Сила, свобода и французский цветок

Глава 6 25 декабря 1991 г. Гарри проснулся рождественским утром с гораздо меньшей эйфорией, чем любой другой ребенок в Замке. У Дурслей Рождество никогда не было праздником, который Гарри любил вспоминать. Он никогда не получал никаких подарков, но от него ожидали, что он каким-то образом придумает подарок для Дадли, Петуньи, Вернона и Мардж на случай, если их толстая тетя решит приехать. Однако Дурсли заставили его смотреть, как Дадли разрывает один аккуратно упакованный подарок за другим, в то время как остальная часть семьи бросала на Гарри неприятные взгляды и злые ухмылки. Сегодня, вероятно, не будет отличаться, но, с другой стороны, почему его это должно волновать? Дурслей здесь не было, а он был в Хогвартсе — самом лучшем месте, где он когда-либо был. С тех пор, как в ночь Хэллоуина Гарри победил тролля, слухи о его победе быстро распространились по Замку. Большинство младших классов уже слышали о магических способностях Гарри и были весьма впечатлены тем, как он в одиночку справился с троллем. Старшекурсники усомнились в этой истории. Как талантливый первокурсник мог убить тролля? Что-то пошло не так, подумали они. Учителя и персонал, должно быть, пытались что-то скрыть. Другие, как Рон Уизли из Гриффиндора и Драко Малфой из Слизерина, просто утверждали, что Гарри использовал темную магию, чтобы победить тролля, и распространяли о нем отвратительные слухи. Гарри не волновали их проявления ревности. Он преодолел свое первое настоящее испытание и, гордясь своим достижением, теперь знал, над чем ему нужно работать. Каждый день он практиковал свою магическую работу, свой репертуар чар, проклятий и заклинаний. Он выучил заклинания для запирания и отпирания, Алохомора и Коллопортус. А также заклинания, такие как Инсендио, Экспеллиармус и Импедимента. Неделями он практиковал два заклинания 5-го курса — чары щита и оглушение. К его разочарованию, его щит был очень слабым, и он едва мог держать его дольше десяти секунд. Его оглушение было достаточно сильным для мух, но не могло оглушить что-либо более крупное, например, крыс в подземельях или кошку Филча, миссис Норрис, не из-за недостатка усилий в защите Гарри. Тем не менее, в целом Гарри был доволен своим прогрессом, но он хотел поднапрячься еще больше, особенно теперь, когда у него было много свободного времени на каникулах. Жизнь в Хогвартсе следовала рутине с тех пор, как произошли события Хэллоуина. Конечно, время от времени могло произойти что-то интересное, например, одна из выходок близнецов Уизли, которую Гарри удавалось избегать до сих пор, но по большей части жизнь была спокойной. Гарри заметил, что Снейп начал хромать после событий на Хэллоин, а Квиррелл, похоже, стал заикаться еще больше. Гарри поклялся присматривать за ними обоими. Что-то происходило, и ему это не нравилось. Гарри все еще не имел ни малейшего понятия, кто впустил тролля в Замок. Это была просто неудачная шутка, попытка напасть на студентов или отвлекающий маневр для чего-то еще? Загнав эти вопросы в глубины сознания, Гарри встал и раздвинул занавески на своей кровати. Терри Бут и почти все остальные студенты Хогвартса несколько дней назад отправились домой на экспрессе, чтобы провести Рождество со своими семьями. На полу перед кроватью Гарри заметил четыре аккуратно упакованных подарка. Гарри взволновался; это был его первый раз, когда он открывал подарки на Рождество. Он начал с маленького справа. Это был подарок от Терри. Он пожелал Гарри веселого Рождества и подарил ему несколько шоколадных лягушек. Следующий был от Хагрида, и этот действительно его удивил. Сняв упаковку, Гарри уставился на фотоальбом. На каждой фотографии был изображен мужчина с непослушными черными волосами, в очках и очень похожими чертами лица на него самого. Рядом с ним всегда была красивая женщина с каштановыми рыжими волосами и изумрудно-зелеными глазами. У Гарри перехватило дыхание... Он смотрел на своих родителей. Это было доказательством того, что Лили Эванс и Джеймс Поттер действительно существовали. Это был бесценный подарок, и Гарри поклялся отблагодарить Хагрида как можно скорее. Третий подарок был от профессора Флитвика, главы его факультета. В нем был журнал с инициалами «ЛМЭ», написанными каким-то очень знакомым почерком. Гарри открыл небольшую записку, прикрепленную к подарку, и начал читать: «Лили Мари Эванс была, пожалуй, самой блестящей ученицей, которую мне когда-либо доводилось обучать. В приложении вы найдете дневник, в котором она начала изучать чары на втором курсе и вплоть до того момента, когда она начала совершенствоваться под моим руководством здесь, в Хогвартсе. С Рождеством, Филиус Флитвик». Журнал чар его матери... Гарри не мог дождаться, чтобы начать читать его, но ему нужно было развернуть еще один подарок. Последний подарок был на удивление легким, и когда Гарри снял упаковку, на поверхность вылезла какая-то одежда из очень гладкого и холодного материала. Полностью развернув его, подарок оказался чем-то вроде плаща. Гарри встал перед зеркалом и чуть не вскрикнул от удивления, когда его отражение исчезло, как только он полностью завернулся в плащ. Он посмотрел вниз, но не увидел ни своих ступней, ни ног, ни даже туловища. Он читал о таком магическом артефакте. Он держал плащ-невидимку, и очень мощный, если он не ошибался. Гарри схватил маленькую записку, выпавшую из упаковки, и начал читать. «Твой отец оставил это мне, когда умер. Пришло время вернуть это тебе. Используй его с пользой». У его отца была мантия-невидимка... Та, которую он, скорее всего, использовал во время учебы в Хогвартсе и отдал Дамблдору незадолго до своей смерти? Средняя мантия-невидимка прослужила около двух-трех лет. Самые дорогие, которые он видел в Borgin & Burkes в Лютном переулке, утверждали, что прослужили до пяти лет, и, зная мистера Боргина, это, скорее всего, было сильно преувеличено. Как так вышло, что плащ, который его отец носил во время учебы в Хогвартсе и оставил кому-то другому на десять лет после своей смерти, все еще отлично работал? Чем бы ни был этот плащ на самом деле, Гарри знал, что это бесценный магический артефакт. Он будет носить его с собой все время. Гарри думал о возможностях и шансах, которые эта мантия предоставляла ему в Хогвартсе. Теперь можно было исследовать весь Замок, каждую комнату, коридор и этаж, не опасаясь быть пойманным. Он даже мог посетить запретную секцию в библиотеке или коридор на третьем этаже, надев свой последний подарок. Он планировал сделать именно это сегодня вечером. Но сейчас пришло время завтрака. Завтрак был довольно невпечатляющим. Около дюжины студентов со всех факультетов остановились в замке на Рождество, включая всех четырех Уизли из Гриффиндора. Гарри поблагодарил профессора Флитвика и Хагрида за их подарки и провел остаток дня, заканчивая домашнее задание к началу занятий после каникул. Около десяти вечера Гарри надел мантию и вышел из гостиной Равенкло, направившись в библиотеку. Все знания закрытой секции были выставлены напоказ, просто ожидая, чтобы их исследовали. Гарри провел почти час, просто просматривая разные книги, делая заметки об интересных названиях и авторах, чтобы вернуться в будущем и продолжить свои исследования. Внезапно он услышал мяуканье миссис Норрис и торопливые шаги Филча, приближающегося к входу в библиотеку. «Это было плохо», — подумал Гарри. — «Плащ мог скрыть его визуально, но кошка все равно могла учуять его запах и услышать его. Ему действительно стоит начать изучать какие-нибудь заклинания заглушения. Может быть, есть заклинание, чтобы скрыть и запах?» Гарри едва избежал Филча, но его глупый кот точно знал, где он находится, и пошел за ним. Он побежал по коридорам обратно в гостиную Когтеврана, когда Филч внезапно появился перед ним. «Чёрт», — подумал Гарри. — «Должно быть, он использовал короткий путь, о котором я ещё не знаю». Когда миссис Норрис приблизилась к нему, Гарри воспользовался единственным шансом на спасение, отперев дверь класса с помощью заклинания Алохомора и тут же заперев ее. Он молился, чтобы Филч, который, казалось, никогда не использовал никакой магии, не знал контрзаклинания. Но, услышав, как Филч идет дальше по коридору, страх Гарри, похоже, был напрасным. Он решил подождать пару минут в классе, чтобы убедиться, что Филч и его чертов питомец занимают другую часть Замка, прежде чем уйти. Оглядевшись вокруг, он заметил большое зеркало, прислоненное к стене. С любопытством он подошел к зеркалу и встал перед ним. Он увидел свое отражение на пару секунд, заметив свою теперь более высокую осанку, яркие изумрудно-зеленые глаза, неопрятные волосы и, конечно же, свой шрам. Внезапно его отражение начало меняться. Зеркальное отражение Гарри начало расти, и вокруг него появились другие люди. Быстро осмотрев свое окружение, Гарри подтвердил, что все, что происходит сейчас, ограничено его отражением в зеркале, а не самим классом. Оглянувшись на зеркало, он увидел перед собой семь человек. На заднем плане он увидел мужчину с такими же непослушными черными волосами, как у него самого. Он обнимал женщину с его точно такими же глазами и каштановыми рыжими волосами Лили Эванс. Должно быть, это были его родители, но кто были остальные люди? Его собственное отражение улыбнулось ему в ответ. Он был определенно старше и, казалось, ему было лет 20-25. Он был заметно выше, даже выше своего отца. Его отражение было ростом около шести футов и двух дюймов. Он был более подтянутым и имел серьезные мышцы. Скорее всего, весил около 200 фунтов. Он выглядел сильным, уверенным в себе и очень красивым, если он сам мог так сказать. Его глаза, хотя и все еще изумрудно-зеленые, почти светились. Гарри заметил, что на нем не было очков. Присмотревшись повнимательнее к одежде своего отражения, Гарри также заметил несколько интересных деталей. На нем был серебристый плащ, который показывал странное сходство с плащом-невидимкой, который он сейчас держал. Его мантия была облегающей и темно-зеленой. На этой мантии прямо над сердцем была помещена какая-то эмблема. Это был странный символ, возможно, руна. Она выглядела как круг внутри треугольника с прямой вертикальной линией сверху вниз. Достаточно интересно, что тот же самый символ был изображен на старом на вид черном драгоценном камне, отражение которого бликами отражалось на кольце его левой руке. Гарри попытался запомнить странную руну и более подробно рассмотрел других персонажей в зеркале. Справа от него была женщина. Но не просто женщина. Это была, пожалуй, самая красивая женщина, которую Гарри когда-либо видел. Она была почти как ангел, с длинными серебристо-светлыми волосами, доходившими до талии. У нее было невероятно красивое лицо с четко очерченными высокими скулами, полными красными губами, милым носом и темно-синими глазами. Она выглядела спортивной, но ее длинное светло-голубое платье подчеркивало ее изгибы и женственные черты. Женщина также стояла заметно выше его матери на заднем плане. Она, казалось, не носила каблуков, но макушка ее головы почти достигала подбородка его отражения. Блондинка счастливо улыбнулась Гарри. Гарри оторвал взгляд от женщины и взглянул на последних двух обитателей зеркала. Первым был мальчик, может быть, лет 5. Он стоял сильным и гордым при виде своего отражения. У него были такие же темные неопрятные волосы, как у других мужчин Поттера в зеркале, но черты его лица имели некоторое сходство с блондинкой, особенно его темно-синие глаза. Последним человеком была маленькая девочка, возможно, всего трех лет. Она цеплялась за то, что должно было быть ногой ее матери, прячась от Гарри, но одаривая его застенчивой и яркой улыбкой. Она выглядела почти как мини-копия блондинки, но ее глаза были изумрудно-зелеными. Прямо как у Гарри и его собственной матери. Гарри не мог понять, что он видит. Хотя это, несомненно, была его семья, это не могло быть будущим. Его родители были мертвы. Никакое заклинание не может вернуть мертвых. Но все это выглядело таким реальным. Он присмотрелся к самому зеркалу и заметил буквы наверху. « Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi» « Что, черт возьми, это должно значить?» — подумал Гарри, осознав, что имеет дело с зеркалом. Он прочитал слова наоборот: «Я показываю не твое лицо, а желание твоего сердца.» Наконец, он понял, что видит. Это была его мечта… Его самое заветное желание. Он увидел себя, сильного, могущественного и непреклонного по отношению к кому-либо другому. Он увидел свою семью, то, чего он никогда не испытывал. Что-то бесценное, что он создал сам. Они были в безопасности и счастливы, и Гарри не позволит ничему встать между ними. Он собирался продолжить поиски дальнейших подсказок относительно странного символа, который носил в себе его отражение, когда внезапно дверь в класс открылась, и кто-то или что-то, казалось, вошло. Гарри резко развернулся, инстинктивно вытащив палочку из кобуры на предплечье и почувствовав ее прикосновение к ладони. — Покажись, или я начну ругаться! — крикнул Гарри. — Гарри, я не думаю, что это будет необходимо, и хотя я не ношу плащ, как у тебя, который может быть поврежден, я все равно предпочел бы не подвергаться твоему проклятию, после того как я узнал, как ты справился с троллем на Хэллоуин, — весело ответил Альбус Дамблдор, одновременно отменяя чары, делавшие его невидимым. — Откуда вы знаете о… это были вы. Вы прислали мне мантию! — Гарри почти обвинил старого директора. — Очень хорошо, Гарри, действительно, это сделал я, и вижу, что ты находишь этому хорошее применение, совсем как твой отец в школьные годы. — Это не обычный плащ-невидимка, не так ли, профессор? Я знаю, что средний плащ держится, может быть, три года, а очень хороший — потенциально пять. Поэтому мой отец дал его вам? Чтобы вы могли его изучить? — Блестящая дедукция, Гарри, действительно, это очень особенный артефакт, и я бы посоветовал тебе обращаться с ним очень бережно, не только из памяти твоих отцов и предков. « Дамблдор сказал «Предки» … Это значит, что плащ даже старше, чем Гарри изначально предполагал. Он заметил, что Дамблдор, похоже, не терял больше ни слова на эту тему, и внимательно наблюдал за своим директором, когда тот обратил свое внимание на странное зеркало.» — Я вижу, что ты, как и бесчисленное множество других до тебя, открыл для себя красоты Зеркала Еиналеж. Ты ведь наверняка сумел понять, что показывает тебе зеркало, Гарри? — Оно показывает наши самые сокровенные желания, наши самые сокровенные мечты и чаяния, — ответил Гарри, стараясь не выдать того, что он увидел в зеркале. — Очень хорошо, Гарри, это действительно так. А теперь, извините за любопытство старика, но что видит самый умный первокурсник в этом совершенно особенном зеркале? Гарри тщательно обдумал, сможет ли он рассказать Дамблдору о том, что он увидел, не упоминая при этом о своей жажде власти. — Я расскажу вам, что показывает мне зеркало, если вы сделаете то же самое, профессор. Дамблдор усмехнулся, и его глаза ярко сверкнули. — Интересное предложение, Гарри. Я думаю, ты бы преуспел в Слизерине. Салазар, должно быть, очень разочарован, что тебя нет на его факультете. Очень хорошо, я обещаю быть честным с тобой относительно того, что показывает мне зеркало. Гарри с подозрением посмотрел на старого директора. — Зеркало показывает мне мою семью, моих маму и папу… и мою собственную семью. Это все, в чем Гарри хотел признаться директору: он пока не знал, может ли доверять этому человеку. — Необычайно, Гарри. Ты не видишь славы, богатства, бессмертия или бесконечных сил, в отличие от многих других блестящих умов, которые наблюдали свои отражения в этом самом Зеркале. Теперь я дал тебе обещание, молодой человек, и я хочу сдержать свое слово… Дамблдор немного замедлил шаг, подошел к зеркалу, и на его лице появилось грустное выражение. — Как и ты, Гарри, я тоже вижу свою семью, но в отличие от тебя я не вижу никаких будущих возможностей, только память об ошибках, которые я совершил много лет назад. Гарри не знал, был ли Дамблдор на 100% честен с ним. Но он не собирался больше об этом думать. — Я должен попросить тебя больше не искать зеркало, Гарри. Завтра его перенесут. Сосредоточься на учебе и постарайся как можно больше наслаждаться временем в Хогвартсе. На земле нет места лучше этого замка. — С этими словами Дамблдор ушел. Гарри тоже решил вернуться в гостиную Когтеврана, размышляя о словах Дамблдора, своем отражении в зеркале, своей особой мантии-невидимке и странном символе, который он увидел на груди своего отражения. Альбус тихонько вернулся в свои личные покои в кабинете. Его мысли снова крутились вокруг его студента с волосами цвета воронова крыла. Он был очень доволен тем, что Гарри, казалось, увидел в Зеркале. Сначала он боялся, что мальчик увидит силу, безграничную мощь или другие темные тенденции, но, похоже, его опасения были напрасны. Конечно, ребенок мог лгать ему или утаивать часть правды. Альбус решил не исследовать разум юного Гарри в поисках каких-либо намеков на ложные утверждения. На тот момент мальчик, скорее всего, был достаточно искусен, чтобы обнаружить даже самые незначительные его попытки Легилименции, и Альбус не мог рисковать нанести непоправимый ущерб их слабым отношениям. Он решил довериться мальчику, даже раскрыв свои самые сокровенные желания в обмен на демонстрацию доверия. Однако Альбуса беспокоил интерес мальчика к плащу… Альбус знал, что не может рассказать Гарри об истинной природе его семейной реликвии. Если ребенок узнает о Дарах, он тоже начнет тратить свою юность, пытаясь заполучить легендарные артефакты. Может быть, однажды Альбус расскажет ему, но, надеюсь, Гарри тем временем забудет об этом. Удовлетворенный тем, как он справился с ситуацией, он пошел спать. 1 мая 1992 г. Месяцы с момента его встречи с директором прошли в целом неинтересно. Ничего особенного не произошло в Хогвартсе. Судя по всему, Уизли, Грейнджер и Лонгботтом отправились на какую-то странную охоту за сокровищами. Однажды Гарри услышал, как они совещались, прячась под его мантией. Они действительно думали, что директор спрятал в замке легендарный философский камень, созданный Николасом Фламелем. Судя по всему, его охраняла какая-то трехголовая собака, поэтому коридор на третьем этаже был закрыт для посещения, а также по совпадению именно поэтому декан Слизерина хромал после событий на Хэллоуин. Чтобы подтвердить их нелепую историю, Гарри направился прямо в коридор и чуть не получил сердечный приступ, открыв дверь и увидев, как гигантская трехголовая собака скалит на него свои острые зубы. Как и сказала Грейнджер, собака охраняла люк. Гарри пришлось признать, что их история была довольно последовательной. Через два дня после его дня рождения кто-то вламывается в Гринготтс, но не может украсть то, что он искал. По словам Грейнджер, Хагрид посетил Гринготтс 31 июля, что Гарри мог подтвердить сам, увидев Хагрида той ночью в Дырявом котле. Если верить словам Грейнджер, Хагрид признался детям, что собака охраняет что-то, о чем никто, кроме Альбуса Дамблдора и Николаса Фламеля, не имел права знать. Видимо, это была подсказка, что собака охраняет Философский камень. Что еще может быть достаточно ценным и связано с именем Фламель? До сих пор история, по общему признанию, имела смысл. Но почему мастер зелий пытался украсть ее? Каков был его мотив? Видимо, Уизли и Лонгботтом узнали об этом после своего заключения с Хагридом в Запретном лесу. Согласно тому, чем они поделились с Грейнджер, на них напала фигура в плаще, которая пила кровь единорога в лесу. В конце концов, их спас кентавр, который предупредил их о каких-то странных созвездиях. Гарри решил одним глазом следить за трио Гриффиндора, а другим — за их главным подозреваемым. Его собственные исследования продолжались безупречно. Он был лучшим в классе по всем предметам, которые его действительно интересовали, за исключением гербологии, истории магии и астрономии. Хотя уроки ЗОТИ, преподаваемые Квирреллом, были практически бесполезны, Гарри все равно был лучшим в классе и всегда вызывался выполнять любые заклинания и проклятия. Он также очень хорошо продвигался в изучении искусств разума и сумел удержать щит более 20 секунд во время своей последней попытки. Его величайшим успехом было то, что он наконец сумел оглушить миссис Норрис. Далее он попытается оглушить человека. Возможно, Филча или телохранителей Малфоя. С этими двумя будет немного сложнее, подумал Гарри, учитывая, сколько жира они носят с собой. Однако наконец настало время экзаменов. Гарри был уверен, что превзошел любого другого ученика по основным предметам. Он рассказал одному старшекурснику Рейвенкло, как попасть на кухню, чему сам научился у близнецов Уизли, в обмен на некоторые заметки по истории магии и астрономии. Эти заметки были очень нужны, так как он проводил время на обоих занятиях, занимаясь собственным чтением. После сдачи всех экзаменов до летних каникул у Гарри оставалось всего две недели. Гарри заметил, что трио Гриффиндора становится все более нервным, поскольку пока не было совершено ни одной явной попытки завладеть Камнем. В соответствии с их предположениями, Гарри также заметил, что Снейп патрулирует коридор третьего этажа почти каждую ночь в течение пары часов. Гарри обычно встречал его по пути на кухню ночью. Обычно он спускался туда, чтобы немного перекусить после того, как закончил читать в закрытой секции. Однако однажды ночью Гарри увидел нечто иное. Снейп не патрулировал коридор. Вместо этого он заметил Квиррелла, крадущегося к двери, в которой находилась трехголовая собака. Гарри решил проследить за профессором под плащом. Ему было любопытно, что он там делает. Квиррелл открыл дверь, достал флейту и начал играть простую мелодию. Удивительно, но трехголовый пес значительно успокоился и вскоре крепко заснул, его громкий храп сотрясал всю комнату. Квиррелл осторожно убрал массивную лапу пса с люка и спрыгнул вниз. Гарри решил подождать пару минут, прежде чем последовать за профессором. Собрав всю свою смелость, он посмотрел вниз в черную дыру и спрыгнул. Приземлившись на удивление мягко, Гарри огляделся вокруг. Большие лозы смягчили его падение, но быстро ожили, двигаясь к нему и обхватывая его ноги и ступни. Узнав Дьявольскую ловушку, Гарри быстро сжег основные лозы эмоционально заряженным Инсендио. Лозы отступили, и Гарри направился к двери, чтобы выйти из комнаты. В соседней комнате Гарри увидел сотни летающих ключей. Он тщательно определил нужный ключ, посмотрев в замочную скважину двери, прежде чем тщательно прицелиться и ударить по нужному ключу «Импедиментой». Ключ почти полностью замедлился, и Гарри легко поймал его, запрыгнув на метлу, предоставленную в комнате. Эти препятствия, похоже, содержали вызовы от учителей и сотрудников, которых заметил Гарри. Во-первых, собака, очевидно, была идеей Хагрида. За ней последовали Дьявольские ловушки от Спраут. Теперь же его ждала блестящая работа Флитвика по чарам. Оставались МакГонагалл, Снейп, Квиррелл и, возможно, Дамблдор. В следующей комнате находился вызов профессора Трансфигурации. Много раз играя в шахматы с библиотекарем начальной школы, Гарри уверенно занял место коня и быстро закончил матч всего за 10 минут. К счастью, тролль в соседней комнате уже был побежден профессором. Гарри не слишком стремился к реваншу, особенно в ближнем бою. Вызов Снейпа пришелся ему больше по душе. Простая загадка не доставила ему никаких хлопот. Гарри уверенно проглотил нужное зелье и шагнул сквозь пламя в следующую и, вероятно, последнюю комнату. Как и ожидалось, в последней комнате Гарри встретил Квиррелла, который быстро пришел в ярость, стоя перед Зеркалом Еиналеж. Профессор был потрясен неожиданным прибытием Гарри: — Ну, мистер Поттер, я определенно не ожидал встретить здесь вас, из всех людей… Вы, возможно, хороший ученик, но эта троица идиотов-гриффиндорцев, похоже, оказалась достаточно глупой, чтобы последовать за мной к Камню. — Так это правда? — спросил Гарри. — Ты действительно веришь, что Дамблдор и Фламель спрятали бы бесценный магический артефакт здесь, в Хогвартсе, в окружении детей? — Я понимаю ваше подозрение относительно власти, мистер Поттер. Однако не стоит недооценивать Дамблдора. Хогвартс, вероятно, самое безопасное место на Земле. Я бы попросил вас сейчас помолчать. Я должен придумать, как вытащить камень из этого Зеркала и представить его моему Хозяину. Его хозяин? Гарри подумал… и кто бы это мог быть? — Учитель, я вижу, как мое отражение передает вам Камень. Но как мне его получить? — Мальчик! Используй мальчика! — раздался высокий, холодный голос, словно исходивший из затылка Квиррелла. Квиррелл повернулся к Гарри. — Да, Поттер, иди сюда. Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь. Гарри знал, что пока что не будет успеха в борьбе со старшим волшебником. Вместо этого он попытался придумать какой-то план для неизбежного противостояния, которое должно было произойти вскоре. Гарри подошел к нему. « Надо лгать», — отчаянно подумал он. — «Надо смотреть и лгать о том, что вижу, вот и все». Квиррелл приблизился к нему сзади. Гарри вдохнул странный запах, который, казалось, исходил от тюрбана Квиррелла. Он закрыл глаза, подошел к зеркалу и снова их открыл. Он увидел свое отражение, не уверенный в том, что именно должно было произойти. Но мгновение спустя отражение улыбнулось ему. Оно сунуло руку в карман и вытащило кроваво-красный камень. Оно подмигнуло и положило Камень обратно в карман, и когда оно это сделало, Гарри почувствовал, как что-то тяжелое упало в его настоящий карман. Каким-то невероятным образом он получил Камень. — Ну? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты видишь?- Гарри набрался храбрости. — Я вижу, как пожимаю руку Дамблдору, — придумал он. — Я… я выиграл кубок факультета для Рейвенкло. Квиррелл снова выругался. — Уйди с дороги, — сказал он. Когда Гарри отодвинулся, он почувствовал Философский камень у своей ноги. Осмелится ли он сделать побег? Нет, он не мог позволить Квирреллу уйти от ответственности. Он столкнется с этим человеком. Гарри щелкнул палочкой по ладони, готовый проклясть профессора. Внезапно он почувствовал резкую боль, пронзившую его шрам. Высокий, холодный голос заговорил, хотя Квиррелл не шевелил губами. — Он лжет… Он лжет… — Поттер, вернись сюда! — крикнул Квиррелл. — Скажи мне правду! Что ты только что видел?- Высокий голос заговорил снова. — Позволь мне поговорить с ним… лицом к лицу… — Хозяин, ты недостаточно силён! — У меня достаточно сил… для этого… Гарри наблюдал, держа палочку наготове, как Квиррелл повернулся и снял тюрбан. Там, где должен был быть затылок Квиррелла, было лицо, самое ужасное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было белым как мел, с горящими красными глазами и щелями вместо ноздрей, как у змеи. — Гарри Поттер… — прошептал он. — Волдеморт… прошло уже несколько лет. Должен признать, что эти годы были ко мне гораздо добрее, чем к тебе. — Глупый ребенок… ты должен дрожать от страха передо мной. Но я предоставлю тебе этот единственный шанс, как и твоим родителям. Присоединяйся ко мне, Гарри! Твои родители были гениальными волшебниками и волшебницами… им не нужно было умирать. Погибнут только те, кто не подчинятся мне. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что моим родителям не нужно было умирать? Это ты приходил к нам в дом много лет назад. Это ты хладнокровно убил их, прямо перед тем, как попытался убить меня! — Им не нужно было умирать, потому что это были не они. Я не хотел убивать их, когда отправился в Годрикову Впадину много лет назад. Я пришел только ради тебя… ради единственной угрозы моей власти. Гарри не мог найти слов. Величайший Темный Волшебник когда-либо, хотел убить годовалого ребенка? Зачем? — Зачем тебе приходить ко мне? Зачем тебе убивать ребенка? — Ты, должно быть, шутишь, Гарри… разве Дамблдор никогда не говорил тебе, почему у тебя этот шрам… почему я выследил Поттеров той ночью? — Почему бы тебе просто не рассказать? — спросил Гарри. — Я искал тебя довольно долго… с тех пор, как один из моих слуг стал свидетелем пророчества о нас. Но хватит болтовни на сегодня. Почему бы тебе не отдать мне камень, который у тебя в кармане? После моего воскрешения у нас будет все время в мире, чтобы поговорить… — Я так не думаю, Волди, Редукто! — крикнул Гарри, и его изгоняющие чары ударили Квиррелла прямо в спину, заставив его отшатнуться от Гарри. Гарри продолжил атаку с помощью Импедимента и Станнера. Квиррелл отбросил их в сторону, даже не потрудившись создать щит. — Неплохо, мистер Поттер… исполнение заклинаний пятого курса в качестве студента первого курса — это действительно впечатляющий подвиг. Однако я начинаю уставать от вас. — Авада Кедавра! Смертельное проклятие едва не попало в Гарри, который упал на пол, откатился в сторону и быстро отразил его «Экспеллиармусом». Квиррелл, не ожидавший, что мальчик действительно переживет его атаку, был застигнут врасплох и увидел, как его палочка летит в Гарри. Гарри продолжил атаку своим сильнейшим Редукто и наблюдал, как оно отбросило Квиррелла обратно к зеркалу. Зеркало разбилось на тысячи более мелких осколков, порезав Квиррелла по пути вниз. Гарри выстрелил в Квиррелла парализатором, который попал ему в грудь и заставил его без сознания упасть на дно зеркала. Любопытно, что Гарри подошел к Квирреллу, не зная, как справиться с угрозой Волдеморта, торчащего из его затылка? Была ли часть Волдеморта, которая владела Квирреллом, также ошеломлена? Его ошеломитель вытолкнул ее из тела профессора? Наклонившись над бессознательным учителем, Квиррелл внезапно открыл глаза, каким-то образом приходя в сознание. Однако его глаза были кроваво-красными, зрачки были похожи на змеиные. Одержимый профессор схватил Гарри за руку, но закричал от боли, когда его кожа обожглась от контакта. Гарри понятия не имел, что это за магия, но он использовал ее в своих интересах. Он взял обе руки и прижал ладони к лицу Квиррелла. Квиррелл закричал, когда ярко-красные волдыри начали образовываться по всему его лицу. Боль в шраме Гарри стала почти невыносимой, но умственные упражнения и щиты окклюменции помогли ему сосредоточиться на поставленной задаче: убить Квиррелла… насколько это возможно. Крики профессора прекратились, когда его кожа превратилась в пепел. Наконец, откуда-то изнутри Квиррелла раздался пронзительный крик. Черный туман, похожий на тень, вырвался из тела Квиррелла и вырвался через комнату. Волдеморт покинул своего умирающего хозяина. Гарри был измотан. Он едва мог стоять, но сумел вернуться ко входу в комнату, как раз когда вспомнил, что у него все еще есть Камень. Он не хотел его. Его не интересовало бессмертие, но он не мог просто оставить его или вернуть Дамблдору. Может быть, был какой-то смысл держать его у себя сейчас. Он быстро завернул бесценный Камень в кусок своей мантии, которую он оторвал от школьной формы, и спрятал камень глубоко под одеждой. Он собирался солгать великому Альбусу Дамблдору и должен был подготовиться, чтобы не вызвать подозрений у древнего директора. Как только он вышел из главного зала, Дамблдор подбежал к нему со скоростью, которую он никак не ожидал от старого директора.