Ты думал, я вру? Ох, как же ты ошибался

      Спустя ровно сутки Шэнь Юань и Шан Цинхуа вновь собрались в том же самом кабинете.       На столе стало в разы меньше документов. Куда они делись и что с ними стало, известно только Вэю и Цинхуа. Видок лорда Аньдина оставлял желать лучшего: под глазами виднелись синяки от недосыпа, а сам он попивал крепко заваренный красный чай в попытках не заснуть.       Такой вид собрата вызвал в Юане сочувствие, но ненадолго. Сделав пару глотков из своей чаши, младший лорд Цинцзина поставил напиток на небольшой стоящий рядом стол. Ещё раз окинув взглядом Цинхуа, он всё же решил завести разговор о вчерашнем. — Как вчера поговорили?       Вопрос был задан не для того, чтобы поглумиться, но в ответ всё равно был получен хмурый взгляд. Шан долго смотрел на Шэня, долго и пристально, пока глаза предательски не защипало.       Протирая веки, он недовольно ответил: — А по мне не видно? — саркастично произнёс Цинхуа. Если бы он сейчас не пытался избавиться от резких покалываний, то точно закатил бы глаза. — Не понять. Такое чувство, что ты не разговор вёл, а пытки терпел. — Не вижу различий между этим.       Он выглядел настолько жалко, что даже хотелось позаботиться, но опять же: сам виноват. — Так всё прошло как надо? — Даже лучше. Он теперь от корки до корки будет знать сюжет, — отпив ещё один глоток чая, Шан устало улёгся головой на стол.       На лице Юаня читался немой вопрос: как так вышло?       Тяжко вздохнув, писака принялся объяснять: — Вчера, после того, как ты ушёл, я попытался ему кратко рассказать о нас и об оригинальном мире, и знаешь, что он попросил? — уставившись на Шэня, Шан Цинхуа с возгласом сам же и ответил на свой вопрос. — Написать ему новеллу с нуля за ночь!       Младший Шэнь с удивлением смотрел на недовольного лорда Аньдина, а в голове не укладывалось: как можно переписать всю новеллу за ночь? — Юань, не смотри на меня таким тупым взглядом. Естественно, я написал не всё.       Возмутившись таким замечанием в свой адрес, Шэнь недовольно закрылся веером, не перебивая и продолжая слушать. «Если выскажусь сейчас, то так и не узнаю подробности». — Он всю ночь наблюдал, как я пишу, и, как только я начал писать постельные сцены, он сразу же сказал не добавлять их, — тело заклинателя резко вздрогнуло. — Ты чего дёргаешься? — Вспомнил, что он ещё добавил что-то по типу: «Если в них есть Цзю, то добавь, остальные не интересны».       Фраза заставила Юаня улыбнуться. — Вот облом-то был, когда узнал, что с Цзю нет ни одного па-па-па.       Тело вновь дёрнулось, а по спине пробежала дрожь. — Не напоминай, он тогда так смотрел, что всё его негодование читалось на лице: «То есть с Бинхэ чуть ли не каждая встречная, а с Цзю ни одна?». Он вроде и был рад чистоте Шэнь Цинцю, но в то же время имел грязные мыслишки о нём. По-другому его выражение нельзя описать.       Внезапно в мыслях Юаня всплыл важный вопрос, от которого зависел итог бедного Самолёта. — Ты прописал пытки Цзю? — голос принял серьёзный тон. — Естественно, это ведь один из главных моментов! — воспрянул духом Цинхуа. Всё-таки его творчество играло огромную роль в его жизни. — Ты мазохист? — Нет, конечно, с чего такие вопросы?       Тут-то Шэнь Юань и понял, что друг влип. — Представь, как он отреагирует на это, и сам всё поймёшь.       Комната погрузилась в тишину. Шан не сразу понял, что пытается до него донести товарищ: сонный мозг отказывался нормально функционировать. Когда же смысл дошёл до его усталой головы, он впился пальцами в свои волосы.       Он хотел закричать, но сдержал этот порыв, ударившись лбом об стол. — Не печалься, я подготовлю лучшие похороны для тебя, — хоть за веером и не было видно ухмылки, Цинхуа и так прекрасно знал, что она там есть. — Иди нахуй! И без тебя херово! Он ж мне покоя не даст теперь! — жалобно взвыл лорд Аньдина, вспоминая вчерашнюю ночь. — Вот поэтому и нефиг писать свои похабные романчики, будет тебе уроком. — И это мне говорит мой преданный «хейтер», который прочёл все главы. — Посмотрим, кто будет смеяться последним. Я, брат человека, который ему нравится, или писака, который прописал пытки главному злодею, коим является мой брат.       Схватившись за единственный лежащий рядом свиток, Цинхуа кинул его в сторону Юаня. К его сожалению, цель увернулась, а свиток с глухим стуком ударился о стену, после упав на пол. — Свали! — Конечно-конечно, так уж и быть, выполню твоё предсмертное желание.       Быстро улизнув из кабинета, Шэнь Юань закрывал дверцу, как вдруг резко по дереву что-то ударило. Оказалось, Шан метнул в дверь письменные принадлежности. — Зачем кидаешься? — Юань стоял в дверном проёме, в любой момент готовый выйти. — Чем же завещание будешь писать?       Злобно глянув на младшего лорда Цинцзина, Цинхуа улёгся плашмя на стол. Сил пререкаться не было, но он смог из себя выдавить последнюю фразу, прежде чем прикрыть веки. — Твоими костями, после того как главный герой покарает тебя за длинный и язвительный язык. — В твоих мечтах, спи уже.       Закрыв дверь, он покинул комнату.       Проходя по пику Аньдин, до слуха Шэнь Юаня доносился шёпот с разных сторон. Ученики, будто не замечая его, обсуждали что-то интересное. Ему же не было абсолютно никакого дела до их беседы, поэтому он прошёл мимо.       Сегодняшняя погода была довольно хорошей: так почему бы не навестить свой Белый Лотос?

* * *

      В главной комнате бамбуковой хижины, прям на кровати старшего лорда Цинцзина, с хмурым лицом сидел Вэй Ин, внимательно пробегая глазами по строчкам книги, которую он читал.       Чем больше он читал эту новеллу, тем сильнее вздувалась жилка вены на его виске. Не выдерживая сюжета, он с громким хлопком закрыл книгу. Пытаясь успокоиться, он сделал пару глубоких вдохов, но это не помогло. Нервы сдали, и он с силой подальше от себя выкинул рукопись.       В этот же самый момент дверь приоткрылась, а с порога послышался спокойный голос: — Юань, ты…       Не успел Шэнь Цзю договорить, как в лицо прилетела книжица, ударяя точно в лоб.              Посмотрев на пришедшего хозяина хижины, раздражение вмиг сменилось на волнение. Быстро встав с кровати, Усянь за пару шагов оказался рядом с Цинцю. — Сильно прилетело, гэгэ? Раны нет? Чего молчишь? Возможно, сотрясение?! — как белка в колесе крутился Вэй вокруг старшего лорда.       Останавливая взвинченного, Цзю, приложив пальцы к виску, прошёл внутрь дома, не спеша усаживаясь за стол. — Успокойся, от тебя голова кругом.       Присев напротив Шэня, Усянь пристально смотрел на того, нервно улыбаясь. — Прости, не думал, что кто-то войдёт именно в этот момент. — Забыли, — раздражённо выкинул Цзю.       Хорошо, что кроме них тут больше никого не было. Ведь для старшего лорда Цинцзина такая невнимательность была постыдной. — Ты какого чёрта тут находишься? — Я у вас Суйбянь забыл, вот и вернулся. На столе лежала книга, ну я и решил прочесть из чистого любопытства, — на ходу врал Вэй Ин. — И что же в той книге такого, что заставило тебя её кинуть? — пристально глядел в серые очи Цинцю, наблюдая за мимикой собеседника. — Ересь сущая! У автора ни стыда ни совести! — А если поточнее? — Кхм, — запнулся Усянь, отведя взгляд в сторону. — Я и так в твоих глазах ничтожество, если выражусь прямо, без намёков, то боюсь, паду ещё ниже. — То есть ты прекрасно понимаешь это, но до сих пор не отбросил ту дурь? — Ты слишком жесток, гэгэ. Как можно чужие чувства называть дурью? — надул губы Вэй. — Прекращай нести ерунду и расплети уже эту грёбаную косу, — устало вздохнул старший лорд Цинцзина, переводя взгляд на окно. — Ты мне нравишься, и эти чувства не ерунда! И я не стану менять причёску, неужели забыл мои вчерашние слова? — Пустые слова и не более, — нахмурив брови, Цзю серьёзно спросил: — Что тебе может нравится во мне? Назови хотя бы одну причину, чтобы я не считал твои «чувства» просто словами.       Вопрос заставил Усяня застыть. В глазах на секунду загорелись огоньки радости, а уста дрогнули в улыбке. Эта яркая эмоция поникла в мгновение. Он не мог подобрать точную причину: их было много, но все они были расплывчаты.       Хоть он и не мог дать точной причины, он был уверен в своих чувствах. Его сердце учащённо билось лишь рядом с ним, все его мысли были о нём, такого он не испытывал ни разу за всю свою жизнь. — Неужели для чувств нужна причина? Мне нравится в тебе абсолютно всё, даже твои не лучшие стороны. Любовь слепа, я не могу любить тебя лишь по одной причине, — не поднимая взгляд на объект симпатии, он пялился на деревянный стол, выводя на нём невидимые узоры пальцем.       В комнате повисла тишина, которую нарушил шелест поднимающихся одежд. Цзю встал на ноги и медленным шагом подошёл к тумбе. — Сгинь, — послышался грубый голос. — Ты мне нравишься. — Заткнись. — Ты мне нравишься! — Замолчи. — Неужели сложно просто признать мои чувства?! — ладони с хлопком ударили по столу. — Уйди! — прокричал Цинцю, всё так же продолжая стоять спиной к нему.       Ссориться Вэй Ин не хотел, поэтому послушно встал из-за стола, не забывая прихватить с собой Суйбянь. Уже стоя на пороге, он слегка замешкался, но, переборов себя, поднял книгу с пола, выходя из хижины.       Прислонившись спиной к двери, он открыл рукопись ровно на середине. Прочитав пару строчек, он разорвал книгу. — Человек-палка? Оригинальный сюжет? — саркастично спросил в пустоту Вэй. — Бред. Не позволю этому случиться, этот индюк ещё мне взаимностью ответить должен.       Он соврал, что ему нравится абсолютно всё в Шэне. Была сторона, которую он никогда не сможет принять в старшем лорде Цинцзина. А именно скидывание Бинхэ в бездну.       Но разве это повод отказываться от своей любви? Точно нет. Ведь это не оригинальный мир, в отличие от него прямо сейчас здесь находится Усянь, и он любыми способами не позволит этому случиться.       Выкинув разорванную книгу в кусты, Вэй Ин посмотрел на закрытую дверцу. После снятого стресса на душе стало гораздо легче, и он был готов войти назад и вновь распинаться о своих чувствах, о том, что это не пустые слова, но он понимал, что Шэню стоит побыть наедине с собой.       Плечи предательски стали ныть тянущей болью, а глаза — изредка покалывать. Откладывать сон он уже больше не мог. Зевнув пару раз, да так, что глаза заслезились, он отправился к себе в домик, конечно не забывая обходить учеников стороной. Всё-таки прежний вид к нему вернётся не скоро: примерно через месяц или чутка раньше.