Вселенная Stray Kids.

Феликс, возвращаясь из Австралии вместе с Чанбином и Бан Чаном, был явно рад вновь оказаться дома. Как только они ступили на порог общаги, Хёнджин, который на тот момент жил в общежитии один, не смог сдержать своих чувств. Услышав, что Феликс вернулся, он буквально выбежал навстречу ему и мгновенно обнял, прижимая к себе крепко, как будто боялся снова потерять. Момент был настолько эмоциональным, что слова казались лишними. Хёнджин не произнёс ни слова, но его действия говорили громче любых слов. Чанбин и Бан Чан, наблюдая за этой сценой, не могли не заметить, как Хёнджин и Феликс буквально «приклеились» друг к другу, их объятия были долгими и трепетными. Было очевидно, что оба сильно скучали друг по другу за время разлуки. Хёнджин, не стесняясь своих чувств, начал осыпать лицо Феликса лёгкими, но частыми поцелуями. Феликс, поражённый таким проявлением любви, не мог удержаться от смущённого смеха, который звучал искренне и радостно. Его глаза сверкали от счастья, а щеки порозовели от смущения и удовольствия. — Давай, оставим их наедине, — тихо предложил Бан Чан, видя, что этот момент принадлежит только им двоим. Он осторожно положил руку на плечо Чанбина, предлагая уйти и дать им немного личного пространства. Чанбин, поняв намёк, кивнул, и они вдвоём тихо вышли из квартиры, направляясь к соседям. Остальные участники группы тепло поприветствовали их. АйЕн, стоя немного в стороне, попытался быть менее эмоциональным, но не смог избежать внимания Бан Чана, который, подойдя к нему, мягко погладил его по голове, тем самым испортив его аккуратно уложенную причёску. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Бан Чан с лёгкой улыбкой. — Да, — ответил АйЕн с ноткой раздражения в голосе, недовольный тем, что его причёску потревожили. Бан Чан лишь кивнул в ответ, решив не заострять на этом внимания. Он оглядел остальных и, хлопнув в ладоши, объявил: — Ладно, давайте проведём небольшое собрание. Участники мгновенно собрались вокруг, понимая, что Бан Чан хотел обсудить что-то важное. Хан, заметив отсутствие Хёнджина и Феликса, оглянулся и спросил: — А где Хёнликсы? Чанбин, немного замешкавшись, начал отвечать: — Ну... Но Хан, уловив намёк, быстро понял, в чём дело, и кивнул: — Понял. Бан Чан, заметив, что все собрались и внимание сосредоточено на нём, перешёл к делу: — Скоро Кингдом, — начал он, имея в виду предстоящий конкурс, который требовал от них максимальной подготовки и отдачи. — Я с Чанбином думали и подбирали, какие нам треки нужны. Я прошу вас всех сосредоточиться только на работе, отложите свои планы и даже отношения на потом. Участники молча кивали, соглашаясь с его словами. Хёнликсы лежали обнажённые в своей постели, удовлетворённые и расслабленные после секса. Хёнджин, нежно уткнувшись носом в плечо Феликса, вдруг почувствовал, как его эмоции захлёстывают, и слёзы потекли по его щекам. Феликс, почувствовав лёгкое покалывание от слёз на своей коже, заметил это и встревоженно повернулся к нему на бок. — Ты что, плачешь? — с беспокойством в голосе спросил Феликс, его глаза с тревогой искали ответы в выражении лица Хёнджина. Но Хёнджин молчал, его взгляд был направлен прямо на Феликса, полный эмоций и слёз, которые он не мог сдержать. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. — Что такое? — тревога в голосе Феликса усилилась, он не мог оставаться равнодушным к страданию любимого человека. — Что-то случилось, пока меня не было? Хёнджин, внутренне борясь с собой, едва нашёл силы произнести хоть что-то. Он хотел признаться в том, что произошло с АйЕном, но страх и стыд были слишком сильны. — Я... — его голос дрожал, и, наконец, вместо того чтобы рассказать правду, он выдавил: — Я люблю тебя. Эти слова, хоть и искренние, не успокоили Феликса. Он заметил, что что-то не так, его интуиция подсказывала, что Хёнджин скрывает что-то важное. Но вместо того чтобы давить и выспрашивать, он решил дать Хёнджину пространство, которое тот, возможно, нуждался. — Я тоже тебя люблю, — мягко ответил Феликс, обнимая его крепче, стараясь утешить и успокоить. Они лежали так, обнявшись, пока слёзы Хёнджина не иссякли, а его дыхание не стало ровнее. Хёнджин был готов к выступлению, но чувствовал себя отвратительно. Его лицо было бледным, и пот капал с его лба, выдавая состояние, в котором он находился. Он сидел на диване в гримёрке, стараясь собрать силы перед выходом на Кингдом, когда Мина, заметив его состояние, подошла к нему и, наклонившись, тихо спросила: — Ты можешь танцевать? Её голос был спокойным, но полным беспокойства. Хёнджин, с трудом подняв голову, кивнул: — Д-да, — его голос дрожал, и было очевидно, что он едва держится. Мина повернулась к стаффам, которые стояли неподалёку, и уверенно сказала: — Давайте вызовем скорую. Она понимала, что ситуация выходит из-под контроля, и что Хёнджину нужна медицинская помощь. Но Хёнджин, несмотря на своё состояние, казался решительно настроенным выступить. Между тем, другие мемберы, уже готовые выйти на сцену, прибежали к нему. Сынмин первым подбежал к Хёнджину, присев рядом и с тревогой в голосе спросил: — Хен, ты как? Хёнджин тяжело дышал, стараясь справиться с болью и тошнотой. Бан Чан, оценивая его состояние, предложил: — Ты можешь не выступать, — его голос был мягким, но настойчивым, понимая, что здоровье Хёнджина важнее любого выступления. Но Хёнджин упрямо тряхнул головой и, сжав зубы, ответил: — Буду! Он с трудом встал с дивана, держась за больное место внизу живота. Это движение далось ему нелегко, и было видно, что каждый шаг причиняет ему боль, но желание не подвести команду пересиливало его физическое состояние. Мина, понимая, что Хёнджин не отступит, быстро поправила его макияж, стараясь скрыть бледность и следы пота. Выступление с песней "Miroh" прошло с большим успехом, как будто ничего не могло пойти не так. Хёнджин, несмотря на своё ужасное самочувствие, смог выложиться на полную, демонстрируя безупречные движения и полную отдачу. Хёнджин потерял последние силы. Едва успев сделать несколько шагов за кулисами, он внезапно почувствовал резкую боль и слабость. Его ноги подогнулись, и он начал падать. АйЕн, который находился рядом, среагировал мгновенно и, хоть и с трудом, но успел подхватить его, не дав упасть на пол. Стаффы, которые всё это время были наготове, быстро подбежали и помогли аккуратно уложить Хёнджина на носилки. Бригада скорой помощи, вызванная заранее по настоянию Мины, оперативно прибыла и немедленно забрала его в больницу. АйЕн старательно приготовил еду для больного Хёнджина. Он сварил говяжий бульон и приготовил кашу, тщательно разложив всё в термосы, чтобы пища оставалась тёплой. Остальные мемберы были заняты подготовкой ко второму номеру, и поэтому попросили АйЕна навестить Хёнджина в больнице, передать ему еду и проверить, как он себя чувствует. АйЕн, понимая всю важность этой задачи, собрался и отправился в больницу. Хёнджин, лежа на больничной койке и соблюдая строгий постельный режим, не ожидал увидеть кого-то из мемберов так скоро, поэтому был удивлён, увидев АйЕна с термосами в руках. — Ну, как ты? — спросил АйЕн, стараясь говорить мягко и заботливо, подходя ближе к кровати. — Я есть хочу, — честно ответил Хёнджин, чувствуя, как голод сжимает его желудок после всего пережитого. АйЕн посмотрел на него с лёгкой усмешкой и добавил: — Будешь, как ты только пукнешь. Хёнджин удивлённо уставился на него, не ожидая такого комментария. — Почему ты? Почему не Феликс? — Ты заботился обо мне, когда я болел, — ответил АйЕн, не обращая внимания на тон Хёнджина. — Сынмин попросил меня, — добавил он, как бы объясняя своё присутствие, хотя понимал, что это не было единственной причиной, почему он пришёл. — Феликс попросил меня, так что я буду здесь. Хёнджин отвернулся от АйЕна, направив взгляд в сторону окна, пытаясь скрыть свои смешанные чувства. После того как Хёнджин немного окреп, врачи настояли на том, чтобы он начал понемногу ходить по отделению, чтобы ускорить процесс восстановления. Хотя ходьба давалась ему тяжело, он знал, что это необходимо для его выздоровления. АйЕн, оставшись с ним, сопровождал его, следя, чтобы он не перенапрягся. Хёнджин медленно и неуверенно шагал по больничному коридору, слегка хромая и держа в руке систему с капельницей. АйЕн молча шел рядом, следуя его темпу и готовый подстраховать его в любой момент. — Я устал! — вдруг пожаловался Хёнджин, чувствуя, что силы на исходе. — Хочешь полежать и поесть? Тебе нужно пукать, — спокойно напомнил АйЕн, зная, что это необходимый этап в восстановлении после операции. — Да заткнись ты! — сердито воскликнул Хёнджин, почувствовав раздражение от постоянных напоминаний. Но, несмотря на злость, он продолжил шагать вперёд, стараясь не показывать, насколько ему тяжело. АйЕн, взглянув на длинный коридор впереди, понял, что нужно немного разрядить обстановку. Он решил поднять вопрос, который его беспокоил. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, он почти громко спросил: — Зачем ты в ответ меня поцеловал? Вопрос прозвучал неожиданно и заставил Хёнджина резко остановиться и неожиданно выпустил газ. — Наконец-то, — сказал АйЕн, заметив, что это произошло. — Я пойду позову медсестру. Он быстро повернулся и пошёл искать помощь, оставив Хёнджина стоять в коридоре. Хёнджин, ощущая невыносимый стыд, продолжал стоять на месте, не в силах поверить, что всё произошло именно так. Лино сидел за столом, склонившись над маленькими цветными бисеринками, аккуратно нанизывая их на нитку, стараясь создать браслет для Хана. Его лицо было сосредоточенным, а руки двигались быстро и ловко, хотя в какой-то момент начали дрожать. Это дрожание мешало ему держать нитку ровно, и он несколько раз случайно уронил бисер, что его сильно раздражало. — Перестань! — воскликнул Лино, сердито глядя на свою руку, будто она могла понять его раздражение и перестать дрожать. Он был недоволен тем, что не мог нормально работать над браслетом, который так хотел закончить. Рядом с ним сидел Сынмин, наблюдая за процессом. Он заметил, как Лино борется с мелкими деталями и дрожащими руками, и не смог сдержать смех. Вначале это был лёгкий смешок, но когда Лино резко повернулся к нему, недовольно уставившись, Сынмин засмеялся ещё громче. Увеличенные линзы очков Лино делали его глаза непропорционально большими и забавными, что ещё больше усилило смех Сынмина. Лино нахмурился и сердито глянул на друга. Сынмин снял с Лино очки, которые, по его мнению, больше мешали, чем помогали. — Ты лучше сними эти очки, — сказал Сынмин, аккуратно снимая их с Лино. — Ты же хорошо видишь без них. Лино раздражённо взглянул на Сынмина, но затем вздохнул и сказал: — Знаешь, что, не мешай мне. Хан вот-вот придёт, мне нужно успеть подарить ему парный браслет. — Парный? — задумался Сынмин, слегка удивлённый. Ему показалось интересным, что Лино так заботится о подарке для Хана, особенно о парном браслете. Он невольно начал сравнивать это с тем, как он сам относился к АйЕну. Вспомнив, что он никогда не дарил АйЕну парные подарки, Сынмин почувствовал лёгкое сожаление. — Боже, скоро годовщина, — пробормотал он, осознавая, что время летит. АйЕн осторожно расчесывал волосы Хёнджина, сидя рядом с его кроватью в больничной палате. — Скоро мама приедет. Можешь поехать, если хочешь. АйЕн, будто проигнорировав слова Хёнджина, вдруг изменил тему: — Ладно, давай поговорим насчёт поцелуя. — Я не хочу, — твёрдо ответил он, стараясь избежать этой темы. АйЕн, однако, не отступил: — Я хочу, чтобы ты молчал. То есть, мы оба. Эти слова заставили Хёнджина резко отстраниться и повернуться к АйЕну с выражением полного удивления на лице. — Я не хочу потерять Сынмина, — вымолвил АйЕн, его голос был тихим, но напряжённым, показывая, насколько для него это важно. — А я Феликса, — откликнулся Хёнджин, его голос звучал не менее серьёзно. — Уносим это собой в могилу, ладно? Хёнджин, хоть и был ошеломлён, кивнул, принимая решение: — Ладно. Прошло три месяца с тех пор, как Хёнджин ушёл в перерыв после госпитализирования. Однако, его отсутствие на сцене и в обычных активностях группы начало вызывать беспокойство среди поклонников. Они заметили, что Хёнджин не участвует в проекте "Королевство", который был важной частью деятельности группы. Вопросы и спекуляции начали накапливаться, и многие фанаты стали волноваться. Хёнджин решил появиться в прямом эфире и лично рассказать о том, что с ним происходит. — Привет, ребята. Я знаю, что вы все переживаете и волнуетесь, почему меня не было видно последнее время, — начал Хёнджин, стараясь говорить уверенно, хотя чувствовал лёгкое волнение. — К сожалению, у меня были проблемы со здоровьем. Я знаю, что это могло показаться внезапным, но я старался сосредоточиться на выздоровлении, чтобы как можно скорее вернуться к вам. Он рассказал, что из-за болезни ему пришлось временно отойти от участия в шоу "Королевство", хотя это было трудным решением. Бан Чан сидел за своим рабочим столом, погружённый в работу над новыми треками для предстоящего альбома. Его ноутбук был буквально заполнен звуковыми дорожками, демо-записями и черновыми текстами, которые он создавал, стараясь сделать каждый трек идеальным. Пока Бан Чан сосредоточенно работал, остальные участники группы не сидели сложа руки. Они также активно сочиняли свои собственные сольные и дуэтные песни. Каждый из них хотел внести что-то своё в новый альбом, чтобы он был не только результатом совместного творчества, но и отражением индивидуальности каждого участника. Сынмин и Уджин решили объединить свои усилия для создания дуэтной песни. Они уже давно обсуждали эту идею, и, наконец, настал момент, когда они смогли реализовать её. Вдруг Бан Чану внимание отвлёк яркий свет на экране планшета, лежащего на краю стола. Это был планшет менеджера, и он внезапно начал разрываться от множества уведомлений, которые один за другим появлялись на экране. Сначала Бан Чан старался не обращать внимания на звуки уведомлений, но потом, всё же, заинтересованно взглянул на экран. Его внимание привлекло то, что планшет был рабочим, и в нём содержалась вся информация о расписаниях и графиках для мемберов группы. Бан Чан знал, что эти данные важны, и, движимый любопытством, решил взять планшет в руки. Открыв планшет, он начал просматривать уведомления. Большинство из них касались обычных дел — встречи, записи, съёмки, но вдруг его взгляд наткнулся на нечто, что заставило его замереть. Это было что то связанное с чем-то, о чём он не знал, и, судя по всему, не должен был знать. Охваченный яростью, схватил планшет и решительно вышел из студии. Его шаги были быстрыми и твёрдыми, мысли метались в голове, а гнев только усиливался. Тем временем, в тренировочном зале мемберы занимались танцевальной практикой и одновременно снимали видео для шортсов, а менеджер Мина держала камеру, запечатлевая их движения. Хан, закончив свою часть танца, подошёл к Лино и начал разговор: — Я хочу с тобой спеть, — предложил Хан с улыбкой, ожидая положительного ответа. Лино, всегда готовый подшутить, хитро прищурился и ответил: — Не хочу, — сказал он, делая вид, что всерьёз отказывается. Хан немного удивился и спросил: — Почему? Лино, не теряя момента, легко стиснул подбородок Хана и, словно раздумывая, ответил: — Ты всегда пишешь грустные песни. В зал буквально влетел Бан Чан. Его резкий вход прервал разговор, и все мемберы, включая менеджера Мину, повернулись к нему. Их глаза расширились от удивления — они редко видели Бан Чана в таком состоянии. Бан Чан, почти не замечая их реакции, быстро подошёл к Мине и с явным раздражением показал ей планшет: — Что это? — резко спросил он, подняв планшет перед её лицом. Мина, ошеломлённая его тоном, на мгновение замерла. Мемберы, почувствовав напряжение в воздухе, замерли на месте, ожидая, что будет дальше. Они не понимали, что именно так разозлило Бан Чана. Лидер ещё раз посмотрел на экран, где открылось множество уведомлений. Его лицо исказилось от злости, когда он начал читать вслух: — Феликс и Хёнджин снова сошлись. Феликс, услышав своё имя, повернулся к Бан Чану, на его лице отразилось непонимание. Он явно не ожидал такого заявления и посмотрел на Хёнджина, который тоже выглядел ошеломлённым. Бан Чан продолжил, игнорируя их реакции: — Сынмин и АйЕн в свой отпуск остались в общаге, — его голос был напряжённым, каждое слово звучало всё более резко. — Хан пригласил к себе домой Лино познакомиться с мамой. Хан замер на месте, словно его пронзили молнией. Но настоящим шоком стало то, что Бан Чан прочитал дальше. Он провёл пальцем по экрану, просматривая старые сообщения, и наткнулся на нечто, что заставило его голос дрогнуть: — И вот, — сказал он, показывая пальцем на экран, — фотографии свидетельства брака Лино и Хана! Это всё это время ты писала Пак Чжинёну! Хёнджин ошеломленно замер, услышав то, что только что сказал Бан Чан. — Что?! — воскликнул он, уставившись на неё с недоумением. Сынмин, также в шоке от услышанного, пробормотал, пытаясь осмыслить: — Чжинён знает о наших отношениях? — его голос дрожал, словно он не мог поверить в реальность происходящего. Чанбин, который молча наблюдал за происходящим, вдруг шагнул вперёд и подошёл к Бан Чану, чтобы взглянуть на планшет. — Я и так знал, — спокойно сказал Чанбин, но в его глазах читалась скрытая тревога. Но прежде чем он успел сказать что-то ещё, Бан Чан, охваченный яростью с силой бросил планшет на пол. Удар был настолько мощным, что экран треснул, и планшет разлетелся на куски, оставив за собой гулкое эхо в комнате. Все замерли. — Зачем ты так с нами?! — в голосе Бан Чана звучали боль и обида. — Со мной это тоже была игра?! — Он посмотрел прямо на Мину, его глаза горели гневом и разочарованием. Мина, осознавая, что всё зашло слишком далеко, не могла найти слов. Она стояла, опустив голову, избегая взглядов участников, чувствуя тяжесть ситуации. Бан Чан, чувствуя, как эмоции захлёстывают его, вдруг резко произнёс: — Ты уволена! Паника охватила Хана, и, не сказав ни слова, он резко развернулся и побежал к выходу. Мемберы ошеломленно смотрели, как он мчится прочь. Лино, мгновенно почувствовав беспокойство, бросился вслед за ним. Хан бежал без цели, не зная, куда его ведут ноги. Он взлетел по лестнице, не обращая внимания на окружающих, пока не оказался на крыше здания. Лино, ни на секунду не отставая, догнал его в последний момент, когда Хан уже был на краю крыши, борясь с рвущимися наружу эмоциями. — Стой, что ты надумал?! — Лино с отчаянием выкрикнул, подбегая к Хану и хватая его за руку. Хан резко остановился, повернувшись к Лино, его глаза были полны боли и растерянности. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить рваное дыхание, и наконец проговорил: — Я просто… хочу свежим воздухом подышать. Ветер на крыше был сильным, он резал лица и трепал их волосы, как будто отражая хаос, который бушевал внутри Хана. — Я здесь, — тихо сказал Лино, подходя ближе и обнимая его за плечи. — Он знал о нас... — его голос дрожал, и слёзы покатились по щекам. — Но мы всё ещё здесь, — Лино говорил тихо, но уверенно, стараясь передать Хану всю силу своей поддержки. Хан замолчал на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Он знал, что впереди их ждут непростые времена, но в этот момент всё казалось ясным, как никогда. — Я выбираю тебя. — Что? О чём ты? — Мне всё это не нужно... кроме тебя. Я готов рискнуть своей карьерой, если это значит, что мы можем быть вместе. Хан крепко обнял Лино, прижимая его к себе так, словно боялся, что тот исчезнет. — Ты мне нужен, — прошептал Хан. — Я не хочу ничего другого. Только тебя. Лино стоял, прижимая к себе Хана, и его мысли начали возвращаться к прошлому. Он вспомнил время, когда они были друзьями, когда всё было проще и понятнее. Хан тогда твёрдо заявлял, что его приоритетом всегда будет сцена и музыка. Он говорил, что отношения — это слишком большой риск, и что он не может позволить себе отвлечься от своей цели. Но сегодняшний разговор всё изменил. Слова Хана "Я выбираю тебя" эхом звучали в его голове, заставляя Лино осознать, насколько всё стало другим. Хан больше не выбирал сцену — он выбрал любовь. Хан, всё ещё находясь в объятиях Лино, смотрел на город, раскинувшийся перед ними. И что-то щелкнуло у Хана в голове.