Камелия

… Стук в дверь. Альфа и омега сегодня оба были в офисе. Устроившись на одном диване, Годжо и Гето изучали план мероприятий лейбла. Сатору сообщил, что после дебюта Нанако и Мимико они поедут в домашний тур. Гето, который как-то неожиданно для себя погрузился в дела Годжо, попросил показать ему расписание всех предстоящих мероприятий студии. Так он узнал о скором концерте Юты и Рики и возвращении Хакари и Кирары. Подготовка к дебюту дуэта проходила настолько масштабно, что билеты на их концерт были практически полностью раскуплены. Для Сугуру и его друзей Годжо подготовил лучшие места в VIP-зоне. Сам же он планировал находиться за сценой. Когда в дверь неожиданно постучали, мужчины повернулись ко входу. — Войдите. В помещение вошёл Киётака и коротко поклонился. — Здравствуйте, Гето-сан. — Доброе, Идзити-сан. — Что такое, Идзити? — Господин, у меня к Вам вопрос… который касается семьи Годжо. — Киётака неловко посмотрел на Гето, быстро возвращая взгляд. Так вот в чём дело. Стоило Сатору услышать о своей «дорогой» семье, как он весь напрягся, вытянулся в струну, а на переносице собрались складки. — Может… мне стоит уйти, Сатору? Годжо прикрыл глаза и устало потёр переносицу. — Нет… нет, останься. Ты можешь говорить, Идзити. — …Хорошо, Годжо-сан, совсем скоро годовщина смерти предыдущего главы клана, и старшая госпожа ожидает увидеть Вас на поминках. — Ну конечно… — Сатору совершенно забыл об этом. Стоило подумать о поездке в родовое поместье, как голова наливалась свинцом. Сатору прикрыл глаза рукой и устало потёр виски. — Когда? — Через две недели. — И это точно на несколько дней… Сугуру обеспокоенно смотрел на Сатору, который всё больше щурил глаза. Рука на его талии всё крепче сжималась и тянула ближе. — Сатору… — Гето осторожно поднял руку, будто намереваясь протянуть её к беловолосому, но остановился на полпути. — М? Что такое, Сугу? — Годжо, который на мгновение так глубоко зарылся в собственных мыслях, что почти забыл о существовании омеги у себя под боком, резко перевёл на него взгляд и пару раз хлопнул ресницами. — А я не могу поехать с тобой? — Омега немного смущённо поднял взгляд на альфу. — Что? — Что?! — Секретарь удивился даже больше своего босса. — Киётака, свободен. — А? Ой, то есть, прошу прощения… — Я чуть позже с тобой свяжусь. Сатору проводил взглядом секретаря, а когда дверь за его спиной закрылась, вернул взгляд циановых глаз на Гето. Слишком серьёзные и слишком напряжённые. Сугуру никак не может привыкнуть, как могут быть холодны эти глаза, когда альфа напряжён. — Сугуру, это не самое лучшее место… — на глади хрустальных озёр отражались волнение и неуверенность. — Но это твой родной дом, мне интересно посмотреть на место, где ты вырос, Сатору, тем более… — Гето всё-таки протянул руку и опустил её на лицо беловолосого. — Что ты будешь делать со своей головной болью? Опять закидываться таблетками? — Сугу… — Прикосновения Гето всегда действовали на него лучше любых обезболивающих. Его взгляд тёплых янтарных глаз, благородный аромат и аккуратные прикосновения можно было сравнить с наркотиком, на который Сатору подсел без возможности однажды реабилитироваться. — Или с этим есть какие-то сложности? Возможно, мне, как чужому человеку, нельзя в Ваше поместье?.. — Годжо почувствовал, как рука на его щеке дрогнула. — Нет… в смысле, это не проблема… — Альфа был бы очень рад, если Сугуру будет сопровождать его. Ему будет спокойнее, но тащить Гето из-за своего эгоизма в это проклятое место… Хотя, может, с Сугуру оно станет лучше… и это отличный повод представить его старухе. — Сатору?.. — Хорошо, поедем. Заодно познакомлю тебя с бабушкой! — Сатору отнял руку черноволосого от своего лица и опустил к губам. — Тем более, ты не чужой, но… Гето, в нашем доме есть определённые правила и традиции, которым… обычно стараются следовать. — Но не ты, не так ли? — Какой ты догадливый… — Сатору лукаво ухмыльнулся, накрывая костяшки на ладони Гето тёплым дыханием. — Да, но помимо того, что я плевал на все эти традиции… Сугуру, не забывай, что я глава семьи и могу делать всё, что захочу, а ты будешь моим дорогим гостем. — Продолжая, он поднимался по руке выше, оставляя лёгкие поцелуи на запястье. — Поэтому будет вполне достаточно, если ты будешь следовать традиционному японскому этикетку. Но… хм… — Что-то ещё? — Пожалуй, всё-таки надо заказать тебе кимоно. В поместье принято ходить в них. Не очень удобно, но на поминки и для встречи с бабушкой точно надо. — Кимоно?.. … Через две недели Сатору и Сугуру отправились загород Токио в сопровождении нескольких сотрудников «завесы». Они ехали уже какое-то время, когда их окружила густая зелень. Гето и не знал, что рядом со столицей есть такие леса. — Годжо, а кто-то из членов твоей семьи ещё будет? — Надеюсь, что нет. Они знают, как я не люблю подобные мероприятия и стараюсь не показываться. Если кто-то и будет, то этот кто-то точно не стоит твоего внимания. — А как же поминки?.. — Да кому из них не плевать… Когда внедорожник остановился у высоких деревянных ворот, Сугуру понял, что они приехали. Первое, что встретило их в поместье, был холодный осенний ветер. Несмотря на то, что в начале осени обычно достаточно тепло, омега поёжился. Северный ветер развивал антрацитовые волосы, оставляя в длинных локонах первое эхо зимы. — Добрый день, господин, мы рады приветствовать Вас. Вы давно не появлялись в поместье, а это, я так понимаю… господин Гето? За воротами их сразу встретили несколько работников поместья. Мужчина в почтенном возрасте стоял впереди и приветствовал Годжо. Позади него было ещё несколько людей в одинаковых кимоно, покорно опустивших головы вниз. — Привет, Кабо. — Сатору подошёл со спины, опустил руку чуть ниже плеча Сугуру и притянул его к себе. — Да, он мой дорогой гость… и партнёр, поэтому, я надеюсь, ВСЕ в доме проявят к нему должное уважение. — Годжо строгим взглядом обвел всех слуг, что встречали главу у входа, особенно долго задержав властный взгляд на «Кабо». — Конечно, Годжо-сан. Мы сделаем всё, чтобы господин провёл это время в комфорте. — Мужчина лишь на пару мгновений задержал взгляд, прежде чем смиренно опустить веки. — Прекрасно. Сугуру, знакомься, это Кабо. Управляющий поместья и, наверное, главный в доме после меня и бабушки. — Вы преувеличиваете, господин. — Ты всегда можешь к нему обратиться, если вдруг что-то понадобится, а меня нет. — Спасибо, Сатору. Рад познакомиться, господин Кабо. Как Вы уже знаете, меня зовут Сугуру Гето. — И мне крайне приятно, но, прошу, Вы можете обращаться ко мне просто Кабо. — Ну всё, хватит обмениваться любезностями. Как обстоят дела? — Годжо направился вперёд по тропинке, утягивая с собой Гето. — Как и всегда, всё спокойно, готовимся к поминкам. Для Вас мы подготовили комнату главы и на всякий случай комнату для гостей рядом. А ещё… Здание в традиционном японском стиле было окружено густым и обширным садом. Оно скрывало поместье от посторонних взглядов и дорожной пыли. Благодаря чему поместье было наполнено умиротворенной тишиной и шуршанием листвы на ветру. Когда они оказались внутри, Гето почувствовал запах дерева. Не смотря на немалый возраст, поместье выглядело красиво и ухоженно, было видно, что за ним тщательно следят. Множество старинных росписей и фресок украшало родовое гнездо древнего клана. Когда они прошли в глубь дома, перед Сугуру раскрылся маленький каменный сад в центре. Краем глаза он замечал мельтешащих слуг, что словно специально избегали его взгляда или внимания главы. — Прошу, господин, Ваша комната. — Ага, идём, Сугу. — Если что-то нужно обращайтесь. — Пришли несколько слуг, чтобы помогли с подготовкой. — Как прикажете. Годжо открыл деревянные двери в просторную комнату, приглашая Сугуру пройти внутрь. За дверьми оказалась просторная комнату, удивительно светлая, с красивым видом на внутренний сад. Из окон были видны все основные внутренние проходы поместья. Действительно комната главы, даже не смотря на достаточно простой интерьер. Атмосфера в поместье совершенно отличалась от… да от любой другой. Гето первый раз находился в древнем поместье, укрытом от чужих глаз. Не было слышно шума машин, треска электричества и даже небо над поместьем отличалось, ведь не было рассечено линиями электропередач. Здесь был другой запах, другие ощущения, другая тишина… Словно время в этом месте остановилось вместе с тобой. — Вау… Сугуру оглядел комнату и только сейчас заметил стойку с кимоно. И как он не заметил его сразу? — Это же? — Гето подошёл к нему и коснулся чёрной ткани хаори, мягко. — Да, это кимоно, которые мы заказывали. Прекрасно вышло, — Годжо тоже подошёл и провёл по чёрному вороту. — Не терпится увидеть его на тебе… Когда Сугуру и Сатору решили, что поедут в поместье, Годжо сообщил об этом Киётаке, и тот вызвал для них мастера по кимоно. Пожилой мастер был известен своими традиционными кимоно, его работы служили десятилетиями и пользовались популярностью у древних семей Японии. Он снял мерки, и вместе они выбрали ткань для двух официальных нарядов. — А это? Твоё? Рядом стояла такая же стойка, но с голубым кимоно и белым удлинённым хаори с маленькой голубой вышивкой в виде герба клана на груди. — Да… кажется, ему уже несколько лет? — Сатору совсем скучающе обвёл взглядом светлое кимоно. А чего им любоваться, ведь оно не изменилось. — Всё такое же белое и скучное… Сугуру, как ты? — Сатору быстро сменил тему, переключая внимание на своего гостя. — Не устал? Могу попросить принести какие-нибудь закуски, но после встречи со старухой будет официальный обед… — Годжо опустил руку на талию Сугуру и осторожно притянул его к себе. С тех пор, как они прибыли в поместье, Сатору ни на шаг от него не отходил и даже не отпускал омегу от себя. — Всё хорошо, Сатору. — Гето положил свою руку поверх бледной ладони и ближе прижался к Годжо, немного навалившись на него. Сугуру действительно нервничал, оказавшись в старом поместье древней семьи, он вряд ли смог бы поесть. Но чужое тепло и феромоны альфы немного успокаивали. Как и Годжо. Альфа был страшно напряжен с тех пор, как оказался на территории дома. За последние 10 лет он крайне редко и неохотно посещал родной дом, в котором прошло его детство. Хоть он и беспокоился о Гето, рядом с ним было чуточку спокойнее. — Глава. Из-за дверей раздался приглушенный женский голос. — Войдите. В комнату прошли две женщины, взрослая женщина и молодая девушка, несколько похожие друг на друга. — Сугуру, ты не против если они помогут нам надеть кимоно? — Нет, что ты… — Не волнуйся… сперва я. Сатору лишь немного требовалось помощь слуг. Он отточенными движениями надел парадный костюм. На глазах Сугуру кипенная кожа скрылась под плотной чёрной тканью. Белое хаори главы особенно ярко выделялось на фоне тёмной ткани, сливаясь с его волосами. Можно было подумать, что платиновые волосы альфы перетекают на его плечи, становясь частью образа. Годжо не стал завязывать шнур, просто накинул его сверху. Выглядело непривычно, но весьма красиво. Однако… Годжо как будто не слишком подходила такая традиционная одежда. Либо так казалось из-за того, что Сугуру привык видеть альфу в свободном стрит-стайле или официальных европейских костюмах. Да и Сатору был весь напряжён в таком официальном наряде. После настала очередь Гето. Он не привык к такому традиционному облачению. У него была только старенькая юката, которую он надевал на фестивали, поэтому девушки кружили вокруг Гето пока поправляли рукава, ханери и завязывали оби на талии. Сатору же (вместо того чтобы помочь) молча наблюдал за ними. Когда всё было готово, Гето повернулся к Годжо, который продолжал рассматривать его. — Сатору? — Тебе очень идёт… почему я раньше никогда не видел тебя в кимоно?.. — Потому что я не ношу такое… Годжо подошёл к Гето, заправил черную прядь за ухо и сжал пальцы на плагах с темно-синем танзанитом. — Ты выглядишь, как какой-нибудь буддистский монах… нет, как сам Будда… — Не преувеличивай… — Я скорее преуменьшаю. Сатору ещё раз обвёл взглядом Сугуру. Широкая ладонь скользнула вниз по шее, по плечам и остановилось на ключице у края чёрного хаори. — Но будет лучше… — Годжо аккуратно снял чёрное хаори с плеч Гето и передал его в руки женщины. Снял своё белое хаори, которое было чуть больше и длиннее черного, и накинул его сверху на плечи Сугуру, поправляя волосы на спине и разглаживая ткань. — Вот так. На этом всё. Слуги коротко поклонились и покинули комнату, закрыв за собой двери. — Ну что, ты готов? — К чему?.. — Ко встрече с моей бабушкой. — А ты можешь чуть подробнее рассказать, что она за человек? — Конечно, она, как и сказал Киётака, старшая госпожа и бывшая глава клана. Раньше она вместе с дедушкой управляла семьёй. Как по мне, она единственный человек в этой семье, кто заслуживает уважения… В молодости она была довольно-таки строга и жестока, но с возрастом стала мягче, так что не волнуйся слишком сильно, уверен, ты ей понравишься. — Твои слова особо не внушают доверия… — Ха-ха-ха, прости-прости, — Сатору немного наклонился вперёд и аккуратно коснулся губами уголка рта Гето, щекотя белыми волосами его веки. — Ну что, идём? — Угу. Годжо вышел из комнаты первым, пропуская Сугуру вперёд по коридору. Гето взял его под локоть, и тот повёл его в противоположную сторону дома. Быстро они оказались у комнаты, откуда доносился аромат благовоний. За раздвижными дверьми была длинная комната, с одной стороны которой стоял небольшой мемориал с цветами, палочками благовоний и фотографией взрослого мужчины. У мемориала на подушке сидела маленькая старушка в чёрном кимоно. Несмотря на почтительный возраст, женщина сидела прямо. Сила и влияние, которыми она обладала, ощущались в каждом её движении, в позе, в прямо поставленном подбородке и даже во взгляде тёмно-янтарных глаз, так похожих на его… но смотрели они строго, почти угрожающе. Внимательный взгляд бывшей главы клана оценивающе обвёл его снизу вверх, задержавшись на глазах. Её лицо никак не изменилось. Она не кивнула одобрительно, не хмыкнула, не стала смотреть строже или злее. Она продолжала сверлить Гето ровным прямым взглядом. Невозможно было что-то прочитать в её глазах. Женщина была подобна древней статуе, замершей во времени, с мраморными глазами. — Добрый день, бабушка. — Здравствуй, Сатору. Наконец-то ты решил появиться в поместье. — Пожилая женщина наконец-то отвела взгляд в сторону и посмотрела за спину Сугуру, на Сатору. Мягче её взгляд от этого не стал. — Раз в год нужно проведать, не померла ли ты тут ещё без меня. Гето было очень сложно сдержать лицо и не показать своего удивления, когда брови сами поползли вверх от дерзких слов Сатору к своему старшему родственнику (стоило бы уже привыкнуть к его выходкам…). Хотя, может так он проявляет уважение, вступая в открытую конфронтацию? Это было даже удивительно, но Сатору не уступал своей бабушке, или она ему. Они сверлили друг друга взглядом так, что в комнате почти засверкали разряды электричества, а в центре образовалась шаровая молния. Сугуру спиной ощущал всё напряжение Годжо. Тяжелая аура окутывала его, но сталкивалась с не менее жёсткой. — Сатору, представь наконец мне своего гостя. — Старуха выдохнула первой и отвела взгляд, возвращая янтарные глаза на омегу. — …Конечно, бабушка, это — Сугуру Гето — мой возлюбленный. Сугуру, это — моя бабушка — госпожа Тенген Годжо. — Здравствуйте, госпожа Годжо. — Гето вежливо поклонился бывшей главе клана в соответствии с японским этикетом. — Приятно познакомиться, Гето-сан. Ну же, садитесь. Только с позволения старшей госпожи они подошли ближе и опустились на такие же подушки перед мемориалом. Тенген Годжо не сводила с них взгляда. Сатору тоже. — Сатору, я рада, что ты наконец-то соизволил представить мне свою пару… но ты серьёзно решил привести в нашу семью человека вне клана? — Бабушка, Сугуру более чем достойный человек. Я сам его выбрал и не собираюсь менять своего решения. Ни при каких условиях. — Годжо говорил твёрдо, не позволяя неуверенности и страху проскользнуть в голосе даже на мгновение. — Хм… — Старуха чуть вздёрнула подбородок, глядя на Гето из-под полуопущенных век. Она была почти в два раза меньше Гето, но у того было ощущение, что на него смотрят сверху вниз. Наверное, от части так оно и было. Для бывшей главы одной из самых могущественных семей Японии Сугуру Гето из простой семьи был никем. Букашкой под ногами, грязью под ногтями. Вот только Гето себя таковым не считал. Сугуру прекрасно знал себе цену и держал спину ровно. — Вы… доминантный омега, не так ли? — Что?! Спрашивать вторичный пол у человека столь прямо было почти так же грубо, как спросить, что у него между ног. Но старуха быстро осадила Сатору одним лишь взглядом, когда тот чуть повысил голос. — Да. Больше, чем древнему поместью, Сугуру поражался тому, как Тенген Годжо подавляла Сатору. Маленькая старушка держала доминантного альфу в ежовых рукавицах. А тот слушался, то ли от того, что она была его бабушкой, то ли от того, что действительно уважал бывшую главу клана. Ранее только в руках Гето Сатору становился столь послушным и то, когда сам позволял. — Хоть что-то, уже радует. Но, Сатору, ты уверен, что человек, не знакомый с клановой системой, справится с обязанностями второго главы? Ты понимаешь, как это безрассудно — приводить человека не знакомого с нашими с традициями в семью? В конце концов, ты подумал о том, какой опасности подвергаешь своего «любимого человека»? — Я… — Сатору уж был готов ответить что-то колкое, вот только вопросы старухи были весьма уместны. Столь правильными и сложными сейчас. — Сатору. — Гето прервал альфу, мягко касаясь его руки. — Позволь мне, прошу… — Гето!.. — Альфа неуверенно посмотрел на Сугуру. Гето показалось, что в его глазах на мгновение блеснул страх. Но он опустил веки, выдохнул, и его плечи чуть расслабились. — Хорошо… — Тенген-сама, прошу прощения, что влезаю, но позвольте мне высказаться на этот счёт. Госпожа Годжо удивлённо приподняла седую бровь, но позволила Сугуру говорить, слегка кивнув головой. — Я понимаю, о чём Вы говорите, и ваши опасения оправданы. Но я осведомлён о том, какую опасность несёт статус пары Сатору Годжо и готов принять это. И если это необходимо, я готов принять на себя роль второго главы клана и всю ответственность, которую она предполагает. Гето соврёт если скажет, что совсем не боится. Нет, ему очень страшно. Что если его откровенная речь не тронет сердце старейшины клана и та не примет его? Действительно ли Сатору сможет ей противостоять? Что если из-за него Сатору лишат статуса главы? Могут ли его лишить фамилии и изгнать из семьи? От переполнявшей его паники Гето перебирал все возможные варианты тёмного будущего, не анализируя то, насколько они реальны. В поместье было тепло, но его покрывал холодный пот, вызывая мурашки по всему телу. Но он продолжал смотреть прямо в янтарные глаза, чуть потемневшие со временем. Сейчас он должен сам постоять за себя, ведь Сугуру не может всё время оставаться за спиной Сатору и оставлять на него решение всех проблем, иначе он не сможет быть с ним. — Говорите, что готовы? Вы даже не представляете, что это значит — быть парой главы древней семьи, что стоит в основании самой Японии. — Брови старухи сошлись у переносицы. — Хорошо, возможно, Вы осведомлены о постоянных покушениях на жизнь главы и можете быть относительно уверены в системе безопасности «завесы». Но Вы и представить не можете, какие обязанности и какая ответственность лежит на его плечах. Годжо Тенген испытывала его, проверяла Сугуру на прочность. Что ж, ей предстоит узнать, что доминантные омеги крайне прочны. Непробиваемы. — Вы правы, пока я не знаю. Поэтому я прошу Вас, научите меня. Расскажите, поделитесь своим опытом, Тенген-сама. Сугуру никогда не считал себя упёртым или жадным, но он был готов побороться ради совместного будущего с Сатору. Пусть и столь эфемерного пока. — Смеете так просто просить меня о поддержке? Как смело с вашей стороны, но не слишком ли Вы самоуверенны? — Бабушка, — Гето уже собирался что-то ответить, но за него вступился младший Годжо. — Может, я знаю Сугуру не так давно, но я более чем уверен, что Гето один из немногих, кто сможет это вынести. Я вижу это и… верю в него. Сугуру почувствовал, как его плеча легко касаются со спины и повернул голову на Сатору, сидевшего справа от него. Альфа перевёл взгляд на Гето и мягко, одобрительно улыбнулся. И Сугуру почувствовал себя увереннее. Пока они были вместе, они могли преодолеть всё. Пока у него есть Сатору, Гето уверен, что со всем справится, что бы это ни было. Старшая госпожа ещё несколько секунд сверлила взглядом молодых людей, прежде чем сдаться. Она бесшумно выдохнула, и её плечи чуть опустились вниз. — Мда… мне уже не справиться с Вами двумя. Но всё-таки я должна предупредить Вас, Сугуру Гето. — Да, госпожа? — Сейчас главой семьи является Сатору и несёт на себе все обязанности и ответственность. Если ты станешь вторым главой, тебе придётся разделиться с ним эту ношу. Сможешь ли справиться с этим? Гето ожидал чего угодно, любой сложной или неудобной правды. Что ему придётся отказаться от семьи, подписать невыгодный контракт, пройти какую-нибудь неэтичную проверку. Чего угодно, но точно не этого. Не того, в чём он и без того уверен. Он почти рассмеялся, но лишь мягко улыбнулся уголками губ. — С радостью, госпожа… Я с радостью разделю с Сатору его ношу, ведь… люблю его. — Последние слова всё ещё давались тяжело, отзываясь горячими волнами на скулах, и заканчивались в покрасневших кончиках ушей. Но ему нужно было произнести это в слух, сейчас для подтверждения своих чувств перед бабушкой Годжо, перед самим собой и перед Сатору. Который весь залился краской, когда Гето заметил, как тот вздрогнул и перевёл на него взгляд. Да так, что госпожа Тенген тихонько хохотнула в ладонь, глядя на своего внука, совсем потерявшего самообладание. — Хорошо, Сугуру Гето, посмотрим сможешь ли сдержать свои слова. — Непременно. А, госпожа Тенген, могу ли я спросить? — Смотря что. — Как Вы узнали, что я доминантный омега? — Ах это, ну это не так сложно, когда подобных нам особей крайне мало… — Глаза Сугуру в мгновение округлились. Так вот почему у неё также же янтарные глаза… — Тем более, Вы думаете, я не провела собственное расследование, когда Сатору сообщил, что приедет с гостем? — Тц, ну конечно… — тут же среагировал Годжо. Он недовольно цокнул и зло сверкнул глазами. — Сатору, я бы хотела обсудить с тобой ещё несколько моментов. — Старуха проигнорировала недовольный взгляд своего крамольного внука. — Сугуру-кун, не желаешь пока осмотреть наш сад? Он, не столь красив, но достаточно разнообразен. — Эй, бабушка. — Сатору явно собирался возмутиться тому, что она столь прямо отсылает Гето, намекая, что эти дела не для его ушей, но сам Сугуру не позволил ему этого. — Конечно, я с удовольствием прогуляюсь, госпожа. Сатору, как закончите, найдёшь меня в саду? — Ха… да, конечно. Черноволосый коротко поклонился и оставил внука и бабушку наедине. Оказавшись на улице, он наконец-то выдохнул. Всё-таки знакомство с родственниками партнёра весьма волнительное событие, тем более, когда они столь важные персоны не только внутри семьи, но и в целой стране… На улице сквозь облака выглядывало солнце, благодаря чему стало значительно теплее, чем было утром. Сугуру надел гэта и проследовал по тропинке вглубь сада. Обширный сад ещё цвёл зеленью и редкими маленькими цветочками. Большинство растений были для него не знакомы, но он сумел определить куст османтуса, гортензии, нашёл небольшую россыпь ликорисов, что вот-вот должны зацвести. Чем дальше заходил Гето, тем больше новых растений раскрывались в тихом саду. Узкая тропинка из белой гальки, шумела под ногами, напоминая звуки дождя, бьющего крупными каплями на черепице дома. Неожиданно для себя, впереди он увидел яркое пятно. В самой глубине сада расцвел огромный букет хризантем. Через несколько минут Сатору нашёл Гето в саду. Его фигура в чёрном кимоно с разливом нефти на белом хаори выглядела особенно ярко. Волшебно. Гето заметил приближение альфы и обернулся к нему. Губы омеги растягиваются в столь светлой улыбке, что она почти слепит Годжо. Она ярче самых прекрасных цветов. Официальный обед состоялся через час после встречи Сугуру с бабушкой Годжо. Они снова встретились со старшей госпожой в столовой комнате. На длинном столе для каждого были подготовлены несколько простых сезонных блюд с санма, кабочей и мацутаке. Обед проходил относительно спокойно, пока старшая госпожа не подняла тему, несколько смущающую для Сатору. «Несколько» это слабо сказано. — Сатору, я дарую вам своё благословение после того, как вы посетите благотворительный вечер в этом году. — Чт, бабушка, подожди… — Помолчи и дай мне закончить. Я прекрасно осведомлена о том, что ты уже несколько лет пропускаешь столь важное для клана мероприятие. — Оно совершенно бесполезно для нас сейчас, но я не об этом… — Раз так, у тебя появилась новая мотивация. Необходимо представить Сугуру Гето обществу как твоего партнёра и представить достойно. Лучшего момента, как самое крупное благотворительно мероприятие среди ведущих семей, не найти. — Бывшая глава клана продолжала, совершенно не замечая, как её внук всё больше краснеет с каждым сказанным словом. Второй раз за день. Это в целом больше, чем за всё время, пока он жил с семьёй в поместье. — Но Сугуру уже знаком со светским обществом… — Не смеши меня, Сатору, это «светское» общество лишь цветная посыпка на сливках, не более. На благотворительном вечере будут присутствовать все главы семей. После того, как вы вместе появитесь на мероприятии в качестве пары, вы получите моё благословление, и я окажу всяческую поддержку Сугуру в качестве становления вторым главой клана. В зависимости от результатов… — Хочешь сказать, что Сугуру ещё должен «понравиться» этим напыщенным индюкам? Даже клану Зенин?! — …Опустим клан Зенин, но Сугуру должен показать себя достойно. Как тот, у кого есть право стать вторым главой семьи Годжо. И ты, между прочим, тоже, Сатору. — Они не посмеют даже взглянуть на меня как-то «не так»… — Посмотрим, как вы себя проявите. — Мы поняли, госпожа Тенген, спасибо. И мы обязательно посетим благотворительный вечер. — Вверяю это Вам. — Говорила ли она это Сатору и Сугуру или только его омеге, навсегда останется загадкой для всех присутствующих на том обеде. — Что это с тобой? За время короткого диалога Сатору успел покраснеть, посинеть, побледнеть, почти сливаясь с цветом волос, и снова залиться краской. Не то чтобы Сатору привёз Сугуру в поместье, чтобы просить благословения у старухи… Но нельзя упускать такую возможность, когда всего лишь за посещение мероприятия, они обзаведутся сильным союзником. Вот только после альфа точно не отвертится. Он и не планировал. … За облаками красиво светится фиолетовое небо. Солнце уже почти село, насыщая небосвод красным цветом. Осенью тепло быстро рассеивается, позволяя свежей прохладе окутать тёмные улицы. Дым от табака поднимается вверх тонкой лентой и рассеивается в ночном воздухе. Сугуру сидит у открытого окна, опираясь на подоконник и курит из трубки, чуть ранее подаренной Годжо. Тёмно-синяя тонкая курительная трубка идеально ложится в руку, как кисть или перо в руках творца. Удобная за счёт того, что в неё можно как забивать чистый табак, так и использовать в качестве мундштука. Гето стоит сказать Сатору, что омега вообще-то планирует бросать, чтобы больше не дарил подобное. Но не сейчас. Длинный и напряжённый день наконец-то подходит к концу, и черноволосому было просто необходимо закурить, чтобы привести мысли в порядок. Чуть влажные тёмные волосы свободно лежали на белом хаори. После ванны Сугуру надел только лёгкую синюю юкату и повязал пояс, но холодный осенний ветер (да, именно он, а не запах альфы) вынудил его вернуть на свои плечи белое хаори. Погрузившись в свои мысли, он не замечает шагов за стеной, от чего вздрагивает, когда дверь в комнату открывается. Сатору даже по старому деревянному полу ходит тихо, практически бесшумно. Как большой кот мягкой поступью обходя самые скрипучие доски. Он замечает омегу у окна и мило улыбается, щуря глаза. На нём подобная шёлковая юката, но светло-голубого оттенка с белыми стрекозами. — Тебе так идёт эта юката, не могу налюбоваться… — Что, так нравится? — Очень… Годжо плотно закрывает раздвижные двери и опускается на футон перед Сугуру. — Ты тоже хорошо выглядишь. — Не ври, мне не идёт такая одежда. Гето вытряхивает табак из трубки в пепельницу двумя аккуратным ударами, оставляет её на бортике и подходит к Годжо. — Но мне нравится… Подходит совсем близко, смотря на альфу сверху вниз. Сатору хмыкает, хватает Гето за руку и резко дёргает его на себя, так что омега почти падает к нему на колени. — Ай… можно было поаккуратнее… Но Сатору не отвечает. Он водит ладонями по шёлковому кимоно, притягивает Сугуру ближе, утыкается в шею, всё сильнее зарывается в длинные локоны, пока не роняет голову на плечо черноволосого. Гето как будто чувствует тяжесть головы Годжо от свинца, давящего на виски. Он удобнее устраивается на коленях альфы, правой рукой обнимает его за спину, левая поднимается по плечам к пушистым белым волосам, ещё чуть влажным. Наклоняет голову в сторону, пока пальцами начинает плавно массировать кожу на голове беловолосого с лёгким нажимом. Чувствует, как мужчина расслабляется, губы, утыкающиеся в плечо, расплываются в блаженной улыбке, и альфа почти мурчит у него под ухом. Так они сидят несколько минут, практически не двигаются, вслушиваясь в тихое дыхание друг друга, треск цикад за окном и шелест листьев. Осторожно, не желая портить спокойную атмосферу, кипенные ладони скользят по телу, вызывая волны мурашек. Пока длинные пальцы проскальзывают под синие ткани, Сатору оставляет множество легких поцелуев на плечах, ключице и шее Сугуру, медленно распаляясь, разогревая омегу в своих руках так, чтобы страсть не вспыхнула жарким пожаром, а постепенно разливалась теплом по телу. Первые сдержанные стоны обжигают чужие ушные раковины, а ладонь сильнее сжимается на затылке альфы, когда кожу на шее легко прикусывают, не оставляя следов. — Сатору… Они чуть отстраняются, чтобы увидеть лица друг друга. У обоих горят скулы, а в глазах разгорается желание. Под руками альфы тёмно-синяя ткань сползает вниз, открывая вид на широкий разлёт плеч черноволосого. И Годжо никогда не устанет поражаться тому, как прекрасен столь нестандартный омега. Высокий, с проработанными мышцами, крепкими руками и ногами, он мог бы вполне сойти за альфу. Такой мужественный омега с благородным ароматом стал для него прекраснее любого другого «цветка» со сладким запахом. Сугуру Гето стал его иконой, его мадонной, что вынуждает молиться на себя в попытках заслужить прощение за похабные мысли, что обязательно лезут в голову, стоит увидеть его приоткрытые тёмные губы, чуть влажные и манящие, его взгляд золотых глаз из-под полуприкрытых век. И уже невозможно сдержать собственное возбуждение, стоит представить, как тёмные пятна разливается на оливковой коже. — Может, не стоит?.. Стены тут бумажные… — Мы в комнате главы, нас не посмеют подслушивать, а кто услышит, будет молчать. Бабушка в противоположном крыле… да и что такого? Все в курсе наших отношений. Что такого, что они услышат, как сильно я люблю тебя, м-м-м… останешься в кимоно? — У тебя что, такой фетиш, Сатору? — У меня фетиш на тебя, Сугуру. Уверен, всё, что бы ты ни надел, будет выглядеть на тебе превосходно. — Годжо притягивает Сугуру ближе, чтобы касаться губами покрасневшего уха. Его томный шёпот разливается внутри, плавя своим жаром все микросхемы, лишая омегу возможности воспротивиться. Потому что его голос… низкий, чуть рычащий в возбуждении влияет на Сугуру слишком сильно. — Я бы с удовольствием посмотрел на тебя, связанного шибари с помощью жгутовой верёвки, обязательно красного цвета, или в кожаных ремнях. Или в чулках и костюме горничной, а лучше в костюме зайки и в колготках в сеточку. Я бы даже не стал снимать их, разорвал бы их здесь, — Сатору показательно проводит рукой между ягодиц, играючи касаясь пальцами дырочки, уже влажной от смазки, — чтобы вдоволь насладиться твоим видом. Ах, как бы соблазнительно покачивались чёрные ушки с каждым движением… Но в этом кимоно ты тоже выглядишь прекрасно, Сугуру, даже не знаю, снимать ли его с тебя или лучше оставить… — Ну у тебя и фантазии… — Сугу, а тебе хотелось бы попробовать что-нибудь новенькое? — Так просто я тебе не позволю подобное, ты понимаешь, Сатору? — Но однажды позволишь? О, дорогой, я готов сделать всё что угодно лишь бы посмотреть на твои ножки, обтянутые крупной сеткой… — Хватит фантазировать, Годжо. Сосредоточься на мне, на том, какой я перед тобой сейчас. — Конечно-конечно, дорогой… Первым на футон опускается белое хаори. Но Сугуру больше не холодно, не страшно и не тревожно. Наоборот, ему стремительно становится всё жарче, когда Сатору сжимает его в своих объятиях и жадно выцеловывает. Облизывается, кусается, оставляет следы на ключицах, на груди, на плечах. Вторым на футон опускаются длинные волосы, а за ними широкая спина Сугуру. Сатору достаёт руки из голубой юкаты, так что верх остаётся висеть на талии, поддерживаемый поясом, нависает над Гето. Ноги черноволосого остаются разведенными на бёдрах альфы, и он поднимает их выше, цепляя в замок на пояснице, притягивая беловолосого ниже, ближе к себе. Он чувствует под собой консервативно жёсткий футон, смотрит вверх на альфу в кимоно, чувствует шелковую ткань, скользящую по телу, а на фоне — старые стены древнего поместья поздней эпохи Эдо. Только электрическая лампа немного выбивается из общего флёра. Но это не мешает Сугуру проникнуться этой странной атмосферой. Словно они оказались в каком-то другом мире, в другом времени и во дворе не стоит автомобиль, а всего в паре часов езды не возвышается современный мегаполис. За окном не слышно шума машин, нигде ничего не тикает и не пищит. В блаженной тишине раздаётся лишь тяжёлое дыхание мужчин и шум ветра в саду. Легкие, вместе с ароматом альфы, наполняет запах старой древесины, дорогих тканей и табака. Сугуру смиренно ложится под альфой и смотрит смущённо, словно растерянно прямо в циановые глаза. — Господин, что Вы делаете?.. Сатору пару раз удивлённо хлопает ресницами, но быстро принимает правила игры, лукаво ухмыляясь. Каков актёр, вы посмотрите на него. Омега под ним выглядит чуть зажато и неуверенно, словно он некий слуга, или гость, которой не смеет противиться прихоти господина, что возжелал его. Но влажные губы, румянец на скулах и блеск в глазах с потрохами выдают его игру. Сатору прекрасно видит, как желание плещется в золотых радужках черноволосого. А может это тоже часть игры? — Наше поместье посетила столь прекрасная персона, я, как глава, просто обязан оказать Вам достойный приём. — Годжо одной рукой исследует тело омеги, проводит по рельефному торсу, ловит пальцами тёмные бусинки сосков. — Вы что же, всем гостям оказываете столь почтительный приём? — Ну что Вы, конечно же нет. Это только для са-а-амых особенных гостей… Годжо сплетает их руки в замок и наклоняется ниже над Гето, вжимая его в белый футон, касаясь кончиком носа. Шепчет в губы прежде чем накрыть их своими. — Надеюсь, Вам понравится… Сугуру не дают ответить, накрывая мягкостью чужих губ. Альфа целует его нежно и глубоко, сминает чужие губы, облизывает, посасывает, медленно водит языком. Второй рукой скользит вниз к разведённым ногам, проводит пару раз по вставшему члену, прежде чем опустить ниже, к влажной дырочке. Сугуру стонет в губы, когда Годжо давит на неё большим пальцем. — Сугуру, почему ты уже такой влажный? Никакая смазка не нужна, когда твоя дырочка так течёт. — Ха… это из-за тебя… — Позволь сделать тебе ещё приятнее… — Сатору толкается на одну фалангу внутрь, постепенно растягивая горячие стенки, подготавливая омегу, чтобы позже войти в него аккуратно и без боли. — Г-господин… Сугуру весь извивается в руках Годжо, пока тот, завороженный, смотрит на него нависая сверху, сильнее давя на стенки, толкаясь пальцами глубже. Омега крепче сжимает ладонь Годжо, второй он цепляется за бледное плечо, впиваясь ногтями до красных порезов. Он то зажмуривает глаза и откидывает голову назад, то вновь распахивает, заглядывая в циановые радужки, пылающие голубым огнём, но снова протяжно стонет, когда альфа разводит пальцы внутри. — Сатору… — М-м-м? — …Ах, господин… — ладонь перемещается с плеча по шее на бритый затылок и путается в платиновых волосах. Держит ровно напротив, смотрит в самую глубь тёмного бушующего океана в глазах беловолосого. — Прошу Вас… господин, я жажду Вас… — Сугу… — Годжо, роняет голову в сгиб плеча и выдыхает. Омега так провоцирует его, что он чуть не срывается в излишнюю сейчас грубость. Языком собирает солёную влагу с шеи и поднимается. Гето стонет от возникшего ощущения пустоты внутри, но предвкушает, как скоро его заполнит нечто намного большее. Годжо наслаждается тяжестью чужих ног на своих бёдрах, чувствует голой кожей его жар. Руками ласково спускается по бёдрам, обводит их ладонями и укладывает руки на талии. Сугуру глухо стонет, вгрызаясь в собственную руку, чтобы заглушить крик. Он каждой клеточкой тела чувствует, как Сатору медленно входит в него, продираясь миллиметр за миллиметром, растягивает, полностью заполняет его, становясь одним целым. Альфа двигается медленно, почти полностью выходит и снова толкается до упора. — Сугуру… Годжо опускается над Гето и аккуратно убирает руки, опускаясь с поцелуем к покрасневшим губам. — Сугуру… я хочу слышать твой голос… — Не-е-ет… ах, Сатору… — Пожалуйста, Сугуру, мой дорогой… твой голос самая прекрасная мелодия в этом мире. Я так люблю твои стоны… прошу, не закрывайся. — Са-а-атору… Гето пытается взглянуть в глаза альфы умоляюще, чтобы тот отпустил руки и позволил хоть немного приглушить собственный голос, но стонет лишь громче с новым толчком, встречая яркие голубые глаза, покрытые пеленой возбуждения. Циановые глаза гипнотизируют, они приковывают к себе вынуждая забыться. Забыть, что они в старом поместье с тонкими стенами и срывать голос громкими стонами, позволять воздуху вырываться из лёгких. Сатору не оставляет Гето выбора, когда берёт омегу за запястья и поднимается над ним. Альфа крепко держит руки Сугуру за запястье, слегка тянет их на себя, сильно, но недостаточно, чтобы причинить серьёзный ущерб, и глубокими толчками вбивается в омегу, не позволяя тому отстранится. Сугуру весь извивается, стонет, срывается, но деться никуда не может. Его крепко держат за руки, лишь глубже насаживая на член. Золотые радужки закатываются, картинка перед глазами плывёт от влаги, заливающей глаза, и он совершенно не может контролировать громкие вскрики, вырывающиеся из горла. Альфа крепко держит руки, поэтому Гето и остаётся что кусать губы и с силой сжимать челюсти, но это помогает лишь до очередного сильного толчка, выбивающего весь воздух из лёгких со звонким стоном. Его наверняка слышно на всё поместье, но Гето не в состоянии отдавать себе отчёт в этом. — Са-А!-ах- тору, Сатору… полегче-Ах!!! Прошу… Тору… — Ну же, назови меня, как подобает… — Г-господин… прошу Вас… — омега всхлипывает, заливаясь горячими слезами. Беловолосый довольно рычит, отпускает руки, выходит, но тут же хватает его за талию и переворачивает. Ставит черноволосого перед собой на колени, наваливается сверху, придерживая разъезжающиеся ноги и снова входит. Двигается медленно, глубоко. Пока одной рукой крепко держит его за талию, сильно впиваясь пальцами в смуглую кожу, второй ведёт вверх, укладывает широкую ладонь под шеей, на подбородок, толкается указательным пальцем в рот омеге. Тот с готовностью его обхватывает, посасывает, обводит языком, тут же прикусывает, когда Сатору особенно удачно толкается в самое чувствительное место. Сатору губами ловит дрожь в теле, накрывая острые лопатки поцелуями. Внимательно, жадно обводит взглядом, как двигаются мышцы под смуглой кожей, как скользят черные локоны по плечам, обводит языком каждую впадину, запоминает каждую родинку. Обжигает горячим дыханием чувствительную раковину и шепчет слова любви. Сугуру способен осознавать только то, что внизу всё больше наливается возбуждение, что с каждым движением он ближе к желаемой разрядке. Сатору достаточно опустить руку на член Гето и провести пару раз, чтобы тот громко кончил в руку альфе. Тело в его руках дрожит, вздрагивает от каждого движения внутри. Он становится таким чувствительным после оргазма и так сильно сжимает Годжо изнутри, что он вскоре изливается внутрь. … Они лежат вдвоём на футоне под большим и мягким одеялом, предварительно сняв испачканную одежду и обтеревшись влажными полотенцами. Сатору покрывал смуглые плечи лёгкими поцелуями, пока омега совсем размяк в его руках. Он почти уснул, но приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на альфу. — Сатору, если ты решишь поэкспериментировать, я буду требовать в ответ чего-то равноценного… — И что бы ты хотел? — Для тебя? Намордник. — М-м-м, так вот какие у Вас вкусы, мой господин. — Сатору лишь лукаво улыбнулся предложению омеги. На что Гето лишь закатил глаза и снова уткнулся в чужую руку, а в вскоре и вовсе засопел. …