Апокалипсис: Бункер

[ Kerli – Im not bulletproof ] [ Fat Cat Cimena – Nothing At All ] [ Lil Peep – Sex with my ex ] - А я думал, ты хочешь чтобы я пригласил тебя на свидание. – Хван медленно поднимается с пола, тушит бычок о стену, закидывает его в порванную пачку и убирая ее в задний карман джинс, медленно подходит к парню. Руки сами находят поверхность за головой солнечного, и упираясь, снайпер нависает над поглощающим его взглядом парнем. Холодный кончик носа обводит линией веснушчатую щеку, опаляя горячим дыханием кожу, и Феликс теряется в контрастных ощущениях, задыхаясь. Внезапно хочется больше, ближе, крепче. Челюсть сводит, внутри все мечется, плещется. Прятаться отныне не нужно. Он посылает все к черту, чуть поворачивает лицо и отвечает: - Так пригласи. Губы находят чужие губы. Ли перестает дышать, плавится и дергает ручку двери позади себя. Ноги торопливо движутся назад, подтягивая Хёнджина за шею, цепляясь за волосы на затылке и не разрывая поцелуя. Столкновение было отчаянным, бешеным, сродни безнадежной мольбе. А еще страстным, горячим и немного, совсем капельку знойным. Все сомнения, страхи и вопросы, которые терзали солнечного все это время, нашли ответ. Они нашли ответ в человеке напротив, в его губах, в его нежных и избитых касаниях. Феликс понял, что готов был собственноручно подставиться на мушку снайперу, лишь бы тот держал палец на курке и смотрел на него через оптический прицел как можно дольше. В спальне было чертовски темно, тела двигались буквально на ощупь, задевая мебель и не замечая ничего вокруг. Горячие ладони изучали спину, бока, бедра. Поясница блондина уперлась в стол и Хван одним махом смел всё с поверхности, усадив парня, и вставая впритык между ног. Феликс пылал, горел и тлел под мягкими губами, под поцелуями. Тормоза срывало неимоверно. Сердце билось быстро-быстро, руки дрожали, а изо рта вырывались сдавленные полувздохи, полустоны. Вены вскрываются ровно в тот момент, когда брюнет, чуть осмелев, прикусывает нижнюю губу и тут же проводит по ней языком. Ли, чуть не задохнувшись, обхватывает парня за плечи и не рассчитав силу, сдавливает кожу протезом. - Ай... - Хван сводит брови и шипит, все с той же блаженной улыбкой на лице. - Полегче. - Блять, я, - Свет загорается в помещении, от чего оба жмурят глаза и утыкаются друг в друга лбами. Видимо, Чанбин вспомнил как включается электричество в спальном блоке. - черт, прости. Больно? - Все в порядке. - Хёнджин выдохнул и оторвавшись от блондина, подошёл к выключателю, не забыв запереть дверь на щеколду. Освещать комнату остался лишь ночник, который своевременно накрыли черной майкой, создавая еще более интимную атмосферу. - Наверное нам не стоит продолжать, я все еще плохо контролирую движения. - Ли опускает голову, прикрывая глаза челкой и отводит бионическую руку за спину. Он впервые за несколько лет ощутил ту неловкость, стыд за свою особенность. Зрачки бегали по собственным ногам, стараясь не смотреть на обнаженный торс снайпера. - Эй. - Брюнет возвращается к парню, оглаживает бедра ладонями и видит, как тот млеет и ластится под ласками. - Посмотри на меня. Он осторожно, боясь оттолкнуть, поднимает подбородок, считает веснушки, заглядывает в глаза полные неловкости и прижимается к губам. И Феликс тянется к нему в ответ, жадно, нетерпеливо, словно гром в ночном небе, после молнии. Их языки сталкиваются будто в битве, исследуя друг друга. Солнечный непроизвольно поддается вперед тазом, и из груди Хёнджина вырывается тихий гортанный стон, от чего у Ли кружит голову. Он ненароком сравнивает его с голодным рыком. Руки снова возвращаются на плечи, осторожно путаются в черных волосах, спускаются ниже. У Хвана табун мурашек на загривке, от контраста горячей кожи и холодного металла. Они прижимаются друг к другу, казалось ближе некуда, но желания граничат где-то на периферии, от чего хочется залезть под самые кости. - Не робей, не закрывайся. - Шепчет он, оторвавшись от губ и зацеловывая ложбинку за ухом. - Если захочешь остановиться, я остановлюсь. Захочешь, чтобы ушел, уйду. Но прошу, не прячься от меня. Феликс растворялся в воздухе, растекался по столу и не понимал ни единого слова. Хотелось его всего, без остатка. Хотелось быть эгоистом и не отдавать его никому. Голова шла кругом от его запаха, пальцы рук дрожали. Он закусил губу, когда чужой язык очертил линию от уха до ключицы, оставляя мокрые следы на шее. В груди бешено стучало, а тело ослабевало от каждого касания. Он целовал, кусал и посасывал нежную белую кожу. Слушал тихие вздохи, от которых у самого подкашивались ноги. Резался о линию челюсти, очерчивая ее губами. Горячие ладони смело сжали бока и потянулись вниз, хватаясь за края ткани футболки. Хёнджин оторвался от столь желанной шеи и заглянул в затуманенные желанием глаза. Он готов поклясться, что в медово-карих танцевали черти и жглись пожары. Он без слов спрашивает разрешения, и не встречая никакого сопротивления стягивает вещь, и откидывает ее куда-то на пол. Легкие сдавливает от вида такого раскрасневшегося, обнаженного, явно не соображающего ничего блондина, и Хван выпадает из реальности. Парень подхватывает легкое тело под бедра и не прилагая никаких усилий, движется в сторону кровати, усаживая Ли к себе на ноги. Обувь снимается где-то по дороге. Он притягивает его максимально близко к себе и кожей ощущает чужую дрожащую грудь. Влажный язык тут же проходится по нежным губам. Феликс приоткрывает рот и тянется, желая углубить новый поцелуй. Между ними стремительно разрасталось желание владеть друг другом, все сильнее и сильнее, проявляющееся в каждом вздохе, касании и приятном сдавливающим чувством внизу живота. Движения снайпера были осторожные, но уверенные, от чего блондин буквально сходил с ума. Казалось, что он искал это идеальное сочетание всю свою жизнь. Хёнджин безостановочно водит руками по обнаженной ровной спине, пересчитывает ребра, оглаживает худые плечи. Он отпускает чужие губы и оставляет ровную дорожку поцелуев от подбородка, до выпирающих ключиц. Облизывает и опаляет горячим дыханием, а солнечный мнется и выгибается, заставляя брюнета терять самообладание. Ли не замечает, как кожи касается холодная простынь и он оказывается подмятым под Хваном. - У тебя все еще есть шанс остановить меня. - Шепчет парень, оглаживая веснушчатую щеку большим пальцем. Феликс судорожно выдыхает, врезается глазами в чужие и обхватывает ногами бедра брюнета. - Помолчи и лучше поцелуй меня еще раз. И Хёнджин тянется к нему, взрывая в голове фейерверки. Топит безжалостно, жадно, не оставляя пути для отхода. Блондин закрывает глаза, поддается тазом и посылая весь мир куда подальше, громко стонет в сладкие губы. От соприкосновения, у обоих по всему телу пробегает томная волна. Она застилает нос, глаза, уши, заставляя вцепиться друг в друга, переплетаясь не только телом, но и душами. Тонкие пальцы скользили по молочной коже, вырисовали узоры, слегка надавливали, и в моменте, когда указательный и безымянный подхватили резинку нижнего белья, Феликса повело и он растаял воском парафиновой свечи. - Хёнджин... Он произносит это настолько мимолетно, что брюнету кажется это иллюзией, игрой сознания, разыгравшейся фантазией. Ловкие руки подцепили ткань и стянули их вместе с спортивными штанами. В темных глазах играли голодные огоньки, заставляя солнечного ерзать под внимательным изучающим взглядом. Блондин был воплощением идеала. Стройное телосложение, невысокий рост, красивые аккуратные ноги. Парня привлекало в Феликсе абсолютно все. Веснушки, выжженые окислителем волосы с отросшими корнями, выпирающие костяшки. Синяки на руке, от перетягивания протеза. Все, казалось бы, изъяны и недостатки, виделись парню чем-то необъяснимо прекрасным. Он видел перед собой человека, целиком и полностью завладевшим его вниманием. Брюнет пытался вспомнить, в какой момент он стал засматриваться на солнечного, но память подводила. В прочем это было уже не важно вовсе. Он тут. Он с ним. Он жив. Он хочет его. А больше Хёнджину ничего и не нужно. - Ты красивый. - На выдохе выдает Хван и твёрдо поднявшись на ноги, избавляется от своей одежды, возвращаясь к бедрам парня. Черные пряди липнут ко лбу, внизу живота зудит, и ощущение легкого головокружения не покидает ни на секунду. Он устраивается между ног блондина и замечает, что на веснушчатых щеках проступает яркий румянец, глаза блестят, а губы слегка подрагивают. - Все хорошо? - Снайпер прижимается к нему и мягко проходится кончиком загорелого носа по щеке, оставляя невесомый поцелуй в подбородок. - Переживаешь? - Нет... Совсем нет. - Томный взгляд Феликса становится внимательным и более уверенным. Дрожа от желания, он осторожно сомкнул маленькие ладони на шее парня и нетерпеливо заерзал под тяжелым телом. Хёнджин на пробу прошелся языком от шеи до груди, мысленно удовлетворяясь стонами блондина и продолжил влажную дорожку до самого таза. Живот младшего втянулся, а по коже забегали мурашки. - Ты такой чувствительный. - Ли едва заметно улыбнулся и прикрыл ладонью смущенное лицо, за что сразу же получил. Хван сжал его бедра, стремительно пододвигая к себе. - Я просил не прятаться. - Продолжая очерчивать торс и покусывать кожу, он наслаждался тихими вздохами, и легкими касаниями его волос. Солнечный путался в смоляных, вил косы и вплетал туда эфемерные стебли цветов. - У нас ничего нет, может быть не очень приятно. - Все в порядке, я тебе доверяю. - Снайпер тепло улыбнулся, грея на душе важные слова. Ничего особенного, простое и обыденное слово. Доверие. Но сколько в нем было смысла и посыла. Он смочил пальцы в собственной слюне и пристроил их, переживая что сделает больно. Брюнет оглаживал пальцами, параллельно сдавливал бока и целовал колени, пытаясь успокоить, и расслабить напрягшееся тело Ли. Навис над ним, потянулся за очередным поцелуем, и следующее что почувствовал Феликс, стал палец, проталкивающийся куда-то внутрь. Его бросило в жар, он протяжно замычал, заерзал, и ему захотелось спрятаться от всего происходящего. Блондин выгнул спину, свел вместе брови и надрывисто выдохнул. - Тише, тише. Сейчас пройдет. - Хёнджин зацеловывал щеки, глаза, губы. Шептал нежности на ухо. Сжимал второй рукой ягодицы и рассыпался в крошку, когда услышал долгожданный стон наслаждения. Солнечный в очередной раз изогнулся и поддался бедрами вперед, желая ощутить большего. Он тонул в океане ощущений, горел словно ведьма на костре и млел от каждого движения. Из глаз брызнули искры, когда к первому пальцу добавился второй, и те согнулись, растягивая сильнее. Момент, когда рассудок стал покидать тело, был упущен, и парень начал самостоятельно насаживаться, чтобы поток удовольствия не прекращался. - Продолжишь так делать и я не смогу больше сдерживаться. - Щёки покраснели еще сильнее, хотя, казалось бы, куда больше. Дыхание сбилось, ноги дрожали, а стеснение ушло на второй план. - Значит не сдерживайся. - Прошептал блондин и качнулся тазом еще раз. - Уверен? - Как никогда. Больше слов было не нужно. Момент, ощущение пустоты и толчок, выбивают из парня последнюю каплю жизни. Феликс сжимается от болезненных ощущений, сдавливает плечи снайпера до хруста, шипит куда-то в ложбинку между ключицами, и щурит глаза. В зрачках скачут белые зайчики, а в ушах стоит шум. Хёнджин делает второй толчок, входя уже полностью и замирает, давая привыкнуть. Водит губами по мочке уха, опаляет горячим дыханием висок, и чуть ли не закатывает глаза. Отголоски эйфории бьют ключом, заставляя млеть и теряться. - Нормально? Ли дважды кивает, выдыхает и расслабляет хватку. Движения брюнета ускоряются, от чего тело мечется. Хочется что-то сказать, но изо рта вырываются лишь рваные стоны. Феликс прибывает в прострации. Не понимает где потолок, а где пол, перед глазами все плывет, и лишь образ Хвана четко вырисовывается в голове. Снайпер часто дышит, сжимает зубы и плавится под пробирающим взглядом солнечного. Ему определенно нравится ощущения внизу, и такое невинное, чуточку опошленное лицо. Он меняет позу, закидывает ногу парня практически на плечо, и совершает очередной толчок, от чего мир блондина сужается до крошечной точки, и остаются лишь звуки столкновения кожи. Он откидывается на мокрую простынь, закидывает голову, и оголяет длинную шею. На той уже ютились красно багровые следы, оставленные как доказательство того, что все это не было сном. Стоны разливались по комнате, словно река. Руки беспорядочно блуждали по постели, находя упокоение в чужих ладонях. Толчки продолжались, словно секундная стрелка часов, идущая по циферблату без остановки. Хёнджин обхватывает в кольцо из пальцев рук, излишне чувствительное место парня, делает пару движений и ловит момент, когда у Феликса уходит мир из-под ног. У него от всего этого мурашки проносятся по спине, в груди трепещет и сводит все в области таза. - Я, я сейчас... - Чуть ли не выкрикивает блондин, цепляясь за запястье парня как за спасательный круг. Брюнет делает еще несколько быстрых толчков и оргазм бьет под дых, оголяя нервы. *** До ушей все еще доносится тихий звук музыки с другого этажа, чей-то смех с коридора и радостные песни во всё горло, от изрядно подпившей компании. Бункер сегодня не спал. Волосы перебирали длинные пальцы, соседняя грудь спокойно вздымалась, в область лба доходило воздухом размеренное дыхание, а ноги были будто отдельной частью тела. Блондин ощущал себя ватой, облаком и чем-то там еще. Рассудок все еще прибывал где-то далеко. - Хэй, Ликс. - Раздалось над головой. Хрипло и нежно, аж зубы сводит. - Мм? - Так что насчет свидания? Веснушчатый поднял голову, вопросительно посмотрел на млеющего брюнета и залился звонким смехом. Тот негодующе что-то пробормотал и под натиском чужой радости, улыбнулся, прикрывая глаза. - Может еще встречаться мне предложишь? А через пять лет замуж позовешь? - А ты против? Взгляды столкнулись друг с другом. Снова это чувство. Ощущение полной безвольности под чужими зрачками. Словно, все время вселенной вокруг тебя останавливается, и существуете только вы. Только ты и он. - Нет. Если это касается тебя, я не против. Июль. Кажется все налаживается.