Робость и глупость

      Тайга корил вселенную, которая явно обладала весьма извращенным чувством юмора, за то, что его угораздило влюбиться в самого натурального натурала из всех, кого он только знал. Каждый раз, когда он видел Аомине, встречался с ним взглядами, дышал одним воздухом или играл в баскетбол, его сердце заходилось в неукротимом ритме. Он задыхался от невозможности прикоснуться к сильным рукам; плавился при взгляде на его оголенный торс; с болью в груди смотрел на эти пухлые губы, которые всегда растягивались в надменной усмешке, жалея, что не может их поцеловать. И всегда сбегал из общей раздевалки, не желая показывать свою увлеченность партнером по команде и ждал дня, но при этом ужасно боялся его наступления, когда тренировки Vorpal Swords прекратятся.       Дайки же корил себя за крайнюю робость и неуверенность, которые одолевали его, стоило только Кагами оказаться рядом, и которые он успешно прятал за масками пренебрежения и показной неприязни. Как часто, ему хотелось прижать Кагами к себе, сделать своим, но вместо этого он лишь доставал его очередными издевками и подначками. Дайки всегда думал, что кто-кто, а он уж точно преуспеет в делах сердечных, на деле же преуспевал он только в своих фантазиях. Его воображение любило разыграться не на шутку: столько раз он представлял себе, как прижимает Кагами к шкафчикам в общей раздевалке после того, как все разойдутся. О, в своих мечтах Дайки сжимал аппетитные ягодицы Кагами, шептал ему на ухо непристойности и наслаждался смущенными стонами. И почему он не мог быть таким же решительным в делах сердечных, каким всегда бывал на баскетбольной площадке?        «Ну почему Аомине не гей?» — каждый день спрашивал себя Тайга.       «Ну почему Кагами не замечает, что я к нему чувствую?» — в этот же момент размышлял Аомине.       «Ну почему они такие идиоты?» — переглядывались их общие друзья, понимая, что прозвища Ахомине и Бакагами к ним прилепились не просто так.       

***

      Как-то раз Сацуки жаловалась Дайки на то, что Тецу постоянно игнорирует ее знаки внимания. Тогда Дайки с вполне серьезным желанием помочь предложил ей перейти к более активным действиям. Например, позвать Тецу в кино, хотя, наверное, ему бы больше по душе пришлась библиотека.       — Серьезно? — Сацуки посмотрела на Дайки, как на умалишённого. — Если, по-твоему, это рабочий вариант, почему ты сам к нему уже не прибегнешь?       — Потому что Кагами не любит библиотеки, — быстро ответил он, а когда до него дошел смысл сказанного, то тут же вспыхнул от смущения.       Смех Сацуки только усугубил ситуацию.       — Очаровательно, Дай-чан! До чего же ты милый.       — Заткнись, дура! — резко выкрикнул он, вскакивая на ноги и совершенно не заботясь о чувствах подруги, гораздо важнее сейчас было спрятать свои.       И уже выходя из кафе, он подумал, что позвал бы Кагами в Маджи Бургер, где они частенько зависали с друзьями, но никогда не были вдвоем. А ему бы очень сильно этого хотелось.       

***

      Обычно путь Тайги и Куроко от школы до станции проходил в молчании: Тайга жевал чизбургеры, а Куроко наслаждался ванильным коктейлем. Но как-то раз Тайга решил изменить их традиции, чем очень удивил друга.       — Эй, Куроко, — начал Тайга немного взволнованно. — А какие девушки нравятся Аомине?       — А с чего ты взял, что Аомине-куну нравятся девушки? — спокойно в ответ спросил Куроко.       — Ну, потому что он всегда эти журналы с моделями разглядывает, — предположил Тайга.       — Ты тоже, — не растерялся Куроко.       — Я ради любопытства.       — Может Аомине-кун тоже? — хмыкнул он, многозначительно посмотрев на Тайгу.       — Ну, нет, — Тайга повел плечами. — Аомине постоянно треплется, как ему нравятся большие сиськи.       — Выходит, что ты сам ответил на свой вопрос, Кагами-кун.       Куроко больше ничего не сказал, только иногда поглядывал на Тайгу как на какого-то дурня. Ему же стало как-то неуютно от этого, поэтому, когда они распрощались на станции, он даже вздохнул облегченно.       Всю дорогу домой Тайга думал: а если бы он был девушкой с большой грудью, запал бы на него Аомине? Интуиция ответила утвердительно, и весь оставшийся день он провел в расстроенных чувствах, искренне жалея, что Аомине не нравятся парни с накаченной грудью. Такая у Тайги точно имелась.       

***

      — Кагами-кун, сегодня твоя очередь убираться в спортзале, — оповестил Куроко Тайгу, когда тренировка закончилась, и все пошли переодеваться.       — Без проблем, — ответил Тайга. — Где здесь ведро и тряпка?       Тайге было не сложно навести порядок, раз уж пришла его очередь. Хотя, если честно, он вообще не помнил, чтобы у них была такая договоренность. Но поразмыслив он предположил, что скорее всего отвлекся в этот момент, что у него случалось крайне часто. Особенно если где-то рядом маячил Аомине.       Не споря, он пошел за Куроко, который привел его к неизвестной двери, за которой оказалась небольшая каморка. Там и хранились вся необходимые для уборки вещи. В комнатке было темно, поэтому Тайга, пытаясь разглядеть хоть что-то, вошел внутрь в поисках швабры и остальной утвари. И только он сделал шаг, как дверь за ним захлопнулась, что Тайга сперва даже не понял, что произошло. Когда же до него дошло, в каком положении он оказался, то истошно заколотил по двери.       — Куроко, что это за шутки?! Открой немедленно!       — Не беспокойся, Кагами-кун, это ненадолго, — попытался успокоить друга Куроко. — Только пожалуйста не шуми. Ты должен сидеть тихо.       — Ничего я не должен! Живо открой дверь или я выломаю ее! — негодовал Тайга.       — Или ты сейчас же успокоишься, Кагами-кун, и будешь сидеть как рыба, или я запущу к тебе Второго и до завтрашнего дня не выпущу вас, — строго предупредил Куроко, ничуть не жалея, что ему пришлось прибегнуть к угрозе.       Тайга хотел возразить, но тут же захлопнул рот как речь зашла о щенке. Вдруг здесь стало не так уж и плохо: места для одного достаточно, можно даже сесть на перевернутое вверх дном ведро и придумывать планы мести. Он не знал, что затеял Куроко, но уже в ярких красках представлял себе, как поплатится за эту шутку друг.       В это же время, Дайки до последнего ждал, когда придет переодеваться Кагами. Он до мучительного медленно снимал вспотевшую форму, ходил в душ, а потом так же медленно одевался в чистую одежду. Дайки ждал, что вот сейчас в дверь войдет Кагами, примется снимать с себя мокрую майку, и он сможет вдоволь полюбоваться прекрасным телом. Конечно же тайком.       Но его все не было и не было. Куда он запропастился, Дайки не понимал. Вроде же видел, как Кагами идет за ним в раздевалку, но почему-то так и не дошел.       — Эй, Тецу, — как бы между делом бросил Дайки переодевающемуся Куроко. — А куда запропастился Бакагами?       — У него появились важные дела, и он ушел домой не переодевшись, — спокойно объяснил Куроко.       Дайки вздохнул, расстраиваясь, что не увидит сегодня полюбившееся зрелище, и вышел из раздевалки. И чуть не столкнулся с Сацуки, которая как будто стояла под дверью.       — Ты чего здесь, Сацуки? — опешил Дайки. — Зашибут ведь.       — Извини, Дай-чан, — ответила подруга, невинно улыбнувшись. — Мне нужна твоя помощь.       Она объяснила, что ей нужно достать кое-что на самой высокой полке в какой-то каморке, а со своим ростом она, естественно, не дотягивалась. Дайки без проблем согласился помочь. И, когда они двинулись к выходу из зала, к ним присоединился Тецу, у которого, как выяснилось потом, оказался ключ от этой самой коморки.       Когда он вставил ключ в замочную скважину, внутри что-то зашумело, но тут же стихло, стоило только раздаться звонкому лаю Второго, который крутился возле их ног.       — Только не говорите, что там крысы, — поежился Дайки.       Он не боялся грызунов, но, скажем так, ему было неприятно составлять им компанию.       — Нет там никаких крыс, Дай-чан, заходи уже.       Тецу приоткрыл дверь, и стоило Дайки заглянуть внутрь, как две пары рук бесцеремонно втолкнули его туда. Только его спортивная подготовка и хорошая реакция уберегли его от падения.       — Эй, что за шутки?! — выкрикнул он, зло уставившись на захлопнувшуюся дверь.       — Желаю хорошо провести время, Аомине-кун, — невозмутимо ответил Тецу под звуки закрывающегося замка.       — Что значит «хорошо провести время»?! — не унимался Дайки. — Здесь вообще-то темно!       — Выключатель справа от двери, Дай-чан, приятного вечера. Мы придем через час, — ничуть не чувствуя себя виноватой пропела Сацуки.       Дайки фыркнул, не понимая, что нашло на друзей, но все же принялся нащупывать выключатель. Когда он щелкнул, комната заполнилась тусклым светом, но даже так Дайки на мгновение зажмурился, и после того, как зрение привыкло, принялся разглядывать маленькое помещение.       В одном углу стояли ведра, щетки, совки и прочая дребедень, что обычно хранится в подобных местах. В другом же углу…       Дайки замер от увиденного. Беспомощно посмотрел на запертую дверь. Его сердце тут же принялось с удвоенной силой гонять кровь по венам. В горле застрял ком размером с баскетбольный мяч. Руки вспотели.       Кагами сидел на полу, оперевшись о стену спиной и смотря на него во все глаза. И в этом испуганном взгляде Дайки узнал самого себя. Но в отличие от Кагами, он не привык показывать свой страх и всегда старался спрятать его за стеной из ложных, но менее уязвимых чувств.       — Бакагами? Ты что здесь делаешь? И что вообще происходит?! — психанул Дайки, пнув ведро, так некстати попавшееся ему под ноги.       Тайга встал на ноги, не желая, чтобы Аомине смотрел на него сверху вниз. Внутри него боролись два чувства: его жутко бесил этот придурок, что кулаки чесались, но при этом намного сильнее ему хотелось заткнуть этот рот поцелуем.       — Что ты орешь?! — в ответ вспылил Тайга. — Я сам не знаю, почему здесь оказался. Куроко запер меня, и я просидел здесь целую вечность, пока не приперся ты. Признавайся, это один из твоих излюбленных приколов?       — Ты дебил, Кагами? — усмехнулся Дайки. — Если бы я хотел прикольнуться над тобой, то меня бы точно здесь не было. Да и придумал бы я что-нибудь пооригинальнее.        — Не думал, что в твоей башке бывают светлые мысли, Ахомине, — ответил на подначку Тайга.       — Ты нарываешься, Кагами? — прорычал Дайки, хватая Кагами за грудки и мысленно ликуя от того, что он рядом.       Дайки даже услышал его терпкий запах пота вперемешку с природным ароматом тела, который, к слову, стал для него еще тем наркотиком.       Но Кагами, которому явно не понравились действия Дайки, возмущенно оттолкнул его в другой конец комнаты.       — Не трогай меня, — брезгливо выплюнул он, при этом успокаивая свое участившееся сердцебиение от нахождения Аомине в столь опасной близости.       Тайга мог поклясться, что чувствовал, как горячее дыхание Дайки, срывающееся из едва приоткрытых губ, обжигало его лицо. Это было настолько приятно, что сдерживаться почти не осталось сил.       Быть рядом друг с другом и не иметь возможности прикоснуться, прижаться, поцеловать было самой жестокой пыткой для обоих.       В воздухе повисла давящая тишина, тестируя на прочность нервы задиристого Аомине и вспыльчивого Кагами.       — Угораздило же оказаться запертым с идиотом, — нарушил, наконец, молчание Дайки, снимая кофту.       — Мне тоже не прельщает находиться здесь с кем-то вроде тебя, Аомине, — тут же среагировал Тайга.       — Ой надо же, кто-то выучил новое слово, — хохотнул Аомине, расстилая свою кофту в свободном углу. — Словарь по ночам почитываешь?       — Лучше читать словарь, чем дрочить на фотки из журналов, — фыркнул Тайга.       — А ты что святоша? Сам небось каждый день наяриваешь на какого-нибудь Джордана, — закатил глаза Дайки, садясь на пол, а потом разваливаясь во всю длину. — Все, не мешай спать своей болтовней, Кагами. Разбудишь, когда Тецу с Сацуки соизволят нас выпустить.       — Я не понял! — возмутился Тайга, оказавшийся притесненным в угол к хозяйственной утвари. — Ты чего здесь развалился? Места и так для двоих мало. Поднимай свою тушу!       И он пихнул Аомине носком ноги, надеясь, что тот осознает всю степень свой наглости.       — Убери свой ласты, или я тебе их вырву! — прорычал Дайки, толкая Кагами ногой в ответ.       — Сам не размахивай своими лапищами! — в ответ огрызнулся Тайга, снова пинком ноги побуждая Аомине встать.       — Ну все, ты нарвался Кагами! — Дайки мгновенно подскочил на ноги и замахнулся.       С реакцией у Тайги, к счастью, было все хорошо, а вот с умением держать себя в руках — не очень. Как только он увернулся от удара Аомине, то сам же припечатал ему по лицу.       Дайки пошатнулся и приложил палец к рассеченной губе, чувствуя привкус крови.       — Тебе пиздец, Кагами! — медленно растягивая слова, Дайки посмотрел на Кагами.       Еще никогда прежде Тайга не видел по-настоящему злого Аомине. Его обычно синие глаза сейчас казались чернее ночи, а все движения выдавали в нем хищника, готовившегося к нападению. И, наверное, мозги действительно не были его главным достоинством, потому что вместо того, чтобы ждать Аомине, он налетел на него первый. И ничуть не удивился, когда получил коленом в живот.       Дайки повалил Кагами на пол, не соображая от злости. Этот идиот настолько вывел его из себя, что он уже не знал, чего хочет теперь сильнее: убить его или убить с особыми мучениями.       Удар видимо вышел не сильным, потому что Кагами сразу принялся вырываться и пытаться ударить в ответ. Уворачиваясь, Дайки не подрасчитал, что сил у Кагами не меньше, чем у него, поэтому, когда он ослабил хватку, тот быстро взял верх и уже сам возвышался над ним.       Аомине недовольно сверкнул глазами, а потом началось настоящее месиво из рук, ног и бранных слов. Они катались по полу, пихали друг друга, пытаясь заехать в наиболее уязвимые места: так локоть Тайги чуть не оставил Аомине без глаза, а пятка Дайки оказалась в опасной близости от паха Кагами.       Когда они уставшие, запыхавшиеся и выбившиеся из сил пытались отдышаться, Дайки сидел на Тайге, прижимая его запястья к полу. И смотря на раскрасневшееся лицо Кагами, чувствуя жар тела под собой, ощущая глубокое дыхание, Дайки понял, что пропал. Свалился на дно пропасти, утопая в чувствах к Кагами.       Ему вдруг совершенно перестало быть страшно, а истинные эмоции, скрываемые всегда за бесконечными масками, вышли на свет. Уже было все равно, если Кагами врежет ему, изобьет до полусмерти или будет смеяться в лицо. Ничего из этого не имело смысла, потому что губы Кагами были настолько манящими, что выдержка разом покинула тело.       Дайки прижался своими губами к его, не решаясь на большее, ожидая реакции. Кагами сразу замер, престал сопротивляться и неуверенно приоткрыл губы. Дайки расценил это как зеленый свет и осторожно смял его губы, впуская язык в горячий рот. Все внутри Дайки ликовало, он не мог поверить, что этот день настал. Он действительно целует Кагами. Того самого, о котором он так долго мечтал и который сейчас с таким упоением ему отвечает.       Аомине расслабил хватку, и Тайга обхватил его шею руками, обвил торс ногами и просто наслаждался моментом, отдаваясь во власть нахлынувших чувств. Он не понимал, что происходит. Не знал реальность это или галлюцинация. Может быть Аомине хорошенько врезал ему, вот и мерещится всякое. Но даже если и так, Тайгу все устраивало. Ощущения были слишком настоящими. Слишком охуенными.       Их поцелуй из робкого и неуверенного превратился в более страстный, горячий, неутомимый. На языках ощущался вкус железа от кровоточащей губы Дайки, что только распаляло их, не давая оторваться друг от друга.       Руки Аомине пролезли под свободную майку Тайги, исследовали каждый миллиметр его тела, оглаживали выступающие мышцы, пробуждая в нем яркое желание. Тайга прогнулся в спине от удовольствия, когда рука остановилась на животе, и коснулся своим возбуждением паха Аомине.       Осознание вдруг разом охватило Тайгу: Аомине его хочет. У Аомине на него каменный стояк, а еще он целует его так, словно жаждет поглотить и гладит как что-то очень-очень ценное.       С огромным усилием он прервал их крышесносный поцелуй, наблюдая раскрасневшиеся губы Аомине и безумно довольные глаза. От увиденного щеки его запылали, а все мысли вылетели из головы. Еще никогда Аомине не казался ему настолько красивым. И еще куда более желанным, чем прежде.       — Кагами, у тебя слюни потекли, — усмехнулся Дайки, разглядывая влюбленное выражение лица Кагами.       И не было никаких сомнений, что он влюблен в него, потому что на своем лице, в отражении сверкающих счастьем глаз, он видел такое же выражение.       — Это что сейчас было? — смущенно выдал Тайга, отпихивая Аомине от себя, и принимая сидячее положение.       Аомине снова усмехнулся, садясь рядом, уже ни капли не волнуясь и не боясь открыть свои чувства.       — Я поцеловал тебя.       От такого откровенного ответа, Кагами зарделся пуще прежнего и глубоко вдохнул.       — Но я думал, что тебе нравятся девушки.       — С чего ты взял? — удивился Дайки.       — Ну ты постоянно журналы свои разглядывал, — объяснил Кагами, плавясь от внимательного, но такого теплого взгляда.       — Ну, — Аомине почесал затылок, — это я для имиджа.       Тайга рассмеялся:       — И про сиськи трепался тоже для имиджа?       — Ну не про мужские же хуи мне трепаться, — хмыкнул Аомине, своими словами провоцируя у Тайги легкий приступ тахикардии.       — А что, есть, что сказать? — сглотнул Тайга.       — Твой бы я заценил, — ухмыльнулся Аомине, подмигивая. — Хотя, ставлю тысячу йен, что он меньше моего.       — Чего? — купился на провокацию Тайга, уже начиная развязывать шорты. — Сейчас проверим.       — Ты точно Бакагами, — засмеялся Дайки, перехватил его руки и потянул на себя.       Они целовались до самого прихода Куроко и Момои, словно бы восполняя все те долгие дни, что держали чувства в себе. И даже когда друзья отперли дверь, не пожелали отстраняться друг от друга. Дайки вело от потрясающего аромата Кагами, а Тайга таял от соблазнительных прикосновений. И каждый из них думал о том, как же хорошо, что у них есть такие находчивые друзья. Ведь если бы не их помощь, то они бы так и не нашли в себе смелости сделать шаг навстречу друг другу.