Судмедэксперт с подвохом

***

–Хëнджина-а-а! — Громко хлопая и без того дряхлыми деревянными дверьми морга, Феликс носился по коридорам в поисках судмедэксперта. — Где ты, мать твою?! Был же. Ты до одиннадцати никогда не уходил! –Тут я, тут… О, мои Боги… — Послышался хриплый голос парня, что высунулся из одного кабинета, устало потирая спину. — Что ты горлопанишь, дорогой мой друг? Жмуриков разбудишь всех, а у них, знаешь ли, тихий час. –Бросай свои идиотские шутки! У меня к тебе дело. — Вечно радостный Ли сейчас выглядел подозрительно серьёзным и напористым. –Убили кого-то что ли? — Зевает брюнет, присаживаясь на смотровую кушетку. –Да при чëм же здесь это?! — Кричит Феликс, опрокидывая на своём пути стулья. –Ликси, ты вообще-то следователь. Всё время мне такие новости приносишь. Да и вообще, не ори давай всё же. — Хван окончательно откинулся на ложе, театрально складывая руки на груди, словно умерший. А что вы хотели? С кем поведёшься, от того и наберёшься. — Если бабуля Юн, дело по которой ты вчера и занёс, сейчас воскреснет, грохнешь её ты. Понял меня? –Джинни, ну, правда-а-а… — Закрывая глаза руками, тянет Феликс, а позже, убрав их, смотрит прямо на старшего. –Тихо! Ты плачешь что ли?.. –Жанет помнишь? — Всхлипнул блондин. — Она мне изменяла. –А говорил тебе весь отдел, что она как ночная бабочка!А ты: «любовь, любовь»… Тьфу! — Хëнджин обнял парнишу, гладя по спине. — Но, стой, какую роль я сумею во всём этом цирке сыграть? –Сожри меня, Хван Хëнджин. — Измученный Ли шепчет ему в самое ухо. –Ты больной, Ликси? Что за просьбы?.. — Вздрагивает от слов друга судмедэксперт. –А ты думаешь, я не знаю, почему ты так поздно уходишь отсюда? Ты думаешь, не понял я, почему ты работаешь именно здесь? Ты, дурак, думаешь, что неизвестна мне причина, по которой ты прикрываешь улыбку рукой? — Смеётся Ли, оттягивая верхнюю губу Хвана, тем самым оголяя острые клыки. –Ты… Всё знаешь? — Занервничал тот. –Даже то, что у молодого студента, которого перерезали в парадной, очень солёная, но приятная кровь. Густая, особенно между локтëм и плечом… –Я так и не понял, что ты хочешь!.. — Подскакивает с места Хëнджин, скидывая халат, ведь от напряжения стало душно. –Пожалуйста… Хочу почувствовать твои острые зубы… Вот здесь. — Светловолосый отгибает воротник водолазки, что так хорошо контрастировала с его бледной кожей, на этой до ужаса прекрасной фигуре. –Хочешь сдвиг по фазе? Как… У меня? Феликс с намокшими от слëз ресницами и невинной улыбкой ощущался как рюмка хорошего коньяка. Бодрила и просила продолжить банкет. Клыки загоняют глубоко, кажется, они проткнули его целиком и полностью, но это безумно приятно, Ли рыдает от счастья и ощущений, кричит, пока Джинни тянет его за волосы. Далее блондин словно потерялся в пространстве, перед собой тьма, в ушах белый шум, конечности не чувствуются, лишь острая, но сладкая боль на шее.

***

Открыв глаза, во мраке он видит Хвана над этим укусом, старательно вылизывая шрам, со всей кровью, черты силуэта которого были видны благодаря свечам вокруг. Парень шептал что-то неясное, на английском языке… –I will destroy your tumor until we rule the afterlife together. — Алая жидкость продолжала стекать вниз, по ключицам, по торсу, к белоснежным простыням. — I'll drink all this blood, darling. –Хëн, прекрати, мне страшно… — Приподнимается к нему навстречу светловолосый, вглядываясь в пьяные тёмные зрачки. Обнажённые тела обволакивает обжигающее тепло. –М-м, хочешь попробовать… Сам? — Смеётся брюнет, откидывая голову назад. Кадык его дёргается во время вздохов и глотков, глотков багрового вина, протекающего по венам нежного мальчишки, что насаживается сейчас на него, прежде чем опробовать свои зубки в деле. –Ха-ха… Почему же ты так нетерпелив? — Спрашивает старший, поглаживая стройное туловище, пытающееся оседлать его. — Знаешь, клыкастым в этом деле трудновато. — После этих слов Хван грубо тянет Феликса за талию вниз. У того глаза распахнулись от неожиданности, он вскрикнул, всё вокруг начало падать, плыть и кружиться, падать, плыть и кружиться, падать, плыть и кружиться… Ли пытался слезть с чужой эрекции, было нестерпимо больно, чувства чрезвычайно непонятны, но Хëнджин слишком крепко его держал, наслаждаясь душераздирающими восклицаниями. –Нет, нет, нет! Прошу, Хëн! — Хныкал блондин, пока в то время укус продолжал кровоточить, украшая красными реками двоих. –Ты был нетерпелив, Ликси… А всему своë время. Everything has its time… — Вторил тот, слизывая кровь с груди младшего, пока тот весь извивался от пыток. –Прошу!.. — Вздыхает светловолосый, приподнимая бёдра и опускаясь вниз, задевая простату. Всё также некомфортно, но малая часть удовольствия его всё-таки посетила. –Scream louder, moan, dear… Blood is delicious! — Улыбался брюнет под ним. — Громче, родной… Louder! Вся кровать была алой, так ужасающе, но в то же время и красиво. По рдеющим щекам Ли стекали горькие слëзы, тот сам толкался, сам кричал. –Пусть в аду горит эта Жанет, побрали бы её дьяволы по костяшкам… — Щебечет он, поднимаясь перед новым столкновением тел. — Хëнджин, нет… –Don't you want to?.. — Скалится брюнет. Ему слишком нравится эта картина. — Don't you want to be the one? –I want to point a gun at her! — Стонет Феликс, наконец чувствуя блаженство. — Bang, bang, bang, bang, bang… Please, oh my god! Английский путался с родным. Причиной тому был вампир внутри парня, покровитель данного языка, начиная с древних книжонок про нечисть, сидящую по старинным замках, в стенах похожего на которые сейчас слышались вкусные вздохи, спускающиеся с окровавленных губ… –Хочешь, растерзаем её на кусочки, дорогой? — Оставляя очередную ссадину на шее, вперемежку со скулением, спрашивал Хван. О, господи, их шеи! Слишком много крови… — Do not be shy… Не стесняйся, дорогой! –Не хочу прикасаться к её телу губами, которые кусал ты, Джинни… –Закатывает глаза от экстаза младший, словно под собачьим кайфом, а может, и в самом деле… — Нет, ради Бога, прошу, нет… Нет… Глубже. Хëнджин снимает с себя мальчишку, переворачивая на живот перед собой, водит руками по ягодицам, сжимая до покраснений, шлëпает, от чего нижний громко взвизгивает. Всё тело свербит, а нутро жаждит больше. Брюнет грубо входит, когда в то время Ликс хнычет в подушку, дëргаясь. Его сердце замирает, когда он видит, что тени стали передвигаться, а это значит, что Хван взял одну из свечей. Позже приблизился к блондину обратно, пристроившись сзади. Эхом в голове раздавались стоны Феликса, когда старший вошёл в него полностью, растягивая узкие, тëплые стенки. Невыносимо больно, конечности содрогаются, чувствуется таинственное жжение. В один момент Ли ощущает у себя на спине что-то вязкое и до одури горячее, кипяток. Он вскрикивает от ужаса и дальнейшего количества ожогов, когда понимает, что это воск, застывающий сейчас, к примеру, на тонкой талии. Но, блять, как же было хорошо. Среди всех этих мучений он находил плюсы, очень даже большие. А Хван начинает двигаться, не переставая топить свечу и выливать содержимое на младшего. Это безумие. –Хëнджин-а! Перестань, прошу! — Плачет блондин, когда тот задевает чувствительную точку. Он вновь отдаляется от Хвана, пробует предотвратить следующие толчки, почти выходит, оставляя лишь головку, откидывается на кровавый плед рядом с ним, чувствует облегчение, но не тут-то было: очередное размашистое движение, заставляющее выйти из транса. –Джинни, нет, нет, нет… — Хван всё же смиловался и вышел из парня, тот глотал воздух, давился, не мог прийти в себя. Раза два он уже точно кончил, благодаря небрежному трению о простынь. Брюнет наклоняется к нему, целует скулы, облизывает его покусанные губы. Осторожно приподнимает его за затылок, намекая, что до оргазма его довести можно и другими способами, не изводя себя настоль сильно. Дрожащее тело укладывается на кровать так, чтобы лицом быть к старшему, окровавленным языком проводит вдоль по основанию. Нежные и мягкие губки охватывали возбужденный орган, дразня уретру парня языком и напористо толкаясь в ямку. Хван, опрокидывая голову назад, заливисто урчит, понижая и меняя тембр своего голоса, он все продолжал надавливать ниже на затылок младшего, тем самым заставляя брать юношу в рот полностью. Его спина выгибается дугой и он вынужден откинуться на простыни. Руки хаотично пытаются найти что-нибудь, что можно было бы сжать и не отпускать, но все, что его окружает — в багровых пятнах простыни, раскинутые по всей площади кровати. Длинные пальцы цепляются за ткань и сжимают до побеления костяшек. Эти движения повторялись, пока в легких не иссяк воздух, а Хëнджин был готов покрыться оргазмом. Светловолосый с громким хлюпающим звуком вынул член изо рта. –Джинни… — Шепчет Феликс, пока тот всё также лежит, по-маленьку приходя в себя. — Джинни, шея… — Он прикладывается рядом со старшим, закидывая на его торс ногу. Брюнет мокро и широко зализывает ранку, гладя паренька по волосам.

***

Откровенно говоря, работать следователь и судмедэксперт не перестали, их всё еще время от времени можно было обнаружить хохочущих в подсобке морга, за чашечкой зелёного чая. Только вот искра, понятная лишь им самим часто пробегала между парнями. А, кстати, стоит обратить внимание на то, что в замке семейства Хван, в одном из залов, словно какая-то награда или красивейший экспонат, на стене красовалась изуродованная, простреленная голова, до ужаса похожая на Жанет…