Hope for a better life

Юнги измельчает травы в ступке до однородной массы, добавляет туда лавандовое масло и все перемешивает. Точно также измельчает мыльный корень, смешивает с измельчёнными травами с маслом, полученную кашеобразную смесь разливает по приготовленным формам и ставит на окно затвердевать. Быстро убирает со стола, вытирает его на сухо и моет посуду. Он занимается мыловарением. Когда-то, в юности, живя еще со своими родителями, он увлекался этим делом, потом пытался внести это новшество в Восточной стаи, но там быстро дали понять, что со своим самоваром в чужой монастырь не следует соваться. Сейчас же он вернулся к своему занятию юности, с удовольствием помогает Мэю, которому стало тяжело в последнее время, все-таки он уже не молод, а готовить мыло на всю стаю, не легкое дело. Сону сидел с папой, следил за его работой и ждал, когда он освободится. Сегодня у них важный день. Ему нужно приготовить несколько блюд и испечь лепешки к приходу гостей. Он немного нервничает, не каждый день к нему свататься приходят. Папа ему помогать не будет, не позволяется, молодой омега должен сам все приготовить, но посидеть рядом, поддержать и просто подсказать, не запрещается. - Юнги-я, мы к тебе, - в дом заходят вожак с супругом и старшим сыном, - встречай гостей, мой друг, мы пришли свататься, - с улыбкой говорит омега, держа в руках сверток, и Юнги знает, что в нем лежит. Сону напрягается немного и нервничает. Они выходят к гостям, приветствуют их низким поклоном и принимают ответное приветствие. Сону скрывается за спиной своего родителя, немного смущаясь, опускает глаза. Сватовство – это обряд, который официально означает, что после него начнется подготовка к свадьбе, которая состоится через неделю. Юнги приглашает их в общую комнату, они садятся на «диваны», Сону присаживается рядом с папой, совсем близко, прижимаясь к нему и обнимая за руку. - Юнги, сегодня мы официально делаем предложение руки и сердца твоему старшему сыну Сону, для нашего старшего сына Ники. И в знак согласия, просим принять наши подношения, - говорит вожак. Семья альфы не приходит с пустыми руками, отец приносит несколько шкур крупных животных, знак того, что жених из семьи охотников и сможет обеспечить и позаботиться об омеге, а папа, самолично, должен расшить белую простынь красной нитью, что символизирует оберегом их супружеской жизни и благословляет на зачатие щенков. Папа омеги должен застелить ее на кровать для первой брачной ночи своего сына, а на утро убрать, выстирать и хранить до появления первенца, которого, впервые запеленают в нее. - Милый, мы принимаем предложение? – С улыбкой интересуется Юнги. Он знает, что его сын согласен, но таковы правила. Сону смущенно улыбается, краснея щеками, и не поднимая взгляд на семью своего альфы, кивает. – Да, принимаем. - Тогда давайте это отметим, - задорно предлагает Сокджин, передавая Юнги сверток. Сону, тоже знает, что там, поэтому смущаясь, быстро ретируется на кухню, накрывая на стол. Все остальные чуть позже присоединяются к нему. Сегодня семья жениха-альфы тоже должна кое-что получить от семьи омеги. Они должны узнать, насколько хорошо омега может вести домашнее хозяйство и заботиться о своем муже. Поэтому они все пробуют блюда, которые приготовил Сону. Конечно, они знают, что юноша прекрасно готовит и умеет вести хозяйство, он долгое время жил один и заботился о своем маленьком брате, но таков порядок сватовства. - Дом для молодых уже готов, поэтому можно приступать обустраивать его, - говорит вожак, - мебель тоже вся уже готова, а в следующее воскресенье устроим свадьбу. - Конечно, Намджун-хен, у меня тоже уже все готово, через два-три дня их дом будет полностью пригоден для жизни. – Отвечает Юнги. По традиции, родители омеги должны обеспечить первыми необходимыми вещами дом сына: прихватки, полотенца, шторы, постельное белье и кухонная утварь. Конечно, они не все делают самолично, заказывают заранее у плотника и портного, чтоб к назначенному времени было готово. - Вот и замечательно, - улыбается Сокджин, - Сону-я, - обращается к юноше, - ты прекрасно готовишь, но не балуй так сильно своего мужа, иначе из кухни выходить не будешь, - смеется старший. Ники уже говорил, что папины шутки не смешные? Но он улыбается, как и все остальные. Поглядывает на своего омегу, Богиня, он так сильно его любит, аж сердце щемить начинает, который, кажется, не прекращает сегодня краснеть и смущаться, что с ним будет в их первую брачную ночь? Щеки Ники тоже начинают краснеть от подобных мыслей, он низко опускает голову, чтоб длинными волосами прикрыться. Он подумает об этом в следующий раз, не сейчас, когда рядом его родители и папа Сону. – Умерь свои чаинки, - наклоняясь к уху, тихонько говорит отец и выпускает свой феромон, морозного свежего утра в сосновом лесу, чтоб хоть чуть-чуть перебить феромон сына и возможно избежать неловкости. «Вот черт» думает Ники, он еще и свой запах не смог контролировать. - Вы чего развонялись, дышать нечем, - ругается Сокджин. - Милый, наш сын немного волнуется, я успокаиваю его, - ага, в этой комнате только Сону поверил вожаку, а Юнги своим острым взглядом вцепился в Ники, который слюнями подавился, когда увидел, как на него глядят. - Простите, - встает Ники и кланяется, - я выйду подышать свежим воздухом. - Ага, выйди, выйди, - провожает его взглядом папа омеги. - Я пойду тоже выйду, - тихонько говорит Сону. – Конечно, милый, - улыбается ему Юнги. Как только дверь закрывается, взрослые взрываются смехом. - Ты напугал нашего сына, - смеется папа альфы, - бедняга, даже подавился. - Мой сын так невинен, что даже не понял, с какими нотками выпустил его альфа феромон. – Со смехом говорит Юнги. Он не злится и не сердится, он понимает молодой организм, который предвкушает предстоящую свадьбу и супружескую жизнь. Сватовство прошло как надо, без сучка и задоринки, все остались довольны, а главное Сону и Ники счастливы. ****** - Папа, я так волнуюсь, - говорит Сону. Они одеты и готовы к выходу. В центре поляны уже разожгли костер для свадебного обряда, накрыли столы и гости начали собираться. Обнимая своего сына, что вот вот вступит во взрослую супружескую жизнь, пытается успокоить, - о чем ты переживаешь, милый? Ники хороший альфа, он не обидит тебя, и не будет что-то запрещать, ты ведь знаешь? Тебя пугает, что ты уже не будешь свободным? - Меня не брак пугает. - А что? – заглядывая в лицо сына. Сону снова обнимает папу, скрывая свое лицо в его шее, чтоб не было так стыдно, - я боюсь первой брачной ночи, - совсем тихий шёпот. Он может говорить со своим папой обо всем на свете, но это немного смущает, хотя знает, что папа не осудит и не посмеется. Юнги обнимает его крепче, улыбается, раскачивая тихонько из стороны в сторону, успокаивая. – Это нормально, бояться первой ночи со своим мужем, я тоже боялся, но если твой муж будет к тебе внимателен и заботлив, ты позабудешь об этом страхе в ту же минуту. А я уверен, Ники будет думать о тебе в первую очередь. - Сону кивает, в знак того, что услышал, его немного успокоили слова папы, но волнение и переживание не ушли до конца. Они стоят так немного, Юнги выпускает больше своего феромона, чтоб его сын почувствовал себя спокойнее. – А если он будет груб с тобой, я завтра подвешу его за «бубенчики», прямо в центре поселения на поляне. - Папа, - смеется Сону смущенно. Волнение потихоньку отпускает до конца. Юнги тоже смеется, это помогает разрядить обстановку. - Пойдем, милый, нам пора выходить. - В это время в дом врывается маленький ураганчик Чонвони, - там уже все собрались, только вас ждут, Ники-хен занервничал, что Сону-хен мог передумать. - Все, все, мы идем, дорогой. – Они идут медленно, Юнги ведет Сону под руку, вообще должен вести отец, и они вспоминают об этом, у них выступают слезы, сегодня особенно чувствуется, что Хосока нет рядом. Подходя к костру, Юнги подводит Сону поближе к Ники, берет его руку и вкладывает в нее руку своего сына, передает, со слезами на глазах, тихо говорит «Береги его». Ники кивает и крепко сжимает ладонь своего жениха. Начинается обряд. Тихонько заиграли барабаны и полилась мелодия о любви, благополучии и долголетия. Традиционные песни на их свадьбах. Юнги и Сокджин подходят к паре с длинным шелковым полотном, чтоб их жизнь была гладкая как шёлк, один конец они завязывает к подолу рубахи Сону, а другой конец этого полотна, накидывают на шею Ники. Своеобразно их папы «связали» их жизни. Начинается обход вокруг огня. Альфа идет первым, омега следует за ним, они дают друг другу клятвы любви и верности, быть вместе в болезни и в здравии, помогать и поддерживать друг друга на протяжении всей жизни, беря в свидетели огонь. Пока они проходят круги, члены их стаи кидают в них рис, чтоб их жизнь была сытой. Когда клятвы сказаны, а их путь усыпан рисом, приходит время для одевания брачного ожерелья. Отец альфы передает украшения сыну. Как Намджун и обещал, он выбрал самые лучшие камни, ожерелье выглядит массивным и тяжелым, очень красивым. Ники подходит близко, у него совсем немного трясутся руки, это последний шаг, и Сону станет его мужем, навсегда будет только его. Он одевает ожерелье на шею, завязывая шнурок как можно крепче. Все присутствующие начинают громко хлопать и поздравлять, еще громче начинают играть барабаны. Ники слегка приобнимает Сону за плечи и дарит первый супружеский поцелуй в лоб, «ты принадлежишь мне», вот что он означает. Сону, получая поцелуй от своего мужа, закрывает глаза, он улыбается, а по щеке скатывается слеза. Слеза счастья. Ники отстраняется, заглядывая в глаза любимому, улыбается, но в его глазах тоже стоят слезы, он нежно стирает влагу с его лица. Они счастливы, смотрят друг на друга не отрывая глаз, как будто и нет вокруг них других оборотней, а их родители радуются за своих детей, которых отправили в новый для них путь, надеются и верят, что счастливый. Новоиспечённая пара подходит к родителям, обнимая их по очереди, начиная с вожака и его мужа, принимая благословения и пожелания на долгую и счастливую жизнь, после подходят к папе Сону, который роняет слезы радости, также обнимая их и желая всего самого светлого, доброго, вечного в их супружеской жизни. Далее все идет по сценарию любого другого праздника, песни, пляски и застолье у костра. Уже за полночь, но они только расходятся, Юнги и Сокджин провожают новобрачных до их нового дома, но не заходят, желают хорошей ночи и возвращаются. Зайдя в дом, волнение Сону вернулось. Они оба проходят в общую, большую комнату, снимая и отвязывая шелковое полотно, кладя его на диван, как и верхнюю одежду, уберут завтра. В доме тепло, папа Сону еще днем растопил две печи, одну в кухне, одну в общей комнате и застелил кровать в их спальне. - Хочешь чего-нибудь? – предлагает Ники. Он тоже волнуется, хочется куда-нибудь деть эту неловкость, хоть разговором бессмысленным заполнить. - Да…я выпью воды и вернусь…ты…можешь пока ложиться спать – нервозность из Сону рекой льется, он пытается улыбнуться, но выходит криво, лучше свалить побыстрее. «Спать? Серьезно? Сону, ты не мог ничего другого придумать? Если Ники действительно уйдет спать, посчитает, что ты не хочешь его? У вас так то брачная ночь. Богиня...» мысли вертятся в голове Сону, не дают ему покоя, лишь еще больше поднимая в нем волнение, пока он пьет воду маленькими глоточками, как будто оттягивает момент возвращения в комнату или уже спальню, и смотрит в окно. За своими мыслями он даже не замечает, как к нему сзади подходит Ники, обнимая за талию. Сону дергается так, что из кружки вода выливается. - Прости, милый, я не хотел тебя напугать, - Ники сам испугался реакции мужа, сразу отходя от него, - прости я… - Нет, нет, я задумался и от неожиданности дернулся, - «ну что за позор Сону, сейчас Ники посчитает, что это его действия напугали тебя», - прости меня, я…просто волнуюсь, и…не знаю как себя вести, и…я немного боюсь, - от стыда пылают щеки, опускает голову, ставит кружку на стол и снова поднимает взгляд на мужа. В доме полумрак, только одна лампа в общей комнате горит, его горящих щек не видно будет, а если будет, то плевать, его муж не должен думать, что он его пугает своими действиями. Ники улыбается, снова подходит, - я тоже волнуюсь, для меня, как и для тебя, тоже все впервые, - гладит по щеке, целует в лоб, и нежно обнимает, - пойдем в кровать, нам не обязательно, что-то делать сегодня, можно просто лечь спать. – Сону обнимает в ответ, окольцовывая его талию и кладя голову на грудь. Он кивает. Но они не идут, стоят еще так немного, а потом Ники подхватывает его, на руки, Сону коротко взвизгивает, альфа смеется и несет в их спальню, ставит у кровати, - переоденешься? Или так спать ляжешь? - Переоденусь. - Я тоже. – И снова, блять, эта неловкость, которая вроде как бы улетучивалась куда-то. Ники берет вещи из сундука и выходит из комнаты, не желая смущать своего мужа. Сону тоже берет вещи и переодевается прямо в комнате. Он не надевает штаны, только удлиненная ночная рубаха, доходящая до середины бедра, и быстро запрыгивает в кровать под одеяло. Ники заходит в комнату через пару минут, он надел и рубаху и штаны. «Надо было тоже штаны надеть, сейчас Ники ляжет и почувствует, что у меня их нет. Богиня». Ники ложится на другую половину кровати, так, чтоб не касаться омеги, не хочет его пугать, укрываясь одеялом. Сону лежит, не шевелится, в комнате тоже полумрак, глаза уже давно привыкли к темноте, его муж лежит на спине, закинув руки за голову, но глаза открыты. Он немного двигается к нему и обнимает поперек талии, кладя голову на грудь. Ники сразу обнимает в ответ, поворачивается на бок, и теперь Сону утыкается носом ему в шею, он смелеет еще немного и закидывает ногу ему на бедро. Ники улыбается, ему приятно, что муж проявляет уверенность, но думает, что он волнуется. Он правду сказал, что им не обязательно заниматься чем-то этой ночью, у них все ночи жизни впереди.… Он опускает руку на бедро омеги и понимает, что на Сону нет штанов…блять. Быстро одергивает руку, как будто обжегся. «Пиздец, Ники, вот же позор, что о тебе подумает твой собственный муж?» - Прости, я сейчас надену штаны, - почувствовал легкое прикосновение и как сразу отдернули руку, ему стало немного не по себе, толи от обиды, толи еще от чего-то…. Только он хотел встать, как его еще сильнее прижали к себе, - не нужно, останься так, мне приятно, что ты доверяешь мне, прости…я просто не хочу тебя больше пугать. - Ты не пугаешь меня, хен, ты можешь…прикасаться ко мне… - Ники кивает, хотя знает, что его не видят. Он обнимает Сону за талию, и больше не опускает руку ниже, хватит на сегодня потрясений. Пригревшись к друг другу, они засыпают. Сону не знает, через сколько он проснулся, но на улице еще темно, ему стало не выносимо жарко и во рту все пересохло. Ники его обнимает как коала, закинув ногу на бедро, крепко прижимая к груди. Он хочет встать и выпить воды, хотя бы смочить горло, ему это удается раза с третьего. Омега идет на кухню, выпивает стакан воды, наливает немного в кувшин и идет обратно в спальню, в проходе сталкиваясь с мужем. - Богиня, - чуть не роняя кувшин, - ты напугал меня, хен, - хватаясь другой рукой за сердце. - Прости, я проснулся, почувствовав холод, а тебя нет, пошел проверить, - он спросонья выглядит мило, думает Сону, дует свои пухлые губы, которые так и хочется поцеловать, в чем омега себе и не отказывает. Встает на носочки и клюет коротко, чем вызывает удивление на лице альфы. Собираясь уйти, его хватают за талию и притягивают к себе ближе, - Мне понравилось, еще хочу, - Сону не отказывает, снова встает на носочки и, в этот раз целует, хватая то верхнюю, то нижнюю губу, в плен своих, таких же пухлых и манящих. Ники не напирает, дает вести своему мужу так, как ему хочется, в его темпе, лишь отвечает, со всей нежностью и заботой. Не отрываясь от чужих губ, Ники забирает кувшин, и медленно ведет Сону к кровати, по пути, оставляя сосуд на столе. Подойдя, альфа отрывается от губ, заглядывая в глаза мужу, его зрачки немного расширены, как и у альфы, наверное. Он подхватывает его на руки и аккуратно укладывает, нависая сверху. Снова целует, нежно, трепетно, слегка посасывая губу, сначала верхнюю, потом нижнюю. Сону закидывает одну руку на шею, а другую, вплетая в волосы на затылке альфы. Их феромоны усиливаются, смешиваются, создают свою необычную комбинацию черного крепкого чая с перечной мятой. Сону чувствует, как намокает, вязкая смазка пачкает ягодицы, бедра, подол рубахи и постельное белье. Он ёрзает по простыни от дискомфорта, слегка приподнимает таз и упирается своим пахом в бедро альфы, по комнате разносится мелодичный стон. Сону сразу же прижимает свою попу к кровати и утыкается лицом в шею мужа, ему стало стыдно, щеки начинают гореть и сквозь землю хочется провалиться. – Милый, - тяжело дыша, - пожалуйста, не смущайся меня, - Ники лежит на омеге, согнутые руки в локтях упираются рядом с его головой. Он сам прижимает бедро к паху Сону, чувствует его возбуждение, твердая плоть упирается в ногу альфы, трется, снова слыша тихий стон. Ники тоже возбужден, его член дернулся еще от первого поцелуя, но он ждет какой-нибудь намек от мужа, что он не против продолжить. Сам целует его шею, переходя к мочке уха, посасывая ее. Сону тихонько стонет, скулит, всхлипывает от приятных ощущений и ёрзает под ним, ища больше трения. – Хен, я…хочу тебя, - тихо сказанное с придыханием на ухо альфы, у которого покатились крупные мурашки по спине, а в штанах стало еще теснее. – Уверен, милый? – Вместо ответа, омега приподнимает таз и снова трется возбужденной плотью о его бедро, стонет, радуя слух своего мужа. Сону неловко, но он благодарен полумраку, и его лицо, возможно, не так хорошо видно, и словам Ники, наверное, это придает ему смелости. Альфа встает на колени между его разведенных ног, снимая свою рубаху и выкидывая куда-то на пол, снова наклоняется, целует шею, слегка покусывая, ведет рукой по оголенному бедру до мягких половинок, чувствуя влагу на пальцах, нежно, трепетно, поднимаясь рукой выше, задирая чужую рубаху до груди. – Сними, - Сону определенно стал смелее. Ники подчиняется, снова встает на колени, между ног омеги, хватает влажные края рубахи, снимая и тоже кидая куда-то на пол. Он целует живот, поднимается выше, Сону вцепился руками в края подушки и негромко постанывает, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Ники продолжает свой путь поцелуев, осыпая грудь и переходя на шею. Укладывается на омегу, который тоже чувствует возбуждение альфы. Сону снова приподнимает бедра и создает трение уже для обоих, пах к паху, старший глухо стонет на ухо. Возвращается к губам мужа, но в этот раз целует напористее, с покусыванием и порыкиванием, чем омегу заводит еще больше, под ним вся простынь уже сырая, он сильно возбужден. Ники снимает свои штаны, устраивается между широко разведенных ног омеги. Касается ладонью бедра, введя вверх к талии, поглаживает тело, доходя до сосков, лаская большим пальцем, не переставая смотреть на эмоции, которые меняются со скоростью света, на лице омеги. - Я люблю тебя, мой милый Сону, я так сильно тебя люблю, - не дает ответить, глубоко целуя. – Останови меня, если тебе будет некомфортно, достаточно одного слова, хорошо? – Юноша кивает, снова получая поцелуи, он поглаживает спину альфы и замер в предвкушении. Ники привстает, проводит ладонью между ягодиц омеги, собирая вязкую жидкость и размазывает по своему члену. Сону наблюдает за его действиями, сглатывая слюну. Подставляя головку ко входу, наклоняется, целуя пухлые губы. Омега чувствует, как головка медленно проникает вовнутрь, не больно, но немного неприятно. Старший останавливается, смотрит в глаза, считывая эмоции, - Продолжай, мне не больно, - сам тянется за поцелуем, крепче хватается за шею и запуская руку в волосы. Чувствует еще небольшое проникновение, которое приносит жжение, не сильное, но ощутимое, альфа опять замирает. От перенапряжения мышц и нервов, у него катится пот по вискам, но он не позволяет себе ускориться, не будет делать больно своему мальчику. Еще небольшой толчок, снова замирая, ловя рваный выдох своими губами. Омега снова ощущает жжение, но ничего не говорит, дает себе время привыкнуть. Ники не торопится, проявляя свою заботу и любовь, Сону это очень ценит. – Давай, хен… - Ники делает последний толчок, входя до конца. Сону вскрикивает коротко и пытается свести ноги, было немного больно. Альфа замирает, рвано выдыхает и поцелуями-бабочками осыпает лицо мужа. – Прости, я сделал тебе больно, - продолжает дарить поцелуи. – Все в порядке, милый, просто дай мне немного времени ладно? – они сминают губы друг друга, переходя на шеи, лаская языком чувствительные зоны. Спустя некоторое время Сону двигает бедрами, дает понять, что можно продолжать. Ники делает первые пробные плавные толчки, приятно, безумно приятно, узко и тесно, что глаза закатываются, но он не дает себе волю двигаться быстрее. Омеге уже не больно, но неприятно и жжение еще никуда не ушло. Но он терпит, скоро дискомфорт должен уйти. – Любовь моя, что-то не так? – Ники замечает на лице мужа, нет ни капли от того, что говорило бы ему, что он получает удовольствие. – Давай не будем продолжать… - Нет…нет…прости, - скатывается слеза, - давай продолжим, мне не больно, но немного дискомфортно, ты просто…двигайся медленно… - Почему тогда слезы, Сону-я…- омега качает головой, сам не знает, откуда слезы, наверное, от обиды, что заставил волноваться, или еще отчего-то,…но точно не от боли. Ники сцеловывает слезы, даря поцелуи по всему лицу, продолжает тихонько двигаться. Ему хорошо, очень хорошо, но он хочет, чтоб было хорошо его мужу, чтоб не было слез в его глазах. Постепенно жжение и дискомфорт уходят, Сону ощущает облегчение от этого, ему становится приятно, но еще не хорошо. Ники продолжает плавно двигаться и ласкать чувствительные зоны шеи губами и языком, присасывая и прикусывая. Вдруг Сону резко дергается, выгибается дугой и громко стонет. Что это было? Волна удовольствия прокатилась по его телу с головы до пят и завязалась тугим узлом внизу живота. - Что такое, милый? – Ники ошарашен не меньше, но он видит удовольствие на лице младшего. - Не останавливайся…продолжай двигаться…было хорошо…очень хорошо… - Ники продолжает двигаться, смотря на лицо омеги, немного увеличивает темп и делает толчки более резкие и глубокие, но не размашистые. Снова громкий стон Сону, опять эти же ощущения удовольствия и блаженства, его снова выгибает дугой. Ники смекает, что двигаться нужно под определенным углом, что он и делает. Сону вьется под ним и громко стонет, крепко цепляясь за его плечи. Альфа ловит особый кайф, не только от близости с омегой, но и от того, что может доставить такое удовольствие в их первый раз. - Хен…метка… - Да…дай мне знать, когда…. - Скоро… Ники двигается быстро, глубоко, входя и выходя из тела омеги, он чувствует свой приближающийся оргазм, и немного замедляется, сначала его мальчик, потом он. - Хен…. – Сону взвыл и дернулся, все напряжение мгновенно прошлось волной удовольствия по его телу, пронзая безумным оргазмом, чувствуя, как из него вытекают струи спермы, пачкая живот, а на шее укус, метка. Брачная метка. Из глаз текут слезы. Ники делает еще несколько резких движений бедрами и не выходя, заполняет чрево омеги спермой, его тело бьется в легкой конвульсии и он глухо стонет на ухо мужу, продолжает тихонько двигаться, чувствуя укус и на своей шее. Сегодня они обрели еще один знак брака – брачные метки. Узел завязался, но им нет до него дела, они легли удобно и комфортно, Сону на боку, Ники за его спиной, продолжает целовать его в шею и оглаживать грудь, спускаясь к низу живота. Омега же просто наслаждается получаемыми ласками. - Я сделал тебе больно…прости меня, любовь моя… - Хен, ты не делал мне больно…правда, - он находит его руку на своем животе и крепко сжимает, - мне было немного больно, совсем чуть-чуть в самом начале, но это не твоя вина, милый…в первый раз всегда так, - тихо заканчивает. - Ты плакал… - Сону смеется, а потом коротко стонет, ведь в его заднице все еще узел, который приносит короткие микро оргазмы….. - Я плакал не от боли…в конце от удовольствия и счастья, - говоря едва слышно, но Ники все понял и разобрал сказанное, его альфье эго возносится до небес, он улыбается, целует в мочку уха и … - понравилась? – спрашивает с хитринкой. - Очень…- улыбается смущенно, пряча лицо в подушку. О! неловкость, давно не виделись! Ники делает круговые движения бедрами, чем заставляет Сону взвизгнуть и выгнуться дугой, протяжно постанывая…альфа наслаждается этим зрелищем, такой красивый, сексуальный и раскрытый, только для него. Смущение, стыд и неловкость отошли на второй, если не на третий план, они просто доверились друг другу, как душой так и телом. На улице начинает светать, но они не переживают, сегодня им никуда не надо и никто раньше обеда их не побеспокоит. Они не дожидаются спадания узла, засыпают, вымотанные вчерашним днем и проведенной ночью. ****** Ники просыпается, переворачивается на спину подтягиваясь, открывает глаза. В спальне светло, наверное уже день, глядя на другую половину кровати, пусто. Дотрагивается рукой, чувствует прохладу, значит Сону встал давно. Воспоминания прошлой ночи вызывают улыбку на лице альфы, он прикрывает глаза, воспроизводя в памяти манящие изгибы тела своего мужа, его прекрасные стоны и как шептал "хен...я хочу тебя".... Но куда он ушел? - резко открывает глаза. - Ники встает с кровати, надевает только штаны, вдыхая поглубже их смешанные феромоны и, кажется, пахнет чем-то еще. Он находит мужа на кухне, готовит что-то вкусное с пряными травами и кореньями, стоя у печи. Подходит медленно, обнимая за талию и скрещивая руки на животе, целует в шею и притирается щекой к щеке. - Любовь моя, почему так рано встал? - Я выспался, решил обед приготовить, скоро папа придет, - откидываясь на грудь альфы и прикрывая глаза от наслаждения. Он не смотрит на мужа, немного смущается, помнит, что творил ночью, хотя знает, что Ники не будет его дразнить или смеяться, возможно даже напоминать не будет, знает ведь, какой омега стеснительный. - Тогда мне следует одеться, - поцелуй в щеку, - скоро вернусь, - уходит в спальню. Сону оборачивается, провожает его взглядом, любуясь голой спиной, на которой есть небольшие царапинки. Богиня, не мог же он этого сделать? Щеки заливает румянцем и появляется скромная улыбка. Юнги приходит, когда пара уже пообедала, проветрили дом и навели небольшую уборку, только кровать не трогали, не должны. Сону немного смущается, когда папа поздравляет с брачной меткой, с нежностью и любовью гладя по щеке сына, и обнимая. После идет в спальню, забирая простынь, никак это не комментируя, юноша благодарен за это. Здесь и не нужны комментарии, он не лезет в интимную жизнь своего сына, это всего лишь часть обряда, все в стае через это проходят, конечно молодые смущаются, но взрослые более мудрые и наученные на собственном опыте. Ники только поздоровался с Юнги и сразу свалил, сказав, что скоро вернется, но Сону то знает, что альфа смущен не меньше. - Я хочу услышать только одно, - говорит Юнги, - нужно ли мне подвесить твоего мужа за "бубенчики"? Сону смущенно улыбается и немного краснея, качает головой в отрицании. В голове сразу начинают мелькать кадры с проведенной ночи, ему еще понадобятся эти "бубенчики", возможно прямо сегодня.