Записки и глупые прозвища

В мире нет ничего проще, чем найти соулмейта. В день тринадцатилетия имя родственной души проявляется на коже над сердцем. Некоторым везет, и они узнают полное имя с фамилией. А иногда может возникнуть только та форма обращения, которую предпочитает соулмейт. Тогда приходится немного попотеть при поиске. Но для Луз все сложилось гораздо хуже. У нее написано странное прозвище «Варежка». Первые годы Носеда увлеченно искала указанного судьбой человека. Каждую зиму она высматривала кого-то в ярких перчатках и делала комплимент, в шутку называя носителей «Варежками». Но каждый раз неудачно. Начнем с того, что она жила не в самом холодном климате, и даже зимой люди редко одевались слишком тепло. Да и получая внезапное прозвище от незнакомой потрепанной девчушки, никто не горел восторгом. Кличка не приживалась, соулмейт не отзывался. Со временем другие заботы перекрыли детское желание поскорее найти родственную душу. Учеба становилась все скучнее и сложнее, травля из-за ботанского и неблагополучного вида не делала жизнь легче. А когда шатенка попала на Кипящий остров, она и вовсе разуверилась, что нужный чудак или чудачка найдутся. По большей части, Луз была довольна новой главой в жизни. Энергичная наставница Ида взяла Носеду под крыло и дала шанс выучить заклинания, которые под силу даже людям. И все давние мечты прославиться в образе доброй ведьмы теперь не казались такими позорно нелепыми. Но если честно, кринжовость этого образа никуда не выветрилась. И когда Луз задумывалась о том, что же с ней происходит, где-то из недр ее мозга можно было услышать звуки зависания компа. Каждый день обещал быть наполнен магией, волшебными существами и крышесносными приключениями. Девушка даже побывала юнгой на корабле, поклонники би-ратского челленджа гордились бы. Но случались и темные деньки. Луз застряла в чужом мире и не могла вернуться домой. Мама наверняка успела поседеть от волнения. А возможности отправить хоть маленький намек на свое благополучие у Носеды не наблюдалось. И школьная травля никуда не делась, она просто приобрела новый окрас. В основном волшебники, как и люди из родного мира, держались от Луз на расстоянии. Побаивались подхватить что-то земное или получить плевок в глаз. Это если глаз был. Носеда всякого успела повидать на ведьмовской стороне. К счастью, местные изгои оказались дружелюбнее, и приняли Луз в союзники. Так же была Уиллоу Парк, которая не относила себя к хулиганам, но и места среди других колдунов она тоже не находила. Ведьма предпочитала компанию цветов или гордое одиночество. Они обе с Носедой ходили как неприкаянные, поэтому нашли общий язык. Но были и другие учащиеся. Например, популярные цыпочки, гроза всех подростковых фильмов, которые просто обожали задевать изгоев. Жертву легче запомнить, когда та одинока и отличалась от других. Поэтому Луз по всем критериям стала идеальной мишенью для травли и ежедневных нелепых шуток. Уиллоу рассказывала, что когда-то доставалось и ей. А потом Парк надоело. Но она умалчивает, что случилось, и как разобралась с неприятностями. Носеде эта подсказка очень пригодилась бы. Ну и просто хотелось конкретики, потому что одна догадка была постыднее другой. И вот у популярного сборища появилась новая подколка. Самая противная из всех, Боша, ходила по школе и тыкала пальцем во всех с головными уборами. При чем выбирала самых нелепых, а значит, Луз в проеденной молью шапке точно окажется на мушке, если не скроется в туман. Пока все смеялись над шуткой, зеленоволосая королева болотных мерзостей громко рычала и закатывала глаза. Блайт редко улыбалась, а ее чувство юмора было показательно выше мелких розыгрышей. Носеда почуяла, что гороскоп сегодня не на ее стороне, и всеми силами обходила стервозную компанию стороной. Но клыкастый школьный шкафчик учуял ее волнение и взбрыкнул против владелицы. Как бы Луз не хлопала его и не чесала, тот рычал и кусался, задерживая шатенку на месте. И беда не заставила себя ждать. Подгадав идеальный тайминг, Носеда таки успела вытащить пошарпанный блокнот для личных записей и с разворота встретилась лицом к лицу с зеленоволосой снежной королевой школы. Эмити Блайт со своей благородной мордашкой сделала медленный шаг в сторону, чтобы подойти к своему шкафчику, не прикасаясь к Носеде. В противовес ведьмочке, ее красноволосая подруга предпочитала обязательно задеть человека мощным ударом плеча. «Раскачалась на своем свибиче... Да все ж ясно, это квиддич для сучек. Он же так и называется: сви-Бич!» Луз не знала, что раздражало ее больше, холодное игнорирование Блайт или дикие цундере подкаты Боши. От пронзительного взгляда первой всегда пробегали холодящие мурашки, а кончики пальцев будто немели. А самое страшное, от ее изящно подкрашенных золотых глаз моментально разлетались все полезные мысли. Хорошо, что Эмити всегда молчала, потому что кроме «сгинь бисексуальная паника» Луз ничего бы не ответила. А вот после стычек с Бошей доминиканке очень хотелось украсть зонтик у Мери Поппинс. Чтобы сперва проткнуть железным наконечником спортивную стерву, а потом улететь с невозмутимым лицом к Титану на рога. И вот, опершись на шкафчики плечом, красноволосая прозрела. — Блайт, а посмотри-ка на свою чумную соседку. А прикинь, это она? Вот ржака. — она широко оскалилась, и немного тише добавила. — Ну давай, подшути над лузершей немного, а то ты такая кислая весь день. — Мне некогда играть тут в иерархию. — сдержанно ответила Эмити, но в ее голосе звенело раздражение. Боша разочарованно цокнула языком. А потом резко оторвалась от шкафчика и рывком приблизилась к уходящей Луз. Носеда инстинктивно прижала личный блокнот к груди, тем самым подставляя его под пристальный взор трех хитрых глаз. — Это твои недо-магические наблюдения? — Боша выхватила записи, и ее взгляд начал бегать по строчкам. — Прикиньте, тут такое: «Дорогой дневник, в последнее время мне особенно одиноко. Кажется, это то, что назвали бы депрессией.» Густо покраснев и стиснув зубы, Луз резко выхватила блокнот. Боша надменно фыркнула. — Не твое дело, что я тут записываю. — рявкнула Носеда, заталкивая его в сумку. — Оу, прости, наступила на твои груснявые чувства? — слащаво покривлялась красноволосая. — Уву, буду плакать вместе с тобой. Луз не сдержалась и толкнула хулиганку. А потом нахохлилась и ушла, злобно топая. А на следующий день Носеда нашла в шкафчике записку. С опаской развернув бумажку, она прочла: [Я случайно подслушала вчерашний разговор про твои записи. Не вижу в этом ничего смешного, я тоже веду дневник. Он помогает справиться с мыслями и сложными эмоциями. И без разницы, человек ты или ведьма, твое психическое состояние важно. Я сама много думаю о том, как мы все на самом деле одиноки. А тебе, наверное, особенно грустно. Ты ведь оказалась вдали от дома. И я прекрасно понимаю, что это не шутка, и той трехглазой выскочке не стоило над тобой смеяться. Я не хочу, чтобы ты страдала с этим в одиночестве. Прости, что не решаюсь сказать это лично, но так будет лучше, поверь. Со мной у тебя будет только больше проблем. Ты можешь написать мне ответ и оставить на заднем дворе, в кормушке для птиц.] Носеда стояла в легком оцепенении, глядя на записку. «Вау. Как же... тупо. Я еще никогда не видела такого лажового пранка. Идиотизм какой-то. Кормушка для птиц? Мне сколько лет по-твоему? Не заметила, чтобы я заплетала себе розовые ленточки в волосы или читала книжки про лупоглазых пони.» Вот только одна деталь не укладывалась в картину. Луз пробежалась по клочку бумаги еще раз и заметила, что незнакомка подписалась как «Варежка». Носеда уставилась на прозвище, широко раскрыв глаза. Для верности она практически ткнулась в бумагу носом, чтобы поближе рассмотреть строчки идеально ровного почерка и элегантные завитушки заглавных букв. Кто бы так расстарался ради шутки? «Охренеть! Варежка?! Это не дешевый развод? Никто не мог увидеть мою соулмейтовскую надпись. Я даже не говорю о ней никогда. Варежка, если это и правда ты... То для тебя я засуну письмо в любое дупло, просто дождись!» Луз едва дотерпела до окончания занятий, чтобы подбросить записку в указанное место. Сильно расписываться она не стала. Абсолютной гарантии, что это не розыгрыш все-таки не было. Шатенка обошла здание и недалеко от теплицы действительно нашла дерево со странной кормушкой в форме маленького домика. Насторожено оглядываясь, она засунула клочок бумаги и убежала. Так и началась странная переписка некой Варежки с Носедой, которая так же в шутку подписалась как «Шапка». А что, теперь они отличный аксессуарный дуэт: Шапка и Варежка. Осталось замутить стендап шоу, и от поклонников не отколдуешься. Сперва они обменивались письмами около двух раз в неделю. А потом так разошлись, что даже получать сообщение каждый день казалось мало. Луз находила письмо утром и за время уроков успевала накатать развернутый ответ. Но любопытство не сдержать банальными «мы не можем общаться лично, так будет лучше». Разве человечество когда-либо выбирало то, что будет безопаснее? Что-то не слишком заметно. Вот и Луз туда же. Поэтому однажды Носеда решила подстеречь того, кто будет забирать письмо. Она просидела за углом школы до самых сумерек, но никто так и не появился. А на следующий день ей пришло гневное предупреждение: [Зачем ты выслеживала меня? Я же объяснила, нам нельзя видеться! Это единственное условие, если ты хочешь продолжить переписку.] Луз очень расстроилась. И все, что она смогла ответить в тот день, было «прости». Ей действительно было жаль. Жаль, что расстроила Варежку. Жаль, что они не могут поговорить лицом к лицу. Письма это здорово, это определенно лучше чем ничего, и Носеда не хотела потерять друга по переписке. Но личного присутствия очень не хватало. Чувство одиночества уже не жгло изнутри так сильно, но не исчезало полностью. Доминиканка пожаловалась о своем проколе Уиллоу. Судя по реакции, та не была слишком уж заинтригована рассказом. Как Парк сама сказала: — История, конечно, печальная, но отмазки у твоей Варежки реально детские. Носеда не стала спорить. А потом у нее начали закрадываться странные сомнения. Луз накрутила себя до той мысли, что только флористка может знать ее настолько хорошо, чтобы невзначай следить и подбадривать. Парк даже могла как-то узнать про надпись, и специально подписаться Варежкой. «Это же выдуманное прозвище, оно запросто может закрепиться за кем угодно, при любых обстоятельствах. Значение ведь только в моем отношении к нему. Или соулмейтская тема не так работает? Да кто бы понял этот вселенский замысел с родственными душами...» Шатенка так втянулась в разоблачение Варежки, что даже не заметила, как подколы со стороны популярных крутышек постепенно прекратились. Носеда осознала это только когда случайно столкнулась с Эмити возле шкафчиков. Вместо холодного игнорирования ведьмочка отряхнулась и ответила. — Будь внимательнее, человек. — отстраненно произнесла Блайт, заставляя спину Луз внезапно покрыться липкими мурашками, а пальцы сжаться в неловком напряжении. Наверное, это был первый раз, когда мрачная королева школы заговорила с ней. Голос Эмити, как и глаза, оказался завораживающим. — Ты тоже. — ляпнула шатенка первое, что взбрело в голову. После осознания своего нелепого ответа, Носеда была готова провалиться сквозь землю, прожигая стыдом даже материю между мирами. Но ведьмочка гордо проигнорировала вялый наезд и ушла по своим делам. Растерянной и смущенной Луз понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, чем она там занималась, и кого пыталась выследить. Шатенка обошла школу, но вместо привычной кормушки для птиц она отправилась в теплицу. Как и ожидалось, там хозяйничала Уиллоу, орудуя огромной лейкой. Носеда широко улыбнулась, ощущая, как приближался миг разоблачительного воссоединения. Но на все доводы доминиканки Парк удивленно щурилась и раздраженно вздыхала. — Да, ты говорила, что начала переписываться с супер засекреченной Варежкой, которая по совместительству твой соулмейт. — монотонно пробубнила Парк, не отрываясь от цветов. — Ага, и я понемногу врубилась, кто это мог быть. — Окей, и кто же? — Ну, значит... О, ты помнишь, как я тебе сказала, что собираюсь подстеречь ее возле школьной теплицы? — Да, и что? Ты увидела кто это? — флористка закончила полив, отставила лейку и посмотрела на надоедливую собеседницу. — Нет. Но в том и дело! А теперь до меня дошло. — Луз показала на Уиллоу и азартно заулыбалась. Парк не уловила, к чему столько энтузиазма и вопросительно развела руками. — И что же до тебя дошло? Ты плохо затягиваешь интригу, я тебя скоро тресну. — Ты! Это же ты, я намекаю, что раскусила тебя, Варежка. Повисла немая пауза. Носеда скалилась еще интенсивнее, будто раскрыла правительственный заговор в прямом эфире. А у Парк было лицо... лица. Она саркастично подняла брови и предпочла отвернуться, чтобы не чувствовать столько позора за невнятную догадку девушки. — Луз, нет. Ты промахнулась. — спокойно ответила Уиллоу, взяв раздражение под контроль. — В смысле? Хорош ломать свою тему с «мы не должны быть вместе, будет только хуже». — покривлялась Носеда. — Она прям так и писала? Реально подозрительно. Нет, Луз. Высунь уже уши из задницы и послушай внимательно. Это. Не. Я. — Уиллоу подняла ладонь, приказывая шатенке остановить этот соулмейтовский неадекват. Он и так не был смешным, а теперь еще и утомлял. — Бля, это не ты. — чувство позора догнало и Носеду. Она смущенно потерла затылок, опуская взгляд на потрепанные кеды. — Черт, Уиллоу, прости. Я... — Да все путем. Ну крыша поехала немного, с кем не бывает. Это Хексайд, тут нервные срывы входят в домашку. — Реально перегнула. Но я была так уверена... — Да, мне тоже жаль. Но мы не соулмейты, а просто друзья. А теперь перестань хандрить и слушай сюда. Твои поиски еще не окончены. Ты дожмешь эту Варежку, кем бы она ни оказалась, и встретишься с ней. Она должна ответить мне за этот странный разговорчик с тобой сегодня. — строго произнесла Уиллоу, хлопнув Луз по плечу. — Ой, надеюсь, этот эпизод останется между нами. — неловко хохотнула доминиканка. — Ни в коем случае. Неа. — Парк серьезно покачала головой. — Ты находишь свою чокнутую любительницу писем, а я сливаю ей всю эту упоротую историю с подозрением меня в этой ахинее. — Уиллоу. Ты настоящий друг. — Еще бы. А теперь погнала отсюда. Бегом, бегом! Вечером Луз склонилась над чистым листом, раздумывая над тактичным вступлением. А потом психанула и решила начать с главного. [Да мне пофиг если ты уродец! Пусть у тебя будет пять глаз, или зубы вместо жопы, мне все равно! Мне просто важно знать, что ты настоящая. Я хочу сходить с тобой куда-нибудь. Можно даже супер тайно, ночью, в лесу, с лопатами. Я аж настолько тебе доверяю. Мне важно взять тебя за руку. Если они у тебя есть, если нет, прости, не хотела обидеть. Но ты же как-то пишешь мне письма. Но это магический мир, я готова к любой подставе. Поэтому прошу. Приходи к Совиному дому. Буду ждать тебя вечером.] После уроков Носеда собиралась положить письмо и уже вся потела на нервах. Подбрасывать эту записку было еще сложнее, чем первую. Луз воткнула ее в кормушку и убежала готовиться к встрече. Но шатенка ошибалась. Она не была готова к тому, кого увидит. Носеда сидела под деревом, нервно сминая в руках шапку. А когда в поле зрения показалась изящная спокойная Блайт, Луз резко вскочила, потеряв дар речи. Она непонимающе моргала, пытаясь прогнать видение. Рот так же невпопад открывался, но из пересохшего горла не вылетело ничего разборчивее: «А? Е-е? Оу! Вау.» Эмити подошла совсем близко и Носеда осела обратно под дерево. Блайт удивленно хлопала ресницами и плавно присела рядом. Она ничего не говорила, лишь смущенно сложила руки. После парочки минут затянувшегося молчания Луз отмерла: — Шапка... Это ведь то, что у тебя написано, не так ли? Поэтому Боша прикалывалась. Блайт кивнула, и шатенка задумчиво потерла щеку, понимая, что ведьмочке пришлось так же туго с поисками родственной души, как и ей. — Так... кто мы теперь? Для такого хоть есть название? Заклятые друзья, или, может, закадычные враги? — Мы соулмейты. Просто не очень удачная парочка соулмейтов, вот и все. — тихо ответила Эмити и посмотрела на Луз золотистыми глазами. Носеда не выдержала и отвела взгляд, неловко краснея. Глубоко в сердце, она всегда заглядывалась на свою соседку по школьному шкафчику. Но ни за что бы не подумала, что загадочная королева школы станет с ней разговаривать. А тем более писать письма каждый день. Восхитительное ощущение везения наполняло тело шатенки непривычным теплом. — Так странно разговаривать с тобой. Ну, знаешь, лично. Вот так. — Луз провела рукой вдоль собеседницы. — Так странно осознавать, что это ты писала мне. — Странно то, что мы, ведьма и человек, сидим с тобой ночью, на окраине леса, а никто из нас не пытается убить второго. Даже в шутку. — хмыкнула Эмити. В этих словах шатенка с трепетом в груди узнала писательский голос Варежки из многочисленных записок. — Ночь долгая, еще можем устроить себе ведьмацкие игрища на свежем воздухе. — предложила Носеда, хитро играя бровями. Блайт хохотнула. Доминиканке подумалось, что это был самый милый и согревающий смех в мире. — Закатим маленький шабаш? — весело повторила Эмити. — Знаешь, я хотела проигнорировать твою просьбу и пойти домой. Но когда посмотрела на тебя здесь, одну под деревом, поняла, что соглашусь на любую глупость. — Я крайне фатальная глупость, не преуменьшай. — пафосно подчеркнула Луз. — Черт, а ведь ты была права. Мы не можем ходить в школе под ручку. Никто не поймет, и будут проблемы. — Конечно, я была права. Ты только сейчас заметила, что я лучшая студентка Хексайда. — так же гордо заявила Блайт, вздернув подбородок. — В переводе с задротского, ты дофига умная. Девушки засмеялись, широко улыбаясь. Это действительно было намного лучше переписок. Слышать голос, видеть улыбку, смеяться вместе... — У меня вопрос. — вдруг опомнилась Луз. — А почему я прятала письма на заднем дворе, в кормушке для птиц? — Туда выходят окна школьной библиотеки. Я всегда сижу напротив этой глупой кормушки. И мне было хорошо видно, когда ты приходила. Или вела себя странно. — А ты реально ботан, впечатляет. — закивала Носеда с серьезным лицом. Эмити легонько хлопнула девушку по затылку, и они снова захохотали. Для них это начало новых отношений. Не самых легких, но вместе они теперь точно справятся.