В трех жизнях, трех мирах, за три тысячи ли...наши судьбы переплетены навечно

      Се Лянь посмотрел на торговцев. После того, как СиЦай так уверенно попыталась увести их проводника, являвшегося шансом на спасение от воинов Баньюэ, доверия к монахам осталось мало. Раз небожители заберут А-Чжао будет честно, если кто-то из чиновников останется с ними. Естественно, никто не пренебрегал СиЦай, но…времени мало, оставить самого слабого члена команды было разумно. Тем более ей понравился младенец. Стало быть, не будет против посидеть какое-то время пока они ходят за Шэнь-Юэ? Только вот, видя воодушевленный, преисполненный долгом взгляд СиЦай никто не решился высказаться по этому поводу, — всем было бы легче на душе, останься девушка здесь. Но все помнят конфуз с подолом, подзатыльники до сих пор побаливали.       — Не переживайте, мы оставим с вами даоса из нашего ордена…       Нань Фэн внезапно выкрикнул кандидатуру:       — Фу Яо!       — …того, кто защитит вас от змей.       СиЦай:       — Фу Яо?       Се Лянь порывался продолжить. Наткнувшись взглядом на Сань Лана, понял, что решение остальных членов единогласное. Даже если сам Се Лянь и Фу Яо проголосуют по-другому. Трое против двоих. Да и караванщики, тем точно будет спокойнее, если останется парень. Маленькая СиЦай не внушает доверия хорошего охранника.       — И тот кого не… Фу Яо так Фу Яо.       — Ну спасибо!       СиЦай, естественно, даже не подумала о том, что можно остаться вместе с караваном и Фу Яо. Если бы кто-то сейчас предложил такое, брюнетка посчитала бы это неудачной шуткой. Остаться с Фу Яо? После того, что он ей сделал?! Да не в жизнь! Принц тоже понимал это, поэтому молча отправился в путь. Сань Лан с улыбкой двинулся следом. От одного болвана избавился, остался еще один.

***

      СиЦай пришлось прибавить в шаге, чтобы успевать поспевать за Сань Ланом, Нань Фэном, Се Лянем и А Чжао. Все парни, без преувеличения обладали прекрасными длинными ногами, от чего два их шага равнялись трем сицаевским. Девушка не затихла, как пустынный пейзаж сменился городом. На кону стояла чужая жизнь. Приходилось сосредоточенно поспевать. Се Лянь, конечно, не умрет. Однако…будет грустно, если тот дядюшка из каравана умрет. Похоже у Тянь Шэна нет больше того, кто о нем позаботиться…как же это глупо.       Небесная чиновница вылетела из мыслей, впечатавшись в лопатку А Чжао. Прежде чем в голове пронеслось: «Дао с запахом кари?..», Сань Лан уже уволок ее за шкирку в одно из полу-разрушенных зданий. Нань Фэн с А-Чжао скрылись в зданиях напротив. СиЦай полюбопытсовала:       — А зачем мы прячемся…? — «от Повелителей Ветра и Земли» добавила бы девушка, если бы Се Лянь не приложил палец к губам, умоляя молчать. СиЦай удивленно вскидывает брови. Молча кивает. Ну, значит, так надо? Просьба Его Высочества боролось с желанием брюнетки поскорее преодолеть эти жалкие пару чжанов, чтобы оказаться под юбкой Повелителя Ветров. Ей очень-очень страшно! С тех самых пор, как покинула свой миленький дворец так постоянный стресс! Ох, обязательно нужно будет устроить чаепитие с ромашкой.       Се Лянь тихо-тихо, практически одними губами, сказал:       — Это чародейка Баньюэ.       СиЦай начала своим обычным голосом, но ей вновь не дали договорить!       — Это…!       Оба парня:       — Тш-ш-ш-ш-ш!       Сань Лан:       — Гэгэ, нападаем первыми? — глаза СиЦай стали блюдцами. Напасть на Повелителей Стихией?! Да им таких люлей отвешают! Лучше сразу низвержение и вечное небытие. Так хотя бы не больно…       Небожительница радостно ахнула, увидев, как Мин И остановился и достаточно долгое время смотрел прямо на здание. Улыбку снесло видом заклинания в руках. Повелитель Земли серьезно применит к ним заклинание?! Все произошло быстрее, чем девушка успевала анализировать и что-то ответно делать. Здание напротив подорвало взрывным огненным заклинанием Нань Фэна. Между ним и Повелителем Земли завязался бой. Здание, где прятались СиЦай, Сань Лан и Се Лянь начало шататься от ударной волны, осыпаться и вообще-то что-то не нравятся им эти постройки в Баньюэ. Больно хлипкие и старые! Покупать здесь недвижимость, — движимость, кстати, тоже, — не стоит.       Небесная чиновница оторопела:       — С-сань Лан! В-ваше Высоч… Лянь-гэгэ!       Младшенький владел невероятной реакцией. Секунда и вот уже вжимает СиЦай в Се Ляня, закрывая обоих от пыли и всего остального, что может повалиться с потолка. Лицо девушки заиграло радугой оттенков. Сначало оно было розовым от смущения. Быть зажатой двумя мужчинами ей приходилось только мысленно, в пошлых фантазиях, где обыкновенно учавствовал всего один человек. Два получалось из способности небожителей создавать смертные сосуды. Вместе с опытом порнографических сборников Сяомань успешно придумывала невероятной сладости любовные утехи. Потом лицо приобрело оттенок смирения. Спасают одежды. Многослойные из тончайших шелков. Она практически не чувствует соприкосновения тела с Его Высочеством, которого она толкнула собой к стене. Смущенный Се Лянь пытался вдавиться всем телом в стену, но дальше просто некуда! Сзади уже нет свободного пространства, впереди его тоже нет, из-за девушки и юноши. Пытаясь уйти от прикосновений с девичьими бедрами, монах сделал только хуже. Согнулся, упав носом в черные волосы. Затылок СиЦай оказался совершенно беззащитным перед Се Лянем, который с каждым вдохом обдавал ее теплым дыханием. Немного попадало и на левое ухо. Волосы встали дыбом, от шеи по рукам проскользнули мурашки. Ее руки в бессознательном жесте, схватились за плечи Сань Лана. Передние пряди его волос игриво проскользили по фалангам пальцев. У Сань Лана волосы жесткие, но послушные. СиЦай с Се Лянем знают, ведь совсем недавно заплетали его. Голова Сань Лана практически соприкасается лбом с принцем. В то время как СиЦай на нервной почве старается не дышать ему прямо в шею, где ей открылся вид на изящный юношеский кадык.       Сань Лан резко отстраняется, отвернувшись и обмахивается. Будто смахивает пыль, хотя на самом деле она давно осела. С его цзяньсяо все упало, когда он сделал первый рывок. СиЦай и Его Высочество прыжком отпрянули друг от друга, закашлялись в неловком-уважительном жесте. Градус определенно спал. Но никто не извинился перед друг другом, все еще пребывая в некотором замешательстве.       А Чжао нашелся под плитой, надежно укрытый в подвале здания. Тот поделился прискорбными известиями:       — Я знаю лишь, как дойти до Баньюэ, но не знаю, как выглядит, то что нам нужно.       СиЦай попыталась внести свою лепту. Не зря же она упростилась с ними? Пора включать режим Сяоманя, заведующего плодородием.       — Совсем-совсем ничего? Если знаете о каких-нибудь других свойствах или хотя бы отличительные черты, я смогу сказать где она может расти.       Сань Лан, продекламировал, словно рассказывает об общеизвестной истине:       — Слышал, она не высокая, с тонкими корнями, листья большие напоминают персик и растут…       — На возвышенностях, где рыхлая почва и много солнца, которое практически не уходит в тень.       Все одновременно посмотрели на самое высокое здание. Естественно, это был дворец. Маршрут построен.       СиЦай вдруг вспомнился один сборник:       — Шэнь-Юэ… Шэнь-Юэ… Неужели это трава «мучительной связи»?!       Наигранно восхищенный Сань Лан:       — Цзецзе, как всегда хорошо осведомлена!       — Хэх…глупость сказала, глупость…       Се Лянь:       — Стойте. О чем вы? Расскажите подробнее?       Младший поведал легенду:       — Раньше на свете жили предки скорпионовых змей, оборотни занимались самосовершествованием и не интересовались людьми, однако государь Баньюэ, решил, что рано или поздно их яд обратиться против него и его народа. Оборотни умоляли сохранить им жизнь. И тогда государь заставил их совокупиться на глазах у него и всех его высокопоставленных чиновников. А после убил. — Сань Лан заметил, как посерела СиЦай, попытался быстрее закончить историю. — Лишь жена правителя проявила сострадание и накрыла их тела листом. Так появилась Шэнь Юэ.       Се Лянь видел, что СиЦай не хочет больше говорить о подобном, но любопытство взяло верх:       — Получается трава «мучительной связи»?       — …Используется в приворотном зелье, иногда ее заменяют травой «наказание неверных». Если женщина очень сильно ревновала своего мужа к наложнице или жене, то варила снадобье из этой травы. После него мужчины страдают бессилием. Считается, что даже если получится вернуть нефритовому копью раннюю стойкость, то дитя от такого соития будет проклято, от него отвернуться все небожители. Это страшное проклятие, и цена за него соответствующая.       Сань Лан хлопнул в ладоши:       — У цзецзе в библиотеке великолепные книги!       — Раньше совершеннолетия не дам в руки ни одной! — отвар был буквально на последней странице сборника, в то время как остальные двадцать страниц…подробное описание поз с рисунками технике совокупления скорпиона и змеи. Кстати говоря, генерал Пэй высоко оценил этот сборник, в то время как СиЦай как-не очень прониклась. Вероятно, последняя страница с зельем испортила все общее впечатление.

***

      Чего уж греха таить? Будучи богом плодородия Сяомань обожал землю! Мог не мыться неделями от чего цветы в ее саду явно были не в восторге. Небожители не пахли, но внешний вид имел особое значение. Хорошо, что у нее были подруги, которые постоянно таскали землелюбительского друга в купальню. Без них СиЦай вряд ли бы проводила столько времени в купальнях. Ей нравиться, когда на ее коже слой пыли! Когда от проведения кончиками пальцем опадают драгоценные крупицы земли. Но…она не могла не признать, что чистый Сяомань выглядит лучше, чем Сяомань в слое грязи, песка и пыли. Кожа белела на несколько оттенков, избавлялась от неприятной серости, чистые опрятные ногти нравились розам, которые всегда были капризны. В общем, приходилось как-то лаврировать между любовью к земле и нежеланием показаться неряхой.       — Цзецзе?       — СиЦай?       Но вот тут она конкретно не выдержала. Не подумала, прежде чем сделать. Ей просто не пришло в голову даже представить, какого это будет выглядеть в глазах окружающих. Определенно, девушка, которая бросилась на землю, счастлива обнимая ее, заливаясь радостными слезами явно немного шокирует. Ну, как немного… Мужской пол знатно охренел. Им никто столько комплиментов и клятв в любви за всю жизнь не преподнес, сколько СиЦай сейчас разродилась ими для почв. Пока они неловко откашлялись, СиЦай уже уползла чуть подальше, чтобы побыть немного с любимой-распрекрасной-самой-лучшей-наилучшей-в-моей-жизни землей наедине. Богиня плодородия на время забылась о цели их визита, беззаботно оставляя в окрестностях замка очередного земляного «ангелочка».       — А-а-а! — закричало что-то.       — А-а-а! — закричала СиЦай, выпрыгивая из кустов и убегая в противоположную сторону. Что-то врезалось в каменный столб. СиЦай носом напоролась на грудь Сань Лана.       — Цзецзе, не убегай далеко.       Даже если б хотела не смогла бы. В глазах все кружиться.       — Цзецзе?       — Хорошо-хорошо, только который из Сань Ланов спрашивает? — СиЦай упала на землю.       Сань Лан сорвал прямо перед лицом девушки траву:       — О, цзецзе нашла Шэнь-юэ!       — Хе-хэх-хе…       Торговцы стали искать Шэнь-юэ на продажу, пока Сань Лан растирал лекарство на ладони принца. Сяоманя посетили посетили смутные сомнения. Она видела Шэнь-юэ на соседней площадке, однако:       — Это трава «ядовитый подражатель»? — среди демонов есть вид тех, кто выбирает определенные травы, пользующиеся у людей популярностью и выращивает невероятно похожие, но очень-очень ядовитые клоны! Однако, растения никогда не могут повторять друг друга в точности. Поэтому, когда СиЦай увидела Шэнь-юэ с огромными листьями сразу почувствовала страх. Честно, не хотел бы встречаться с демонами. Ей хватило того старика-сосуда!       Сань Лан покачал головой:       — Нет. Но она все равно плохая. Ее нельзя срывать.       — Нельзя?       — Нельзя.       — Совсем нельзя или теоретически нельзя? Или, если я сорву, то теоретически со мной ничего не будет, но практически…       — Цзецзе.       — …А?       — Как называется твой любимый сборник?       — …Ах, ты! Рано тебе о таком знать!       СиЦай попыталась отвесить младшему шутливый подзатыльник, но он увернулся, весело улыбаясь.       Веселье продолжалось недолго.       Се Лянь:       — Это просто лицо, ничего особенного!       «Что ж ты видел, если это для тебя не особенное?!» -      СиЦай буквально приклеилась к Сань Лану коалой, вцепившись всеми конечностями в младшего. Сань Лан чувствовал неловкость, посему склонил голову, пряча румянец и глаза от остальных. Сестрица…так близко…обнимает его. Соберись! Соберись! Она же недавно всего тебя облапала! Черт! Такой себе аргумент, если честно…       Се Лянь мужественно продолжил разговаривать с лицом:       — Как ты здесь очутился?       — Воины Баньюэ закопали… — всех стошнило. СиЦай сползла по СаньЛану и осела на пол. Боже, какая мерзость! Эта трава питалась трупной плотью! Вот почему она такая лошадиная! Сань Лан присел рядом, обеспокоенно заглядывая в зеленую лицо сестрицы. Ее снова начало мутить. — Я уже много лет не видел живых…       СиЦай:       — Нет!       — …можете…       — Нет!       — …подойти поближе?       — Нет!        — Почему ты меня перебиваешь, наглая девка?!        — Меня мама с папой учили не разговаривать с незнакомыми лицами! Поэтому на все что ты скажешь «нет»!       — Тогда ни в коем случае, не подходите ко мне!       СиЦай развела руками:        — Так и сделаем!       — Что?!       — Иногда лица в земле говорят умные мысли, давайте прислушаемся и уйдем поскорее! Дядюшке нужна помощь. Нужно успеть до истечения 24 часов. — как только девушка напомнила о лимите времени торговцы тут же засеменили к выходу. Но как-то неуверенно. Будто бы чувствовали вину за то, что оставляют человека в беде даже не попытавшись помочь, да и Шань-Юэ они повыкидывали со страху.       — Стойте! Он вас всех убьет!       СиЦай остановилась. «Кто этот бессмертный?». Если Сяомань действительно будет на пороге смерти не ровен час, как ее подруги соберут весь небесный пантеон для наказания столь безрассудного существа.       — П-правда?       — Правда! Среди вас убийца! Он вас всех погубит, также, как и меня!       Девушка вдруг замолчала. Се Лянь заметил, как Сань Лан крепко перехватил рукав сестрицы, чтобы в случае чего удержать рядом собой. СиЦай стояла чуть впереди, поэтому никто не мог разглядеть эмоций или хотя бы примерно представить ее поток мыслей. Лицо же продолжило:       — Одного из вас я видел уже лет пятьдесят или шестьдесят назад…       Сань Лан нахмурился, почувствовав, как задрожали руки СиЦай. «Меня?!» — из всех присутствующих больше пятидесяти нельзя было дать никому. Но СиЦай знала, что ей намного больше, чем на вид. Точно, как и Се Ляню. Но разве Его Высочество мог быть тем, кто закапывает людей для кормления травы?       Се Лянь твёрдо сделал шаг, вопрошая:       — Кто этот человек?       — Так подойди и я тебе шепну…       Окончательно что-то обдумав, СиЦай тоже сделала шаг вперед, Сань Лан в этот момент потянул ее за рукав назад, но вместо того, чтобы подойти к лицу, девушка обернулась к торговцам, — Сань Лан в этот момент споткнулся, в бессознательном жесте рухнув головой на плечо старшей, а руками зацепился за ее шею. СиЦай поняла этот знак по-своему, потому она приобняла младшего за плечи и погладила, разгоняя тому всю кровь по лицу. Жест Сань Лана только прибавил смелости в СиЦай, и громкости. Та заверещала на всю округу:       — Вы еще здесь?! Быстро-быстро! — торговцы, по-видимому не поняли команду, некоторое время делая шаги во всевозможных направлениях, после чего смотрели на девушку, ожидая хоть какого-нибудь одобрения. У СиЦай волосы вздыбились на голове, отчего вокруг разнеслась земляная пыль. Даже в такой ситуации нужно все разъяснять? Брюнетка махнула рукой на лестницу: — Живо-живо, если не хотите быть зарыты в этой земле, то прибавляем ходу!       — Он вас…!!!       Небожительница беспардонно прервала лицо.       — Никто нас не сможет закопать здесь, если мы уберемся отсюда за девять тысяч звезд!!! …Нет, стойте! Один из торговцев пока пытался понять в какую сторону делать это самое «быстро-быстро» и его взгляд упал на Шэнь-Юэ. Жажда злата затмила глаза. Мужчина всего лишь намеревался быстренько сорвать лекарственную траву. На самом уголке. Туда шагов-то всего четыре-пять.       — Боже!       Сань Лан резко прижал голову СиЦай, заставив уткнутся к себе в грудь. Девушка могла слышать только звуки разрывающейся плоти и падение мертвого тела. СиЦай пробила крупная дрожь. Под довольные крики лица, наконец-то получившего желанный вкус крови на языке, небожительница отчаянно закрыла уши, слезно умоляя прекратить, но вместо слов из рта вырывались лишь тихие хрипы. Это все неправда! Неправда! Такое просто не могло произойти! Лицо все никак не прекращало смеяться, злорадствовать и упиваться вкусом. Лишь краем глаза она заметила, как Се Лянь бежит в сторону этого самого лица, порвалась вперед, но запнулась об собственные одежды. Или кто-то помог ей споткнуться? СиЦай почувствовала, как неприятно саднит ладони и колени, проехавшиеся по плиткам. Но собственное состояние ее волновало сейчас меньше всего. Что если и Его Высочество…?!       — Генерал! Генерал, они здесь!       С крыши сверзилось что-то громадное. «Человек» со смуглой кожей темного железа, грубыми чертами лица, ростом девять чи. Следом спрыгнуло более десятка таких же человек. СиЦай мгновенно почувствовала возрослушию демоническую ци. Сильную, опасную. Стало дурно. В голове начало звенеть.

***

      Се Лянь ласково-ласково спросил:       — СиЦай? — ему очень хотелось поддержать девушку.       Правда в такой ситуации он не знал, как это правильно сделать. Вид у нее был и впрямь не завидный. Она то и дело закусывала губы, морщила лоб, спотыкалась о каждую неровность и стоически пыталась сдерживать рвущиеся слезы. Но у нее не получалось. Сань Лан выглядел не менее удрученным. Его цзецзе так страшно, боль отдает при каждом шаге. Не трудно догадаться, девушка повредила ее когда рванулась на помощь принцу. Тогда же Сань Лан неудачно остановил ее, наступив на длинный подол верхнего одеяния. Он виноват. Он уже готов признать вину, понести ее на руках. Но девушка не говорит ни слова, ничего не просит, пытается просто не отставать. Зрачки ее глаз лихорадочно бегают, будто пытаются придумать план побега для всех.       — Ничего-ничего! Просто…колено немного саднит. Но я чувствую себя хорошо!       Настолько насколько это было возможно в данной ситуации. СиЦай могла бы прямо сейчас попробовать собрать остатки духовных сил и связаться с кем-нибудь из повелителей стихий, но…как назло она забывала ускорить этот процесс, когда была такая возможность. Вобрать часть энергии от полей, где растет Шэнь-Юэ. «Почему я такая недальновидная дура?!» — СиЦай стала кулачками бить себя по глупой черепной коробке.       Младший жалобно будто извинялся, что все это из-за него:       — Цзецзе…       — А? Д-да?       Обещает:       — Не бойся. Все будет хорошо.       — …Мы все умрем, да?       Девушка нервно икает. Все резко обернулись на нее. Даже воины Баньюэ заинтересовались. Она просто озвучила вопрос, витающий в воздухе!       Их повели на Яму грешников. Взбираясь по ступенькам СиЦай вновь вспомнила факт, который надеялась забыть на еще парочку тысячелетий:       — …я высоты бою-юсь…       Каждый шаг будто бы в бездну. Ноги тряслись уже не только от боли подвернутой стопы и содранного колена. СиЦай максимально близко прилипла к боковой стене. По правилам, у места крепления ступенька должна быть крепче. Она тут не самая миниатюрная, честно сказать. Правда вряд ли весила больше Кэ Мо идущего впереди. Ну…может вполовину? Однако тот шагал через одну ступеньку за раз. То есть с вероятностью в пятьдесят процентов со своими маленькими шажками СиЦай может отправиться в новый мир познаний земли. Она, конечно, не против свидания с землей, но это определенно не тот способ, которым она хотела бы этого добиться!       Добравшись до вершины СиЦай могла лишь только стоять с подрагивающими коленками. И ждать. Какого-то развития событий, где можно было бы применить смекалку и выкрутиться, или смерти. Или просветления гениальной идеей, которой уже не случиться. «В самом крайнем случае придется использовать шпильку облака-громовержца…» — это был самый-самый крайний случай. Артефакт высшего класса. Крайне небезопасный в использовании. Самая большая проблема — смертные торговцы и младшенький. Им с Се Лянем максимум волосы подпалит и завьет, а вот люди… тут не угадаешь как лучше. Либо разряд молнии, либо разрывают на куски воины на дне ямы.       СиЦай видит краем глаза попытки Се Ляня мирно договориться. Небожительница не понимала языка Баньюэ и пока могла лишь положиться на Се Ляня. Рука крепко держит ладонь Сань Лана, поглаживая большим пальцем. Цзецзе пытается так успокоиться и успокоить, если Сань Лан вдруг, — казалось этого юнца ничем не проймешь, — напуган.       В какой-то момент СиЦай понимает что в ладони пусто. Она смотрит на нее несколько секунд. Вертит и внимательно осматривает еще раз. Будто рука Сань Лана каким-то магическим образом телепортируется обратно. Вдруг принц ослабевшим голосом прошептал:       — Сань Лан… — младший расслаблено стоял на деревянной доске, ведущей в пропасть. — Постой, не делай этого. — СиЦай выдохнула со спокойствием. Ух, ну сейчас-то гэгэ образумит его! Слова старшего брата владели большим эффектом, чем слова сестрицы, — по крайне мере так казалось самой СиЦай. Вот сейчас Сань Лан послушно вернет…       — Не нужно бояться.       Се Лянь ринулся в его сторону:       — Нет, Сань Лан!       — Не волнуйся, — «да, как тут не волноваться?!» — возмутились СиЦай и Се Лянь в мыслях. Оба старших думали лишь об одном. Как бы помягче заставить младшего вернуться.       Девушка находилась ближе, она в секунду шмякнулась на доску, — боялась высоты, и ухватилась за ботинки Сань Лана, как бы намекая «ты никуда не пойдешь, молодой человек, пока сестрица не разрешит!». Сань Лан ведь был таким умным и учтивым. Почему именно сейчас он начал проявлять свой дурной характер?! СиЦай прямо полыхала вне себя от гнева! Она бы обязательно что-нибудь придумала. Жертвовать Сань Ланом — слишком большая жертва. Девушка, откинув всю былую неуверенность, начала бранить младшего, словно бабуля к которой нерадивый внук не проявил должного уважения, покланявшись два раза, вместо трех:       — Ах, ты мелкий паршивец! Ишь чего удумал?! Умереть захотел?!!! Ты о старших вообще не думаешь! Выпорю, мерзавец! Вот только погоди, щас я доберусь до тебя, раз десять по одному месту! Ты у меня год сидеть не сможешь!!! Сань Ла-а-а-ааааааааа! Бесконечное «А» утонуло в хрипах воинов Баньюэ. Се Ляню показалось, что у него сердце остановилось. Всего за каких-то пару мгновений он потерял младших. Сразу двоих. Не смог ухватить. Не защитил. Какой же из него старший? Жое виновато вернулась назад, обившись на руку хозяина.       Се Лянь в отчаянии крикнул вниз:       — Сань Лан! СиЦай!       Будто это могло спасти их от растерзания.

***

      Се Лянь не собирался оставаться наверху. Успеть. Успеть! Главное успеть! Будто заходясь в тихой агрессии тот скинул Кэ Мо вместе с собой, находя потраченные драгоценные секунды слишком важными.       Тихой звон разрезал угнетающую тишину. Фигура в красном поймала Се Ляня. Естественно, он уже не сомневался кто перед ним. Те самые сапоги, что были у «недо-жениха», небьющиеся сердце, отсутствие дыхания, красные одежды, превосходная человеческая внешность, крайняя просветлённость. Неужели князю демонов и впрямь нечем заняться? Принц начал ощупывать лицо демона, наткнувшись на небольшую ранку на щеке, сердце затрепетало в тревоге. Все-таки не уберег.       Хуа Чен, будто взялся парадировать СиЦай:       — Все в порядке.       Се Лянь не заметил, как прокололся:       — Где Сяомань?       — … — непрезвойденный неоднозначно кивнул в сторону, где валялось тело в относительно светлых одеждах. Конечно, Его Высочество сразу узнал многослойные одежды СиЦай. В темноте было практически не разобрать что там происходит. Кажется, СиЦай лежала без чувств. Вся в грязи. Перед ней восседало какое-то существо. Фигуркой напоминало миловидного ребенка. Однако исходящие звуки…больше походили на рычание и скрежет. В зубы этому ребенку упиралась сабля сверкающая красным, словно киноварь, драгоценным камнем?       Хуа Чен объяснился:       — Владыка плодородия был весьма напуган.       — Она просто не поняла. Слишком…доверчивая. — она всегда была такая. Даже когда была человеком. — Сань Лан, опустишь меня на землю?       — …Нет.       Так было правильно. И не отпускать Се Ляня у него было, как минимум три причины. Тут грязно. Как он посмеет испачкать белые одежды Его Высочества? А вторая, менее важная и даже смехотворная, притянута за уши. Кэ Мо. Третью… Хуа Чен не раскроет даже под страхом смерти. Эмин сейчас заблокирован…чем-то очевидно сицаевским. Придется сражаться голыми руками, что никогда не было проблемой для князя. Да и к тому же существо вырвавшееся после потери сознания небожительницы совершенно не дружелюбное. Не подпускает к чиновнице. Что если эта тварь поранит Се Ляня? Хуа, конечно, более чем лояльно относился к сестрице, но опять же, он не мог подвергать опасности принца.       Кэ Мо взревел:       — Братья мои!       Битва началась.

***

      Эмин вернулся в ножны. Ребенок рядом с СиЦай растворился в непонятной дымке. Си Цай резко очнулась. Как будто она могла сделать это и до этого, просто что-то блокировало ее пробуждение. Хуа Чену не нравился этот дух ребенка.       Се Лянь, поспешил к СиЦай. Но та, стоило ей увидеть Хуа Чена, уже обратно принявшего образ Сань Лана начала крупно дрожать, отползать назад, еще больше пачкая платье в смеси грязи, крови и останков съеденных. Сейчас мерзкая гора трупов казалось куда более привлекательней того юноши, что стоит напротив. Се Лянь извиняющиеся посмотрел на юношу. Но тот опустил взгляд в пол. Се Лянь помог СиЦай подняться, и та безропотно спряталась за его спину ото всех. Принц отчетливо ощутил, как начала намокать ткань на спине. Ох, ее слезы…почему их так много? Неужели Хуа Чен так сильно напугал ее за те несколько секунд, которые они были разделены, во время прыжков в яму?       — Эй, есть там кто?       Голос Фу Яо не способствует успокоению богини. Младший служающий спускается.       — Откуда здесь столько воды?!       Се Лянь лишь неловко гладит младшую по макушке. Парень совершенно растерян. Он обучен только как противостоять женским чарам, но вот что делать, чтобы успокоить дам, его не учили…

***

      СиЦай заходилась безудержными рыданиями. Ей казалось, что она умерла дважды минимум, ей было так страшно в той яме! Она хотела оставить себя хоть кукую-то каплю гордости небесной чиновницы, но стоило ей завидеть человека со знакомой дао и веер с иероглифом «ветер», как она с крахом обрушилась рыдать на чужое плечо.       Она рада поведать что же привело к ее состоянию, но из рта между всхлипами слетало лишь:       — Ци…цин…нью…ньсю…сюань…       Девушка крепко обняла СиЦай, поглаживая ту по голове. В этом жесте была безграничное сочувствие и желание утешить. Рыдания перешли на мелкие редкие всхлипы после чего небожительница посмотрела на подругу, мол «присмотри за ней, пока я доделаю дела». Все-таки она должна была получить признание Пей Су, ну, и в конце концов соблюсти все формальности, поприветствовать наследного принца и извиниться за тот вихрь.       Мин И возразила:       — Нет, я не…       Ее взгляд всего на секунду встречается с заплаканным лицом СиЦай, которая какими-то титаническими усилиями смогла оторвать его от Повелителя Ветров. В ее взгляде столько мольбы, а слез столько, что они крупными каплями стекают с лица, того и гляди заполнят всю яму грешников. Было бы слишком опрометчиво таким способом прикрывать генерала Пэя, потому Мин И становиться вдвое неуютнее. Втройне — Щи притирается почти вплотную, уговаривая взять девчонку. Повелитель Земли сдается. Лучше он пять минут побудет юбкой для соплей, чем Цинсюань будет его уговаривать, потратив на это время, за которое итак мог управиться. Мин И все еще хотел поскорее избавиться от этого неподобающего его мужской идентификации женского обличия.       Сухо соглашается, в одно движение забирая СиЦай себе:       — Сюда иди.       Девушка обхватывает тонкую талию Повелителя Земли и утыкается ей куда-то в область груди из-за низкого роста. Его объятия совсем не такие, как у Цинсюаня. Определенно более холодные. Мин И просто стоял, положив руку на плечо небесной чиновнице. Даже не поглаживал. Просто хотел этим жестом выразить свою причастность. Но СиЦай и этого было достаточно. Ее обнимают и не отталкивают. Повелителю Земли отнюдь не вот прям как нравится сильная влажность в области груди, но что поделать? Он уже согласился потерпеть. Тем боле…жаль Сяомань. Она хорошо к нему относилась.       Ши Цинсюань, уладив все официальные вопросы, изменяет тон на чуть более осуждающий, чтобы уточнить:       — Что вы с ней сделали?       Однако ответ дала сама СиЦай, пробубнив это в Мин И:       — Они меня обижали!       Лица всех обвиняемых вытянулись в удивлении. Те уже было глотнули воздуха, чтобы начать оправдываться, но даже Сань Лан вместо связной речи просто тяжело вздохнул. Они, конечно, не хотели обидеть СиЦай, но что греха таить, за то непродолжительное путешествие, которое они были вместе каждый успел ее чем-то задеть. Мда уж…как-то нехорошо получилось. Под взглядом Повелительницы Ветров все тут же пристыдились. Не смогли уберечь единственную девушку в группе. Такой себе подвиг.       В какой-то момент из рукава Сяоманя падает веер разгоняющий облака. СиЦай вцепилась в Повелителя Земли мертвой хваткой, у того чуть живот наизнанку не вывернулся! Между прочим Повеливель Ветров перед заданием накорми его до отвала во вкуснейших питейных заведениях. Ба-бахах! Взух-вью! Гром, молния! Вдруг! Безоблачное небо в секунды заволокло грозовыми тучами. Молния ударила прямо перед СиЦай! Мин И округлил глаза, ему вдруг захотелось помолиться всем известным небожителям.       — Кья! Цай-цай-цай!       СиЦай бросилась бежать куда глаза глядят. Не от молнии. Совсем нет. А от Повелителя, что их создает.       Се Лянь еще больше теряется…что это ещё за ребенок, повелевающий облаками и летящий на одном из них за Сяомань? Почему она так упорно пытается вернуть СиЦай веер… неужели Владыка облаков? Ох, как же много небожителей вознеслось в его отсутствие!       Цинсюань, толкает незаинтересованного Мин И в сторону Сяомань и только появившейся небожительницы. Она не может разорваться! Ей еще Пэй Су возвращать!       — Что ж, я надеюсь, вы осознаете свои ошибки и принесете Совершенному Владыке Сяоманю извинения, я лично проверю потом!       Мин И, убегая следом за богинями, пробубнил себе под нос, держа пальцы у виска:       — Как они искали? Они даже не знают, как он выглядит…