Cuerpo desnudo

Тихий скрип двери и аккуратные шаги, а после щелчок, говорящий о том, что она снова закрыта. Блеклый свет ванной падает прямо на мокрую спину Вовы. Опустив голову, тот просто сидит, задумавшись, наверное, о чем-то своем, Владу пока недоступном и непонятном. Вода из крана падает в ванну с достаточно громким для той тишины, что повисла между ними, журчанием, пуская пузыри по поверхности мутной и мыльной жидкости. То ли тень так падает, то ли это так и есть, но лицо его выглядит до жути уставшим и каким-то даже серовато-бледным, с каким обычно рисуют зомбаков в разных играх. Калюка стоит еще недолго, а после понимает, что это не очень-то и приятно, когда на тебя так долго стоят и просто пялятся. Как-то и не по-дружески, так?.. Хотя что тут говорить о нормальности для других, когда никто кроме них сейчас это и не видит, а им самим давно уже все равно на подобное. Поэтому Влад подходит и присаживается на корточки у холодного бортика, наконец-то привлекая к себе чужой взгляд. Он отстраненно гуляет по его лицу, в особенности задерживаясь на серых глазах, но не выражает, в целом, ничего. Ему это свойственно, поэтому об этом Влад уже не задумывается, только думая о том, насколько сильно его взгляд сейчас от вовиного отличается. Даже интересно было бы сейчас посмотреть на себя со стороны, хотя он и так все чувствует и понимает, когда в груди знакомо сжимается. Интересно, что думает о нем друг, когда тот из раза в раз так смотрит на него? Пару раз моргает, выходя из мыслей, и вновь встает, оборачиваясь и оглядывая пару баночек на полке. Берет гель для душа, тут же выливая на простую однотонную губку, взятую все оттуда же. Пахнет он приятно, однако Вове такой запах, кажется, вообще не подходит. Но это последнее, что волнует как самого его, так и Влада, поэтому он только ставит гель на место и идет к ванне. Ногой пододвигая коврик чуть ближе, опускается на него коленями, игнорируя то, как неприятно он впивается в голую кожу, выглядывающую из под домашних шортов. Взгляд друга, все это время наблюдающего за его действиями, наконец немного проясняется, отчего он начинает выглядеть хоть немного поживее. Пересаживаясь поудобнее как для себя, так и для Калюки, он прикрывает глаза. Теплая после смачивания водой губка касается его кожи, вызывая мурашки. Влад трет чужую спину с каким-то слишком серьезным (и от этого немного забавным) для этого действия лицом, сводя брови к переносице все сильнее с каждым разом, когда чувствует, как Вова все больше наваливается на него, ребрами упираясь в холодную поверхность ванны. Наверное, больновато. До тех пор, пока они, брови, не приподнимаются в легком удивлении. Опуская мокрую голову и утыкаясь носом в плечо, Володя приобнимает его, слабо сжимая руками ткань футболки, оставляя следы. Калюка даже останавливается, чтобы через пару секунд отложить губку и куда более крепко обнять его в ответ, укладывая щеку на русую макушку. В этот раз голова очень приятно пуста. Практически вынимая из ванны и обматывая Вову в большое полотенце, словно ребенка, он касается губами чужого лба, следом цепляя на его нос очки. Чувства в его глазах понять пока тяжело, но выглядят они… Поглаживая пальцами его щеку, он не может себя сдержать и целует, мягко сжимая губы своими. А Каша, оказывается, и не против, только жмется ближе к его груди и чуть привстает на носочках, тоже к нему тянется, и ощущается это очень хорошо. Скрывать уже нечего, поэтому передавая Володе чашку с горячим чаем, он осторожно ведет пальцами по его ладони, отводя руку в сторону лишь тогда, когда видит его взгляд. Слабую улыбку Вова спешно прячет в этой самой чашке, и Влад даже не знает, как толком реагировать на такую редкую эмоцию друга — смущение. Понимает только, как приятно то, что именно он ее сейчас вызвал, присаживаясь напротив и к своей кружке даже не прикосаясь, ведь не в силах сейчас отвести глаза от чужого лица. Мокрая челка глупо спадает на лоб, и с нее по лицу медленно стекают капли, которые он тут же вытирает тыльной стороной кисти. Полотенце от движений сползает с плеч, сначала повиснув на спинке стула, а после и вовсе падая на пол, и Калюка сначала обводит их взглядом, а потом и руками, уже не понимая, как остановиться. Отчего-то никакой похоти не видит в том, как прижимает к себе абсолютно голое тело. Даже тогда, когда и сам остается без одежды. Даже тогда, когда вовины руки снова цепляются за его широкие плечи, но в этот раз намного сильнее. Даже тогда, когда Вова тихо и сдержанно на выдохе стонет ему прямо в ухо, после тяжело дыша, и тогда, когда оба содрогаются в оргазме, целуясь до покрасневших губ и сжимающего живот удовольствия. Когда засыпает с этим голым телом в одной кровати, плотно к друг другу прижавшись и накрываясь одним одеялом. Из приоткрытых окна и балконной двери чувствуется приятный запах свежести и дождя, который мешается с ароматом шампуня и геля от уже высохших волос. Слабый ветер качает задернутые шторы, охлаждая комнату. Чужое дыхание отчетливо ощущается на влажной от пота шее.