжёлым, передавая все неприятные чувства боли и омерзительности, которые чувствует Чонгук. Тэхён не дёргается и не вздрагивает, когда чувствует, что матрас кровати продавился под ещё одним телом. Продолжает лежать в той же позе, не двигаясь и не обращая внимание. Видимо, почувствовал запах альфы, когда тот ещё стоял за дверью, поэтому и не пугается. Чонгук слышит дыхание. Оно идёт через раз. Чувствует, как у того руки слегка трясутся, а по щекам идут слёзы. Всхлипов нет, потому что тот не плачет, просто замыкаясь в себе.  Омерзительно. Это омерзительно, мерзко, отвратительно. Тремя словами можно описать поступок и самого Сэдрика. Он, сука, ломает Тэхёна, думая, что тот, блять, ничего не чувствует! Почему все кругом думают о том, что он ничего не чувствует? Тэхён тоже человек! С ним нельзя поступать как с куклой! Он, блять, омега со своей уникальностью, с ним нельзя так поступать. Его нельзя насиловать ни морально, ни физически. Он тоже человек! Каким бы он не был, он в первую очередь человек! Альфа даёт себе вольность, кладёт руку чуть выше талии и пододвигает Тэхёна ближе к себе. Омега сжимает руки в кулаки, но быстро разжимает, начиная немного расслабляться от теплоты тела, которое устроилось сзади. Чонгук носом утыкается в шею, закрывая глаза. Губы свои поджимает, потому что не знает, как помочь Тэхёну по-другому и как его ещё поддержать. Его отключает из-за сильного желания спать, но он не собирается засыпать, продолжая смотреть в затылок. Руку с талии медленно опускает и находит руку Тэхёна. Сжимает ту в замок, переплетая пальцы, и оставляет краткий поцелуй на шее. У Чонгука нет никаких сексуальных и домогающихся мыслей, делая что-то Тэхёну. Сколько бы Джусон ему не говорил о том, что Тэхён это просто тот омега, с которым можно только потрахаться, он никогда об этом не думал. Ему просто важно прикоснуться, взглянуть и получить в ответ улыбку. Все эти прикосновения, взгляды, слова. Всё это от искреннего желания получить в ответ тепло и взаимность. Он желает просто обнимать, оставлять свои поцелуи, говорить тёплые слова, нежно обнимать, и зарываться носом в его шее, зная, что делает это всё не просто так, а чувствуя, что Тэхён тоже что-то к нему чувствует.  Хочет просто любить. Тэхён успокаивается. Ладони тёплые и больше не трясутся, а дыхание нормализовалось. Запах маракуйи стал стабильным, и Чонгуку самому на душе стало легче. Он до сих пор крепко держит руку, не собираясь её отпускать, но омега сам свою освобождает, убирая. Чонгук хмурит брови. Рука по-прежнему лежит ниже талии, а Тэхён, немного лежа без каких-либо движений, поворачивается лицом к лицу, поднимая взгляд в глаза Чонгука. До сих пор слёзы. Ближе пододвигается, и Чонгук сильнее к себе прижимает, держа руку на том же месте. В глаза смотрит, замечает, как прозрачная слеза скатывается, и в голове опять образуется вопрос. «Как он ничего не чувствует, если прямо сейчас передо мной плачет?» Тэхён не моргает, смотрит в чёрные глаза и ищет в них что-то. Чонгук аккуратно стирает эту единственную слезу своей ладонью. Кажется, что Тэхён вот-вот расплачется, потому что губа вновь начинает подрагивать. — Я здесь, всё хорошо. — Шепчет он, кладя ладонь на горячую щеку. — Я рядом. И после этих слов с глаз Тэхёна срываются слёзы. Он тихо плачет, будто его разрывает от рвущейся истерики внутри, которую он попросту не показывает. Слеза за слезой, а сердце Чонгука сжимается ещё сильнее. Он медленно пододвигается ближе к лицу и сцеловывает ту самую соленую и только что скатившуюся слезу.  Сначала одну, потом вторую, потом третью, а потом четвертую. Поглаживает по волосам и по щеке, продолжая сцеловывать соленую жидкость. Они эту боль внутри на двоих разделяют. Слёзы медленно литься перестают, и Чонгук лбом ко лбу омеги прижимается, смотря в глаза. Такие тёмные, но совсем другие. Они уникальные. Чёрные, но с зелёными крапинками, что делают их ещё красивее. — Самые красивые… — шепчет, — самые уникальные… Взгляд медленно опускает на губы, сглатывая вязкую слюну. Тяжёлые веки медленно опускаются, но Чонгук продолжает смотреть. Губы свои облизывает и также медленно взгляд обратно поднимает, смотря в глаза, будто бы спрашивая разрешение. Тэхён ответа быстрого не даёт. Смотрит в эти чёрные и бездонные глаза, которые просят разрешения, прикусывает слегка свою губу, наклоняет свой взгляд на губы Чонгука и тоже смотрит, но тут же возвращает взгляд обратно. И смотря на эти глаза вновь, Чонгук медленно поддаётся вперёд, аккуратно касаясь горячих и пухлых губ. Целует медленно и совсем не умело, как и Тэхён. Всё происходит аккуратно, но приятно и взбудоражено. Глаза у обоих закрыты, и никто друг от друга оторваться не может, продолжая пробовать на вкус. Руку Чонгук медленно опускает вниз, начиная гладить спину, талию, и шею. Возвращает обратно на щеку, не в силах остановиться. Целует, пробуя каждый раз на вкус.  Спустя минуту только отстраняются от губ друг друга, продолжая смотреть в глаза. Тоненькая ниточка от слюны быстро разорвалась, и Тэхён сразу же облизал языком свои губы, но не успел он больше ничего сделать, как Чонгук снова его поцеловал. И опять. И опять. И опять. Целует и целует, по всему лицу оставляя свои поцелуи. Тэхён во всех непонятках начинает улыбаться, замечая и яркую улыбку Чонгука, которого, кажется, уже не остановить.  Омега тихо начинает смеяться, падая на спину, а Чонгук, не отрываясь от своего деяния, кладёт руки по сторонам, нависая над Тэхёном. Ёнтан в этот момент тоже начинает шевелиться, запрыгивая на кровать. Подбегает к хозяину и забирается между ним и Тэхёном, смотря то на одного, то на второго и ничего не понимает. Тэхён аккуратно поглаживает шерсть, продолжая улыбаться и смеяться, а Чонгук… Чонгуку кажется, что он сейчас счастлив, как никогда. Несколько минут назад он хотел просто разорваться на части от рвущейся боли внутри, которую он испытывал из-за чувств Тэхёна, а сейчас он чувствует себя самым счастливым, потому что Тэхён смеётся и улыбается. Из-за него смеётся и улыбается. Чонгук сделает всё, чтобы Тэхён только такие чувства и испытывал, находясь рядом с ним. — Я хочу встречаться с тобой, — говорит Чонгук, останавливаясь на недолгое время. — Со мной? — Не сразу, но вопросом на вопрос отвечает омега. — Только с тобой.    И замолкает. Молчит, облизывая свои губы, переставая гладить мягкую шерсть. Улыбка всё ещё на лице, взгляд на бездонных глазах. — Хочешь? Тоже. Только со мной? — Проговаривая каждое слово, спрашивает. Омега поджимает губы, но всё же: — Да. — То самое согласное да, которое Чонгук слышал только в своих мыслях. И Чонгук опять чувствует себя самым счастливым, потому что Тэхён начинает громко смеяться, подставляя своё лицо ещё тысячам поцелуев, которые ему ставит Чонгук. Они теперь… встречаются? Они теперь встречаются. Устав держаться на руках, Чонгук падает обратно на своё место, и Тэхён поворачивается боком, вновь находясь лицом к лицу. Ёнтан комфортно себя ощущает между двумя телами, но всё же хочет, чтобы сейчас смотрели на него, а не на друг друга. Но никто не поворачивается и не смотрит. Тэхён сам поддаётся вперёд, а Чонгук отвечает, возвращая руку на талию. С улыбками целуются. Так неумело, но зато с любовью. Так и остаются лежать рядышком, целуясь и засыпая. Спать в крепких объятиях с человеком, о котором думаешь уже долгое время, на которого смотришь, не отрывая взгляд, и от которого ждёшь хоть одно слово - нереально. Но Чонгук сейчас это и делает. *** Джин переживает. Такое происходит уже не в первый раз, и омега не может привыкнуть. Он никогда к этому не привыкнет. Намджун продолжает что-то говорить, но Джин слышит это отдаленно. Опять улыбается Сэдрику. Улыбается человеку, которого каждый день презирает, которого ненавидит с ног до головы, которого просто хочет уничтожить. Но не может. Он бессилен в этой ситуации и в этой жизни, проживая её с этим человеком. — Уже поздно, нам, к сожалению, нужно домой, — с грустью говорит Намджун, смотря на наручные часы. — Пойду позову Чонгука. — Нет, я сам схожу и позову Чонгука, — слегка взволнованно говорит Джин, когда альфа встаёт из-за стола. Намджун от непонимания удивлённо смотрит, как омега быстро встаёт из-за стола, тараторя слова. Не понимает, почему глаза почти что в слезах и почему нос красный. Не понимает, почему Сэдрик такой довольный. Но вспоминает, почему на Сокджине водолазка, которая закрывает шею и руки, сразу же меняясь в своём лице. Смотрит на старшего альфу, сжимая челюсти. Тот под взглядом начинает бегать глазами и хмурить брови, вопросительно кивая, но Джун лишь встаёт из-за стола и, не прощаясь, направляется в коридор. Джин поднимается по лестнице, держась за поручни и шмыгая носом. Проходит ванную, в которой не горит свет, и медленно подходит к комнате Тэхёна, с каждым разом замедляя шаг и прислушиваясь. Тихо слушает, стоя на месте и медленно открывает дверь, смотрит через щелку и замечает Чонгука, который висит над Тэхёном, головой каждый раз наклоняясь к его лицу, оставляя поцелуи. И слышит смех… Смех, который принадлежит его ребёнку, который только что ушёл со слезами на глазах, а сейчас смеётся… Джин закрывает дверь и спиной на неё упирается, скатываясь вниз и присаживаясь на пол. Рот ладонью прикрывает и не моргает. Слёзы потихоньку скатываются по щекам, но уже не от боли и переживаний, а от… счастья. От счастья за своего ребёнка, который сейчас лежит и смеётся. Которого сейчас целуют, пытаясь поднять настроение, показывая свою любовь. Тэхёну кто-то уделяет любовь помимо Джина… Тэхёну уделяет любовь альфа, который сейчас его целует. Ему уделяет любовь альфа, который с самого первого дня не может оторвать от него взгляд. Ему уделяет любовь и внимание человек, которому все кругом говорят, что не стоит. Чонгуку все кругом говорят, но он не слушает, потому что… Потому что любит. Никто и никогда не остановит человека, когда он влюблён. Джин долго успокаивается, пытаясь привести себя в порядок. Он просто молча сидел, оперевшись спиной на дверь, думая и кажется, что не моргая и смотря на одну точку. Быстро поднимается, открывает двери и смотрит на кровать, в которой в обнимку лежат двое, находясь максимально близко друг к другу. Заходит в глубь поближе к кровати и видит, что те спят. Тихо и крепко. Ёнтан лежит посередине, медленно моргая и также отключаясь. Сокджин, как родитель, не может просто уйти. Берёт плед и укрывает им всех троих, последний раз оборачиваясь и покидая комнату. Спускается по лестнице и идёт на веранду, где видит только Сэдрика, который пьёт в одиночку и от которого уже тошнит. Слышит от него, что Намджун ушёл и отвечает, что пойдёт проводит гостей и вернётся. Выходит в коридор и никого не замечает. Выглядывает в окно и видит, что Додж стоит на месте. Накидывает на себя шерстяной белый кардиган и домашние тапочки, и выходит на крыльцо, где стоит Намджун. Альфа, смотря куда-то в даль, стоит и курит, о чём-то задумываясь. Не замечает рядом стоящего омегу и продолжает пускать горький дым, смотря уже на тлеющую сигарету. — Намджун, — зовет омега и альфа сразу же оборачивается, бросая сигарету в снег, будто бы он тут не курил. Джин вздыхает и закатывает глаза, ставя руки по бокам. — Вообще-то я всё видел, а во-вторых там мой газон, на котором теперь валяется бычок. — Делая вид, что вредничает, говорит омега и Намджун сразу же начинает чесать затылок. — Что? Я ничего не делал… — По-детски оправдывается и Джин усмехается, качая головой в разные стороны. — Извини. — Извиняю, но чтобы это было в последний раз! — Указательным пальцем тыкает и Намджун моментально превращается в маленького нашкодившего ребёнка, от вида которого хочется смеяться. — А, где Чонгук? — Спрашивает, не наблюдая младшего рядом. — Чонгук уснул и я решил его не будить. Намджун поджимает губы, догадываясь, где мог уснуть его брат и снова начинает улыбаться, но смотря на Сокджина, который, кажется, плакал, опять тускнеет. — Сокджин, может быть я сейчас имею некую наглость, но я не могу не спросить и потерять свой шанс… Сокджин подходит ближе, смотря в глаза старшего альфы. — Что ты хочешь узнать? — Могу ли я пригласить тебя на свидание? Джин открывает рот, не зная, что ответить. Альфа смотрит выжидающе, но Джин ломается, наклоняя свою голову. Закрывает глаза, желая разреветься, но поднимает голову и с большой печалью говорит: — Намджун, у меня есть муж. Говорит настолько очевидные вещи, но имеет в виду совсем другое. Но альфа всё равно протягивает свою руку к шее, опуская горло от водолазки вниз. — Джин, это не муж. Глаза опять слезятся, а губы начинают трястись. Он знает. Знает, что это ненормальные отношения между супругами, но он живёт в этой клетке. Он не может из неё выбраться. Если сбежит, то умрёт, оставшись ни с чем. Намджун подходит ближе и обнимает, поглаживая по спине через кардиган. Чувствует, как плечо становится мокрым от слёз, но ничего не говорит, позволяя плакать дальше. — Я не могу оставить Тэхёна рядом с ним. Нет, нет, нет… нет… — Быстро говорит, пытаясь не захлебнуться в своих же слезах. Альфа постукивает по спине, чтобы омега не разревелся взахлёб от накатившей паники и перестал тараторить. Пытается успокоить, пуская свои феромоны и, кажется, что это начинает немного помогать. Омега перестал плакать и всхлипывать. Нос всё ещё забит, дышит уже более-менее нормально, но от альфы всё равно не отходит, держась за крепкие плечи. — Мне кажется, что рядом с ним есть тот, кто не позволит его обидеть. Джин отстраняется, заглядывая в глаза напротив и шмыгает носом. Смотрит в окно на втором этаже, где тускло горит свет, а затем вспоминает то, что слышал, как смеётся Тэхён. Тэхён, который после каждого такого момента закрывался в себе, лежа на кровати, не спускаясь на кухню даже поесть. Тэхён, которого Джин днями не мог вытащить из этого состояния, но смог Чонгук. Смог за считанные минуты… — Я заеду завтра. — Говорит и на него сразу обращают внимание, начиная смотреть опухшими от слёз глазами. — Ничего не случится. Доверься мне. Джин ничего не отвечает, а просто смотрит. Намджун по взгляду понимает, что доверяет. Доверяет не только себя, но и Тэхёна. Доверяет, рискуя. Но влюблённым можно. Их ничто не остановит.