Сирень и дождь

Чонгук ненавидит свою способность путешествовать во времени. Наверняка нашлась бы добротная часть людей, считавших его дураком редким: можно ведь не только исправить ошибки прошлого, но и вернуться в воспоминание, прожить заново каждый момент. И да, они окажутся абсолютно правы. Он может вернуться в один и тот же момент, отрезок времени бесчисленное количество раз. Предотвратить и катастрофы, и смерть, и… не самые желанные встречи. Можно вернуться в беззаботное (тут уж у каждого по-разному) детство, побуянить с мелкими друзьями и вернуться обратно. Да даже можно ответить за задиру класса на вопрос, узнав правильный ответ раннее! Но люди эти, осуждающие, окажутся и правы, оскорбив Чонгука простым «болван». Потому что сколько бы раз он не возвращался назад, сколько бы не менял каноничный исход событий, собственную и чужую жизни, все равно встречал Чимина и влюблялся. Изначально, еще до того, как Чонгук прознал о своей «суперсиле», они столкнулись в столовке. Чимин был новеньким, сидел один без друзей и, приуныв, ел не самый вкусный ланч (его вкус Чон запомнит навсегда). Тогда-то, очарованный миловидным розовощеким личиком, Чонгук и попытался приударить, отсев от друга. Что ж. Его отшили. И ведь даже совсем не грубо! Голос у Чимина тихенький, едва различимый на фоне шума столовой, слегка надломленный. Так он тогда и сказал: — Я же тебя совсем не знаю. — А это так важно? Чимин промолчал, вернувшись к копошению ложкой с жиже, только отдаленно напоминающей пюре. Ну а Чонгук не унимался. — Хочешь школу тебе покажу? Я тут ее лучше всех знаю. Чимин приподнял бровь, но, явно незаинтересованный, перелез через скамейку и, взял поднос, намереваясь оставить его поварам. Чонгук за ним хвостом. — Ну куда ты? — ноет, едва поспевая. — Может подружимся? Ты ведь новенький, да? Я тебя раньше не видел. Если хочешь, можешь сидеть со мной и другом на ланче! — Не хочу. — Чимин прибавляет шагу. — И школу мне уже староста показал. — Ой, да что эти старосты знают вообще? Они ж такие зануды, а я вот- — А ты что? — Чимин разворачивается и недовольно, правда все так же тихо шикает: — Пристаешь к другим? Я же сказал, что не хочу знакомиться!.. Собственно так он и ушел, а Чонгук остался стоять, пока случайно из-за него не упал какой-то выскочка. Завязалась драка, и день был окончательно испорчен. Каково же было удивление Чона, когда спустя месяца так два узнал, что Чимин, такой тихий и милый, влюбивший в себя с первого взгляда, и тот дебил, сломавший ему нос, сошлись. Радости не было конца. Правда Чонгук, все еще злясь, отпустил такую лакомку. Отпустил. Но только пока не узнал, что умеет возвращаться назад во времени. Тогда, на восемнадцатилетие Чона, отец позвал его к себе в кабинет и рассказал, что способность эта у них семейная… каждый мужчина в их семье может путешествовать назад во времени. Чонгук конечно же не поверил, это, по крайней, са-а-амой крайней мере, странно и глупо. Мало ли чего на старости лет могло в голову стукнуть. И все же он, посчитав слова отца обычной шуткой, уединился в пустой комнате и, сосредоточившись на точной дате… оказался в прошлом, как только открыл глаза. Он попал на полчаса назад перед прошедшим разговором. Отца еще не было в кабинете, да и дом в принципе был тихим ранним утром. Вернувшись обратно, опешивший Чонгук потребовал объяснений. Отец поведал ему несколько правил: Первое: лучше не охотиться за деньгами, как это сделал дядя Бом, ибо наверняка окажешься потом один без семьи и тех же богатств. Второе: рассказывать кому-либо о способности строго-настрого запрещено. Третье: не быть дураком, каким Чонгук обычно является, и не ввязываться в криминальные группировки. Довольно легко, не правда ли? Чонгук тоже так думал, пока однажды действительно не задолжал мафиози с жуткими шрамами на лице кругленькую сумму. Как это получилось он, если честно, и сам до сих пор не понял. В итоге все равно отмотав назад, Чон, лежа на кровати, вдруг осознал всю свою силу и решил заполучить того тихого милашку. На удивление, в этот раз у него вышло. Он не подкатывал, но начал ухаживать, проявлять знаки внимания. Домой доводил, сладости покупал, подарки по карману. Однажды защитил Чимина, за что вновь получил по носу, но зато точно завоевал сердечко Пака. Они были прекрасной парой. Выпустившись из старшей школы, пошли в один университет, а из него — по разным работам. Любовь их все крепла и крепла с годами, даже ссоры не могли разлучить. Да и нельзя на Чимина злиться, просто нельзя! Вот он как опустит виновато голову, глаза за челкой спрячет и губу выпячет, так Чонгук уже тянет в объятия. И можно сказать с точностью и безо всяких преувеличений, у них была идиллия. Почему была, а не есть? Что ж, позвольте коротко рассказать от начала до… конца. Время поджимает.

***

13 октября, 2023 г. Чонгук и Чимин любят осень не только по причине того, что родились в нее (быть честным, они особо не обращают внимания на этот праздник в целом), и даже не потому, что любят дождь и плохую погоду. Осенью, ровно семь лет назад, родилась их любовь. Осенью было первое свидание у речки в парке, тогда же случился и первый поцелуй, связавший души вот уже точно навсегда. Осенью два года назад Чонгук сделал предложение сонному Чимину, а после «да» сгреб в объятия и расцеловал до смерти. Осенью они и поженились, закатив вечеринку с друзьями и пригласив родителей. Со стороны Чимина никто не пришел, но отец и мама Чонгука просто обожали зятя, звали ласково сыночком. И сейчас осень тоже. День Рождение самого любимого и желанного Чимина, самого ласкового и доброго, если проще: самого-самого-самого-самого… самого. В спальную комнату сквозь шторы пробиваются лучики солнца, целуя нежившихся под одеялом влюбленных. Руки их переплетены, голова Чимина на плече Чонгука, а сам он сидит между его ног. Смотрят фильм, кажется, комедию, но Чон намного более заинтересован перебиранием пальчиков Чимина. Они какими маленькими и пухленькими были, такими и остались. Да и Чимин в принципе не изменился: такой же тихий и скромный, милый со своими розовыми щеками и едва видными веснушками. Хотя… должен Чонгук сказать правду, если его муж может снаружи и стесняшка-милашка, то вот внутрь и вовсе не каждый осмелиться заглянуть. Там темно, о-о-очень темно. Там не видно белого света — лишь куча темных дыр. А дыры эти называются комплексами. Почему же Чонгук их так странно прозвал? Во-первых, потому что Чимин любит космос, а во-вторых, потому что если туда затянет, то и не вытянет больше. Только если при помощи. Ну а Чонгук помогать умеет: и приголубит, обнимет, и поцелует, в парк проветриться выведет гусей кормить или в кафешку любимую поведет, и… чего таить, ублажить сможет (только за!) Покажет и докажет — иногда впихнет в голову, — что Чимин-и его, солнышко, достоин всей любви на свете. Но, кажется, пока что все хорошо. На фоне фильм, а Чонгук забирается пальцами под футболку Чимина, щекочет и целует в ушко, пока тот заливается смехом. — Я купил тортик вчера, может поедим? — Ох, у нас этими тортами скоро вся квартира завалена будет, — вздыхает Чимин. — мы ещё со свадьбы Кимов не доели, зачем же ты так тратился, милый? — Чтобы откормить тебя, — мурчит в шею, — а потом самому съесть со сливками и клубникой. — Иу-у, — Чимин смеётся звонко, словно колокольчики, шутливо бьет Чонгука в плечо, — извращенец! Тот же довольно кусает мочку уха и сжимает сильнее, поглаживая бока и выступающие ребра. Не нравится ему резкая потеря в весе… — Только для тебя, — трется щекой об плечико и клюет его. — Могу съесть и сейчас, если позволишь сделать такой подарок. Чимин закатывает глаза, но соблазну поддается. Ноутбук теперь откинут на край кровати, а он седлает Чонгука. — С днем Рождения меня? — Определенно.

***

Это был их последний секс. Чонгук тогда вылизал Чимина полностью, довел до оргазма несколько раз подряд, а после почти лишил сознания. Вдаваться в подробности, конечно, не обязательно, но Чонгуку сначала показалось интересным, что последний секс оказался не только очень долгим, как если бы дали насладиться в последний раз, но и сладким до ужаса. Чимин нежный-нежный, чувствительный, отзывчивый… громкий, несмотря на обычную манеру речи. Почему последний? Чимин захворал. Сильно. И это не простая простуда или грипп. Это что-то более страшное и… неизлечимое в их случае, начинающееся на «р». Тогда, узнав диагноз у врача, он крепко сжал трясущуюся руку в своей, пообещал, что они справятся. Борьба продолжалась вот уже несколько месяцев, а его цветок вял на глазах, становился все хрупче и тоньше. Кажется, Чонгук тогда уверовал, моля высших существ о помощи каждый день, пока однажды просто не… вернулся во времени. Календарь на телефоне указывал на тринадцатое октября. Ровно три месяца назад. Чонгук, сославшись на беспокойство о весе Чимина, затащил того в поликлинику. Прошел осмотр, патологию выявили вовремя. Назначили лечение. Но… смерть оказалась неизбежной. Словно пересматривая старый фильм по кругу, Чонгук всегда находил себя в ситуации, в которой Чимин медленно умирал! Ничего не менялось! Даже вернувшись в старшую школу и уступив тому самому задире свое солнце, все осталось прежним: спустя девять лет от бывшего одноклассника узнал, что Чимин скончался от… р… Тогда, полностью отчаявшись, Чонгук вернулся на два года раннее две тысячи двадцать третьего и начал лечить мужа от недоедания: оно привело к болезни в прошлый раз. Сука. Спустя два года он узнает вместе с ним, что причиной в этот раз оказалась наследственность. Чонгук, взбешенный к чертям и злой на весь мир, крушил дома все, разбил их любимую вазу и уронил совместную фотографию. Что самое главное, напугал Чимина, а после, поняв, что натворил, опять вернулся назад… В детство. А там — в объятия отца и матери, не понимающих, что случилось. — Папа, — хлюпает носом в кабинете, — мы можем поговорить? Конечно же тот согласился. Они, накинув куртки, пошли гулять по широким безлюдным полям их городка. Лежали в траве и смотрели на закат, пока Чонгук наконец не сказал: — Это конец, отец. — Что? Чонгук заглянул в глаза напротив всего на секунду, как мужчина все понял, усмехнувшись. — А я-то все никак не мог понять, что произошло. Ты же совсем не плачешь. — Папа, я… у меня есть молодой человек, но он… он умирает, отец, а я с ним. Я не могу, не могу, — зарывается в волосы, оттягивая их. — Я сделал все! Я возвращался и не знакомился с ним, отводил на лечение заранее, пытался предотвратить смерть всеми способами! Он… я правда не переживу, отец. Но тот молчит, смотрит вдаль и молчит. Солнце скрывается за горизонтом, а ветер играется с волосами. Чонгук же плачет, горько, как, кажется, плакал только при Чимине. Нюня, раскис, хотя должен быть сильным для него. — Я-я вернулся за советом. Прошу, помоги, отец! Ты ведь знаешь, как можно полностью предотвратить какое-то событие, да? Ты ведь поможешь?.. — Чонгук, — вздыхает, — милый мой мальчик, смерть… не предотвратить. Чон закрывает уши, не желая и слышать подобное. Нет, не правда! Нет. Просто нет, блять! Он не позволит… — Но да, ты прав, у твоего старика действительно есть совет, — хлопает по земле, предлагая подсесть ближе. — Ты ведь любишь его? — Конечно. О чем ты вообще? — утирает слезы и поднимает взгляд вверх. — Я готов умереть за него. — Не думаю, что он бы оценил такую щедрость с твоей стороны, — по-доброму рассмеялся. — Однако… Чонгук. Посмотри мне в глаза. Помедлив, Чон смотрит и чувствует, как слезы снова текут по щекам. Взгляд у отца всегда был темным и тяжелым. Он повидал многое, о чем не спешит делиться, и наверняка еще утаивает множество тайн. Это сложно, сердце разрывается на куски, Чонгук понимает, что просто не выживет без Чимина. Мертв он — мертв и Чон. — Не смей больше возвращаться назад во времени, — строго приказывает отец, сжимая запястье сына. — Если уж ты не с собой поступаешь неправильно, то с ним так точно. Каждый раз возвращаясь, ты мучаешь его вновь и вновь. Хочешь ведь осчастливить в последние месяцы или может даже часы? — Прошу, не задавай настолько глупых вопросов… Чонгук уткнулся лицом в коленки, слегка покачиваясь, и пытается совладать с эмоциями. Его раздражает, нет, бесит, что отец настолько спокоен! Он ведь сам потерял брата, неужели, не понимает, насколько сейчас больно Чонгуку? — Прекрасно. Так вот, кхм, если хочешь показать, что любишь и всегда, несмотря ни на что, будешь рядом, так делай это! Возможно ему не нужна жалость, но присутствие твое — очень даже. Не позорь меня, милый, и, прошу, послушай хотя бы раз. Чонгук вздыхает. Его трясет и даже не понятно от холода это или страха. Но он кивает, соглашаясь. Отец всегда оказывался прав. Они точно останутся вместе.

***

13 октября, 2024 г. День Рождения. Чонгук заботливо натягивает носочки на холодные стопы Чимина и целует в коленку. От него остались лишь… кожа да кости. Когда-то пухлые и розовые щеки уже давно стали впалыми, а кожа — бледной. Его солнечному мальчику сегодня особенно плохо: холодно даже под пуховым одеялом, а встать с кровати не получается. Он, такой пугливый и до сих пор наивный, держит Чонгука за руку, пока тот сидит у кровати и кормит с ложечки. Безнадёжность. — Прости, я хотел купить торт, но не решился оставить тебя, — вытирает рот и гладит щечку. — Милый, как ты? Чимин кашляет: — В-все в порядке, — нежно улыбается. — Да и торта не нужно, главное, что ты здесь… Чонгук ненавидит это. Если бы только мог перенять всю боль Чимина… это несправедливо. Он не заслуживает такой ужасной болезни, не заслуживает четвертой стадии, не заслуживает… просто не заслуживает такого. Его цветочек ведь никому плохого никогда не делал, дорогу никому плохому не переходил. За что ему такое? Чем разгневал Вселенную или Бога? Зачем же они тешатся? Ближе к вечеру начался дождь. Чимин попросил открыть жалюзи, ведь окно Чонгук запретил, и теперь любуется вместе с ним капельками, стекающими по стеклу. — Знаешь, — шепчет Чимин, сжимая ладонь Чонгука. Разглядывая его пальчики, тот даже не знает, что чувствовать от осознания, что они остались прежними, — как ты думаешь, Чонгук-и, мы сможем съездить на море в этом или следующем году? — Конечно, — спохватился тот, укутывая его в одеяло больше. — Поедем, куда захочешь. Если понадобится, накопим, пойду на вторую или третью работу. Все, что угодно, любовь… Чимин хихикает, а сердце Чонгука трескается: милый так давно не смеялся. Ласково улыбается и ослабшей рукой тычет в щеку Чона, которую тот перехватывает и целует, прикладывая после к груди. — Слышишь как бьется? Это из-за твоего смеха. Чимин хохочет, но прерывается на тяжелый кашель. Чонгук помогает выпить воды и убирает челку со лба. — Ты все такой же дорк. — Для тебя могу быть кем угодно. Тишина совсем не нагнетающая: им она всегда нравилась, они к ней за семь лет вместо привыкли. За палатой слышатся шаги снующих медработников, а дождь все сильнее бьет по окнам. В один момент разряжается гроза. — Поцелуешь меня? — Что? — сонно переспрашивает. — Поцелуешь меня, Чон Чонгук? Тот усмехается: — Всегда рад это сделать, Чон Чимин. Они сливаются в поцелуе. Нежном, едва ощутимом, но как никогда горько-сладком: Чимин плачет и тяжело дышит, слабо вцепившись за кофту Чонгука на плечах. Холтер начинает пищать. Громко и очень быстро. В палату вбегают медсестры. — Люблю тебя всегда, — последнее, что говорит Чимин. 22:13, 13 октября, 24 г. Умер Чимин. Причина смерти: внезапная сердечная смерть, гипоксия. Спустя час, задыхаясь от слез, Чонгук поднимается на крышу больницы. Но не для того, чтобы вернуться во времени. 23:13, 13 октября, 24 г. Умер Чонгук. Причина смерти: самоубийство. *** Их отношений не хотела Вселенная с самого начала, и она явно знала, чем все закончится. Но, возможно, сжалившись над бессмертными влюбленными душами, она подарит им бесконечное счастье в следующей жизни. Возможно, Чимин переродится в прекрасный куст сирени, а Чонгук станет дождем. Возможно, они никогда и не узнают о своих прошлых жизнях, но обязательно найдут друг друга. Ведь Чонгук понял, что любовь, как ты не старайся, не обратима. Точно как и смерть.

***

«Смерть не разлучила их», — написано на надгробие с фотографиями, на которых они еще молодые и счастливо улыбаются.