Бессилие

Я все думал. Когда это кончится? Почему всем удается жить дальше? Почему все делают вид, что все хорошо? Что они справляются? Что у них получается жить эту блядскую жизнь?! Почему они борются каждый день? Почему сражаются? Почему продолжают работать и расти? Почему продолжают тянуться сами и тянуть меня к свету? Почему никто не может понять, как это больно? Почему они испытывают ту же боль, но делают вид, что все хорошо?! Внутри ядерный холокост. Внутри выжженная горячая пустыня. Внутри ни черта живого не осталось. А все делают вид, что так и должно быть. Продолжают каждый день улыбаться друг другу, заботиться друг о друге, поддерживать и подначивать. После стольких потерь, после всей той скорби, что навсегда оставила свой отпечаток. После всех страданий. Почему они продолжают? Нельзя привязываться. Нельзя любить. Нельзя думать о человеке с нежностью. Нельзя испытывать комфорт рядом с ним. Потому что жизнь тебе этого не позволит. Она все у тебя отберёт. Она бросит тебя в глубокую сырую яму, присыпит сверху затхлой землёй и будет наблюдать, как ты на своих сломанных огрызках вместо ног, раздираешь руки в мясо. Орёшь раненым зверем, который понимает, что его бросили умирать от боли и кровопотери. Что никто не придет на помощь. Что раны будут гнить и гноиться. Что на живую будешь смотреть, как куколки-личинки начиняют твою плоть и питаются мертвой тканью. И ты будешь думать каждый день, каждую ночь, каждый миг. Зачем я здесь? За что мне это? Для чего я нужен? Как мне перестать это чувствовать? Почему я не могу быть столь же искренним? Как быть нормальным, когда все хорошее, что должно было быть, забыли положить? Просто не заложили черт возьми? А может и было там что-то, но этому не дали вырасти. Вырвали с корнем чуть ли не при рождении. Оставили кровавую дыру в груди. Напихали вместо этого мокрую, вонючую вату, что облепила органы, забилась в глотку и не позволяет кричать обо всей той боли, что причиняет она, эта блядская жизнь и я сам. Я сам! Причиняющий боль себе и людям вокруг меня. Своим недоверием, своей холодностью, своим безразличием. Своим бессилием. Неспособностью справиться с этим. Неспособностью понять, как и для чего вообще справляются остальные. Куда они торопятся каждый день, если впереди не ждёт ничего, кроме одинокой могилы? Куда спешат по утрам? К кому возвращаются по вечерам? Почему они видят смысл возвращаться? Почему я не могу найти этот смысл? Виновато ли мое похеренное детство? Родители, которым не было дела до моей жизни? Ублюдок-отец, которого я даже не помню? Наставник, что забрал меня, будучи сам ещё ребенком? Которому самому бы разобраться в своих потерях и травмах, а не растить маленьких мальчиков, чей папаша вспорол тебя, словно рыбу на разделочной доске. Может дело в сестре, которая давала силы держаться? Которая была ориентиром в этом непроглядном мраке. В этом черном, уродливом мире. Может дело в том, что ее нет со мной? В том, что она рядом, но так блять далеко. Что все, что остаётся, разговаривать с ней, зная, что она возможно никогда больше не ответит. В том, что все вокруг прячут глаза, стоит им увидеть меня в ее палате. Что отмалчиваются, потому что ни одно слово сочувствия тут не поможет. Только сделает хуже. В очередной раз ударит по сознанию фактом, что надежды почти нет. Может проблема в моей неспособности принять тот факт, что меня просто использовали? Что заманили интересом, проявленным в мою сторону? Заманили восхищением. Заманили признанием силы. Заманили той одержимостью, что плескалась в красных зрачках каждый раз, стоило нам пересечься взглядами. Нельзя было доверять. Нельзя было доверять уверенным в своей силе. Нельзя было доверять тысячелетним демонам. Нельзя было верить, что это что-то большее, чем просто искусный план. План по захвату чужого тела. План по захвату мира. План по уничтожению ради уничтожения. Ради крови и власти. Входило ли в этот план сломать и изувечить чужую душу? Скорее да, чем нет. Что такое жизнь и чувства малолетнего шамана по сравнению с величием и местью? Что такое любовь маленького доверившегося мальчика? Доверившегося по собственной глупости. Доверившегося просто потому что демон подгадал нужный момент. Просто потому что в момент особенной слабости красные глаза показались отличной заменой старым ориентирам. Новым стержнем, раз собственный не выдержал давления этого блядского мира. Не выдержал этой ответственности. Этой гребаной внутренней силы, на которую король проклятий так облизывался и которой так желал. Так почему после всего этого, кто-то считает, что мне нужен этот смысл? Смысл бороться. Смысл быть дальше. Жить дальше. Сражаться дальше. Я просто хочу уснуть. Хочу больше не думать об этом. Не задавать вопросов. Не кричать обессиленно на последнем вдохе. Не хочу видеть, как моими руками убивают близких мне людей. Не хочу хоронить их в своей памяти. Не хочу чувствовать вину за неспособность противостоять. За собственный слом. За то, что больше не могу подняться. Не хочу больше испытывать боль. Где предел этой боли? Есть ли он вообще? Кончится ли это когда-нибудь? Пожалуйста пускай кончится. Пускай кончится черт возьми!