better kidding me

— Кей. Было за полночь. Под окнами квартиры Стоуна едва различимо ездили машины. Кажется, пролетело несколько байков на гибридном двигателе. — Что такое, Лу? — вымотанный сегодняшней казнью викария Кей говорил тише обычного. — Не хочешь прокатиться? — Лу кивнула в сторону прослушки на стене. Взгляд эмпатика стал цепким в ту же секунду. Девушка протянула ему руку — пусть читает, ей не жалко. Он осторожно коснулся подушечками пальцев тыльной стороны ее ладони. Лу знала, что он сейчас прочтет — смятение и разочарование. Кажется, считать внутренний конфликт эмпатики не способны. Но Лу была не уверена. Кей кивнул, бросил «жду внизу» и, подхватив ключи от ее нового байка, вышел из квартиры. В висках затарабанило. Стресс последних нескольких недель все еще не отпускал, намертво вцепивший, кажется, прямо в горло псионички. Лу выпила сок, взяла с тумбочки пачку сигарет и вышла вслед за Кеем. Они ездили долго. Кружили по всем ближайшим пригородам Нью-Пари. Лу не могла найти подходящего места для этого разговора. То и дело прямо у поворота в голове пролетало: «нет, не нужно». И она послушно гнала дальше. Кей постучал по плечу и ей пришлось свернуть с главной трассы. Оказалось, что прямо в ту самую рощу. Крэп, какая ирония. Двигатель стих, Лу сняла шлем. И не нашла в себе сил обернуться. — Лу — Просто идем. Они вышли ровно на то же самое место, что и несколько месяцев назад. Это сводило с ума, голосом Йонаса в голове крутилось: «Все повторяется». — Лучик, что произошло? Лу все еще молчала. Все еще не было сил развернуться и рассказать о том, что она для себя решила. Рука коснулась ее плеча. — Кей, ты думаешь мы правильно поступили? — Смотря о чем ты говоришь. Псионичка выдохнула и села на землю. Протянула эмпатику сигарету. Он, на удивление, не отказался. — Ты не думаешь, что мы все испортили? Кей молчал. — Мы же ничего не изменили. Просто слепо шли за Мартеном. Да, он правда не плохой человек, но… Все осталось как и было: интернаты, казни, даже церковь! Мы скинули «плохого парня», на его место вот-вот прийдет «хороший». А откуда мы знаем, что он хороший? Кей смотрел на нее как и всегда. Не было удивления, сомнения, ничего не было — одно понимание. — Лу… Я и сам об этом думаю все это время. Протестующих раскидали по тюрьмам, все остались при своих должностях. — Даже мы. Кей затянулся сигаретой. Лу прикрыла глаза руками. Все это было дико и странно. Неправильно до мозга костей. Они ничего не изменили. — Помнишь, как я сказала, что нужно менять систему в кабинете? Стоун кивнул. — Нас с тобой просто глупо развели. Мы не поменяли систему. Мартен не поменял. Все ровно так же как и было. Тогда зачем была вся кровь? На душе было гадко. От чувства собственной незначительности. И от ощущения использованности. Захотелось под душ. Долго-долго сдирать с себя это ощущение жесткой мочалкой, пока не пойдет кровь от травм кожи. — Мне жаль, что я тебя в это втянул. — Ты не виноват. И почему-то вдруг сорвало в слезы — Кей предвидел. Прижал к себе крепко, давая опору, пока внутреннее мироустройство давало трещину. На утро гадко было по-прежнему. От здания Инквизиции вдвойне, даже улыбчивая Даниэль не вызывала никаких чувств. Вейсс недоуменно посмотрела на Кея, как бы задавая вопрос «что с ней?». Тот лишь отмахнулся. Говорить было тяжело им обоим. В кабинет Приора вошли тихо. — Месье Стоун, Мадемуазель Рид, доброе утро, — Мартен как ни в чем не бывало разбирался с бумагами. «Может там очередная казнь» — мелькнуло у Лу в голове. — Месье Мартен, мы хотим уйти со службы. Иво застыл на секунду. Непонимающе поднял на псиоников глаза. — Могу узнать почему? Стоун и Рид молчали. Не от страха, а от неспособности произнести вслух свои мысли. — Ладно, я подпишу заявления. Если передумаете, всегда можете вернуться. Я у вас в долгу. Вынося вещи из служебных комнат, Лу поймала себя на правильности решения. Даже если это стоило быть измазанной по локоть в крови. — Лу, может домик в какой-нибудь деревне купим? Хочется сбежать отсюда, если честно. — Давай. И они бежали. Сдав жетоны Содействия.