Вселенная Stray Kids.

Хёнджин, сжав кулаки, медленно подошёл к Феликсу, который сидел на диване, он остановился прямо перед ним, его взгляд был полон отчаяния и непонимания. — Ты поговорил с Чжинёном за моей спиной... о нас? — голос Хёнджина дрожал, он едва мог сдерживать эмоции. — Он знал? Феликс поднял на него глаза, и Хёнджин сразу понял, что тот уже знал, что его секрет раскрыт. — Да, — произнёс Феликс, его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём ощущалась скрытая боль. Он видел, как Хёнджин борется с собой, пытаясь осмыслить услышанное. — Когда? — Хёнджин выдохнул это слово, словно пытаясь удержаться на плаву в этом море эмоций. Феликс отвёл взгляд, его руки нервно сжались на коленях. Он понимал, что каждый ответ только усложняет ситуацию, но правду скрыть было невозможно. — Когда я вернулся из Америки,— произнёс Феликс, не решаясь снова посмотреть на Хёнджина. Хёнджин, собравшись с мыслями, снова заговорил, его голос был полон обиды и горечи: — Поэтому ты тогда говорил, что между нами всё кончено? Это Чжинён попросил? — Вопрос прозвучал резко, как обвинение. Он не мог поверить, что Чжинён мог так поступить, руководствуясь чужими указаниями. — Нет, — сказал Феликс, пытаясь удержать спокойствие. — Он попросил перестать так вести себя на камерах. А я порвал с тобой, чтобы... Но Хёнджин перебил его, не дождавшись окончания фразы, его голос был наполнен болью: — Чтобы продержаться дистанцию, понял. — Эти слова прозвучали словно заключительный аккорд в мелодии, которая оборвалась на высокой ноте. Феликс осторожно обхватил его за талию, его руки крепко, но нежно прижали к себе, словно боясь отпустить. Он прижался головой к животу Хёнджина, а он мягко погладил Феликса по голове, провёл пальцами по его волосам. В этот момент Феликс слегка отстранился, но только для того, чтобы медленно приподнять футболку Хёнджина, обнажая его живот. Он сделал это с осторожностью, как будто этот жест был чем-то священным. Когда ткань поднялась, Феликс начал осторожно целовать его в живот. Хёнджин, ощутив, как губы Феликса касаются его кожи, не смог сдержать рвущегося изнутри чувства. Он инстинктивно сжал пальцами волосы Феликса, дыхание стало прерывистым, а тело напряглось от возбуждения, каждое прикосновение ощущалось особенно остро, будто электрический ток пробегал по его телу. Феликс, заметив эту реакцию, остановился на мгновение, затем провёл языком по торсу Хёнджина, начиная от его живота и поднимаясь выше. Хёнджин, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает, взглянул вокруг, его мысли были о том, что кто-то мог войти в гостиную в любой момент. Его голос прозвучал тихо и немного неуверенно: — Может, пойдём в комнату? — предложил он, явно беспокоясь о том, что их могут застать врасплох. Феликс, однако, был настроен иначе. Его голос, напротив, был наполнен уверенностью и желанием. Он встретил взгляд Хёнджина и, не останавливаясь, предложил: — Давай, прям здесь. Не отрываясь от Хёнджина, медленно опустил руки вниз, к поясу его спортивных штанов и начал стягивать с него штаны, обнажая его тело. Феликс продолжал, его руки скользнули по обнажённой коже Хёнджина, и, нащупав его достоинство, он начал осторожно ласкать его, сначала лишь кончиками пальцев, а затем более уверенно. Хёнджин закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Его дыхание стало тяжёлым, грудь поднималась и опускалась в такт с нарастающим ритмом. Феликс, чувствуя, как Хёнджин откликается на его прикосновения, опустился ниже, губами касаясь его кожи, оставляя горячие следы поцелуев на его животе и бёдрах. И, наконец, Феликс, не отрывая взгляда от Хёнджина, взял его достоинство в рот. Его движения были медленными и уверенными, он старался доставить максимум удовольствия, чувствуя, как Хёнджин постепенно теряет контроль над собой. Лино с трудом сдерживал раздражение, глядя на Чанбина, который, казалось, не мог перестать улыбаться. — Ты чего лыбишься? — хмуро спросил Лино, испытывая странное чувство тревоги. Чанбин не отрывал от него взгляд, всё ещё с широкой улыбкой на лице, словно наслаждаясь ситуацией. — Пак Чжинён знает о тебе с Ханной, — сказал Лино. Чанбин добавил, словно это была всего лишь мелочь: — И поздравил. Лицо Чанбина внезапно стало серьёзным, словно внезапно осознав тяжесть своих слов. — Что? Откуда он узнал об этом? — Вот именно! — воскликнул Лино. Хан грустно вздохнул и произнёс с горечью: — И о нас он, видимо, тоже знает... — Он тяжело выдохнул, чувствуя, как на его плечи наваливается весь груз ситуации. — Будто среди нас есть тот, кто приносит информацию Пак Чжинёну. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, заставив всех замереть. АйЕн, который только что клал еду на тарелки, приготовленные Чжинёном, едва не уронил их от неожиданности. Сынмин повернулся к Хану, пытаясь осмыслить услышанное, а Чанбин медленно направил свой взгляд на него, явно озадаченный. — Это Мина, — неожиданно заявил Чанбин, его голос был полон уверенности. Бан Чан не мог поверить своим ушам и удивленно нахмурился. — С чего ты взял, что это она? — спросил он, пытаясь понять, почему Чанбин сделал такой вывод. — Она же обиделась, увидев тебя с Йеджи, — напомнил Чанбин. Сынмин нахмурился. — Когда? — спросил он, переключив взгляд на Бан Чана. — Сегодня, — спокойно ответил Чанбин. Сынмин нахмурился ещё сильнее, но прежде чем он успел сказать что-то, Бан Чан встрял в разговор, как будто хотел прекратить обсуждение этой темы. — Мина не такая, — уверенно подтвердил Бан Чан, помахав рукой, как бы пытаясь обозначить конец этой темы. Он явно не хотел, чтобы разговор заходил слишком далеко в сторону, которая могла бы вызвать ненужные эмоции или конфликты. Затем, сменив тему на более нейтральную и лёгкую, Бан Чан продолжил: — У нас осталась неделя отпуска. Что хотите, то и делайте, — сказал он с улыбкой, пытаясь внести немного позитива в их беседу. — Я остаюсь с Сынмином здесь на все выходные, — заявил АйЕн, бросив уверенный взгляд на Сынмина. Тот, словно подтверждая сказанное, лишь кивнул в ответ, не добавив ни слова, но в его глазах читалась явная поддержка этого решения. Бан Чан перевёл взгляд на Лино и Хана, ожидая их ответа. — А мы едем ко мне домой, — с энтузиазмом сообщил Хан, слегка наклонившись вперёд, как будто уже предвкушал поездку. — Если мама нас не благословит, то поедем к Лино домой. Эти слова явно озадачили Бан Чана. Он нахмурил брови, не понимая, что Хан имеет в виду. — Благословение от родителей? — переспросил он с лёгкой ноткой недоумения в голосе. — Вы что, снова жениться собираетесь? Хан, услышав этот вопрос, весело рассмеялся. Ему было забавно, что Бан Чан воспринял его слова именно так. — Нет, конечно, — ответил Хан, всё ещё улыбаясь. — А я с Феликсом в Австралию летим, — сказал Бан Чан, слегка приподнявшись со своего места и оглядываясь по сторонам в поисках Феликса. — А где Феликс с Хёнджином? — спросил он, заметив, что их нигде не видно. — Наверное, у себя, — предположил Чанбин, лениво потягиваясь и явно не торопясь искать их. — А ты? — не унимался Бан Чан, поворачиваясь к Чанбину, надеясь узнать о его планах. — Я тоже домой, — ответил Чанбин, не особо задумываясь. Бан Чан, услышав это, не смог удержаться от лёгкой улыбки и решил дать небольшой намёк. — Ханна скоро в Штаты поедет учиться, — начал он, пристально глядя на Чанбина, чтобы уловить его реакцию. — Не хочешь с нами в Австралию? Чанбин слегка удивился, услышав это предложение. Хан долго не был дома, и возвращение вызвало у него смешанные чувства. Когда он, наконец, подошёл к двери, его встретила мама с широкой улыбкой. Её глаза светились радостью, она обняла сына, словно не веря, что он снова рядом. Лино стоял рядом, слегка смущённый, но тоже тепло приветствовал её. — Минхо, как хорошо, что ты пришёл с Ханом, — сказала она, улыбнувшись ему, и пропустила обоих в дом. После короткого обмена приветствиями и новостями, мама Хана ушла по своим делам, оставив их наедине. Лино, воспользовавшись моментом, повернулся к Хану, его взгляд был серьёзным, но в то же время поддерживающим. — Ты точно хочешь рассказать ей правду? — тихо спросил Лино, положив руку на плечо Хана. В его голосе звучало беспокойство, но он не пытался отговорить парня, лишь хотел убедиться, что Хан уверен в своём решении. Хан вздохнул, взглянув на Лино. Он знал, что этот разговор важен, и понимал, что отложить его больше нельзя. — Да, — ответил он твёрдо, хотя в его голосе слышалась лёгкая дрожь. В это время мама Хана находилась на заднем дворе, развешивая стиранную одежду. Она неспешно занималась делом. Как вдруг, случайно посмотрев в окно, её взгляд остановился на том, что происходило в комнате. Она увидела, как Лино нежно погладил голову её сына. Хан, видимо, что-то сказал, потому что Лино улыбнулся в ответ, а затем их лица сблизились, и они коротко, но с трепетом поцеловались. Мама Хана застыла на месте, её рука замерла на полпути к верёвке для белья. Отец Хана вернулся домой с работы, усталый, войдя в дом, он с радостью увидел, что Хан уже дома, и, недолго думая, предложил ему сыграть на гитаре. В то время Лино находился на кухне, помогая маме Хана с готовкой. Они слаженно работали вместе, будто всегда так делали. Мама была задумчива, и Лино это заметил, но ничего не сказал, чувствуя, что разговор неизбежен. В какой-то момент, когда они оба занимались нарезкой овощей, она вдруг остановилась, положила нож на стол и посмотрела на Лино с серьёзным выражением на лице. — Когда это началось? — спросила она, чуть приглушив голос, чтобы их не услышали из другой комнаты. Лино замер, не сразу поняв, о чём она говорит. Он поднял взгляд и встретился с её глазами, пытаясь уловить смысл вопроса. — Ты с моим сыном, — уточнила она, видя его замешательство. Её голос был мягким, без осуждения, но с явным интересом и лёгкой тревогой. Она хотела знать, как долго длилась эта связь и насколько серьёзны их чувства. Лино не ожидал, что этот разговор произойдёт прямо сейчас, да и тем более в такой момент. Однако, увидев искренний интерес и заботу в глазах мамы Хана, он решил быть откровенным. — Это началось... три года назад, — начал он, подбирая слова. — Мы оба долго не могли понять свои чувства, но однажды просто осознали, что это нечто большее, чем просто дружба. Мама Хана внимательно слушала, не перебивая. Её взгляд смягчился, и она с пониманием кивнула. — Спасибо, что рассказал, — тихо сказала она, возвращаясь к своей работе. Лино чувствовал, что разговор с мамой Хана ещё не завершён. Ему было важно выразить все те эмоции, которые накопились за это время. Он чувствовал, что должен признаться в своих чувствах и взять на себя ответственность за всё, что произошло. — Простите меня, — начал Лино, его голос слегка дрожал от волнения. Он остановился на мгновение, чтобы собрать мысли. — Это я всё начал... Я не думал, что полюблю его так сильно. Он... Но мама Хана неожиданно прервала его, не дав договорить. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах читалось глубокое понимание и сочувствие. — Когда он присоединился к команде во время трейни, — начала она, с лёгкой улыбкой на губах, — он постоянно рассказывал о тебе. Я помню, как с первого дня знакомства с тобой он звонил и говорил о тебе. Я сразу поняла, что он был влюблён в тебя с первого взгляда. Эти слова застали Лино врасплох. Он не ожидал, что мама Хана уже давно догадывалась о чувствах сына и принимала их так спокойно. Её откровенность и доброжелательность немного успокоили Лино, который продолжал слушать, чувствуя, как на его сердце становится легче. — Я видела, как он менялся, как сияли его глаза, когда он говорил о тебе, — продолжала она. — И я поняла, что это любовь, настоящая и глубокая. Так что не вини себя, Лино. Всё случилось так, как должно было случиться. Лино чувствовал, как его глаза наполнились слезами. Он был глубоко тронут её словами и пониманием. Ему стало ясно, что мама Хана не только принимала их отношения, но и поддерживала их с самого начала. — Спасибо вам, — тихо сказал Лино, — Но почему вы развелись? — её голос был по-прежнему мягким, но в глазах светилось любопытство. Лино замер, удивлённый её прямотой. Он не ожидал, что она знает об этом. Ему понадобилось мгновение, чтобы осмыслить вопрос и понять, как она могла догадаться о его прошлом. — Как давно вы об этом узнали? — осторожно спросил он, пытаясь уловить, сколько она на самом деле знала. Мама Хана, заметив его удивление, чуть улыбнулась и положила руку на его плечо. — Я разговариваю с твоей мамой, Минхо, — мягко объяснила она. — Она мне всё рассказала. Мы давно общаемся. Лино был ошеломлён. Он не знал, что их матери были в таком тесном контакте, и теперь понимал, что их разговоры были намного глубже, чем он предполагал. С одной стороны, ему стало легче, что не нужно скрывать свои чувства и прошлое, но с другой — он почувствовал лёгкую тревогу от того, как много она знала. После ужина, когда все блюда были съедены, а стол оставался ещё неубранным, Лино вдруг решительно встал. Он оглянулся на Хана, который уже собирался помочь убрать посуду, но вместо этого Лино схватил его за руку и повёл на задний двор. Как только они оказались наедине, Лино остановился, глядя Хану прямо в глаза. — Слушай, — начал он, его голос был мягким, но в нём ощущалась настойчивость, — тебе лучше без меня сейчас поговорить с ней. — Она меня убьёт, — пробормотал Хан, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. Он не мог представить себе, как начнёт этот разговор и что скажет в ответ на возможные вопросы. Но Лино лишь мягко улыбнулся, его взгляд был тёплым и успокаивающим. Он медленно поднял руки и нежно обхватил Хана за щеки, заставляя его сосредоточиться на себе, а не на страхе. — А я уже поговорил с ней, — сказал Лино тихо, его голос звучал уверенно и успокаивающе. — Что?! — Хан посмотрел на него с недоумением, не сразу понимая, что именно он только что услышал. Мысли вихрем закружились у него в голове, и он не мог поверить своим ушам. Лино кивнул, удерживая его взгляд. В его глазах читалось спокойствие и уверенность. — Она давно знает, — продолжил он, стараясь, чтобы его слова донесли до Хана всю суть. Хан отступил на шаг, потрясённый услышанным. Он не мог поверить, что Лино уже всё рассказал, и ещё больше поражён тем, что мама не сказала ему ни слова. В голове Хана возникли тысячи вопросов, но Лино мягко подтолкнул его к двери. — Иди, — сказал Лино с лёгкой улыбкой, — а я пока посуду помою. Хан осторожно подошёл к маме, которая была занята складыванием чистого белья и она подняла взгляд, заметив его нерешительность. Она отложила бельё в сторону, понимая, что настал момент для важного разговора. — Ты всё это время знала, мам? — тихо спросил Хан, его голос был наполнен волнением и тревогой. Мама глубоко вздохнула, её взгляд стал мягким, а в глазах отразилась вся глубина её понимания. Она уже знала, о чём он хотел поговорить, и не нужно было лишних слов, чтобы уловить суть его вопроса. — Да, сынок, — тихо ответила она, её голос звучал с теплом и мягкостью. — Я знала. Хан всегда думал, что держал свои чувства в тайне, что никто, особенно мама, не могла догадаться о том, что происходило внутри него. Но теперь всё стало на свои места. — Почему раньше не говорила или спросила у меня? — спросил Хан, в его голосе слышалась некоторая растерянность. Он не понимал, почему она молчала всё это время, почему не попыталась обсудить это с ним раньше. Лино стоял у раковины, монотонно поливая тарелки и стаканы тёплой водой, но его мысли были далеко от процесса мытья посуды. Он старался не шуметь, чтобы не отвлекать Хана и его маму, надеясь уловить хоть обрывок их разговора. Напряжение нарастало с каждой секундой, и он несколько раз бросал взгляды в сторону двери, ведущей в комнату, где они разговаривали. Сначала он пытался прислушаться, надеясь разобрать хоть одно слово, хоть одну фразу, которая могла бы дать ему понять, как идёт разговор. Но, как ни старался, ничего не было слышно. Каждая капля воды, падающая в раковину, казалась громче, чем любые звуки из-за двери. Лино нахмурился, чувствуя, как внутри него зарождается тревога. Он хотел бы быть рядом с Ханом, поддержать его в этот трудный момент, но знал, что сейчас его присутствие будет лишним. Он глубоко вздохнул, заставляя себя вернуться к посуде. Каждое движение было почти автоматическим: взять тарелку, намылить губку, смыть пену, поставить на сушку. Но его мысли постоянно возвращались к тому, что происходило за дверью. Лино не мог избавиться от ощущения, что всё, что он делал, было лишь отвлечением от главного — от волнения за Хана. Хан сидел рядом с мамой, его голова покоилась на её плече, и в этот момент он чувствовал себя так, словно вернулся в детство, когда все проблемы казались меньше, а мамина поддержка могла развеять любые сомнения. Он осторожно взял её руку, ощущая тепло и силу, которые она всегда ему передавала. — Иногда мне хочется всему миру высказать, — тихо признался Хан, его голос звучал устало и задумчиво. — А иногда нет. Мама, продолжая держать его за руку, посмотрела на него с заботой. Она знала, что Хану нелегко открываться даже перед близкими, и тем более перед всем миром. — А что мешает тебе? — мягко спросила она, пытаясь понять, что именно тревожит её сына. Хан покачал головой, чувствуя, как мысли хаотично роятся в его голове, но не находят выхода. — Не знаю, — ответил он, явно борясь с собой. — JYP, — наконец произнёс Хан, словно отвечая на её молчаливый вопрос. — Узнает, и конец контракту. Мама кивнула, её лицо оставалось спокойным, но в глазах зажглась искра понимания. Она знала, что работа в индустрии развлечений связана с огромным давлением, и для Хана это особенно сложно. Но её ответ оказался неожиданным для него. — Покажите миру, но не говорите, — мягко предложила она, слегка улыбнувшись. — Возможно, вы победите. Эти слова ошеломили Хана. Он поднял голову с её плеча и удивлённо уставился на неё, его глаза были полны недоумения и изумления. — Ты думаешь, это возможно? — спросил он, в его голосе чувствовалась смесь сомнения и надежды. Мама снова улыбнулась, её взгляд был полон уверенности. — Важно не то, что говорят, а то, что ты чувствуешь, — сказала она. В Австралии солнечный день постепенно склонялся к вечеру, когда Феликс, Бан Чан и Чанбин наконец прибыли в аэропорт. Их длинный перелёт был утомительным. Как только они вышли из самолёта и ступили на австралийскую землю, их тут же окружила толпа телохранителей, готовых защитить парней от любых неожиданностей. Толпа фанатов, собравшихся в аэропорту, начинала шуметь, надеясь увидеть своих кумиров хотя бы на мгновение. Камеры щёлкали, создавая вспышки, отражающиеся в глазах уставших, но довольных молодых людей. Телохранители аккуратно, но уверенно прокладывали им путь через оживлённый терминал, стараясь удерживать фанатов на безопасном расстоянии. Когда они вышли из здания аэропорта, их уже ждала чёрная блестящая машина с тонированными стёклами. Ребята быстро заняли свои места внутри, и, как только двери закрылись, шум и суета аэропорта остались позади, сменившись тишиной и прохладой салона. Бан Чан, сидя на переднем сиденье, бросил взгляд на Феликса и Чанбина, сидевших сзади. Улыбка мелькнула на его лице — он знал, что их ждёт дома спокойствие и уют, а вместе с этим возможность отдохнуть от напряжённого графика. Феликс выглянул в окно, наблюдая за сменяющимися пейзажами родного города. Чанбин же расслабился в своём кресле, наслаждаясь минутами покоя. Машина остановилась у дома Феликса, и он, поблагодарив всех, попрощался с ребятами. Чанбин, оставаясь в машине, опустил окно, чтобы помахать Феликсу на прощание. Улыбнувшись другу, он пожелал ему хорошего отдыха и пообещал скоро снова встретиться. Феликс, в свою очередь, ответил на прощание с теплотой, зная, что их дружба выдерживает любые расстояния. Он вошёл в дом, чувствуя лёгкую усталость и облегчение от того, что наконец вернулся домой. Машина снова тронулась с места, направляясь к дому Бан Чана. Когда они подъехали к знакомым воротам, сердце Бан Чана радостно забилось. Он знал, что его семья ждёт его с нетерпением, и мысли о доме наполнили его душу теплом. Как только машина остановилась, двери дома распахнулись, и Ханна, его младшая сестра, выбежала на улицу, её лицо светилось от радости. Бан Чан, выйдя из машины, остановился, готовый встретить сестру с распростёртыми объятиями. Он представлял, как она бросится к нему, как всегда, с криком радости, и он поднимет её на руки, смеясь. Но то, что произошло дальше, застало его врасплох. Ханна, вместо того чтобы подбежать к своему брату, со скоростью молнии промчалась мимо него. Бан Чан замер на месте, в удивлении наблюдая за тем, как его сестра перепрыгнула через ступеньки крыльца и, не замедляя шага, буквально прыгнула на Чанбина, который как раз выходил из машины. Её звонкий смех эхом разнёсся по двору, и она обвила Чанбина руками, крепко его обняв. — Чанбин! Я так по тебе скучала! — воскликнула она, крепко прижимаясь к нему. И немного смущённые, но с лёгкой улыбкой на лицах, коротко поцеловались. Бан Чан на мгновение остолбенел, стоя с приподнятыми для объятий руками. Чувствуя себя немного смущённым, он убрал руки и с лёгкой усмешкой покачал головой. — Эй, что за дела? — с притворным укором произнёс он, подходя ближе. — Я тоже скучал, знаешь ли! Ханна наконец отпустила Чанбина, повернувшись к брату с озорной улыбкой на лице. Чанбин, сдерживая смех, бросил взгляд на Бан Чана, который теперь стоял рядом, и похлопал его по плечу. — Не переживай, Чан, я с тобой ещё побуду, — пошутил он, подмигнув.