МЕТАМОРФОЗА

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

      

       SUCCESSION (MAIN TITLE THEME) -

NICHOLAS BRITELL

                    Дело подверглось детальному разбору на импровизированном совещании следственной группы, которое состоялось на следующий час после прибытия детективов в 41-й участок. Кира Де Мария — младший офицер, первая, кто встретил свидетеля, доложила, что в момент, когда свидетель пришёл в приёмку, на посту находились она и практикант, они выслушали пришедшего, сделали опись вещей и отвели в комнату допроса дожидаться ответственных по делу.       «Он показал, что убийца — это маньяк, убивающий женщин с татуировками бабочек».       Отдав приказ позвонить на склад *Le cargaison* и принести полученную информацию как можно скорее, лейтенант, дважды ефрейтор, отпустил офицеров. А после недолгих обсуждений возможной взаимосвязи дел, он и коллеги прошли к комнате допроса.       КОМНАТА ДОПРОСА — Дверная ручка дёрнулась и ты зашёл в маленькую комнату-коробку без окон. Стол посередине, два стула, привинченные к полу, и двустороннее зеркало на стене. Свидетель поднял глаза, смотря на тебя сквозь густые брови.       ТЫ — Ты захлопнул дверь допросной и подошёл к столу, — «Добрый день, я лейтенант, дважды ефрейтор, Дю Буа, а вы?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — Мужчина встал и протянул тебе руку, — «Леон Гондерн».       ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ) — Его ладони большие и мозолистые, а под ногтями скопилось много грязи.       Ты крепко сжимаешь его руку.       СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ — Он вздрагивает и слегка отдёргивает её. Его рукопожатие слабое, еле заметное.       ТЫ — Ты кладёшь папку с делом на стол и облокачиваешься на него, — «Вы доложили о том, что видели, как происходило убийство? Что можете рассказать?»       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — Мужчина, сидящий перед тобой, выглядит изнемождённым. Жилистое тело с по-странному большими руками и тонким телом, грубые черты лица и тёмные волосы.       Обычно они русые, но их давно не мыли.       ВОСПРИЯТИЕ (ЗАПАХ) — Когда ты только зашёл в допросную, подумал, что здесь как обычно пахнет пылью и сигаретами, но сейчас ты распробовал этот аромат, его тяжело передать или повторить, но ты знаешь, что так обычно пахнут обречённые старики.       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — Но, несмотря на всё, ему не больше 30.       ДРАМА — Необходимо заполучить как можно больше информации. Докажи всем, что ты был прав и в убийствах виновен серийник.       ЛОГИКА — Всё со всем связано.       ЛЕОН ГОНДЕРН — Леон садится на место, — «Да. Я работаю на складе уже много лет и прячусь в точке разгрузки контейнеров, чтоб покурить, ну, вы меня понимаете, наверное», — он махнул рукой, — «Выхожу, зажигаю сигарету и слышу сдавленный крик. А я любопытен, как кошка, и решил проверить, откуда шум, а там смотрю, Лизка без сознания лежит, а над ней стоит мужик: тощий, высокий, с монтировкой в руках. Я пытаюсь рассмотреть лицо, но зрение будто упало в моменте от страха», — Леон оттягивает верхнее и нижнее веко, широко раскрывая левый глаз, — «Только холодный жуткий взгляд запомнил. Такая безжалостность и страсть лишь у маньяков бывает, я в кино видел. А потом он как скажет что-то про бабочку, мол все, кто с такой татуировкой — шлюхи. А ещё он её в открытый контейнер затолкал, а я побежал искать помощь, но, вот знаешь, брат, мне никто не поверил!»       РИТОРИКА — Его невозможно слушать. Говорит быстро, постоянно мычит и акает. Уши в трубочку сворачиваются.       СТОЙКОСТЬ — Он не сказал ничего *действительно* стоящего, все и так знают, что её убили. А минутная стрелка на часах всё движется и движется…       ЛОГИКА — Он назвал имя жертвы, а значит знаком с ней.       САМООБЛАДАНИЕ — Не забегай вперёд в своих вопросах. Нужно расположить его к себе, сейчас ты говоришь со свидетелем, а не подозреваемым.       ТЫ — «Ужасное зрелище, тяжело переносить подобные вещи... Вы можете рассказать подробнее о своих эмоциях, если от этого станет легче».       ЛЕОН ГОНДЕРН — Уголки его губ поднялись, — «Я в порядке, просто хочу помочь тебе, брат».       ДРАМА — Ты любишь, когда тебе улыбаются.       За двусторонним зеркалом стоит толпа людей, споря о чём-то, что тебе ещё не сообщили.       ТЫ — «Отлично. Когда и во сколько вы стали свидетелем убийства?»       ЛЕОН ГОНДРЕН — «20-ого октября, обеденное время вроде, не скажу точно, давно было».       ЛОГИКА — Почему он не пришел давать показания раньше?       САМООБЛАДАНИЕ — Ещё рано, войди в доверие.       ДРАМА — Будь крутым, как Дик Маллен. Что бы он спросил?       ТЫ — «Кем вы работаете?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — Леон откидывается на спинку стула и чешет затылок, — «Водитель. Развожу товары на фуре по местам заказа. Иногда помогаю покупателям разгружать контейнеры».       ТЫ — «Звучит как тяжёлая работа. Давно трудитесь на *Le cargaison*?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Почти десять лет».       ТЫ — «Наверное, всех там знаете», — ты открываешь дело, — «Может, узнали убийцу или жертву?»       ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ) — Ты мельком просматриваешь данные, которые приняла младший офицер у свидетеля: «Леон Гондерн, Гражданин Ревашоля, 22-го года рождения, без образования, женат, детей нет, был судим за хулиганство в 41-ом и 47-ом годах».       ЛОГИКА — Всё-таки ему нет 30. Совсем ещё юнец.       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Ааа… Ну, типа, я большую часть работы провожу в дороге, нет возможности для общения с коллегами», — отводя глаза в сторону, сказал водитель.       ДРАМА — Это ложь.       РИТОРИКА — Он любитель поболтать.       ЛОГИКА — И назвал имя жертвы, когда рассказывал о произошедшем.       ТЫ — «Вы точно не узнали убийцу или жертву?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Нет».       ТЫ — «Может были яркие приметы?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — Леон на мгновение словно выпал из реальности, — «На девушке был рабочий жилет. Оранжевый».       ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — «В Ревашоле установлен закон, по которому все службы имеют свой особый цвет униформы и спецодежды: Грузчики и дворники — зелёный, техперсонал и строители — оранжевый, полиция — чёрный. Все цвета прописаны в санитарно-эпидемиологических требованиях к условиям труда, а за их нарушение положен штраф.       ТЫ — «Она работает с техникой?» — ты облизываешь палец и пролистываешь дело на пару страниц вперёд.       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Я не знаю, наверное. Говорю же, я с ней не знаком», — фыркнул он.       ТЫ — Ты вздыхаешь, пока его ответы не ведут к нити разгадки, твой голос становится требовательнее, — «Прошла почти неделя с момента смерти девушки. Почему вы не доложили о произошедшем сразу, как увидели?»       Он молчит.       САМООБЛАДАНИЕ — Вот оно, прям как по учебнику. Ломай его доверие.       ТЫ — «Вы знаете, что сокрытие преступления преследуется законом? Я могу надеть на вас наручники прямо сейчас. Вряд ли снова отделаетесь штрафом», — ты пересекаешь невидимую границу, разделяющую стол, встав близко к свидетелю.       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Я ничего не знаю», — его голос ломается.       ДРАМА — Он *точно* знает личность убийцы, ты нутром это чувствуешь.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — По сравнению с тобой сидящий на стуле Гондерн кажется ребёнком.       ТЫ — «Тебе своя шкура важнее, чем жизни невинных женщин, которых убивает маньяк?» — ты ударяешь по столу рядом кулаком, — «Это не первое его убийство, которое я веду, он продолжит приносить страдания, если мы не поймаем его».       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — Он нервно перебирает пальцами по столешнице, но четвёртый и пятый палец не двигаются. Ты приглядываешься.       Это не большая рука рабочего, это опухшая рука.       ЛОГИКА — Вот почему она показалась тебе непропорциональной телу.       СУМРАК — Напугай его силой.        ТЫ — Адреналин бьётся в венах. Ты не раздумывая хватаешь мужчину за запястье, сдавливая его, — «Руку сломал пока контейнеры таскал?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — «БЛЯТЬ!» — он пытается вырвать руку из твоей хватки, но делает себе лишь больнее.       СУМРАК — Сдави сильнее.       Крики прервали два громких удара по зеркалу. Кто-то стучал кулаком, пытаясь привлечь твоё внимание из другой комнаты.       ЛОГИКА — Это Ким.              Ты смотришь на зеркало, пока два стука не повторяются ещё настойчивее. Когда ты выходишь, дверь за тобой оглушительно хлопает, оставляя опустошённого Леона одного в давящей тишине.       Три детектива стоят в маленькой комнате, ютясь меж собой. Жан стоит перед тобой, от него пахнет табаком и сыростью. Позади него на единственном стуле сидит Жюдит, перебирая документы, а третий стоит, оперевшись плечом в зеркало.       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант не поднимает на тебя глаз и стоя в очень неудобной позе, упорно записывает что-то в блокнот.       ЖАН ВИКМАР — Жан тяжело выдохнул, — «Младший офицер дозвонилась до администрации склада».       ТЫ — «И? Информация стоила того, чтобы прерывать допрос?» — раздражённо выплёвываешь ты.       ЖАН ВИКМАР — Он фыркнул, — «Ты называешь это допросом?» — ты молчишь, — «Да обычная практика для 41-го участка, ты прав, *Маллен*».       ЖЮДИТ МИНО — «Имя жертвы — Лиза Гондерн», — перебила издёвки Жана девушка.       ЛОГИКА — Жена? Может дочь? Но тогда зачем скрывать и не докладывать сразу о произошедшем.       ТЫ — Ты потёр переносицу, ноющая боль разлилась в глазах, — «Хорошо. Они родственники, а значит у него ещё меньше причин скрывать увиденное».       КИМ КИЦУРАГИ — «Гарри, номера его грузовика сходятся с номерами на записи видеокамеры универсама».       ТЫ — «Дайте угадаю, вы хотите сказать, что это он убийца и дело всё в обычной ссоре между мужем и женой?» — прикрикнул ты.       Офицеры переглянулись.       ДРАМА — Они не считаются с тобой. Не уважают.       ТЫ — «Прекрасно. Вы правы, я идиот. Пойду повяжу его без весомых на то доказательств, как настоящий детектив! Почему бы, блять, и нет!»       ЖЮДИТ МИНО — «Гарри, подожди…» — ты громко хлопнул металлической дверью, выходя из комнаты.       Ты заходишь в допросную с ноги и двумя шагами пересекаешь комнату, вставая напротив остекленевшего Леона.       ТЫ — «Подумал над своим поведением?»       ЭМПАТИЯ — Что-то в нём переменилось. Он словно вспомнил кое-что очень важное.       ТЫ — «Чего молчишь? Водил меня за нос всё это время», — ты усмехнулся, — «Пришёл, чтобы следы замести? Или может совесть замучила? Давай ты сразу повинную напишешь, в компенсацию моего времени?»       Молчит.       САМООБЛАДАНИЕ — Вдох. Выдох. Дай ему минуту подумать.       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Я должен себя защитить. Мне же нет смысла тебе врать, да?»       САМООБЛАДАНИЕ — Кивни в ответ и жди, он сам всё расскажет.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — Тишина куда страшнее для совести, чем твои крики.       ЭМПАТИЯ — Ты сломал его…       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Мне от неё требовалось всего две вещи, это вот, чтоб она готовила ужин и убирала дома. Ну, из-за того, что она всё время была в каком-то таком состоянии, она сдувалась, спала, ругалась на меня. А я в ответ делал ей замечания. Я один раз, второй. Но ничего. А на работе она при всех, кто курил, сказала, что я плохо с ней обращаюсь, а я болезненно среагировал на это. Подождал, пока все уйдут, ну и схватил её за волосы, дал четыре пощёчины, три с правой руки, одну с левой. Я пнул её, взял за волосы и стал тянуть вглубь склада. Она брыкалась, кричала, так раздражало, а я очень разозлился, взял какую-то железяку, ну, я просто хотел, чтобы она перестала орать, ну вы понимаете?       Взял и ударил ей по голове, раз, она ещё сильнее закричала, второй, она замолкала. Ну, а я потащил её дальше. Просто я так устал от этого её состояния, не выдержал. Я забеспокоился, честно говоря. Засунул её в какой-то контейнер, пытаюсь разбудить, а потом понимаю, что у неё сжаты челюсти… Тогда я понял, что она, вот, ну, ушла. Ну я и закрыл контейнер на замок от комнаты отдыха, амбарный такой, старый, он у меня всегда, и ключ тоже, я первый прихожу на работу. Вот значит, закрыл её там и ушёл».       Он прерывисто дышал, остановив свой рассказ.       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Мне ведь нет смысла тебе врать? Понимаешь, я должен себя защитить».       ЛОГИКА — Ещё раз.       САМООБЛАДАНИЕ — Повтори ещё раз.       ТЫ — Ты в замешательстве, — «Это ваше чистосердечное признание в убийстве Лизы Гондерн?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Да».       ТЫ — «Уверены?»       ЛЕОН ГОНДЕРН — «Да», — сухо и тихо ответил он, — «Надеюсь, допрос закончен».       Убийца постукивает двумя пальцами сломанной руки по столу. Монотонный звук бесит. Он донимает тебя.       АВТОРИТЕТ — Какое разочарование. Ты счастлив?       Нет.       ТЫ — «Прекрасно», — выплевываешь ты и выходишь из допросной, врезаясь в Жана на выходе.       ЖАН ВИКМАР — Он с облегчением шепчет: «Просто бытовуха, отлично, ещё серийника на нашу голову не хватало».       ДРАМА — Ой, а он самый умный? Сам сказал, что теория «возможно верна».       ТЫ — «Ты хотел это дело? Поздравляю, оно твоё, иди заканчивай грёбаный допрос», — сказал ты и пошёл прочь по коридору.       Жюдит, выходившая из комнаты наблюдения, ошарашенно уставилась на тебя. Шок ещё сильнее вытянул её длинное лицо, она с удивлением смотрит на твой срыв.       ДРАМА — Почему *я* не могу быть нормальным детективом, почему когда кажется, что загадка интересная — это оказывается иллюзией?       ЛОГИКА — Это не ощущается верным. Это должен был быть маньяк, а Леон должен быть просто свидетелем. Это неправильно.       СИЛА ВОЛИ — Успокойся.       ГРУБАЯ СИЛА — Знаешь, почему тебя не любят? Потому что ты обычный. Детективов с особенными делами и достижениями любят, несмотря на их характер. Как дело в Мартинезе, запутанное, с налётом тайны, все любили тебя, когда ты раскрыл его. Ким восхищался тобой, а что теперь?       ВНУШЕНИЕ — Снова фортуна не на нужной стороне.       Когда ты дошёл до лестницы, тяжело дыша, ты встал у стены, пытаясь восстановить дыхание и вернуть мысли на место.       СИЛА ВОЛИ — Вот так, правильно. Дыши.       КИМ КИЦУРАГИ — Ты слышишь до ужаса знакомый стук сапог, он эхом отражается от голых стен.       СТОЙКОСТЬ — Если побежишь снова, то старый моторчик сразу остановится.       ТЫ — Ты хмуришь брови, но остаёшься на месте, прислушиваясь к приближающимся шагам.       КИМ КИЦУРАГИ — «Гарри!», — воскликнул Ким, завернув за угол, — «Гарри…» — уже тише сказал он, заметив тебя.       ТЫ — «Что? Собираешься ругать меня?»       КИМ КИЦУРАГИ — «Как раз это я и собираюсь делать», — он подошёл вплотную к тебе — «Какого чёрта ты устроил такой цирк на допросе? К чему это было? Или ты считаешь пытки эффективным методом? Почему-то я в учебниках таких способов не видел ни разу».       АВТОРИТЕТ — Ты ничего не можешь сделать, кроме того, чтобы проглотить слёзы и гордость.       КИМ КИЦУРАГИ — «Позволь узнать, что стало причиной такой радикальной смены тактики в допросах?»       ТЫ — Сквозь нервный ком ты отвечаешь тихое — «Я не знаю».       САМООБЛАДАНИЕ — Не признавайся, что ты хотел стать похожим на книжного героя.       КИМ КИЦУРАГИ — Он поднял брови и развёл руками, — «Прекрасно. В таком случае я прошу тебя собрать своё говно в кучу и не допускать больше таких ситуаций. Да, он подозреваемый, но он всё ещё человек».       ТЫ — «Да, ты прав».       КИМ КИЦУРАГИ — Ким выдохнул и положил руку тебе на плечо, — «Когда будешь готов рассказать мне истинную причину твоего обсессивного поведения и желания всё усложнить, я буду рад тебя выслушать, хорошо?»       СУМРАК — Ты не заслуживаешь его жалости.       РИТОРИКА — Может ты бы и хотел вылить свою душу и упасть в его объятия, но в тебе ещё слишком много злости.       ТЫ — «Спасибо, Ким, так и сделаю».       КИМ КИЦУРАГИ — Он улыбнулся самой тёплой и нежной улыбкой, которую только доводилось тебе видеть.