Выдыхая твои поцелуи

Будильник прозвенел как всегда вовремя, однако его обладатель, вопреки своему ежедневному графику находился в весьма непривычном для него месте. В шесть утра он обычно надевал теплый белоснежный халат, кофеварка не давала возможность вернутся обратно в мягкую постель, а тихий шум набегающей воды в ванной заставлял нашего героя пробудится окончательно. Расписание было очень важно. Необходимо спать хотя бы 7-8 часов в день, даже во время перелетов в другую страну, даже во время подготовки новой коллекции. Расписание - половина успеха. Однако вот уже третий день Чимин проводит в своем кабинете. На нем по-прежнему коричневые вельветовые брюки и светло-голубая рубашка. Изумрудная жилетка с галстуком давно улетели на мягкий диван. Волосы, несмотря на действие гравитации, немного распушились в разные стороны, из-за периодического встряхивания рукой, ищущей ответ в твердой черепушке. Пак Чимин никогда не причислял себя к перфекционистам. Он просто ненавидел беспорядок и быстро меняющиеся планы. Для него в целом жизнь была очень сумбурной. Он не любил пробовать новые блюда в ресторанах, не любил покупать непроверенные вещи в новых магазинах, читать много новых книг или смотреть постоянно новые фильмы. Постоянно искать новые места для встреч с клиентами, переставлять мебель у себя в квартире - все это выматывало и не приносило никакой радости. Ему просто нравилась стабильность. Это совсем неплохо. Ему необходима стабильность. И вот уже несколько ночей, он своими собственными руками рушит целостность бытия. - " Может быть это жасмин? - непонятно кому произносит парфюмер и моментально подлетает к небольшому шкафчику с рубиновой дверцей. - Черт! Нет! Да что же это такое? " Впервые в жизни знаменитому сыщику ароматов не удается подобрать верные ингредиенты: " Так ну это точно цветок...Наверное...Хотя может все-таки нарцисс? Какой нарцисс? Нет, это больше что-то утреннее...Какое утреннее? Где ты видел утренний аромат? " - под ногами молодого человека уже должен был образоваться круговорот, но единственное последствие его долгих раздумий - это различные узоры на ковролине. На рабочем столе даже невооруженным взглядом можно было заметить около двадцати стеклянных колбочек с непонятным содержимым. - " Так, спокойно. По крайней мере у меня есть три рабочих варианта, - уже умиротворенным голосом произносит он, поправляя рукав рубашки, - но этого конечно недостаточно, нужно просто попросить, конечно, точно " Проходит несколько долгих гудков и бокал с вином кажется опустошенным все больше и больше. - " Да? " - хриплый голос заставляет на секунду опомнится и нервно сглотнуть. - " Господин Мин, вы не могли бы перенести встречу на пару часов по позже, у меня просто возникли некоторые неполадки", - обычно спокойный и умеренный голос почему-то кажется надломленным в эту минуту. - " Эм...Вы в курсе который сейчас час? " - недолгая пауза. Только сейчас Чимин умудряется посмотреть на настольные часы, давно приобретенные в лавке одного мастера, и обнаружить аккуратно выведенные золотые цифры 06:38. - " Прошу прощения, я немного заработался..." - впервые он испытывает какой-то стыд за вторжение в личные границы другого человека. - " Черт... Если честно, я хотел бы попросить вас перенести нашу встречу на завтра по возможности. У меня просто сегодня состояния для разговоров не то". - " И все-таки, я бы хотел встретится с вами именно сегодня ", - горлышко бутылки с бардовой жидкостью плотно прилегает к стеклу опустошённого бокала. - " Я... Я не знаю" - " Может я заеду к вам домой? Совсем ненадолго? " - на той стороне трубки повисает молчание. - " Эм... Если это так необходимо то хорошо, скину адрес смской ", - хрипит голос и до Пака только сейчас доходит, что его клиент может быть заболел а тот так настаивает без какой либо аргументации на встрече. Что-то с ним явно не так в последнее время. - " Буду в течение часа" , - последнее, что слышит режиссер, прежде чем погрузить голову целиком в прохладную подушку. Спустя пятнадцать минут Чимин полностью одетый садится в салон своего автомобиля, который его водитель так любезно успел пригнать в раннее время. - " У вас же была назначена встреча с Господином Мином лишь в обед? " - немного недоуменно спрашивает Джин. - " Мы решили немного перенести встречу на утро, - врет и не краснеет, - кстати потом можешь быть свободен " - " Как скажете " - весело произносит Джин и делает увеличивает громкость радио. Юнги и не помнил, когда в последний раз он смотрелся в зеркало. Если долгое время ему не приходилось работать, то единственным сценарием его жизни был просмотр сериалов, чтение книг и игра на скрипке. Остальное его не волновало. Дома он предпочитал ходить в белой футболке и штанах в крупную клетку. Хотя открытая одежда и не вписывалась в его стиль, дома он не боялся быть самим собой. И вот уже полторы недели он прокрастинировал, и даже не пытался предпринять попытки разрушить устоявшуюся систему. Все прервал Пак. Этот недоумок поднял его в самую рань, так и еще сказал что примчится сюда ни свет ни заря через час. Так что у него было мало времени привести себя в порядок. Сил хватило лишь на то, чтобы почистить зубы и бегло умыться. Казалось, прошла вечность прежде чем он вышел из ванной и побрел в сторону кухни, налить чашечку ароматного кофе. Жизнь могла быть полнейшим дерьмом, но стоило жить только ради этого мгновенья по утрам. С балкона можно было наблюдать еще сонный город: он неторопливо гасил фонари, с одновременно всплывающим безупречным рассветом, образуя яркий танец света и темноты. Юнги думал что мог бы наблюдать такую красоту целую вечность. Но утреннюю идиллию резко прервал стук в дверь. И проклиная про себя все живое на свете, Мин побрел открывать дверь. - Доброе утро Господин Мин, - розоволосый любезно улыбнулся и начал снимать обувь, - еще раз извините меня, я просто столько работаю в последнее время, что уже окончательно потерялся в собственном графике, что случается крайне редко. - Все в порядке, проходите, - мягко говорит хозяин дома и жестом призывает следовать за ним. Поначалу дом Юнги кажется Чимину крайне органичным: большое количество естественного света проникает сквозь панорамные окна, темный интерьер подходит своему жильцу, и выделяет это сонно двигающееся облачко впереди Чимина. И только сейчас он замечает одну деталь - шрамы. Сначала парфюмеру кажется что это царапины или следы от простыней, но длинные и ровные линии говорят о другом. Если честно, он никогда и не видел Юнги в открытой одежде, и вот в это редкое мгновенье он смог лицезреть нечто на первый взгляд отталкивающее, но помогающее проникнуться и даже посочувствовать режиссеру. Один из самых больших порезов тянется от края ладони и до самого локтя и Чимину по какой-то неведомой причине хочется знать, насколько сильная боль могла заставить его сделать такое со своей белоснежной кожей. Мысли немного начинают путаться в голове и одновременно с этим представлять как Мин делает что-то с собой кажется невыносимым. Они формально друг другу никто и будут никем через небольшое количество времени, но есть ли шанс ненадолго стать ближе? Чимину, то ли от недостатка сна, то ли из-за банального интереса, хочется увидеть больше обнаженной кожи этого человека. Пак конечно осознавал, что он не совсем нормальный человек, но не настолько же, чтобы хотеть разглядеть с ног до головы какого-то практически незнакомого ему человека, чей аромат не выветривается уже несколько недель из его головы. Просто невыносимо. Погруженный в свои мысли Чимин и не замечает как они добрались до гостиной. Эта комната ему кажется самой живой, в отличие от всех остальных. Мягкий диван, заботливо укрытый пледами, на столе стоят несколько кружек, какие-то упаковки, которые продолжают свой путь на полу и следуют под стол. Большой телевизор, приставка, несколько картин, выход на балкон, уютный шерстяной ковер и самое главное для Пака - скрипка. - Что же вас привело ко мне? - спрашивает Мин, удобно расположившись напротив дивана на полу, уступая место гостю. - Понимаете ли, я уже долгое время пытаюсь подобрать ваш аромат, и чего-то мне не хватает для создания завершенного парфюма, - пытается объяснить Чимин и подавить в своем голосе некоторую долю волнения, - я осознаю, что вы меня считаете фанатиком и чересчур педантичным, но меня буквально сводит с ума недостающий ингридиент. Брюнет не отрываясь смотрит на первого гостя, который у него побывал наверное за целый месяц и замечает действительно очень уставший вид парфюмера. - Но я вам чем могу помочь? Я не разбираюсь в запахах абсолютно. И уж тем более не ощущаю свой собственный. - последнюю фразу он произносит намного тише. - Мне просто нужно немного времени провести с вами, тогда я думаю смогу понять, - с небольшой надеждой говорит гость, - я очень надеюсь. - Ну я могу тогда заниматься своими обычными делами, - сказал брюнет, поднимаясь с пола и проходя немного в центр комнаты. - Конечно, конечно, я просто тут немного расслаблюсь на диване, с вашего позволения, - начал говорить Чимин, как вдруг, он услышал, то , чего больше всего боялся и жаждал одновременно. Повернувшись в сторону издаваемых звуков он увидел длинные пальцы четко цепляющие тонкие струны деревянного инструмента, смычок плавно скользил поперек корпуса, вырисовывая причудливые узоры в воздухе и, казалось, поднеси в близь спичку, она мгновенно воспламенится от напора, исходившего от рук маэстро. Это были точно не обычные ноты, а целые нескончаемые лабиринты разнообразнейших звуков постоянно то соединявшихся в одно целое, то подвергнутые неизбежной разлуке. Чимин безусловно солгал бы, сказав, что не считает скрипку самым сексуальным инструментом во всем мире. Что творили с ним эти струны души. Но вот кто действительно заставил его устоять перед непозволительным соблазном сна, так это скрипач : белоснежные руки удерживали хрупкий инструмент на весу, параллельно создавая удивительную композицию эмоций - от слез до улыбки. Мимика брюнета осталась неизменной, но неряшливый и потрепанный по-домашнему вид добавлял уют и чрезмерную ласку всему образу. Чимин буквально не мог оторвать взгляд от этой великолепной картины. Ему захотелось остаться здесь настолько долго, насколько возможно. Но ее больше хотелось дотронуться до этой статуи, чтобы разрушить мир иллюзий и понять, что перед ним живой человек, а не образец статуи эпохи Возрождения. - Что-то не так? - в миг оборвалась надежда и оградилась бетонной стеной от парфюмера. - Я мешаю? - Нет, - слишком томно выдохнул он, явно не ожидая от себя такой сумбурной реакции. - Я за свою жизнь много раз замечал разные фетиши у людей, - Мин начал возвращаться на свое место, - они никогда не казались мне чем-то странным, ведь кто я такой чтобы осуждать людей? Светловолосый парень не до конца еще отошел от эффекта, произведенного на него, уже явным объектом воздыхания, и лишь мог зачарованно наблюдать за его бесшумными шагами, не говоря ни слова. - Но признаюсь, вас разглядеть до конца не могу. Что вам тут так понравилось? - искренне не понимает хозяин дома, ведь раньше такого явного внимания со стороны других людей он не получал. Парфюмер уже не могу остановится, и присаживаясь на пол рядом с брюнетом, он лишь без устали что-то бубнил себе под нос. Когда его ладонь прикоснулась к музыкальному инструменту, все еще находившемуся в опытных руках мужчины, по его телу пробежала заметная дрожь, которая не могла быть не поймана взглядом Мина. Когда вторая ладонь оказалась на другой руке мужчины и стала настойчиво карабкаться вверх к шее белокожего, его также пробила мелкая дрожь. Дыхание стало учащаться, губы непроизвольно приоткрылись, а сам объект воздыхания стал немного откланяться назад, опираясь на руки, пока второй так настойчиво собирался приблизиться к заветной цели. И вот уже в полу лежачем положении, Чимин сумел притянуть Юнги так близко, насколько это возможно и остановиться. - Можно? - сам не до конца понимая, что именно он предлагает брюнету, мучительно спросил он. Небольшая пауза, шумный глоток и утвердительное покачивание головы вселили в Чимина уверенность и немного терпения. Нежно целуя шею, поднимаясь выше, вдоль линии челюсти он пытался насытиться и немного подразнить своего альфу. Но выходило недостаточно. Им обоим недостаточною Резкий и страстный поцелуй, руки перемещаются на талию и обхватывают невесомые килограммы скрипача, забираются под футболку, несдержанно оглаживают живот и слишком соблазнительно опускаются вниз. Все что может себе позволить Юнги - так это в блаженстве откинуть голову назад и поддаться полностью в пучину всепоглощающей страсти. Ноги брюнета обвивают бедра розоволосого и тому сносит крышу от запаха. Парфюмер и так слишком чувствителен к ним, но бог мой, насколько он великолепен сейчас. Чимин молит всех кого можно, сдержаться и не причинить боль его альфе. Он не может сдержаться и целует все подряд: ноги, живот, шею, грудь, подбородок, губы и руки. Они видит множественные шрамы практически на всем теле режиссера и уделяет внимание каждому из них. Проводит языком вдоль тонких линий, целует каждый миллиметр исчерченной руки, касается пальцами и проводит все маршруты, выгравированные на белоснежной коже. - Мы об этом еще поговорим, - шепчет в его губы парфюмер.