Amor non est medicabilis herbis

С течением дней.. недель.. не менялось словно совсем ничего. Голова Сынмина всё ещё забита предположениями об отношениях его с Хёнджином, и с каждым моментом, проведённым вместе с Хваном, он, кажется, лишь больше влюбляется. Словно неугомонное течение реки. Он пытается держаться, остановиться, перестать думать, но не выходит. У Кима определённо нет надежд на взаимность от Хвана. Тот кормит его холодом и вечной отстранённостью, хотя, казалось бы, вот-вот, он делает шаг. Нет. Показалось. Лишь показалось. Сынмин, ты такой же, как и все. Как любой человек, любой фанат Хёнджина, который стоит рядом со сценой, на которой он выступает. Машет, улыбается, дарит тепло, любовь и внимание. Или ты привилегированный фанат. Можешь махать, улыбаться, дарить тепло, любовь и внимание не только у сцены, но и во время любой из прогулок с Хваном, в кафе, на улице, у него дома, за обедом, ужином.. Милый, тебе не тяжело? Сегодня они вместе были на фестивале в парке развлечений. Никто из знакомых Хвана не захотел идти на такое "детское" мероприятие, но "Минни, ты же сегодня можешь не пойти на работу, мне скучно, пойдём в парк?" слишком хорошо действует на Сынмина. Он привык, что Хёнджин таскает его с собой на разные мероприятия от скуки. Привык, что тот летает в облаках и не замечает его совсем. Привык, что не слушает. Привык к нему. — О, пойдём на эту горку, я много слышал о ней! Говорят, такая страшная, и тошнит на ней всех! — Ладно... — пару минут назад он уже сказал, что боится высоты и не хочет хотя бы на самые высокие горки, не говоря уже о том, что сами горки он особо не переносит. Третий час в этом месте давался Сынмину совсем тяжело, голова кружилась, ещё и к тому же плавилась из-за высокой температуры на улице, да и ноги почти не держали. — Пойдём наконец на чёртово колесо... — От тебя это звучит, словно чёртово оно не потому, что так называется, — усмехнулся Хван, — ты же хотел туда напоследок, уже хочешь домой? — Неужели ты это понял... Я уже как полчаса говорю об этом. Было бы хорошо, иначе тебе придётся меня нести домой, а не вести. — Ладно..? «ах, боже, спокойствие и сидение..» Обычно такие места являются для двух людей местом романтического свидания. Кажется, сейчас здесь отчаяния больше, чем любви когда-либо. — Я помню, здесь было моё первое свидание... Я был очень влюблён в Хеджи и решил предложить ей встречаться здесь. Ты бывал на свиданиях в подобных местах? — это последнее, что хотел бы слышать Сынмин прямо сейчас. — Ты слишком просто говоришь об этом... — А почему должно быть сложно? Это же просто воспоминания. — Не знаю, хотя бы потому, что мне может быть больно это слышать? — Да ладно тебе, не боли. И ты себе обязательно найдёшь девушку! — Я иногда думаю, ты правда не понимаешь, или просто делаешь вид... — Ты о чём? — Зачем мне, по-твоему, девушка? — Ну, а почему ты заговорил о боли, когда я сказал, что она у меня была? Словно уже влюблён в кого-то, но не в меня же ты влюбился, хах. Ты мой друг, а такую глупость я бы заметил и уж точно перестал бы общаться. Так что не говори ерунды. Но всё же... Мне жаль, что бы ни заставило тебя грустить, я лишь хотел поделиться приятным воспоминанием... — А, да... Чёртово колесо? «Я не могу бороться.. Ты не можешь быть со мной, но с тобой буду я, просто рядом. Просто смотреть на тебя и твоё счастье нужно, чтобы мне было спокойнее всего. Пока я могу охранять тебя и твою жизнь, я могу чувствовать себя живым...» От любви нет лекарств... Если любишь, не можешь ничего с этим поделать. Ни найти причину своих чувств, ни понять, почему нравится именно этот человек, чем он отличается от других, почему даже сквозь его холод тянет как муху к свету, ни избавиться от этих чувств, ничего.. Остаёшься здесь, в этом месте, где так хорошо, но так плохо. Сынмин был бы на многое готов, чтобы не знать, что такое любовь к Хёнджину. Но он знает. И знает, как хорошо ему от неё, как тепло пронизывает каждую клеточку его тела при виде улыбки хёна, при виде его растрёпанных волос, блестящих глаз, которые смотрят на новое видео танца. Он не достучался до него... Осколки его существа остались разбросаны по сознанию... Мне тяжело, но... «Я люблю тебя»