Геройские несовсем будни

Кадзуха доволен тем, как сложились их взаимоотношения с Хэйдзо. Пусть детектив и был заносчивым мудаком, но, хоть он им и остался, сейчас Сиканоин на его стороне. И блондин понимает, что Хэйдзо крайне сомнительный союзник, тем не менее тот хранит секрет. А вмиг потеплевшая атмосфера — лишь приятный бонус. И нет, обдумав все на свежую голову, Кадзуха вовсе не ждет новой встречи с ним, да никогда в жизни, совершенно. И всю эту неделю без встреч он вовсе не искал его взглядом в толпе полицейских, и уж точно не кидал взгляд в окна его квартиры, когда пролетал мимо. Все, надоело. Раз нет предлогов, Паучок обеспечит себе этот повод. Но только потому, что он дружелюбный сосед, и беспокоится за людей в городе, а Хэйдзо — один из тех людей, которых он защищает. Да, только поэтому. Вновь приземлиться на знакомую клетку и постучать, все, что от него требуется, чтобы попасть в квартиру детектива. Хэйдзо смотрит на него скептически, явно намекает, что столь частые визиты утомляют его. — Ну и что ты тут делаешь? — закатывая глаза, скрещивает руки. — Инвестирую. — легко проговаривает и достает из рюкзака пакет с продуктами. Брюнет в растерянности смотрит то на продукты, то в красные глаза. Что ж, Кадзуха явно умеет удивлять. — К чему это? — видимо, не найдя больше слов произносит. — К тому, чтобы при следующей встрече, ты накормил меня чем-нибудь вкусным. Каэдехара доволен произведенным эффектом на детектива. Видеть на чужом лице, где всегда красуется надменность и уверенность, такое недоумение — бесценно. — Мило. — совершенно сухо и без эмоций в голосе произносит, — Но ты, вроде в курсе моих кулинарных способностей. — Вообще-то нет, пустой холодильник это не «кулинарные способности». — с особым ехидством вылетают эти слова, только чтобы разбиться о скептический взгляд. — Пфф, не хватало, чтобы какой-то безответственный ребенок мне продукты носил. Хэйдзо разворачивается, так и не взяв продукты, и уходит на кухню. Ладно, Кадзуха не гордый, так уж и быть проследует за ним. — Ой, а ты всего лишь ответственный взрослый, который не умеет готовить. По-моему, мы отлично смотримся вместе. Вместо ответа Хэйдзо смеется, так чисто и открыто, такой смех блондин еще никогда не слышал из уст детектива. Кадзуха чувствует, что пропадает. За эту неделю только сейчас он понял, насколько соскучился, насколько изголодался по этому мудаку. Он так и застывает, уставившись на детектива. — Что же ты сегодня без этого орехового безобразия? — просмеявшись спрашивает, верно, он про тот ореховый мокко, видимо, не прогадал с выбором. — Могу слетать, если хочешь. — уже без капли ехидства, иронии или чего бы то ни было еще проговаривает. Хэйдзо, кажется, считал сменившийся настрой, обернулся, оперевшись на кухонную тумбу, и выгнул бровь, но вместе с этим и улыбнулся. Нет, Кадзуха точно пропал, заразился каким-то страшным неизлечимым вирусом и теперь, чтобы выжить ему надо вырвать свое сердце. Нельзя… ему нельзя вступать в близкие отношения. Его жизнь слишком опасна, и ставить под удар близких чересчур рискованно. В такую рулетку он играть не намерен. — Я вообще-то полицейский, мне еще и пончики полагаются. — кажется Хэйдзо помогает перевести все в шутку, но Кадзухе уже не смешно. И, вроде как, нужно уйти, забыть о существовании данной квартиры и детектива, вечно засыпающего за своим столом, но это же Хэйдзо… Такой раздражающий, ехидный, высокомерный, самовлюбленный, такой мудак, но такой уже родной. И Кадзухе уже хочется как-то сблизить их общение, залетать к нему не как Человек-Паук, а как Каэдехара Кадзуха. Хотя бы друг. Но на нем лежит бремя и ответственность. Он же, право слово, не ребенок, чтобы отринуть все сомнения и наслаждаться жизнью. Полицейская сирена звучит за окном, ей же вторит рация детектива из другой комнаты, вырывая блондина из тяжких дум. Одно ясно — что-то случилось. Они пересекаются взглядами. Обоим нужно идти.