Мачо и ботан

— Ибо, Ибо, Ибо, — голос у Сяо Чжаня тихий и… взволнованный? Ибо приходится прислушаться, чтобы понять, что тот говорит. Может, связь еще глючит. Плюс слышно, как шумят люди на улице, гудит дорога. Ибо прижимает телефон сильнее к уху и отходит в центр комнаты, хотя там слышимость ровно такая же. — Привет! Как ты? Что случилось? — А я не могу просто так позвонить своему парню? Сяо Чжань подозрительно тянет гласные звуки, и Ибо присаживается на край кровати. Они уже неделю, аж неделю формально встречаются, а упоминание их статуса каждый раз заставляет Ибо улыбаться. Вот если бы они еще успевали встретиться и фактически, было бы совсем здорово. Но вместо этого всю неделю они ждали пятницу, а в итоге Сяо Чжаня позвали на встречу начальника с отделом в ресторане. Что, собственно, и объясняет то, почему Сяо Чжань так странно звучит. — Чжань-гэ, ты пьяненький? Ибо немного смягчает прямолинейность вопроса мягким смешком на конце. Но Сяо Чжань и не думает обижаться. Только шепчет дальше в трубку спешно: — Конечно. Будь у тебя такой начальник, ты бы вообще сразу спился. Ибо хмыкает в ответ, потому что ему реально повезло, что у них начальник по здоровью не может пить, поэтому только их отдел миновала чаша сия, вот такого хождения на попойки, где в знак уважения к вышестоящим надо пить, пить и потом еще раз пить. — Гэгэ, как ты там? Может, тебя встретить? Сяо Чжань сначала возмущенно выдыхает в ответ, а потом хихикает. Ибо понимает, что тот выпил даже больше, чем можно было представить. — А хочешь, я к тебе приеду, Бо-ди? Хочешь? Сяо Чжань пытается подбавить соблазнительности голосу, но Ибо в ответ на эти потуги хочется скорее приехать, забрать пьяненького Сяо Чжаня с места событий и спокойно довести до дома, сгрузить на лапки Орешек и поехать домой спать. Ибо трет лоб и думает, как бы ответить так, чтобы не обидеть Сяо Чжаня. И главное, чтобы тому не было неприятно уже после, когда он протрезвеет, что Ибо носился с ним, как с маленьким. — Значешь, чего я хочу, гэгэ? Ибо даже идет на поводу у настроения Сяо Чжаня и добавляет ноток томности в голос в ответ на закономерное «чего же?» от заинтригованного Сяо Чжаня: — Я хочу приехать, забрать тебя из лап начальства и потом завалиться к тебе в гости. Как тебе такой план? Ты не против? Сяо Чжань размышляет вслух, протяжно потянув «хм-м-м» и потом со словами «идет» вешает трубку. Ибо вздыхает, набирает текстом «пришли адрес, где тебя забирать», не совсем верит, что тот ему ответит. Получает фотку ближайшего столба с плашкой адреса — ну хоть так — и, быстро переодевшись в уличную одежду, выдвигается в путь. Когда Ибо подъезжает к нужному месту, то высматривает Сяо Чжаня мучительные пару минут, потом наконец-то замечает его у витрины магазина сувениров. Он выглядит абсолютно нормально, и Ибо думает, что, наверное, по телефону больше показалось и Сяо Чжань уже протрезвел. Но потом Сяо Чжань замечает его приближение, шатко отталкивается от стены и со смущенной улыбкой на разрумянившемся лице выдвигается навстречу и Ибо думает, что слава богу, что он решил приехать и проводить гэ домой. Потому что ну просто пиздец. Тот обнимает его, повисая на нем и обвивая его как после разлуки где-то в год. Ибо не хочет расстраивать Сяо Чжаня, позволяет тому постоять так столько, сколько нужно. Но когда становится понятно, что Сяо Чжань готов провести в этом положении, видимо, всю ночь, плавно направляет того к дороге. На метро ехать не вариант — слишком велика вероятность внештатных ситуаций, а потому Ибо вызывает такси, благо место популярное и не приходится долго ждать. В машине Сяо Чжань приваливается к Ибо со словами «А знаешь, Ибо…» и засыпает как по щелчку пальцев. Ибо хочет поправить выбившиеся прядки, но нельзя, это уже потом, дома, не при чужих глазах. При входе в подъезд Сяо Чжань как будто трезвеет, идет ровно, выглядит обычно, но когда он в лифте опять расслабляется, Ибо понимает, что он просто не хочет, чтобы кто-то его увидел в пьяном состоянии. В квартиру они заходят вполне себе шустро и успешно. Орешек выходит из спальни, трется пару раз о ногу Сяо Чжаня, подставляя мордочку под поглаживания, тот говорит «сейчас, сейчас, руки помою» и она уходит, видимо, не оценив непривычность двух гостей и странных запахов улицы и хозяина. Ибо понимает, что желательно проконтролировать, как тут дальше Сяо Чжань справится, вернее, помочь, если что, а потому тоже моет руки и просто наблюдает за хаотичными передвижениями Сяо Чжаня на кухне. Тот пытается приготовить Ибо давно обещанный белый чай, и пофиг уже, что на ночь, но чайник не закипает, потому что его забыли включить, потом Сяо Чжань достает три кружки, вместо одной, ну максимум двух, если он решил присоединиться к чаепитию с Ибо… Ибо не выдерживает, встает, берет Сяо Чжаня за обе руки и спрашивает тихонечко: — Может, спать? Сяо Чжань смотрит на Ибо, пытаясь разгадать глубинный смысл вопроса, но потом дергает того в сторону спальни — и Ибо хочет воспротивиться, потому что слишком уж активно тот его тащит, а Ибо, наоборот, планировал уложить Сяо Чжаня и свалить домой, потому что хотя завтра утром суббота, но лучше он выспится, а потом опять завалится к Сяо Чжаню в гости. Они договорились встретиться в воскресенье, но мало ли, вдруг и в субботу тоже что выгорит. Сяо Чжань дотаскивает Ибо до спальни, но идет мимо кровати к столу, решительно усаживает Ибо на офисное кресло, а сам, включая компьютер, торжественно объявляет: — Мы сейчас будем смотреть видео. И Ибо глушит в себе протяжное «может, не надо», потому что пока у Сяо Чжаня такая активная фаза, явно лучше не вмешиваться. Тот нетерпеливо что-то щелкает, хотя компьютер еще явно не загрузился до конца, наклоняется мимо Ибо, чтобы привычнее управлять мышкой. Открывает браузер, вводит какие-то данные и Ибо с легким ужасом, но и диким любопытством понимает, что речь идет о тех самых видео. Он поднимает руку, чтобы коснуться Сяо Чжаня, спросить, уверен ли тот, но тот уже зашел на свою личную страницу, полную японских иероглифов и кандзи или что там, у Ибо друг в школе учил японский, хотел смотреть аниме на языке оригинала, а в итоге, вроде, увлекся резьбой по дереву и делал, кстати, очень красивые шкафы и спинки для кроватей, много денег поднял, довольный был, когда Ибо в последний раз смотрел его страничку в вейбо. Ибо так и зависает с поднятой рукой и открывшимися картинками превьюшек Сяо Чжаня в разных позах. В том, что это Сяо Чжань, нет ни единого сомнения, хотя везде лицо скрыто либо маской, либо не попадает в кадр. Рука падает плетью и Ибо жадно впитывает маленькие квадратики фотографий, пытается структурировать то, что видит и отчего в паху сразу тяжелеет, а в висках стучит. Глаза мечутся, пытаясь выцепить что-то одно, но Ибо видит и фрагмент Сяо Чжаня в изящных кружевных трусах, белых, полупрозрачных, где почти ничего не видно, но так хочется рассмотреть внимательнее. Видит того в уличной спортивной одежде, Ибо никогда не видел Сяо Чжаня в ней, она совершенно не в его вкусе и стиле, но на превьюшке тот сидит, расстегнув молнию на свободных штанах и запустив туда руку. И это тоже хочется увидеть целиком, как оно будет разворачиваться во времени и пространстве. Хочется узнать, что Сяо Чжань будет делать. Совсем наотмашь бьет довольно банальная по позе вариация Сяо Чжаня, где он стоит на кровати на коленях, спиной к зрителю, а у изящных ног лежат яркие предметы вот как раз из того ящика — видимо, пробки и члены, Ибо не успевает разглядеть, картинка маленькая, а внимание уже скользит дальше. Сяо Чжань в похожих позах, сидящий вальяжно, но в разной одежде. Где-то он только в офисной рубашке. Где-то он в джинсах, но на груди изящно лежит портупея? Ибо замечает пару кадров из дюжины на экране, где Сяо Чжань абсолютно голый и либо держит у задницы предназначенный для нее силиконовый член, либо сидит, закрыв ладонью член, но явно в процессе получения удовольствия. И хотя у Ибо стояк поднялся с такой скоростью, с какой не совершал рывков с буйного пубертата, помимо возбуждения внутри трещит, звенит ощущение, что это неправильно. Что он должен сначала увидеть задницу Сяо Чжаня сам, когда будет ее разрабатывать, когда приоткроет ее, чтобы плавно, настойчиво ввести свой член, а не узнавать, как Сяо Чжань стонет, если нажать на кнопку плей. Сяо Чжань наблюдает за реакцией Ибо с вниманием коршуна — и Ибо замечает это только когда поднимает на него глаза. Сяо Чжань отвлекается на монитор, ведет мышкой и спрашивает слишком громко для такого близкого расстояния: — Ну что, какое выберешь? Вот у этого больше всего просмотров. А это, мне кажется, красивее всего снято. У Ибо все внутри, нафиг, разрывается, когда он тянется поверх быстро двигающего мышкой Сяо Чжаня, и пытается положить на его руку свою, остановить. — Чжань-гэ. Ибо останавливается, предупреждает, просит. Сяо Чжань же замирает на мгновение и продолжает с удвоенной силой, хотя и высвободив руку, но не отодвинувшись. Он смотрит куда-то в бок монитора, как будто ему даже не надо смотреть на превьюшки, чтобы их описать: — Ты не подумай, я не буду против. Наоборот, я давно хотел тебе показать, просто не знал, когда и как. Давай просто любое выберем, да? Сяо Чжань дергается, чтобы щелкнуть по одному из видео, а Ибо поднимается со стула, отчего то откатывается назад и ударяется в бок шкафа. Сяо Чжань успевает нажать на плей, когда Ибо приобхватывает его сбоку, как получается, и прижимает к себе, стараясь игнорировать тихую музыку из колонок, вслед за которой становится слышно сначала дыхание Сяо Чжаня из видео, а потом тихие вздохи, стоны и хлюпанье игрушки. Ибо не дает Сяо Чжаню вырваться, он, даже если бы его попросили, под дулом пистолета или в обмен на миллиард юаней, не отпустил бы Сяо Чжаня в это мгновение. Он знает, что ему Сяо Чжань нужен так же, как и он ему. Что вот это странное откровение, оно так и останется между ними. И это не страшно, это можно и нужно пережить. Главное, чтобы Сяо Чжань в это поверил. Чтобы Сяо Чжань поверил Ибо. Видео продолжает создавать странный фон из музыкальных, красивых стонов и охов, ритмичных звуков смазки и движения по телу, внутри тела. Ибо жмется в Сяо Чжаня, который пахнет перегаром, улицей, сигаретами — видимо, на той встрече многие дымили. Сбоку вдруг появляется Орешек и начинает орать. И Сяо Чжань, который до этого стоял, не шелохнувшись, вдруг смеется со всхлипом и, обняв Ибо перед тем, как выйти из его объятий, обращается к кошке: — Ах ты ж избалованная жопка, знаешь, когда о себе заявить. Ибо не отпускает Сяо Чжаня, пытается поймать его взгляд и тот, почувствовав это, смотрит на него трезво, с благодарностью и блестящими, начинающими краснеть глазами, а потом опускается, чтобы взять недовольную засранку: — Это кто у нас тут такой наглый? Я же тебя кормил перед выходом. Или ты забыла? Сяо Чжань гладит, держа ее на груди, а потом, дойдя до выхода из спальни, оборачивается к Ибо и говорит так, как будто это самое безусловное на свете: — Идешь? И Ибо знает, о чем этот вопрос. А еще знает, как на него ответить, поэтому сглатывает ком в горле, кивает и добавляет враз севшим голосом: — Да, — откашливается и повторяет, — да, гэ, иду. Сяо Чжань улыбается ему мягко, как он до этого делал только по отношению к Орешек, и уходит на кухню, пока Ибо останавливает видео. И, о боги, там Сяо Чжань как раз лежал на кровати животом вниз, терся членом о простыню, двигая ярким членом у себя в заднице. Ибо вдыхает-выдыхает, закрывает все окна, выключает компьютер и выходит из темной комнаты, где они до этого даже забыли включить свет. На кухне ярко и хорошо. Орешек, залюбленная и коварная, выторговала себе таки дополнительную порцию корма, который быстро пытается проглотить, пока не отобрали, а Сяо Чжань уже насыпал белый чай в заварочный чайничек и стоит у почти закипевшего чайника. Ибо ловит его мягкую улыбку, подходит, потому что ну как после такого стоять поодаль, кладет Сяо Чжаню руки на пояс и смотрит в его уставшие глаза. Там видна красная сеточка от того, что тот, возможно, немного плакал. И Ибо не знает, когда это было, но хочется сделать хоть что-то, а потому он дергается, говорит: — Я сейчас! И бежит за своим рюкзаком, откуда выуживает капли для глаз и торжественно с ними возвращается: — Вот! Сяо Чжань смотрит на Ибо, на капли, потом на Ибо, а потом вдруг начинает плакать — тихо-тихо, Ибо даже сначала думает, что ошибся, а когда понимает, что нет, обнимает Сяо Чжаня крепко-крепко. Чайник закипает, Орешек скребет рядом с тарелкой, обозначая конец трапезы, а Ибо поглаживает Сяо Чжаня по спине и бормочет самые простые слова успокоения, вроде «ну вот», «все хорошо», «не плачь» и «я рядом». И судя по тому, что у Сяо Чжаня перестают ходить плечи от рваных вздохов, слова действуют. Сяо Чжань шмыгает носом и говорит немного гнусаво: — Я умыться, а ты завари чай. И Ибо бы рассмеялся от важного и командного тона Сяо Чжаня, но вместо этого отвечает добродушное «есть!». Ибо берется за чайник, когда Сяо Чжань останавливается в дверях и говорит хотя и грустным, но уверенным тоном: — Когда я вернусь, мы поговорим. Чайник в руке сразу становится тяжелее на пару литров, но Ибо только кивает головой и делает то, о чем его попросил Сяо Чжань. Заваривает чай, достает из уже знакомой полки сладости, к которым, как он предчувствует, никто из них не притронется, а потом садится за стол. Им определенно надо поговорить. Ибо понимает, что Сяо Чжаню надо рассказать о том, что его мучает, дергает, заставляет вести себя… вот так. Ибо уговаривает себя, что он готов к этому разговору, что ничего страшного не произойдет, но в глубине души понимает, что врет самому себе и боится просто до усрачки. Что бы Сяо Чжань ни рассказал, Ибо готов это принять. Ибо храбрится, хорохорится и внушает себе, что главное пережить ближайший разговор, а дальше им, вот Сяо Чжаню и Ибо, будет ничего не страшно, море по колено! Ибо стучит пальцами по столу, грызет все имеющиеся заусенцы и ждет. Потому что если быть в отношениях с Сяо Чжанем означает встретиться с его страхами, то Ибо справится. Он сможет. Чего бы ему это ни стоило.