Хотели, чтобы это было сладко, так чисто и тепло

Тихо скрипнула дверь, отворяясь. В гостиную ворвался прохладный свежий воздух с улицы, лаская пшеничные пряди растрепанной прически. Кавех зевнул, прикрывая рот перепачканной в грифеле ладонью, и повернулся навстречу новопришедшему. — Привет, — произнес он негромко, почти шепотом, но точно знал, что собеседник его слышит. — Привет, — ответил Хайтам, садясь рядом, и клюнул Кавеха в щеку приветственным поцелуем, заглядывая в блокнот на его коленях. — Опять в темноте сидишь? Во всей гостиной горела только одна настольная лампа, распространяя рассеянный свет в небольшом радиусе. Кавех часто настолько увлекался рисованием, что предпочитал не вставать, когда стемнеет, чтобы не сбить настрой, поэтому он включал ближайший источник света и продолжал творить. Сквозь витражные окна в комнату проникало закатное солнце, окрашивая стены в теплый оттенок зеленого. — Ты ужинал? — Хайтам откинулся на спинку тахты, лениво поворачивая голову в его сторону. — Нет, я ждал тебя. Кавех отложил блокнот в сторону и протянул ладонь к лицу возлюбленного, гладя по щеке и убирая со лба непослушные пряди волос. Хайтам блаженно прикрыл глаза и, растянув губы в мягкой улыбке, прижался к нежной ладони. — Как себя чувствуешь? Ты весь холодный, — Кавех прижался сухими губами к его лбу, проверяя температуру. У обычного человека всё тело во время болезни горит, но Хайтам не был обычным человеком. — Просто устал. Посидим так немного? Кавех издал задушенный звук, не в силах справиться с приступом нежности. Они в отношениях несколько месяцев, но он до сих пор не может привыкнуть к этой стороне Хайтама, которую он обычно скрывает за семью замками. Наедине он часто таял и становился ласковым, как уличный котенок. Кавех подтянулся и пересел на его колени, прижимая к себе, и медленно разминая затекшие мышцы плеч. Хайтам удовлетворенно промычал и уткнулся в ямку на ключицах, так призывно выглядывающую между полами домашней растянутой рубашки. Руками он обвил талию Кавеха, прижимая к себе. Круговыми движениями Кавех мягко поднялся по шее к затылку, массируя кожу головы и краем глаза подмечая, как солнце окончательно село и гостиная окунулась в приятный полумрак. Когда Хайтам окончательно расслабился и засопел в чужую шею, Кавех оставил легкий поцелуй на его макушке и отстранился, смотря в его лицо сверху вниз. — Пойдем ужинать? Или ты сразу в душ и спать? — в ответ Хайтам что-то неразборчиво промычал. Кавех засмеялся. — Хей, я еще не научился понимать язык ящериц, поэтому повтори, пожалуйста, на человечьем. — Первое. И поднял голову, ожидающе смотря, поджал губы. Кавеху был хорошо знаком этот взгляд, поэтому он вновь рассмеялся. Улыбаясь, он наклонился и поцеловал Хайтама, мимолетно касаясь губами. Хайтам нахмурился. — Ещё, — лишь коротко произнес он. — Какой требовательный, — промурлыкал Кавех, беря его лицо в обе ладони, и, немного сплюснув щеки, покрыл его губы десятком недолгих поцелуев. — Лучше? — Лучше, — ответил Хайтам, заканчивая их обмен ласками, более долгим, но целомудренным поцелуем. — Теперь можно идти ужинать. Кавех послушно поднялся, разминая затекшие конечности. Ужин прошел рутинно, только Хайтам был словно более покладистым, но Кавех списал это на усталость и продолжил рассказывать про спор с продавцом на рынке. После ужина Хайтам ушел в душ, а Кавех остался мыть посуду. Придя в спальню, он и сам резким грузом осознал, как устал и хочет спать, поэтому завалился в центр кровати, уверенный, что Хайтам его подвинет и ляжет как ему будет удобно, и уснул еще до того, как тот вернулся из душа. Проблема утренних стояков в их внезапности. Проблема утреннего стояка, когда ты спишь на животе — в том, что ты прижат к матрасу всем весом своего тела и член болезненно ноет, зажатый в неудобной позе. Кавех промычал спросонья, поведя бедрами и притираясь. Он приоткрыл один глаз и отметил, что в окне только-только небо озарялось рассветом. Слишком рано для пробуждения. Он хотел было перевернуться на спину и продолжить сладко дремать, но чьи-то массивные руки не дали ему этого сделать. Вернее будет сказать, массивные когтистые лапы. Издав болезненный стон из-за коготка, вцепившегося в мягкую кожу ягодиц, Кавех мгновенно почувствовал бодрость и разинул глаза, оборачиваясь. Теперь он понял, что разбудил его не только утренний стояк и прохладный ветерок по обнаженным бедрам, которые перед сном таковыми не были, а длинный горячий язык в его заднице. — Хайтам, какого черта? Ты время видел? — он лягнул возлюбленного и попал пяткой ему в район ребер, но тот не обратил никакого внимания на сопротивление. Ногу тем временем обвила бархатная лоза. И Кавех замер. Хайтам не выпускал свою драконью ипостась ни разу после их первого секса, сколько бы Кавех его ни просил. Конечно, иногда он мог ходить по дому с хвостом и вьющимися лианами-щупальцами, но в постели — никогда. А теперь на него смотрели два ярких зеленых глаза поверх ягодиц, рога, торчащие из лба, светились и покачивались, а позади игриво вилял хвост в виде серой спирали. — Хайтам? — обреченно повторил Кавех. Вместе с попаданием языка по простате его озарило мыслью, потонувшей в несдержанном стоне. — Апеп? Хайтам замер. Его глаза потускнели и вернулись к привычному травяному оттенку, а пальцы перестали так сильно сжимать бедра. — Кави? О Селестия, — он сумбурно пробормотал, отстраняясь и боковой стороной ладони, на которой нет жестких чешуек, утер с губ слюну. — Прости, пожалуйста, я совсем не контролировал это. Хайтам испуганно поник, все его лианы с листьями опустились, как если бы завяли, а хвост замер и опустился на покрывало. Кавех кашлянул от неловкости и сел к нему лицом, прикрывая ноги и все еще возбужденный член покрывалом. Сам Хайтам также абсолютно был раздет и не спешил прятать два своих увеличившихся змеиных пениса, он был занят борьбой с чувством вины. Невольно Кавех обратил внимание, что подушек и одеял на их постели стало больше, точно в их спальню принесли все запасы, что были в доме, и пытались обустроить мягкое ложе наподобие гнезда. — Хайтам, — Кавех потянул к нему ладонь, но остановился, встретив тяжелый взгляд. — Что с тобой? Как ты? — Прости, — глухо прохрипел он, отворачиваясь. — Я не мог себя контролировать. — Ты не знаешь, почему так? — мягко произнес Кавех. — Мне кажется, — Хайтам вздохнул. — С появлением в моей жизни… партнера, у меня началось половое созревание. Кавех тупо уставился на него. — В двадцать семь? Ты шутишь что ли? — Драконье половое созревание, — поправил Хайтам. — Оу, — теперь Кавех вздохнул, а потом его глаза удивленно расширились. — У тебя что, течка? — Гон вообще-то, — спрятав лицо за ладонью, Хайтам рассмеялся. — Прости, я, наверное, напугал тебя? Надо было предупредить, но я не ожидал, что всё настолько плохо. Кавех подался вперед, забывая про покрывало на коленях, и оно соскользнуло, оголяя его тело. Он резко обхватил ладонями лицо Хайтам и развернул к себе. — Ты знал, но не рассказал, — констатация факта. — Почему? Я же знаю, про твои особенности, — он неопределенно повел головой в сторону рядом лежащего хвоста, у которого подрагивал кончик. — Если ты думал, что напугаешь меня, то это оскорбительно, — Кавех вновь вздохнул, а Хайтам поджал губы, из-за чего его сплющенные щеки забавно надулись. — Я могу тебе помочь? — Не стоит… — Значит могу. Рассказывай, что надо делать. Кавех отпустил лицо возлюбленного, поцеловав в тонкие губы, и упал спиной на подушки, соблазнительно раздвигая ноги, кончиками пальцев скользя по коже напряженных рук Хайтама. Кавех умел себя преподнести. — Ты уверен, что хочешь этого? — вместо ответа Кавех опустил ступню на члены Хайтама, аккуратно надавливая на головки. Хайтам перехватил пальцами голень. — Кави. — Мне притвориться спящим? Или перевернуться на живот? — О архонты, Кави, — пробормотал Хайтам. — Нет, ничего не надо «особенного». Просто ты. Кавех хотел было еще подтрунить возлюбленного, но от последних слов его сердце болезненно сжалось. Он протянул руки и Хайтам упал в его объятия, сталкивая губы в поцелуе и довольно урча. Его хвост нежно обвился вокруг ноги, щекотя кончиком стопу. Хайтам целовал нежно, словно извиняясь, забирал весь кислород из легких Кавеха. Тот же пальцами ласково перебирал его волосы, зацепившись за один из мягких рогов-лиан и играя с ним. Хайтам отстранился на миг, чтобы взять с тумбочки ароматный бутылек смазки, а потом, бросив его в сторону, склонился обратно, мягко вылизывая шею Кавеха и шумно вдыхая. Его пальцы с убранными когтями без проблем проникли между ягодиц, ужасно пошло хлюпая от изобилия смазки и слюны. Услышав эти звуки, Кавех непроизвольно застонал, прижимая к себе возлюбленного сильнее. Интересно, как долго он вот так увлеченно его вылизывал, ведь два пальца без проблем вошли внутрь и очень быстро к ним добавился третий. Большим пальцем Хайтам надавил между яичками и анусом, одновременно с этим аккуратно прикусил отросшими клыками под кадыком. Кавех в ответ беспокойно заметался по кровати, сжимая коленками его бока. — Кави, — негромко произнес Хайтам, проводя кончиком носа дорожку от ключиц по шее до виска, заканчивая поцелуем на щеке. — Можно сегодня я войду двумя… Пожалуйста… Кавех задохнулся от переполняющих его чувств и нежности, повернул голову сталкиваясь носами и взглядами с возлюбленным. Глаза Хайтама покрыло темной дымкой возбуждения, по расширенным зрачкам было видно, что он сдерживает своего внутреннего дракона, чтобы не наброситься на сокровище и не съесть целиком. Потеряв дар речи, Кавех часто закивал и приподнялся, чтобы поцеловать, чувствуя в ответ стон возлюбленного, потерянный где-то между их языками. В комнате душно, за день до этого выдался холодный и пасмурный день, поэтому никто не стал открывать окно на ночь. Кавех и рад, он не хочет, чтобы его стоны слышала вся Улица Сокровищ, но кислорода категорически не хватало. Прикосновения Хайтама, по-прежнему нежные, но страстные, обжигали. Его было слишком много и при этом недостаточно. Лианы щекотно скользили по коже, а внутри уже было пять пальцев. Хайтам медлил. Желал, но медлил, потому что боялся опять потерять контроль и навредить. Но Кавех всегда знал, что дракон ему не навредит. — Хаяти, — хриплым голосом позвал он, тыкаясь губами куда-то в запотевший лоб. — Давай, я готов. Снизу послышался тяжелый вздох, и со всё тем же хлюпом пальцы вышли из растянутого ануса. Хайтам выпрямился, подложил подушку под поясницу Кавеха и расположился между его ног, медленно поглаживая бедра. Его члены, изнывающие от возбуждения и отсутствия стимуляции, сочились смазкой, густо стекающей вниз к мошонке. Хайтам пристроился ближе, приподнимая за бедра и направил обе конусовидные головки в смазанную дырочку, не переставая успокаивающе гладить. Внутри были только кончики членов, а Кавех болезненно закусил губы и сжал пальцы на ногах. — Слишком? — спросил Хайтам, сразу отстраняясь и Кавех выдохнул. — Я не хрустальный, просто… Просто надо привыкнуть, — он лягнул его пяткой в бок. — Давай, не медли. Хайтам напряженно смотрел в его лицо, когда вновь пытался войти, поэтому Кавех направил все свои силы на то, чтобы расслабиться. Он этого очень хотел и очень хотел помочь Хайтаму с гоном, потому что знал, что если сейчас ничего не получится, то Хайтам не подойдет больше к нему с этим вопросом и будет страдать в одиночку, как и хотел изначально. Тот остановился на середине длины, давая привыкнуть, и наклонился, чтобы отвлечь от неприятных ощущений поцелуем. Одна рука перешла на грудь, кончиками пальцев дразня сосок без полноценного прикосновения. Кавех мягко скользнул языком в чужой рот, вылизывая верхнее небо и слегка поскуливая. Он скрестил лодыжки за спиной Хайтама и надавил пятками на поясницу, призывая зайти глубже. Когда Хайтам прижался бедрами вплотную, они оба тяжело выдохнули, смотря в глаза друг другу. — Ты такой узкий, — горячо прошептал Хайтам в губы возлюбленного. — Я не могу больше сдерживаться. И с этими словами он вышел почти полностью и глубоко толкнулся, заставляя Кавеха со стоном выгнуться. Хайтам перешел на быстрый глубокий темп, с каждым толчком попадая по простате, от чего Кавех срывался на крики и беспомощно скреб короткими ногтями по его плечам и груди, закатывая глаза от удовольствия. Он и сам не заметил, как кончил, ни разу не прикоснувшись к себе. Хайтам длинным змеиным языком вылизывал его везде, где мог: шею, ключицы, слизывал пот с подмышек. — Какие у тебя грязные фетиши, а я и не знал, — подрагивая от гиперстимуляции, произнес Кавех. На следующем глубоком толчке, его подбросило. — Селестия, дай мне минуточку, пожалуйста. — Прости, но ты так вкусно пахнешь, — Хайтам с усилием остановился и даже вышел, чтобы спуститься ниже дорожкой поцелуев и широким мазками слизать сперму, вызывая у партнера ещё большее удивление. — И где мой брезгливый Хайтам, который даже по утрам отказывается целоваться, пока не почистит зубы? Хайтам кинул на него взгляд, заставляющий замолчать, поцеловал влажную кожу и наклонился к полувозбуждённому члену, горячо дыша на него. Он открыл рот, но не стал заглатывать, чтобы не навредить клыками и вытянул язык, обвивая его вокруг ствола и скользя им вверх-вниз. При этом он не переставал смотреть в лицо Кавеху. Зрачки сузились до змеиных, но зеленые радужки выглядели почти черными в тени. Мягко обласкав головку и тыкаясь кончиком языка в уретру, пока член не встал полностью, Хайтам поднялся, пристраиваясь обратно. Кавех смотрел на него сквозь пальцы, не в силах вынести возвышающуюся над собой массивную фигуру. Казалось, что Хайтам стал больше и это предположение подтвердилось, когда члены вновь оказались внутри. Хайтам закинул длинные стройные ноги на свои плечи, чтобы изменить угол и члены оказались еще глубже. Пульсирующие и горячие, они словно разрывали Кавеха на части. Он захныкал от переполняющего чувства возбуждения и удовольствия, смешанного с легким раздражением от натяжения кожи, но Хайтам нашел в простынях его ладонь, сжал в своей и поднес к губам, целуя костяшки. Двигался он теперь мучительно медленно, но с большой амплитудой, дразня и обнимая закинутые на себя ноги руками и лианами, а хвост обвился вокруг торса Кавеха. Ноги Кавеха задрожали, когда он почувствовал, как нижний член внутри начал увеличиваться. Хайтам опустил его ноги на простыни, обхватил талию и вновь вернулся к быстрым толчкам. Кавех не знал, сколько раз за это время он успел кончить, но чувствовал, что снова близок к этому, как и Хайтам, кусающий губы и несдержанно оставляющий неглубокие царапины от когтей на боках возлюбленного. Прижав бедра Кавеха к себе мертвой хваткой, он наклонился, цепляя губы в быстром поцелуе и зарылся в шею, глубоко вдыхая его запах и вцепляясь клыками в тонкую шею до крови. В этот момент он кончил, а Кавех следом за ним, вскрикнув и хватаясь ослабшими конечностями за тело сверху. Он обессилено обмяк, чувствуя заполняющую анус сперму, но Хайтам не спешил отстраняться, хватка рук и зубов стала только сильнее, заставляя морщиться от боли. Кавех понял, что что-то не так, когда основание нижнего члена увеличилось и Хайтам несильными толчками вбил его внутрь. — Хайтам, — Кавех сжал пальцы в его волосах, пытаясь отстранить от себя. — Что происходит? — Прости, любимый, — тот расцепил челюсть, вылизывая капельки крови, выходящие из раны. — Потерпи еще чуть-чуть, пожалуйста, — и после вновь толкнулся бедрами. Кавех умел быть послушным. Но сейчас он ощущал легкую панику от незнания, хоть и безоговорочно доверял возлюбленному. Он хотел было вновь возмутиться, но его прервало озарение, а если быть точнее, уплотнение, которое двинулось по длине члена и вышло внутри его. Небольшое, круглое. Хайтам что… Откладывал яйца? Кавех подавился возмущением, удивлением и легким чувством нежной гордости. Для своей первой кладки дракон выбрал ни кого иного, как Кавеха. Он верил, что это значило многое, поэтому прижался щекой к серой макушке и сильнее сжал объятия, хотя казалось, что сильнее некуда. Хайтам продолжал вылизывать ранку от своих зубов, пока откладывал яйца. Второе и третье прошли быстрее, после четвертого он удовлетворительно заурчал и вышел, давая понять, что кладка окончена. — Спасибо, — Хайтам нежно поцеловал в щеку, смотря с нескрываемой любовью. — Да пожалуйста. Только в следующий раз, если захочешь детей, не обязательно откладывать в меня яйца, — произнес Кавех из последних сил и провалился в сон под урчание своего дракона на груди. Проснулся Кавех, по ощущениям, через пару часов. Солнце уже встало и стремилось к зениту, а из приоткрытого окна доносился свежий весенний воздух и шум людей у торговых лавок. Все его мышцы ломило. Он повернул голову и с нескрываемой грустью увидел пустую половину кровати. О присутствии Хайтама говорили лишь раскрытая книга на тумбочке и скомканные одеяла, но его самого не было видно. С усилием Кавех повернулся на бок и приподнялся на локтях, чувствуя тянущую боль в пояснице и вздутый живот. А, точно… — Уже проснулся? — на пороге спальни показался Хайтам с дымящей чашкой в руках. В нос ударил горький запах кофе. Хайтам подошел ближе и сел на края кровати, оставив чашку на тумбочке возле книги. — Как себя чувствуешь? — Терпимо, — просипел Кавех севшим голосом. Он упал обратно на кровать и тут же пожалел, потому что от резкого движения яйца переместились. Цепким взглядом Хайтам обвел его напряженные бедра и округлый живот. — Я отнесу тебя в ванную. Кавех не успел возмутиться, как его подхватили под коленями и спиной, как часто любил это делать Хайтам. Рука, держащая ноги, опустилась на ягодицы, прикрывая, чтобы по дороге не расплескать всю ту смесь спермы и прочих жидкостей. Кавех стыдливо спрятал лицо в плече возлюбленного, цепляясь пальцами за его голый торс. Он выхватил их отражение в зеркале в коридоре. Хайтам выглядел бодрым, помолодевшим, об утреннем сексе говорили лишь красные полосы от ногтей на спине, в то время как из Кавеха выжали все соки, пятнами оставшиеся на поверхности его кожи, метками покрылась шея и грудь. — Ну ты и зверюга, — пробурчал Кавех без обиды. — Прости, — в который раз повторил Хайтам, сухо целуя в макушку, и пинком открыл дверь в ванную. — Подождешь? Я скоро вернусь. Он опустил обнаженного Кавеха в ванну и включил кран, после чего вышел за дверь. Кавех лег на холодный бортик, вытягивая ноги, и меланхолично смотрел на то, как вода бежит из крана, сталкивается с его бедром и, разделяясь на две струйки, стекается на белую поверхность ванны, исчезая в сливе. Сил двигаться и смывать всё безобразие с себя не было. Хайтам вернулся скоро, бросил в корзину с грязным бельем простынь и опустился на колени на махровый коврик возле лица Кавеха. Одну руку он опустил на круглый животик и погладил его. Кавех поднял взгляд на возлюбленного. — У нас теперь будут дети? Я же не смогу выносить драконьи яйца. Хайтам глухо рассмеялся. — Нет, не будет. Я же даже не полноценный дракон, поэтому и яйца эти не настоящие. Просто сгустки дендро энергии, — он мягко коснулся живота всей поверхностью ладони и активировал магию, вызывая дендро резонанс. Кавех громко вздохнул, хватаясь за его запястье. — Радует, что у тебя не получится оставить меня матерью-одиночкой, — Кавех чувствовал, что яйца внутри вновь пошевелились и теперь направлялись к выходу. — Кави, как же ты любишь драму, — Хайтам прижался поцелуем к щеке. — Меня не было минуту, пока я готовил кофе, а ты надумал невесть что. Напрягись, пожалуйста, нужно вытащить их из тебя. В этом проблемы не было. Кавех повернулся полубоком и приподнял ногу, чувствуя, как из ануса в обилии смазки выходит первое яйцо. Хайтам отвлекал его от неприятных ощущений мягкими поцелуями в лицо, скользил губами по щекам, дрожащим векам, вздернутому носу и мокрому лбу. Вторую руку он положил на бортик, позади Кавеха, приобнимая и давая чувство безопасности. — Что ты с ними будешь делать? — Кавех поморщился, когда второе и третье яйцо вышли друг за другом. Первое было как затычка в бочке, поэтому теперь по его бедрам обильно стекали телесные жидкости. — Не выкинешь же? — А ты хочешь оставить? — Хайтам усмехнулся. — Кави, повторюсь, из них ничего не вылупится. Это просто оболочка. Но если тебе хочется настоящих драконят, мы можем наведаться в пустыню к Апепу… — Нет! Архонты, нет, — последнее яйцо, самое большое из всех, с трудом вышло и Кавех облегченно выдохнул. Хайтам перестал воздействовать дендро, вместо этого он успокаивающе поглаживал по опустевшему животу. — Просто будет странно, когда дворник обнаружит все эти яйца. Кавех опустил ногу и посмотрел вниз. Яйца выглядели полупрозрачными, слегка светились зеленым, но по размеру были лишь немногим больше куриных. — Возможно, я оставлю их для эксперимента, — задумчиво произнес Хайтам. Он тоже рассматривал продукт своего гона. — Будет неплохо, если я таким образом узнаю немного больше о себе. Или попробуем их закопать в саду у роз, вдруг это им поможет, зацвести. Уж слишком больные они у тебя. Кавех резко повернул голову в его сторону и возмущенно брызнул водой из крана в возлюбленного. Хайтам вновь усмехнулся и взял душ, чтобы лучше отмыть Кавеха. После водных процедур он завернул разомлевшего Кавеха в полотенце и отвел в спальню, а потом принес ему молочную кашу с фруктами чуть ли не с ложечки пытался накормить, пока сам Кавех не отнял у него тарелку, ворча о том, что он не беспомощный младенец. — Хаяти, — позвал Кавех, протягивая пустую тарелку. Хайтам сидел рядом, пил остывший кофе и читал какое-то пособие по биологии пресмыкающихся. — Если ты захочешь детей, то, пожалуйста, давай возьмем из приюта, а не будем высиживать яйца. Хайтам посмотрел на него поверх книги так, будто серьезно обдумывал предложение. Через минуту он кивнул. — Хорошо, — Кавех удовлетворенно улыбнулся, поставил тарелку на тумбочку и подполз к возлюбленному под руку, ложась на плечо и заглядывая в книгу. — Но что скажет дракон насчет этого я не уверен, вдруг ему предпочтительнее родной ребенок… — Хайтам! — Кавех шлепнул его по груди и возмущенно посмотрел в лицо, в ответ получая взгляд, полный искринок веселья. — Сам и будешь вынашивать яйца в своей заднице. В знак примирения Хайтам звонко чмокнул его в губы, и Кавех расслабился, подставляя лицо под ласки. А через пару дней куст роз разросся в три раза больше и закрыл собой кухонное окно. Кавеху пришлось срочно просить помощи Тигнари в обрезке растения до уровня подоконника, вызывая у друга недоумения насчет такого резкого роста. В их гостиной в вазе теперь стоял пышный букет душистых красных роз.