Про Евгения

Ада отказалась от возможности побега, а вместе с этим и с возможностью спасти ещё хоть кого-то. Такие уж условия поставила другая сторона. Они разошлись глубокой ночью, каждый в свою сторону. Рая с Денисом дошли до места, где их дожидался вертолёт, а Ада с Евгением пошли пешком через пустошь в направлении виднеющегося города. Место было назначено в двух часах пешего пути от ближайшего населённого пункта Страны Дождей. Согласно приказу Её Величества, военные должны были покинуть этот и ближайшие к линии фронта населённые пункты около полутора недели назад. Нигде рядом с местом встречи не должно было быть ни одного военнослужащего, это были условия обеих сторон. Армия в этот городок и не вернётся. Кнопка, нажатая в той программе, запускала в действие ряд приказов, с которыми, несмотря на поздний час относительно столицы, должны были ознакамливаться уже пока Её Величество в компании Евгения добиралась до города. К 8 утра относительно столицы всё должно быть уже готово - оружие уничтожено, армия расформирована. Чтобы другой стороне было проще избавиться от лишних ртов. Оставалось только надеяться, что все повинуются такому жуткому приказу, и всё быстро кончится. Ада стыдливо спрятала свою корону и попросила у Евгения плащ, чтобы никто в городе не узнал её по королевским одеждам. Вдобавок к этому она больше не держала ни лица, ни осанки, стараясь не выдавать в себе даже аристократа. Она считала себя более недостойной никакого почтения. Она попросила Евгения найти путь до столицы, чтобы успеть до вторжения, и больше не произнесла ни слова. А у Евгения восприятие происходящих событий изменилось настолько, что ему больше не было страшно. Теперь события не просто шли сами по себе, а просто не существовали в его внутренней реальности. Теперь, когда и королева - не королева, а скорее маленькая молчаливая девчушка в его же плаще, вся ответственность за путь до дома которой лежит полностью на нём, и война - не война, а только ночная шахматная партия посреди пустого поля боя, всё это было похоже на яркий, абсурдный и тревожный сон под температурой, в котором разные образы смешались в единое нечто и из которого, кажется, нет выхода. Радовало только то, что он знал, что ему положено делать - нужно найти способ доставить Её Величество обратно в столицу. Он нашёл местную ж/д станцию и сел вместе с королевой на поезд, оплатив проезд деньгами, которые Её Величество ещё во дворце приказала взять с собой. Очень скоро Евгений крепко и по-настоящему уснул, в отличие от Ады, которую разъедало самобичевание. Через пару часов из их окна стал виден город. Поезд гнал на полной скорости, так что нельзя было толком разглядеть, что происходит на земле у самых рельс, но эта земля стала медленно подниматься. Поезд уходил под землю, а вскоре стал плавно замедляться. Детали туннеля, который был не сильно чище старого поезда, стали лучше видны. Незаметно и плавно поезд полностью остановился. Ада решила идти без Евгения, так как он слишком уж умиротворённо спал, и она посчитала, что это лучшее состояние, чтобы принять смерть. Она как могла осторожно пролезла через его колени, умудрившись не разбудить, укрыла его пальто и направилась к дверям, которые заклинило. Они не открывались сами, что было понятно, ещё когда пассажиры садились в поезд, но тогда Евгений, по виду без особых усилий, отодвинул их двумя руками. Других пассажиров в вагоне не было, так что пришлось королеве самой открывать себе дверь. К несчастью, открывалась она очень громко и намного тяжелее, чем казалось, от чего Евгений проснулся, спохватился и подбежал к дверям, чтобы помочь Её Величеству выйти из вагона. Он отодвинул дверь и с вежливым поклоном пропустил королеву вперёд. Через весь город Её Величество шла почти прячась за Евгением, накинув опять его пальто и вовсе не величественно сжавшись всем телом. В тот день не было дождя, только пасмурно, так что на Королевской улице не оставалось грязных следов. Почти сразу к ним подбежал всё тот же молодой человек, которого Евгений встречал на этой же дороге удивительный третий раз. Он сказал твёрдо и строго: - Вы обязаны предъявить документ, подтверждающий вашу принадлежность к посольству, или приглашение члена королевской семьи. Он не признал королеву, от чего та на время вышла из своего состояния. Её лицо приняло прежнее выражение, глаза впились в парня, она сняла капюшон, а после - всё пальто и, не поворачиваясь, вручила его Евгению, надела корону и полностью выпрямилась, приняв привычный облик. Страж опомнился и ужаснулся сразу после того, как увидел глаза, холодно и мёртво смотрящее ему в душу, но от шока не смел даже извиниться. Королева выждала пару секунд прежде чем сказала: - Иди. И он ушёл, а они пошли ко дворцу. Охрана молча пропустила их, и они вошли во дворец, прошли через особый коридор, который открывался от считывания отпечатка пальца, мимо серебряной рамы. Это не было похоже на секретный лаз в обход основных коридоров, это был точно такой же коридор, как и прочие во дворце - ни уже, ни ниже, со светом, с чистотой, просто дверь между главным входом и коридором могла открываться только от касания кого-либо из королевской семьи. Там редко бывала прислуга, так как для неё - это был просто тупик без всякого важного, там только убирались и проверяли исправность ламп. Теперь здесь тоже никого не было, более того, стояла гробовая тишина, нарушаемая только стуком обуви о каменную плитку. Они шли молча, не касаясь и не оборачиваясь друг на друга, так что Евгений не видел, как вся статность и величественность в королеве плавно, но быстро таяли, оставляя только её настоящий вид, отражающий её настоящее состояние. Когда послышался гул отъезжающей от дворца чистящей машины, она совсем остановилась, сжалась, до боли впившись пальцами в плечи, и заплакала. Её желание сжаться едва ли позволяло ей стоять на ногах, визуально она потеряла четверть собственного роста. Евгений остановился и обернулся, всё ещё не понимая, как стоит на это реагировать, так что Аде пришлось самой подойти к нему, обнять и попросить обнять в ответ. Так они стояли, пока не послышался грохот с улицы. Королева опомнилась и побежала по коридору, а Евгений за ней. Они выбежали в другие залы и коридоры дворца, к королеве подбегали слуги, пытаясь что-то срочно сообщить, но та отмахивалась и убегала от них, стараясь оторваться и потеряться. Наконец, они добежали до главной башни, в которой жила королевская семья и направились к лифту, по пути чуть ли не отбиваясь от министра обороны. Ада нажала на 28 этаж, который полностью принадлежал её сыну. В такое время он обязан был быть где-то там, так что мать принялась бегать по комнатам и звать его, пока не нашла под кроватью. Он был ещё в пижаме, заплаканный и брошенный всей прислугой, что странно. Ему было страшно от грохота снаружи и суеты, в которой вся прислуга покинула его этаж. Во дворец к тому моменту уже успело попасть несколько снарядов, его обстреливали чуть ли не интенсивней, чем весь остальной город, так что у ребёнка было немало поводов напугаться. Ада наклонилась под кровать, резко сменив выражение лица на спокойное и ласковое, осторожно достала его оттуда и, сев с ним на кровать, стала тихим голосом расспрашивать, чего он боится и что его так напугало. Она обхватила сына двумя руками и спокойно, сочувственно выслушивала, будто он рассказывал кошмар, от которого только что проснулся, а не происходящее вокруг. Он почти успокоился, когда снаряд попал в башню на 15 этаже, от чего она почти полностью обрушилась, оборвав рассказ.