De fide et veritate || Правда и вера

      В мясной лавке раздался душераздирающий детский визг. Лу билась и царапалась мягкими ноготками в прочную, железную дверь морозильной камеры. В тёмном помещении, где не было доступа ни к запасному выходу, ни к какому-либо источнику света, звуки свистящего дыхания и клацающих зубов девочки раздавались от стен. Она уже сбилась со счёта, сколько раз она сделала попыток достучаться или дозваться хоть кого-нибудь. Отчаянные слёзы градом текли по раскрасневшимся от нервного срыва, холода и страха щекам, пока Лу молила папу придти на помощь. Девочка повторяла имя владельца этой лавки, месье Лоренсо, который был хорошим товарищем её отца. Но никто из взрослых не слышал детского крика. Лу продолжала рыдать сильнее и сильнее, надеясь, что кто-нибудь всё же выпустит её отсюда. Всхлипывая, она вытерла с уголков губ, перемешавшиеся слёзы, сопли и слюни, рукавом фланелевой рубашки. Носом хлюпнула, и тут же нижняя губа дрогнула при виде мерзких свиных туш, висящих на стальных крюках. Общее пятно тени мёртвых животных падало на плитку пола, в швах которых виднелись разводы ржавого нечто. От лужи крови исходил ужасный запах, от которого хотелось сблевануть и вывернуть лицо наизнанку. Лу старалась дышать медленнее. Она запрокинула голову, разглядела потолок. С вентиляционных труб свисали нити паутины, которые блестели от тонкого слоя изморози. Лу в уме приложить не могла, как здесь оказалась без взрослых.       Встав на ноги, девочка поправила рукава рубашки и натянула их так, чтобы согреть свои пальцы. Обняв себя под локти, она стала ходить вдоль дверного прохода. Иногда била носом кроссовка по железной двери. То сильно, то слабо. Лу не верила, что вот так умрёт. Неужели и правда её ждала такая участь? А главное, за что? Она же никогда не делала никому плохого… Нет, она не оспаривала тот факт, что изредка шкодила: сбегала с уроков по ботанике, не заправляла постель перед уходом в школу, один раз ударила одноклассника в живот. И то это было за дело! Он её тогда сильно обидел. Лу остановилась напротив двери. Ударилась о него лбом. Было не больно, а холодно. Потерев место удара, она мысленно задалась вопросом:       — Имеет ли смысл вообще ждать помощи?       Иных дверей здесь нет, как и нет людей. Словно специально её никто к ней не шёл, а точнее «делали вид», что не слышат. Хотя, может, она и правда была тут совсем одна, не считая мяса. Девочка не могла поверить в это. Бред какой-то. Да и вообще, с чего Лу вдруг решила, что она в мясной лавке месье Лоренсо? Возможно, её похители и держали в заложниках, а сейчас яростно выбивали из телефонной трубки выкуп у её отца. Пока Лу была в отключке, он мог уже сообщить бандитам, что он беден. Поэтому девочку поместили в морозильную камеру…       Нет! Такого точно быть не может!       Её отец бы сам скорее сдался в плен. Тогда почему… Почему Лу не может выбраться отсюда!       — Сука! — ругнулась девочка, кулаком вмазав по двери. Из глаз хлынула новая волна слёз.       Она не могла подавить в себе эмоции. Ей действительно было страшно. Страшно от неизвестности. Что будет с ней дальше, ведь смерть вот-вот приближалась холодным полотном к её спине. Лу замерзала, как беззащитный птенец без тепла заботливой мамы. Мамы. Мама…       В голову вдруг ударило озарение. Она подскочила и носом повернулась к двери. Из последних сил, сглотнув густую слюну, девочка шмыгнула. Облизав посиневшие губы, она потратила последнюю попытку перед тем как осипнуть.       — Мама! — позвала она женщину.       Лихорадочно закашлявшись, Лу схватилась за живот, а другой рукой прикрывала рот, пока в горле неприятно щекотало.       С той стороны послышались шаги.       От страха глаза забегали по двери. Лу попятилась чуть назад. Неужели её услышали. И не кто-то незнакомый, а мама…       Глаза забегали по сторонам, не зная, чего ожидать. Лу поджала губы, но не растеряла хватки. Она на всяких случай схватила с разделочного стола алюминиевый молоточек для отбивки мяса. Вдруг придётся защищаться. Ощутив пальцами какую-то липкость, она поднесла прибор к лицу, чтобы получше его разглядеть. Брезгливо скривив губы, Лу вытерла следы крови о края своей рубашки и затёртой футболки.       Отчаянно взгляд девочки метался, она пыталась сфокусировать внимание на трещине в стене или на паутине, свисающей с потолка. Чувствовала, как в груди больно покалывало. Ощущалось лёгкое удушье, отчего в глазах темнело: от холода или паники? А если сейчас Лу умрёт? Вдруг за дверью окажется убийца, который украл её? Или… Или это взаправду мама? Девочка мотнула головой, вынося мысленно вердикт — будь что будет!       По ту сторону повернули металлический вентиль. Внутри двери механизм мерзко заскрипел — Лу стиснула зубы. Кто-то толкнул дверь на столько сильно, что она звонко, из-за акустики в морозильном помещении, ударилась несколько раз о стену. Лу крепче сжала в руке найденный молоток. Она застыла на месте, как и тёмный силуэт на фоне пустых полок в магазине. Девочка чуть подрасслабилась, когда поняла, что это была женская фигура. Тем не менее Лу приподняла руку, чуть выставив кулак вперёд. До ушей донеслось язвительное хихиканье. Противное такое, холодное. Девочка повела бровью, пытаясь разглядеть незнакомку, что за это время не сделала ни шага. Её будто бы поставили на паузу.       Неожиданно неизвестная заговорила, чем напугала Лу.       — Вот где ты пряталась, — женщина вильнула рукой, якобы показывая на девочку, а потом что-то стряхнула с верха своего пиджака. — Не думала, что ты выберешь настолько нелепое место.       Лу опустила руку с молотком.       — Вы кто? — голос её дрогнул.       — Хах, ну как же… Кого ты звала пару минут назад? — уперев руки по бокам, задала встречный вопрос.       Лу не могла в это поверить. Это правда что ли была её. мама?       Молоток выпал из рук, коцнув плитку. Потеряв на долю секунды способность дышать и сглотнув ком в горле, Лу выдала со слезами:       — М-Мама?.. — всхлипнула.       — Привет, Лу. — безэмоционально поздоровалась и помахала она дочке.       — Это правда ты? — не верила своим глазам девочка.       — Ну конечно! Пошли скорее, а то заболеешь. — осмотрела морозильную камеру. — Фу, ну и запашок здесь.       — Куда мы пойдём? — поинтересовалась Лу, вытерев следы от слёз на щеках.       Мать цокнула языком, но ответила любознательному ребёнку.       — Как куда? Домой, естественно!       — А где папа? Я же его тоже звала, но пришла только ты…       — Твой папа как обычно задерживается на работе. Он потом к нам присоединится.       Женщина развернулась, а затем уточнила:       — Так ты идёшь, Лу?       Девочка отрицательно помотала головой, отступая назад.       — Прости, но нет… Я не могу идти без папы.       Та снова повернулась, дёрнула подбородком и прошипела:       — Тогда, раз ты собираешься его ждать, пусть он тебе и открывает дверь.       Не успев осмыслить сказанное, Лу от громкого звука захлопнувшейся двери вскрикнула. Женщина по противоположной стороне стала поворачивать вентиль. Девочка билась руками, вторила вопрос, почему мама с ней так поступала.       Почему она вновь её бросила?..       Тьма и мороз снова окутали хрупкое тело, забившееся в угол, где валялись остатки мусора после обработки мяса. Она не понимала, чем заслужила такое отношение матери к себе. За что.       — Лу! — родной и тёплый голос послышался, когда девочка потеряла всякую надежду на спасение. — Лу! Лу, открой глаза!       Это был голос папы.       Наконец-то он услышал её и пришёл на помощь.       Лу открыла глаза, а тьма отступила.       — Лу, проснулась? — Альфред беспокойно осматривал лицо дочери. — У тебя жар, лучик мой.       — Папа… — сонливо отозвалась девочка. — Папа, ты спас меня.       Альфред усмехнулся, погладив девочку шершавой ладонью по щеке.       — Лучик, что ты такое говоришь? Погоди, я сейчас поищу в аптечке жаропонижающее. — мужчина поднялся с детской кровати.       Дверь в комнату Лу осталась открытой, сам мужчина завернул влево, в сторону кухни. Лу откашлялась, закатив глаза. Горло болело, нос был забит. Крэп, видимо, она простудилась, когда гуляла под дождём с друзьями после школы.

***

      Альфред Рид вернулся в комнату дочери очень скоро, держа в руке белую пачку таблетки с жаропонижающими. После двенадцатичасовой смены на заводе начинала потихоньку покалывать голова. Но о себе он переставал думать, когда в поле зрения была его единственная дочь. Что уж говорить, когда она испытывала сейчас недуг. Вернувшись, он шепнул Лу, которая успела снова задремать, чтобы она на секундочку привстала, чтобы выпить таблетку. Привстав с подушки, Лу почесала свой заложенный нос — корпус её тела качнулся. Отец вложил таблетку ей в ладонь, после предупредил, что сейчас подаст бутылку с водой. Девочка кивнула, кашлянув.       — Совсем разболелась, — расстроенно сказал он, присев на край кровати. — На, запивай скорее.       Лу послушно взяла воду и мигом запила таблетку. Скоро ей должно было полегчать. Мужчина погладил свою дочь по плечу, потом забрал у неё прозрачную бутылку, поставив у ножки кровати. Поправив край одеяла, он заботливо произнёс:       — Спи, лучик. Чуть-чуть потерпи, и температура спадёт. Утром я схожу тебе за лекарствами, сейчас аптеки закрыты.       — Хорошо, папа. — хлюпнула носом. — Останешься со мной, пожалуйста?       — Какой глупый вопрос, юная мадемуазель. — пошутил мужчина. — Я же всегда с тобой остаюсь, когда ты болеешь.       Лу улыбнулась, несмотря на то, что лежала с прикрытыми глазами.       Альфред так умилялся её круглому личику, как же она была на него похожа. Каштановые волосы, слегка смуглая кожа, большие оленьи глазки с горящей искрой в них. Как бы сказала покойная бабушка Лу: «Ну вся в отца!» Да и помимо умершей бабушки так говорили соседи и друзья одинокого мужчины. Он искренне радовался, что она ничем не напоминала ему о прошлом. По крайне мере дочери не достались её серые, словно расплав металла, горделивые глаза.       — Пап, — освободила из раздумий дочь, — мне кошмар приснился.       Мужчина ухмыльнулся, свесив руки с колен.       — Главное, что ты уже его не видишь, верно? — девочка кивнула, согласившись с его словами. — И что же тебе снилось?       Лу облизнула пересохшие губы, кашлянув.       — Мне приснилось, что я оказалась запертой в морозильной камере, в мясной лавке месье Лоренсо, представляешь? Там было так холодно и темно. Я звала на помощь. Ты не отзывался…       Мужчина, потерев висок, успокоил Лу.       — Лучик, мне очень жаль, что ты увидела этот кошмар. Ты же понимаешь, что всё это из-за жара? Ты болеешь, вот и снится всякая ерунда. Сейчас жаропонижающее подействует и будешь спать без задних ног. А я буду рядом. — коснулся её горячего лба. — Давай, засыпай. — встал с кровати. — Я пойду принесу градусник.       Дочь молча укрылась одеялом и отвернулась к стене. Альфред услышал из комнаты зевок и всхлипывания. Проворчал, ведь денег на лекарство могло не хватить. Он подумал, что придётся снова занять денег как раз-таки у своего лучшего друга, Лоренсо. Из-за низкой заработной платы Рид старший был вечно на мели, иногда приходилось брать в долг у друзей или соседей. К счастью они были благосклонны, так как он в одиночку растил дочь. Некоторые давали одежду, другие могли поделиться едой вместо денег, так как не только они находились в кризисном положении, но эта помощь тоже хороша — что-то лучше, чем вообще ничего.       Пройдя на кухню, Альфред поскрёбся в аптечке в поисках градусника. Пустые картонные коробки из-под таблеток отложил, чтобы выбросить их в мусорное ведро. Нашёл градусник, положил его на столешницу. Зевнув, мужчина подошёл к плите, ткнул в кнопку, после чего вода в чайнике забурлила: нужно было взбодриться, выпить кофе. Голова трещала, ему хотелось спать, но не сейчас. Нужно было дождаться, чтобы проверить, когда подействует жаропонижающее.       Как только чайник вскипел, Рид заварил себе кофе. Сделав глоток из своей кружки, он сонливо потёр глаза, после чего перевёл взгляд на циферблат часов. Около полуночи. Так поздно. Ещё и Лу заболела, вообще не вовремя. Ребёнок, нечего больше сказать. Главное, чтобы её не тревожила температура оставшуюся ночь. Допив кофе до половины, Альфред оставил кружку на столе, а сам ушёл с градусником в комнату дочери.       Рид не стал включать свет в помещении, он просто прошёл и встал над кроватью Лу. Поднёс градусник ко лбу дочери. Прибор пропищал и высветил на маленьком экране температуру — 37,1. Отец выдохнул, так как лекарство действовало. Убрав волосы со лба девочки, он выдохнул. Она спала спокойно, не кашляла и не шмыгала сквозь сон. Градусник далеко он не стал убирать, оставил его на столе с тетрадками и карандашами, которые Лу не положила обратно в пенал.       Убедившись, что температура спадала и ночные кошмары не тревожили, Альфред смог со спокойной душой отлучиться в душ. Когда он смыл всю накопившуюся грязь после смены, мужчина набрал сообщение другу, попросив того скинуть ему немного денег до среды на лекарства для Лу. Тот по всей видимости уже спал, неудивительно, поскольку уже поздно, а тому открывать мясную лавку уже в восемь утра. Благо у Рида был сегодня выходной, он работал два через два. Так что переживать за то, как бы его дочь осталась дома совсем разболевшаяся, не стоило. Надо было только сообщить её классной руководительнице, что Лу не появится на занятиях. Но этим Альфред займётся уже утром.

***

      Размахивая ногами, на которых были надеты яркие жёлтые носки с рисунками арбузов, Лу завтракала хлопьями. Однако вредная пища, зато вкусная и быстро готовится. Температура больше не поднималась, только сопли немного тревожили, отчего она чихала на всю квартиру. Альфред то и дело подносил ей бумажные носовые платки. Он был спокоен, что девочка улыбалась, несмотря на простуду. Она весело рассказывала о друзьях, с которыми собиралась отправиться в новые приключения на выходных, но теперь понимала, что они отложат эту затею до лучших времён, так как без неё они никуда не пойдут. Пододвинув кружку с чаем, Рид старший заявил:       — Доедай скорее свои хлопья: пора принимать лекарства! — встал со стула и подошёл к комоду, на котором оставил пакет из аптеки.       — Да, пап! — протянула Лу и стала допивать остатки молока из тарелки.       Пока Альфред вчитывался в инструкцию по применению лекарств, Лу вытерла рот рукавом от пижамной кофты и подбежала к отцу, начав мелькать перед ним.       — Лу, ты чего? — перевёл взгляд с текста на дочь.       — Пап, а давай устроим просмотр кино?       Мужчина почесал подбородок, на котором прослеживалась двухдневная щетина, и дёрнул плечами.       — Ты уверена, что чувствуешь себя лучше? — потрогал лоб, не горячий. Глаза Лу светились, а улыбка не сходила с её румяного личика.       — Ага! Чувствую себя так, будто вообще не болела. — радостно заявила она. — Ну так посмотрим? Посмотрим, посмотрим?       Рид старший с ухмылкой выдохнул, кивнув.       — Включай тогда телевизор, пока я дочитываю инструкцию.       Девочка ударила в ладоши, после чего побежала на диван, стоящий перед телевизором. Она нажала на сенсорный пульт, и с помощью голосового помощника экран включился.       Налив воду в стакан, отец протянул Лу его вместе с жёлтой таблеткой. Пока она запивала лекарство, Альфред озадаченно склонил голову, когда на экране увидел обложку мультфильма, который снимали давным-давно земляне.       — Это что — «Рататуй»? Который раз мы будем его пересматривать? — усмехнулся мужчина, ткнувшись носом в голову дочери.       — Не знаю, я уже сбилась со счёта, — хихикнула девочка, удобно усевшись на старенькой мебели, на которой спал её отец.       Через тридцать минут после начала мультфильма Лу заворожено смотрела на сменяющиеся кадры, изредка хихикая над нелепыми взаимодействиями главных героев, пока её отец, откинувшись на спинку дивана, сопел. Лу улыбнулась, укрыв его своим одеялом. Папа заслужил отдых после того, как всю ночь провозился с ней.