Верните

Кира думает, что бывает как у людей и как у них. Как у людей — это когда все понятно и нормально. Когда есть муж и жена, или муж и муж, или жена и жена. Когда ребенок, домашнее животное, совместные завтраки, а ещё уверенность друг в друге. Когда вы знаете друг о друге все, когда нет секретов, а все переживания связаны с бытовыми вопросами или уродом-начальником. Так было у них с Игорем. Вернее, не было, потому что никак не могли супруги Селезневы перестать думать об У. Их… Они же привыкли быть втроём. Да, странная компания, но уж какая есть. И Кире кажется, что их отношения в студенческие годы были… правильными. Она не спрашивала об этом мужа, У наверняка отшутится, но она уверена, что каждый из них с какой-то отчаянной тоской вспоминает те их встречи. У протягивает привезенные фрукты с планет, говорит, что это вкусно. Кира, довольно ухмыляясь, выигрывает Игорю и У в тире по игрушке. Игорь рассказывает ей и У историю о спасении бегемота и позволяет покормить огромного богомола. И все считают себя друзьями. Даже она и У, которому, она знала, ещё в Центре очень понравилась кадет Исаева. Кадет Исаева давно выросла в генерал-майора Селезневу, а отношения все ещё боится выяснять прям как та девочка. Хотя кадет Исаева, возможно, была смелее, и у нее не было присяги, обязательств, груза жизненного опыта и семнадцатилетней дочери… И наверное, она не вспомнила бы об У в таком ключе, если бы не Алиска. За эти десять лет привыкаешь считать человека преступником, пусть и был он некогда близким, но пообщавшись с живой, выросшей Алисой, Кира поняла, что У всё-таки близкий. Ближе некуда. Это не как у людей уже, это как у них. — Может, обсудим уже? — Кира отвлеклась от своих мыслей и увидела, что Игорь успел уже переодеться, выдворить только что здесь крутившегося Шуша из дома и сесть напротив. — Как мы жить будем. Сейчас… И когда вы вернётесь. — Если… — начинает было Кира, но осекается видя во взрослом профессоре Селезневе того мальчишку, который прибегал на космодром провожать ее на практику или У в очередной рейс. Он притаскивал им что-нибудь в дорогу, выслушивал от них, чтобы ел обязательно сам, обнимал и снова убегал. Кира до сих пор ценит в муже эту черту. Умение ждать и верить, что его близкие самые-самые, и все у них получится. Возможно, поэтому она столько лет жена этого невозможного человека и не жалеет ни об одной минуте брака. После того, как Алиса вернулась, у них все могло бы быть как у людей. Ребенок, Шуш с Вертером, совместные завтраки, а потом внуки, может быть… Но вместе с личным, крашенным в непонятный оттенок чудом, в реальность которого трудно было иногда поверить, они получили У. Нет, не преступника или космического пирата. Просто У. Их… друга. Такого У Кира видела в последний раз, отправляясь на первую операцию. Кого-то провожал парень, кого-то девушка, а ее целых два молодых человека. Лейтенант Исаева почему-то думала, что вот она вернётся, и все решится между ними тремя. Все скажут наконец, что давно на языке вертится, и… будут счастливы! Но Кира возвращается с пирровой победой. А один из молодых людей, который просил надрать им всем задницу, кричит на нее и называет «убийцей». Кстати, вот он, этот выросший молодой человек. Сидит на их кухне, пьет молоко прямо из упаковки. Ему по-прежнему все смешно. Внешне, по крайней мере. — Нормально будем жить, профессор. Вы с Кирочкой и ребенком еды нормальной поедите, поправитесь. Кира, положи книгу на место, с тобой и ребенком мы займемся спортом, я понял. Видишь, какой я полезный? Личный диетолог и фитнес-тренер, так что… — Я не об этом, — Игорь выглядит чуть раздраженным. — Мы втроём как жить будем? У У чуть не проливается молоко. Кира снова пытается собрать мысли в хоть какое-то подобие порядка, и только Вертер своим электронным голосом неожиданно говорит: — Игорь! Под твое настроение подобрана песня «Как бы знал я, утопился» двадцатого века в исполнении хора имени Пятницкого. У смеётся так, что у него молоко через нос идёт, Игорь то краснеет, то бледнеет, саму ситуацию хоть в учебники вставляй, почему искусственный интеллект — зло, а сама Кира… Сама она неожиданно легко все высказывает. Во-первых, Игорю. За выбор песни и кислый вид. За то, что если думал, что их должно было быть на одного больше в супружеской постели, то сказал бы, а не сидел с вот таким вот видом и не задавал такие вопросы, на которые не поймёшь, как отвечать! Ошалевшему У, который под шумок то ли убежать хочет, то ли остаться и никуда не уходить, достается тоже. Ему — за связь с пиратами и Глотом! За нежелание понять и выслушать. Хотя У и к себе-то относился строго. Он ничего для себя на суде не требовал, он готов был признать и ошибки, и все им совершенное. Он этим не гордился. Пожалуй, единственное, чем он гордился действительно — это Алиса. Алиса, которую он похитил, и плевать, что был уверен, что ребенку ничего не сделают и вернут родителям в целости и сохранности! Кира спрашивает, как он додумался вообще до такого. У неожиданно обходится без шуток-самосмеек: — А кто ещё имел доступ к экспериментальным образцам космионов? Из тех, кого я знал, я имею ввиду. Кирочка, профессор, по плану я должен был прыгнуть в далеееекое будущее… — В будущее ему захотелось! — со злостью перебивает Кира, убирая со лба непослушные рыжие пряди. — А попал в прошлое, случается же. Между прочим, с вашим ребенком… Ребенок, ребенок… Кира У готова была убить голыми руками, а Игорь обеспечил бы полное растворение тела в какой-нибудь кислоте. Однако их Алиска выросла в такую потрясающую девушку, и что убивать расхотелось, и вспомнились совместные прогулки и походы. Их девочка была похожа на… всех троих. От каждого что-то взяла. Каждый увидел в Алисе частичку себя самого в те годы, когда никакой боли и недомолвок между ними ещё не было. Возможно, это изначально было заложено в Алисе, кто знает. Но У не просто спас девочку. Он мог оставить ее в двадцать первом веке в той же больнице, а сам подождать гостей с далёких планет и улететь в бесконечные космические приключения. Это прошлое, никто не знает о его подвигах, и лейтенант Кира Исаева в первом задании на планете Внешнего рукава могла бы встретиться с постаревшим У. Но он остался с Алисой. Он не пытался использовать космион. Он не знал, что Глот где-то на просторах галактик добудет допотопный космион и найдет их, чтобы забрать тот образец, которым им оставила Кира. У мог делать все, что угодно, способностей и навыков хватило бы, но стал приемным отцом для их семилетней девочки. Хорошим отцом, кстати. Значит, есть в нем что-то хорошее? Значит, тот У, который шутливо качал яйцо марсианской птицы, и укрывал Киру своей курткой поверх тонкого курсантского кителя, ещё есть? Это Киру и Игоря и заставило вспомнить и того мальчишку, которым У был когда-то и никогда не переставал быть, и собственные чувства… Да, юные, да странные, непонятные им самим, но чувства друг к другу. Кира его вытаскивала уже не ради Алисы, ради себя и мужа. Не преступника вытаскивала, не пирата. Просто У. — Кирочка, профессор, это на каких таких сайтах вы сидели? — У говориттшокированно, но смотрит с привычной усмешкой во взгляде. — Тряхнем стариной, получается? Или трахнем? Бывает как у людей, а бывает как у них. Когда несмотря на все прошедшие годы и драки уже не шуточные, а настоящие. Несмотря на десять лет кошмара и уверенности, что он, он это все устроил, из-за него они страдают. Несмотря на разобщённость, разные абсолютно характеры, разные жизненные пути, внутри ещё есть что-то светлое-светлое. На троих. Когда все так глубоко друг у друга в сердце, что не вытравишь уже ничем, и стоит этому сердцу малейшую надежду дать, как оно так часто биться начинает. У троих. — А тебя только это и интересует? — Игорь расслабленно выдыхает, когда Вертер выключает дурацкую песню. — Как будто тебя не это. Мы же с Кирочкой скоро улетим, так что я бы шанс не терял… — Вы вернётесь и успеете меня ещё… У перебивает и шутит пошлую шутку, все трое смеются. Ничего ещё не хорошо. Кира с У действительно могут не вернуться, на Игоре останется совсем ещё не взрослая Алиса и сожаления, что счастье было так возможно, но увы. Но сейчас они вместе. Осколки подняли, отряхнули и соединили снова. У них будут совместные завтраки, Шуш и Вертер, ребенок, пусть и недолго, хотя хотелось бы навсегда. А пока Кира спрашивает у Вертера, где Алиса. Алиса с Колей Герасимовым в парке аттракционов, хорошо. Пусть девочка погуляет пока, хотя наверняка же догадывается, У воспитал весьма сообразительную особу. — Ты ей что, Родительский контроль установила? — У подсаживается ближе. — Удобная вещь, — отзывается Кира, посылая Игорю улыбку. — В вашем двадцать первом веке было мнооооооого хорошего…