И всё ж, ты зассал

Долгие летние сумерки незаметно для всех переходят в ночь. До этого двор, полный ребят разных возрастов, откуда доносились радостные возгласы, смех и восклицания, теперь обеднел на шум. Птицы мирно спали в своих гнёздах, с опаской прижимая к себе птенцов. Дворовые коты нежились на крыше небольшого сарайчика, а псы предпочитали забираться под небольшие скамейки на той же детской площадке. Летняя ночь отличается своим теплом. Даже ветер, что был еле заметен, не вызывал мурашек, а будто заключал в тёплые объятия. Приезжие ласково называли этот район городка "северным", а местные уверенно поправляли тех — "бедный". Но даже тут летняя ночь была по-особенному очаровательна. В окнах двухэтажных домиков постепенно гаснет свет, лишь в одном доме стабильно весь вечер он горел и горит. Тусклый огонёк изредка моргал, а хозяин комнаты ходил туда-сюда, таская вещи то в один, то в другой угол. Что-то он кидал в шкаф, что-то пинал под кровать, дабы создать хотя бы впечатление того, что иногда тут делают уборку. Саки привык к своему потрёпанному временем дому. Привык к своей небольшой комнате с зелёными стенами, к большому серому окну и старой мебели. В этом всём он видел какое-то очарование. Любая мелочь напоминала ему о том или ином моменте жизни. Сумка с названием любимой группы, которую каким-то чудом откапал для него Нигель. Украл он её или купил, а может пригрозил кому-то из школы и так получил заветный подарок — это не особо интересовало Саки. Большой плакат, на который юноша сам накопил подрабатывая в небольшом кафе. А ещё табуретка, которую Саки ещё будучи ребёнком починил сам! Но садиться на неё так и не решается по сей день. Хозяин комнаты не просто так суетился. Дорогая маман наконец нашла работу в ночное время, а потому брюнет, не теряя времени, позвал к себе Нигеля с ночёвкой, естественно... Долгожданый гость уже стоял в дверях, держа в руках сумку цвета хаки, в которую умудрился запихнуть спальник и ещё некоторые мелочи, которые могли пригодиться. —Відкривайтеся швидше! — скандирует Нигель, отбивая кулаком по двери. На шестой удар ему открыли и блондин, наконец ухмыляясь, деловито прошёл в дом парня, с интересом подмечая некоторые детали: грязная пепельница на столе, окурки, которые кто-то бережно складировал в тарелку с остатками завтрака, пустые банки из-под дешёвого пива. Нигель слишком привык к своему "идеальному" дому и такому же идеальному отцу, который был помешан на чистоте и перфекционизме. Тот ещё педант, если говорить честно. —у-у, у вас тут типа как У В'єтнамі.. - смеётся Нигель, на что получает лишь короткий смешок. Блондин быстро разложил свой спальник, пока его товарищ летал в облаках, решая, что же можно интересного поделать вместе. —Что насчёт просмотра хоррора? На днях взял на прокат новый диск.. Вроде ничего такой по обложке. — на что Саки слышит лишь смех, будто он тут не фильм предложил посмотреть, а выдал неплохой анекдот. —фигня дело! Хорроры - скука смертная. Я ж усну нахер, ты чё? — уверенно заявляет Нигель, показательно ударив себя в грудь. Но Саки щурится, ухмыляясь. Положив руки на плечи Нигеля он бережно усаживает того на невысокую кровать, а сам уже спешит поставить диск. —Ну мы это и проверим, хули дело? Нигель нервно сглатывает, смотря на мигающий экран телевизора, что уже начал крутить заставку фильма. Блондин не любил хорроры, не любил страшилки. Это он когда угодно может уверенно кричать о том, какая же это нудная ерунда! А вот когда дело доходит до просмотра... Хоррор про зомби. Таких сотни, но тема актуальная, не скучная на деле. Нигель весь просмотр поджимал к себе ноги, прикрывал глаза и то и дело вздрагивал. Но когда Саки обращал внимание на это, то он лишь отшучивался, делая серьёзное лицо, мол, как же ему скучно смотреть на этот цирк с конями. —Херня! — цедит Нигель, уже укладываясь в свой спальник, Саки лишь руками разводит. —Тебе не угодишь, Нигель. — отвечает брюнет и, щелкнув по выключателю, гасит свет в комнате. — Доброй ночи. —да уж солодких снів! Но ночь оказалась вовсе не сладкой и даже и не доброй. За окном вновь дул тёплый ветер, но и того хватило, чтобы хлипкое дерево, которое росло рядом с оконцем в комнате Саки, начало бить своими длинными тощими ветками о стекло. Пол в доме скрипел, а вороны, которые нашли у мусорки целую пачку печенья, начали дико кричать, созывая сородечей на пир. Этого хватило, чтобы блондин, который и так был потрясен фильмом, убедился, что эти самые зомби уже идут и за ним, и за Саки, и за бедными воронами уже пришли. Из темноты раздаётся тихое: —Саки? Место хоть есть? — что и будит Саки. Парень в полном непонимании трёт глаза и, не желая сейчас ничего уточнять, просто положительно мычит в ответ, продвигаясь ближе к стене. И вот Нигель, переступив через себя и свои установки, лежит уже рядышком с Саки, стараясь скорее уснуть, игнорируя шум улицы, в котором он теперь слышал не только зомби, но и других монстров, которых уже сам успел придумать. Чужие руки ложаться на грудь, а Нигель вздрагивает от неожиданности, но сразу же расслабляется, поняв, что это просто Саки... —И чего ты? — фырчит Нигель, насупив нос вроде как от возмущения, но в итоге постепенно успокаивается, чувствуя, как его прижимают плотнее к себе. А с тем становится всё уютнее, спокойнее. Потому Нигель, смирившись с проигрышем в споре, (хотя, был ли он у пары? Или это сам себе внушил Нигель) поворачивается к Саки уже лицом, наконец слабо обнимая его в ответ, прикрыв уставшие зенки. —И всё ж, ты зассал. — слабо улыбается Саки, не открывая глаза, а следом и вовсе утыкается в светлую макушку носом. —хер там! На підлозі просто холодно, вот и лёг рядом. — Но какая сейчас разница? На пол спать Нигель уж точно не вернётся. Не в эту летнюю ночь.