Родное тепло...льда

- Пак Сонхун, это опять Вы, - скорее утверждение, чем вопрос. - Ну извините! - Нет, что Вы. я вас прекрасно понимаю. Любовь - это чудесно. - Что? С ч-чего Вы взяли? В ответ врач загадочно улыбается. - Ну что же, проходите! - Пак только этого и ждал. Он срывается с места и, пересёкши коридор, толкает дверь в палату. - Вон-а! Парень на койке лежит с закрытыми глазами. Сонхун настороженно подходит ближе. - Вон-а? В ответ - тишина. - Вон-а, я принёс тебе ромашковый чай. Чонвон сразу же раскрывает глаза и садится на постели, смеясь. - Так бы сразу! - Эй, ты меня напугал, - Сонхун двигает табуретку поближе к кровати, - давай я заварю. А ты больше таких фокусов не вытворяй! - Ладно, ладно, - Чонвон улыбается, - так что там? Ты обещал мне всё рассказать, когда я приду в себя. Я уже пришёл в себя! - Ты уверен? - Ты каждый день задаёшь этот вопрос, хён! Конечно я уверен. Расскажи уже! Мне интересно. Сонхун вздыхает, заливая листья и бутоны кипятком, любезно предложенным врачом. Он накрывает чашку тарелкой и поднимает взгляд на Чонвона. Тот глядит неотрывно в глаза напротив. - Ну слушай... Тогда в тебя... Выстрелил... Боже! У меня мурашки, до сих пор будто бы перед глазами! Бр-р-р! - Пак быстро-быстро мотает головой, - я тогда испугался так сильно, что чуть сам не свалился! В общем, завязываю шнурки, разворачиваюсь, а тут ты валяешься на асфальте, а на правой штанине ниже колена у тебя во-о-от такое пятно бордовое расплывается! Я скорее задрал тебе штанину, а там из ноги хлещет кровь... Ох-х-х, я заорал "Чонвон!", только помогло-то это мало. Я вызвал скорую и попытался как-то перевязать тебе ногу, только ничего не выходило, только сам забрызгался весь. А врачи, увидев, что я в крови, подумали, что я тоже пострадал, и увезли меня вслед за тобой. Если я и пострадал, то морально уж точно; мне врач сказал, что тогда я как ненормальный что-то орал... Да и неудивительно. Ты бы видел!... Ох-х-х... - Сонхун всхлипывает, - ужас... Кошмар в реальной жизни. Пак снимает блюдце с чашки, и по комнате распространяется аромат свежего чая. Он переливает из заварочной чашки в стакан и протягивает Чонвону; тот в ответ мурлычет с благодарностью и делает долгожданный глоток. Сонхун молчит. - Ну? А дальше? - А дальше... Осмотрев меня, врачи так и сказали: всё нормально. Только вручили успокоительное и сказали выпить парочку таблеточек здесь же, "не отходя от кассы". Ещё сказали идти домой, но я не мог прийти домой, понимаешь? Я всю ночь сидел тут... В десять вечера позвонила твоя мама, и я решил ей сказать, что ничего страшного не произошло, но, понимаешь, женщины - слишком проницательные существа. Она примчалась к утру. И села рядом со мной. Спросила, что же там было, и сказала ответить честно. Я ответил честно, правда, не сразу, но когда твоя мама добилась правды, лишь молча уставилась в пол. Вот так вот. - А... Погоди, то есть, в меня выстрелили. Но кто? - Понимаешь... Это... - Я в порядке! - Ладно, ладно... В общем, это... Чхве Сонги знаешь? Фигурист, который... Был популярен до меня... Он... - Сонхун виновато притупляет взгляд, не решаясь взглянуть Яну в глаза, - понимаешь... Я... - Что такое? - обеспокоенно спрашивает Чонвон, - я вроде слышал о нём. И что он сделал? - Он... Он... Хотел у... У... - Сонхун всхлипывает опять, - он хотел меня у... Убить он меня хотел, вот что!!! - выкрикивает он наконец, и Вон дёргается, - я затмил его славу, побил его рекорды... Он... Он хотел от меня так избавиться! Люди, которые выстрелили в тебя, они... Их послал Сонги! Чёртов Сонги! Я его ненавижу! - Сонхун вдруг ударяет кулаком по тумбочке, от чего стоящая на нём чашка подскакивает. Чонвон ошарашенно следит за его действиями, - он, чёрт возьми, не попал! Или попал... Я не знаю! Но... Но мне так стыдно, что я вообще тебя втянул сюда! Да чтоб меня... Почему вот он в меня не выстрелил? Почему в тебя?! Я... Прости меня, прости пожалуйста! Из меня ужасный друг... Прости... Про- Не в силах больше сдерживаться, Сонхун закрывает лицо руками, сразу ощущая намокшие от слёз обиды на самого себя щёки, и рыдает. Он не помнит, когда вот так вот плакал последний раз - в ряд ли такое было, когда он не получил награду на соревнованиях или сильно ударился. - Из-звини, пожалуйста... П-понимаешь, я... Я пойму, если ты скажешь, что мы больше не можем дружить! Со мной нельзя д-дружить... У меня есть враги! Которые тебе и навред-дили! - Сонхун задыхается от слёз, - прости-и! - он убирает от лица руки и наконец смотрит на Чонвона; тот сидит, глядя куда-то в пространство, словно задумавшись. Сонхун вытирает намокшие глаза рукавом рубашки - только что из школы сбежал. - Сонхун... - Прости, прости меня! Если бы не я... Можешь не прощать! Я понял свою ошибку: не надо было во всё это ввязываться... Не надо было со мной дружить! Не надо было мне быть таким добрым!.. Не надо было тогда, на катке, подходить к тебе... Умоляю, скажи что-нибудь, я- Неожиданно Сонхун чувствует чужие губы на своих; он испуганно замолкает, открывая глаза. Чонвон, вот он, так близко!.. И он, кажется, его целует. Да, Чонвон его целует; его губы такие мягкие и пухлые, а от них веет ромашкой; только что Ян осушил целый стакан. Этот запах вперемешку со всеми ощущениями кружит Сонхуну голову, и он невольно поддаётся. Чонвон придерживает Пака за плечо, но внезапно начинает скользить ладонью выше; сначала проводит по ключице, потом по шее и наконец добирается до затылка, крепко обхватывает его и прижимает Сонхуна ещё ближе к себе, не желая разрывать столь долгожданный поцелуй. Сонхун не понимает, где он находится; он блаженно прикрывает глаза, отдаваясь моменту. Вдруг Чонвон осторожно прикусывает его нижнюю губу... Да Сонхун сейчас растает. Он хватается за талию Чонвона и бродит руками по его спине, слегка задирает футболку и тогда тянет Яна на себя. Тут Чонвон ойкает и отстраняется, спешно убирая чужие руки со своей поясницы. - У тебя руки холодные, - охотно поясняет Ян, усмехаясь с реакции Сонхуна. Сонхун чувствует побежавшие по коже мурашки, а в глазах темнеет. - Эм... Хён? Сонхун вдруг падает на кровать, чуть не сваливаясь со стула. Чонвон испуганно дёргается. - Ты чего, в обморок упал что ли? Сонхун не отвечает; тогда Чонвон, положив руку на его щёку, осторожно приподнимает голову и поворачивает к себе - глаза закрыты. Но дышит.

***

Врач прибегает вскоре с нашатырём и приводит Пака в чувство. Убеждается в хорошем состоянии парня и убегает обратно. Чонвон держит Сонхуна за руку, пытаясь согреть холодную ладонь. Сонхун же, нахмурившись, пытается прийти в себя. - Что... И тут на него, как ведром с холодной водой, нахлынывают воспоминания о поцелуе. - Ты меня поцеловал?! - восклицает Сонхун и сам удивляется с себя: будто бы он этого не ждал. - Да, - с гордостью отвечает Чонвон, - да, - повторяет он, видя удивление в глазах напротив, - а ты расчувствовался, бедняжка, - Вон подносит холодную ладонь Сонхуна, которую до этого держал в своей, осторожно разворачивает и целует тыльную сторону кисти; Сонхун жмурится, - поцелуй будто бы обжигает кожу, такой тёплый на его ледяной ладони. - Да? - рассеяно вторит ему Пак, - то есть, ты хочешь сказать... - Да. - Да? Чонвон кивает, улыбаясь. И Сонхуну хочется смеяться; долго, счастливо и беззаботно.

***

- Дальше идёт очевидец. Пак Сонхун, пожалуйста, перескажите ситуацию. Сонхун поднимается с места и подходит к кафедре, в который раз пересказывая случай в тёмном сквере. Судья слушает его внимательно, то и дело глядя на пострадавшего. - Спасибо, Вы можете садится. Сонхун послушно садится назад. Он сразу же чувствует чужую ладонь на своей и расплывается в тёплой улыбке; Чонвон улыбается в ответ, но, услышав своё имя, сосредотачивается на речи адвоката. - Итак, мне удалось выяснить кое-что, - загадочно протягивает адвокат, и все слушатели невольно фокусируются на нём взглядом, - Ян Чонвон, а здесь ли ваша мать, Ян Чжуын? Чонвон кивает, и его мама, сидящая на ряду левее, поднимает руку. - Отлично, - адвокат продолжает, - а известно ли вам, Ян... Точнее, Чхве Чжуын, - мужчина делает акцент на слове "Чхве", - кто является подозреваемым? - К сожалению, до сих пор неизвестно. Адвокат молча смеряет взглядом женщину, потом Чонвона. - Тогда у меня для Вас любопытные новости. Впрочем, любопытная новость есть у меня и для всех остальных, но она вам не новость. С чего начать? - адвокат прокашливается, - ну что ж... Введите подозреваемого. Двое высоких охранников вводят парня, снимают с него маску; мать Чонвона ахает, в ужасе глядя на него. - Я вижу, госпожа Ян, бывшая Чхве, сообразила, в чём дело. Тогда для остальных поясню: Ян Чжуын, урождённая Чхве Чжуын, оказывается имеет родного брата, с которым их в детстве разлучила мать... А зовут его, полюбуйтесь-ка: Чхве Сонги! В зале повисает гробовая тишина. Чонвон в ужасе смотрит на парня, которого притащили охранники: тощий, оскалившийся и... И он удивлён: он ошарашенно глядит на мать Вона. - Ты моя сестра? - прерывает тишину Сонги. Чжуын всхлипывает, прикрывая рот рукой, - ты? Ты Чжуын? Сонги неожиданно выглядит жутко растерянным. До него потихоньку доходит, что он натворил... - Ну что ж, давайте тогда позовём очевидцев и родных со стороны подозреваемого, - после небольшой паузы предлагает судья, - прошу. Высокая деревянная дверь в зал распахивается; заходит невысокая девушка, одетая во всё чёрное. - Чхве Хаджин, бывшая Шим Хаджин, жена Чхве Сонги, - сообщает адвокат, а у Чонвон вдруг замирает; шестерёнки в мозгу начинают работать со скоростью света. Девушка садится напротив кафедры, за которой сидят Чонвон, Сонхун и остальные. - Сонхун! - шёпотом восклицает Чонвон, - она... Но не успевает он высказать своё предположение, как дверь снова отворяется, и адвокат произносит: - Шим Джеюн, брат Чхве Хаджин. В зал осторожно заглядывает Джейк; он неуверенно, глядя в пол, поскорее проходит и садится рядом с сестрой, не решаясь поднять взгляд на Сонхуна и Чонвона. - Вам есть что сказать? Оба Шим отрицательно мотают головой. - Ну что ж... Чхве Сонги, признаёте ли Вы свою вину? - спрашивает наконец судья. Сонги поднимает взгляд на Чонвона; от этого по коже бегут мурашки - не каждого хотел прикончить собственный дядя. - П-признаю... - Уведите подозреваемого. Остаток суда проходит для Вона, как в тумане; он ничего не слышит и не видит, думая о своём. Почему мама не сказала ему о таком известном дяде? Если знала... Они были разлучены, но она ведь знала! Из мыслей его вырывает голос Сонхуна; они, оказывается, уже остались в зале одни. Хотя нет, не одни; с трибуны напротив поднимается Джейк и несмело подходит к Чонвону. - Ты... Как? - Как видишь, - усмехается Чонвон. - Вижу, так себе. Чонвон снова усмехается. Сонхун подаёт ему костыли, и Ян встаёт с места, опираясь на них. - Неужели суд не могли отложить? У тебя же состояние, наверное, не очень... - неуверенно бормочет Шим. Чонвон отмахивается, после снова хватаясь за костыль. - Состояние как состояние, - они медленно направляются к выходу, чтобы Чонвон за ними успевал, - бывало и хуже. Главное, что моей жизни теперь ничто не угрожает. Сонхун улыбается, целуя Чонвона в макушку. Джейк удивлённо наблюдает за этим действием. - Чего рот раскрыл? - внезапно из-за угла выходит Хисын, здорово пугая всех троих, - будто бы ты никогда так не делал. - Я? Когда? - Да хоть вчера, - Хисын смеётся, - Чонвон, бедолага, да и вы все... Вас подвезти? Не думаю, что лучшим решением будет ехать на автобусе. У меня как раз брат здесь, он поведёт. - Было бы чудесно! Компания кое-как влезает в крошечный автомобиль старшего брата Ли; но, как говорится, в тесноте да не в обиде. - Чонвон-а, - вдруг вспоминает Джейк, - а ведь мы... Типа родственники? - Да... - Чонвон восторженно выдыхает, - только... Кто мы друг другу? - Я... Не знаю? Скольки-то-юродные братья? - Да! Но я буду называть тебя просто "брат", - Чонвон скромно улыбается. - Прекрасно! Я тоже. Когда выйдешь в школу, на весь коридор заору: "бра-а-а-ат!!!" и брошусь к тебе, - Джеюн смеётся, получая укоризненный взгляд Хисына, - а что? - Ничего, просто не надо всяких фокусов мне тут, - усмехаясь, Хисын чмокает Шима в макушку, - будто бы не хватает людей, орущих на весь коридор, а тут ещё и ты удумал, малыш, - Джейк смущённо отмахивается, и Хисын снова усмехается. Вскоре Сонхун с Чонвоном покидают машину. - А твоя мама, она поехала куда-то, да? - Она уехала попрощаться с Сонги... В ряд ли она простит моего дядю после такого. До дома Вона они доходят молча. Уже поднимаясь наверх, Ян вдруг вспоминает. - Хён! А подвеска? Подвеска в форме снежинки! - А... Подвеска... - Сонхун виновато глядит в пол. - Ну же, где она? Внезапно Сонхун вынимает из ворота рубашки запутавшуюся цепочку, на конце которой болтается снежинка. - Напоминает о тебе слишком сильно, прости. - Хён! Мне надо что-то подарить маме! Если хочешь, съездим потом на ярмарку и купим тебе ещё одну, - Сонхун медленно снимает цепочку, отдавая её Чонвону, и тот кладёт драгоценность в карман. - Нет уж, на ярмарку я больше не поеду! Чонвон смеётся, получая лёгкий поцелуй в губы; а ведь от них до сих пор веет ромашкой.