А МОЖЕТ НОЧЬ НЕ ТОРОПИТЬ?

Я помню, как она плакала. Это лицо мне часто снится. Она вся в слезах, всхлыпывает, кричит, что я разрушил ее жизнь. Потом она растворяется, а я кричу и просыпаюсь в холодном поту. Иду на кухню, включаю кофемашину и делаю себе американо без сахара. Она всегда говорила, что это самый отвратительный напиток. И так каждую ночь. Я видел её сегодня днем. В безумном графике не часто удается приехать в офис, но сегодня я столкнулся с ней. Она все так же, как раньше пахла цветами и морем. Я раньше так любил этот аромат духов. Он внушал спокойствие и какое-то странное ощущение нужности. А что если, она по-прежнему, нужна мне? Нет, Игорь, одумайся. Ты столько всего прошел, слишком поздно. А что, если один раз, просто поговорить? Или провести ладонью по ее щеке. Запустить руки в волосы. Какие же они сейчас стали красивые. Огромная копна, в которую так и хочется зарыться и вдыхать аромат цветов. Нет. И точка. Все в прошлом. Мои размышления прервал звонок. Звонила Мягкова: — Игорь, я в Париже, Толик на даче с мамой, но ей срочно надо уехать к папе в больницу, а Толика туда не возьмёшь. — Нужна помощь, мне съездить к твоему отцу? — Нет, нет, с ним все в порядке уже. Но мама хочет остаться там ночью, чтобы ей было спокойнее. А Толика некуда пристроить. Побудешь там с ним до утра? Чтобы не везти его среди ночи к тебе? — Конечно, о чем речь?! — Я не могла тебе дозвониться, интернет плохой, поэтому ещё девочек просила. Но похоже не отправилось. Спасибо. У меня съёмки, если инет поймает, я напишу, мы наверно допоздна будем снимать. — Не переживай, мама пусть уезжает и оставит ключ под крыльцом, где обычно, а я в любом случае приеду. — Ок. Целую. Спасибо, ты меня очень выручил. Я договорил и вызвал такси. Было 6 часов вечера, но так как дача в Подмосковье, то доберусь не раньше, чем через час. Надеюсь, у нее есть еда. Ну, в крайнем случае закажу, если туда привозят. На месте разберусь. Когда я вышел на улицу, начался дождь. Мы добрались до поселка, таксист высадил меня у шлагбаума, который вызвал многочисленные споры между жителями. Нужно было звонить кому-то, чтобы вышли с ключами и открыли, но мне звонить было некому, поэтому решил пройтись. Места эти я хорошо знал. На этой даче мы часто тусовались. Ключ и правда был под ступеньками, в доме горел свет. Я весь намок и продрог. Толик встретил меня радостным лаем. — Привет, Анатолий. Как ты? Уехала хозяйка, а ты скучаешь, мой ты хороший. Я окинул взглядом его поилку, вода и еда, все было. — Друг, ну я прийму душ, а то замёрз, как собака. Толик зло тявкнул. — Да, понимаю. Ты зол. Я не буду тебя надолго оставлять, быстро в душ и будем смотреть футбол. Давай включу тебе телек, чтоб ты не грустил. Я нашел Матч ТВ, и Толик уютно устроился на диване и стал наблюдать за каким-то матчем. Я нашел полотенце, и отправился в душ. Одежда промокла, пока я брел до дому, поэтому ее пришлось развесить на батарею. Горячий душ привел меня в чувство. Я максимально расслабился и мечтал, что сейчас перекушу чем-то, найду в кладовке пиво, которое всегда есть у Иры для друзей. И буду с Толиком смотреть телевизор. Я вышел из ванной в одном полотенце на бедрах, так как одежда сушилась. И внезапно дико перепугался, потому что услышал в комнате какой-то разговор. Открыл дверь и увидел, как с Толиком разговаривает и гладит его Надя. Надя Джабраилова, мать ее. От внезапности я так растерялся, что громко рявкнул: — Какого черта??? Девушка резко вскрикнула и подпрыгнула на диване, а Толик гавкнул. — Что ты тут делаешь? — спросили мы одновременно друг у друга. И в этот момент полотенце самым подлым образом соскользнуло вниз. — Это уже слишком. — Надя была в бешенстве. — Я получаю голосовые от Иры, несусь спасать Толика, под дождем, хрен знает куда. А тут …ТЫ ГОЛЫЙ. Как? Почему? Что вообще происходит? Я подобрал полотенце и мы стали выяснять все детали. И поняли, что видимо Наде Ирины голосовые всё-таки доставались. — Ясно, я еду домой. И она стала вызывать такси. Бедная Надя ещё не знала, что на Москву и область обрушился циклон и страшный ураган. И в такой дождь таксисты не хотели ехать в поселок, даже за двойную плату. Я нашел у Иры в гостевой комнате халат в шкафу, и облачился в него. В таком виде было чуть проще разговаривать. Я видел все бешенство Нади и понимал ее. И даже хотел помочь, но это было не в моих силах. — Надь, такая непогода. Оставайся. Я посплю на диване, а ты в гостевой спальне. Это гораздо безопаснее, чем ехать в город по такому ливню. Надя злилась, но понимала, что я прав. Я пошарил в холодильнике, и нашел салат оливье и бутылку шампанского. Было слышно, как в окна и крышу барабанит дождь. Надя до сих пор стояла вся мокрая. Поэтому я предложил ей принять душ, чтобы согреться и нашел ей несколько вещей Иры, чтобы надела сухие. Бывшая жена чуть не испепелила меня взглядом, но пошла в ванну. Я накрыл на стол. Толик весело носился по комнате и гавкал на каждый раскат грома. Я поставил тарелки с салатом, нашел хлеб, налил шампанское в бокалы и заварил полный заварник чая. Налил Наде большую кружку и поставил остывать. Она всегда пила чуть теплый. Девушка вышла из ванны. Я на секунду замер, потому что она была до боли мила и нежна вот такой, без косметики, в короткой футболке, и с мокрыми волосами. — Я не буду пить. Ещё и с тобой. Было слышно, как ветер качает деревья. Снова послышались раскаты грома, и Толик опять залаял на него. И в тот же момент во всем доме погас свет. Надя громко выругалась. Я подошёл к окну и увидел, что света нет на всей нашей улице. Толик стал нервничать и лаять. — Я поищу свечки. И просвечивая себе телефоном, я стал осматривать все шкафчики. — Чтобы было быстрее, помоги мне, посмотри в спальне. Надя нехотя включила фонарик и пошла в спальню. Свечек не было. Мы нашли лишь подарочную, в виде фаллоса. — Нам на концерте такие дарили. Я свои сожгла уже. Надя рассмеялась всей абсурдности ситуации. Я поджёг свечу и пригласил ее за стол. — Надеюсь, ты наконец, согласна поесть и пригубить шампанского, чтобы согреться. Отопление тоже работает от электричества. Сейчас станет холодно. А уехать мы не можем, пока такая непогода. Мы поели при свете свечи. И даже чёкнулись бокалами. И выпили за этот вечер и всю эту киношность. Толик успокоился и сладко посапывал на диване. — Я перлась сюда спасать собаку, которая осталась одна. Под дождем. И все зря. — Ну, может не зря. Может судьба свела нас здесь, чтобы мы смогли примириться и стать хотя бы НЕ ВРАГАМИ? Надя залпом осушила свой бокал. — Я все тебе сказала, я тебя ненавижу, ты чудовище. Бесчувственное и беспощадное. Я смотрела твои интервью, и хотела сказать одно. Иди ты к черту. Ты стал мега звездой и пытаешься соревноваться со мной. Меня-то можешь не обманывать. — Надь, ты же помнишь, как было тогда. Мы оба были в глубокой депрессии, и я нашел только такой выход. Возможно, неправильный, но я живу первый раз, я не всегда знаю, как правильно. Я хочу чтобы мы перестали ненавидеть пошлое. Отпустили его. Не держались. Все прошло. Жизнь идёт вперёд. Давай заключим перемирие. Мы ещё много говорили и, кажется, я уговорил ее. Она перестала злится. И даже согласилась спать в комнате. Мы допили шампанское, и разошлись по комнатам. Вдруг прогремел резкий раскат грома и яркая вспышка молнии озарила помещение. Надя вскрикнула и прибежала ко мне. — Мне страшно… Я пустил ее к себе под одеяло. Она забралась под бочок, спиной ко мне и было слышно, как она вся дрожит. Я обнял ее стал шептать на ухо успокаивающие слова. Я раньше так делал. Она всегда очень боялась грозы и так мне удавалось ее успокоить. Под рукой я ощущал, как поднимается и опускается ее грудь, и как ее сосок, то и дело, дотрагивается до моей руки сквозь футболку. Эта игра привела к тому, что я возбудился. И о чем бы я не старался думать, чтоб отогнать это ощущение, ничего не спасало. Ее волосы были так близко и пахли цветами. Это аромат закражил меня с вихре воспоминаний. И рука предательски очертила круг на ее соске. Она замерла на секунду. А моя рука нашла второй сосок и повторила то же самое. Надя тихо застонала. Игра продолжалась ещё какое-то время, пока мы не утонули в собственной страсти и голоде наших тел друг по другу. Природа сама свела нас в этот вечер. И может не нужно торопить эту ночь, а? Пусть длится…