S.O.S.

Сергей открыл глаза. Привязан? Из душа доносятся... Стоны?! Оу... Он замер. Лежал и слушал, кусая губы. Хах! И ради этого он покупал себе палату? Ухмылка. Гром и Волков быстро отмылись, и вышли из душа по очереди. Первый вышел Волков, Гром следом, вытирая маленьким полотенцем голову. Сергей закрыл глаза, чтобы убедиться, дождаться второго. — Да ладно, Гром? Серьёзно?! — Удивление в голосе. — Вроде Сергей. — Обратился Игорь к Олегу, лишь потом посмотрел на Разумовского. — Ты как вообще? Птица тут агрессивно себя вёл и хотел сорвать бинты. Так что, пришлось тебя связать. — Игорь повесил себе полотенце на шею, будто ничего и не было. — Да, я Сергей. Омерзительно, я омерзительно. А Птица всегда ведёт себя так, не удивлён. — Разумовский поморщился. Гром переменил положение на кушетке, как на раскладушке, делая Сергею полусилячее положение. — Напоить тебя? Сказали не развязывать, но я могу позвать врача, а вы тут пока поговорите с Олегом, думаю, вам есть что друг другу сказать. — И Игорь, не стесняясь ни Олега, ни Сергея, натянул на себя штаны и футболку. — Я не хочу пить... Спасибо. Врач не нужен, а с Олегом я поговорить хочу, оставь нас. ... Юля стояла у окна. Мда. Зачем она тут? Явно не за репортажем. — Он пришёл в себя? — Спросила она, как только увидела Игоря, вышедшего из палаты. — Да, пришёл. И состояние его явно не нормальное, ему нужно хорошее лечение. Юль, давай только чтобы это не просочилось в газеты. Мне жаль его. И видеть такое, конечно, трешово. — Вздохнул Гром. — Да какие там газеты... Я за него переживаю. Идиотка, не правда ли? — Девушка усмехнулась. — Подумать только — Чумной Доктор! — Ну не знаю, Юль, ты вечно ищешь приключений, не удивлён. Думаю, он будет рад тебе. Только, учти, он псих. Подумай, надо ли оно тебе. — М, псих, да ну, а то я тупая, Гром! — Усмешка. — Его Птица — я откровенно его побаиваюсь, он привязанный-то был весьма резок, а на свободе... — Ну ты ж вечно ищешь приключений на жопу. — Усмехнулся Гром. — Кто бы говорил, Игорь! — Улыбнулась Юля. — Ну так я и не девушка. — Игоря даже позабавила эта беседа. — Моя работа — каждый день рисковать жизнью. — Моя работа тоже не из самых спокойных. А ты мог бы и поменьше нарываться! — Да ладно, а преступников ты будешь ловить? — А, да, почему бы и нет! Как думаешь, у меня получится? — Ой, Юлька, не лезь туда. — Смех. — Кстати, ты Разумовскому нравишься, ну, это так, предупреждение. — Как мило. И что, какой у вас в отношении него план? — Лечить его надо. Какой ещё может быть план? Они сейчас с Олегом общаются, потом будем думать как и что. Он, всё же, убил людей. — Я не про это, а про то, как именно завершится история Чумного Доктора? Есть прямые улики? — Об этом нам нужно поговорить втроём — Олег, я и Сергей. Улик у нас пока нет, только то видео на крыше, и та рана, которую оставил Олег на Сергее. — Вздох. — Юль, только, прошу тебя, ни слова в газетах, я говорю сейчас с тобой как с другом. Мне не нужна эта шумиха. — Гром, мне просто интересна судьба Разумовского, ведь, далеко не факт, что он возьмёт вот и сдастся без улик! А раны его наверняка не зафиксированы документально, так что... — Юля помолчала. — Он сам для себя опасен. И его надо спасать! — Я понимаю, и у меня нет цели сделать хуже, наоборот, я ищу оптимальный выход, только пока всё никак. В палату зашёл врач, Олег вышел, а Юля сразу же направилась туда, чтоб расспросить о состоянии Сергея. — Гром, а мы вместе? — Олег остановился рядом с Игорем. — По-моему, это глупый вопрос, с учётом того, что было между нами. Но если ты сомневаешься, тогда я прошу тебя быть со мной. Жениться не получится, увы! — Ну, прости за глупый вопрос! — Волков обнял Игоря, прижал его к себе. Жениться! Ну офигеть разговоры. — Волков, ты нужен мне, и, пожалуй, я впервые всерьёз начинаю влюбляться. — Ты нужен мне, Гром. Люблю тебя. ... — М, совсем бледный! — Юля подошла, и села на край кровати, ладошка уверенно коснулась лба Сергея. Мягкая маленькая ладонь, тонкие пальчики, чуть прохладная, от этого так приятно. Разумовский прикрыл глаза, улыбнулся. — Зато ты очень яркая. — Тихо, мягко, с улыбкой в голосе. — Мне разрешили тебя покормить. Голоден? Сергей открыл глаза, ему отчётливо вспомнились стоны из душа. "О, ты бы знала, насколько я голоден!" — Да. А руки... — Не-не, никаких рук, я сделаю всё сама! "Да ты издеваешься!.." В голубых глазах мелькнуло что-то вроде желания, Юля хмыкнула. — Пока поешь это. — Она открыла детское пюре, яблочное. — Позже можно будет что-то посерьёзнее. Разумовский кивнул. Мда. Детское пюре с ложечки! Но он начал послушно есть, и это было вкусно, а доев баночку, он понял, что сыт. — Спасибо. — Обращайся! — И она чмокнула его в нос. — Послушай, а... Сергей покачал головой. — Побудь со мной. Просто. Тихо. Я хочу уснуть. — "И не проснуться никогда." — Мысленно добавил Разумовский. — Засыпай, тебе нужно отдохнуть. — Юля начала мягко гладить его волосы. Так странно... Ему редко дарили тепло, и никогда этого не делали чужие люди. Но... Приятно. Да. И Сергей уснул, расслабившись, довольно улыбаясь. ... Олег и Игорь вернулись через час. Разумовский спал, Юля тоже уснула рядом с ним, прижимаясь так доверчиво. — Смотри какая милота. Олег улыбнулся. — Да уж. Знаешь, Сергей устраивает мероприятие, через неделю, торжественное открытие детского дома, нового, с идеальными условиями, всё такое. Там будет вечеринка со звёздами и просто кучи людей, все, кто жертвовал в фонд, могут прийти. Он пообещал, что сдастся после, а на этом вечере просил быть нас. Типа, мало ли. — Вот прямо возьмёт и сдастся? У нас ни одной улики. Ну и, ты понимаешь же, что СИЗО — это не место для Сергея. Его там доломают. Нужно договориться о домашнем аресте, под присмотром психиатра. — Я всё понимаю. Сказал, сдастся, типа, чистосердечное, всё расскажет, всё покажет, не знаю... А вдруг нет?.. — Может быть все что угодно, Олег. Я бы не стал верить Сергею на 100%, должен быть план "б". — Но его нет. Как мы добудем улики? Сергея даже подозревать не с чего, да и, у него тайники в башне, которые лишь он может открыть, обыскивай хоть год, там чистенько... Он сам об этом сказал, и это была не ложь. — Да кто бы сомневался... Неужели этот садизм доставляет ему удовольствие? — Ну... Считает это правосудием. Типа, убитые заслужили. — Олег нахмурился. — Да, что бы они ни сделали, такой смерти они не заслуживают. Я тоже часто злюсь, и хочу прибить, но понимаю, что я не бог, и тогда я ничем не лучше этого самого преступника. Но я и не псих... Ну, не настолько. — Горькая ухмылка. — Самосуд, конечно, не выход. Мда. В общем, будем надеяться, что в Сергее осталось что-то адекватное! — Он не оставил нам выхода. Чёртов гений! — Такой хрупкий и беззащитный, когда спит... — В тихом омуте, Олег. — Да, рыжий наглый чёрт. — Ладно, идём поедим? Я что-то дико голоден. — Ага, пошли, тут отличная столовая, я угощаю. — Улыбка. — Знаешь, я уже и забыл, когда мне было так комфортно в компании другого человека. — Смущаешь, Гром! Мне тоже с тобой комфортно. — Как твоя рука? — Поинтересовался Игорь. — Пока ужасно болит, ну, зато болит, я чувствую её! — Улыбнулся Олег. — Выпей таблетку, не стоит терпеть боль. — Всё хорошо, давай просто поедим. Хах, смотри, даже меню есть! Заказывай. — Бля, это что за прикол? Никогда не видел, что б в больницах кормили как в ресторане. Ладно, я буду пельмени. — Я тоже. Потом слеплю тебе шикарных пельменей, я умею, ну, надо же будет руку разрабатывать! — Я отвык от домашней еды, так, иногда шеф зовёт тогда меня, и его жена балует. Ненавижу готовку, и для себя мне готовить лень. — А я люблю готовить, и у меня это получается, знаешь ли. Так что, накормлю точно, тут не волнуйся! — Да ты прямо идеал. Я б реально женился. — Ну так женись, неофициально, щас, рука заживёт, обменяемся кольцами, м? — Озорство во взгляде. — А я не против. — Улыбнулся Игорь. — Тогда уже я тебя точно никуда тебя не отпущу. — Так я никуда не собираюсь, Гром. Твой только. — Ну а вдруг. Я не подарок, Олег, не зря же я до сих пор один. — Угу, а думаешь я — тортик к празднику? Примерно имею представление, и определённо намерен попробовать. Жаль вот приходится в больнице торчать... — По-моему, мы друг друга стоим. Ну, что поделать, поторчим. Как ни странно, еда тут вполне вкусная, пресная только. — Типа, соль вредна, жареного тут тоже не имеется, как и фастфуда. Знаешь, мне как-то даже неловко, что Разумовский слышал. Расспрашивал потом... — Смех. — И что ты ему сказал? — Глаза в глаза. — Ну, что поделать. Или будем ходить в гостиницу трахаться? — Купим новую палату, себе! — Улыбка. — Ну, всё сказал, всю правду. — Олег пожал плечами. — Вот давай не надо. Зачем она нам? Тем более, миллион твой не ризиновый. — Какой миллион? Гром, сейчас на моём счету... — Олег взял салфетку, ручку, и написал сумму в долларах. — Как-то так. Я же не говорил про миллион, ничего такого! И да, на фиг, обойдёмся, или можно просто оплатить вип на неделю, это не так дорого. — Хм, Разумовский сорит деньгами. Откуда у него столько? — О. Да ты и не представляешь СКОЛЬКО! Хотя, нет, знаешь, не стоит его оставлять одного в палате, сбежит, или ещё что... — С ним Юля. — Гром пожал плечами. — Вот прямо думаешь, будет с ним сидеть, кормить с ложки и менять подгузники? Ха! — Про подгузники не знаю, а покормить вполне может. Иначе какого б хрена они там вместе дрыхли. — Но пожелай он сбежать — вырубит её на раз, а то и тупо на плечо закинет и с собой унесёт. Птичка физически сильней Сергея, как ни странно. — Ну, пойдем проверим. — Пожал плечами Игорь. — Сейчас-то он привязан, но пойдём! — Олег быстро доел. Когда они вошли, Юля кормила Разумовского манкой. — Когда меня развяжут? — Сергей с тоской посмотрел на Игоря. — Ну, Серёж, твой лечащий врач не я. Если хочешь, я могу сходить и позвать. Мы обсудим вопрос твоего содержания. — Он сказал — до завтра ни-ни, буду ночь в ремнях. Развяжи ты, а, Гром? Юля не хочет. — Сергей надулся, но кашу ел. — Не могу, я не знаю чего от тебя ожидать, уж прости, а тем более, не знаю чего ожидать от Птицы. — Злые вы, уйду я от вас!.. — Не уйдёшь, ты привязан! — Усмехнулся Олег.