Вселенная Stray Kids.

Для Хёнджина эти дни были невыносимыми после второй проверки. Он чувствовал, как напряжение нарастает с каждым днём, и не мог избавиться от ощущения. В тот день он был готов к худшему, готов к тому, что его выгонят. Но к его удивлению и замешательству, исключён был Лино. Когда это объявили, все были ошеломлены. Лино, всегда такой спокойный и надёжный, теперь покидал команду. В воздухе витало чувство несправедливости и потерянности. Остальные члены команды были в печали. Они обещали друг другу, что никто не уйдёт, что они будут вместе, несмотря ни на что. — Я ненавижу Пак Чжинёна, — сказал Хан, сидя на полу, его голос был полон горечи и разочарования. Бан Чан, который находился рядом, наклонился к нему и попытался убедить. — Не говори так, — мягко ответил он, стараясь найти слова, чтобы успокоить его. — Мы все сейчас переживаем трудные времена, но ненависть не поможет. Хан вздохнул и посмотрел на свой смартфон. На экране были сообщения от Лино. Они переписывались, пока всё не изменилось. Теперь, после того как Лино был исключён из команды, его ответы прекратились. — Минхо, теперь не отвечает, — грустно заговорил Хан, его голос дрожал от подавляемых эмоций. — Ведь мы хотели поддерживать связи, оставаться друзьями, несмотря ни на что. — Я понимаю, как тебе тяжело, — сказал Бан Чан, кладя руку на плечо Хана. — Но мы не можем терять надежду. Может, Минхо просто нужно время, чтобы всё обдумать. Мы все находимся под давлением. Хан кивнул, но его глаза всё ещё оставались печальными. Он чувствовал себя беспомощным и разочарованным. — А теперь, парни, встаём и готовимся к новой песне для уличного выступления, — похлопал в ладоши Бан Чан, привлекая внимание всех присутствующих. Хёнджин и Феликс, которые сидели на диване, поднялись. Хёнджин выглядел сосредоточенным, его мысли витали где-то далеко. Феликс внимательно посмотрел на него. — Тебя не исключили, всё равно не скажешь мне то, что должен мне? — спросил Феликс, его голос был полон смеси любопытства и ожидания. Хёнджин посмотрел на него холодным, непроницаемым взглядом. — Нет, — ответил он коротко, его тон был ледяным. Феликс нахмурился, чувствуя, как между ними снова поднимается стена недопонимания. Хёнджин пришёл в школу слишком рано и оказался первым в классе. Оставив АйЕна в общежитии, хотя тот должен был прийти с ним, он чувствовал, что сегодня ему нужно побыть одному. Пустой класс казался ему тихим убежищем, где можно было немного отдохнуть от всех проблем и волнений. Он сел за свою парту, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться на учебе. Но его покой нарушили голоса, доносящиеся из коридора. Однажды на перемене Хёнджин услышал разговор своих одноклассников. Они стояли в углу и перешёптывались, их голоса звучали злобно и насмешливо. Хёнджин сразу понял, что речь идёт о Феликсе. — Ты слышал, как плохо Феликс произносит корейский? — говорил один из них, явно наслаждаясь обсуждением. — Он следующий в исключении, надеюсь. Быть айдолом ему не суждено. — Ты смотрел, как Чанбин поцеловал Феликса? — спросил второй, его голос был полон ехидства. — Ему нравятся мальчики? Эти слова резанули Хёнджина, как нож. Он почувствовал, как его кровь закипает от гнева. Сжимая кулаки, он решительно направился к ним. В его глазах пылал огонь решимости. Он не мог позволить, чтобы кто-то оскорблял его друга и товарища по команде. — Эй, вы! — громко окликнул он, его голос дрожал от сдерживаемого гнева. Оба парня повернулись, удивлённые его внезапным появлением. Побитый и измученный, Хёнджин вернулся в общежитие. Ему было больно, но внутреннее удовлетворение от защиты друга давало силы двигаться дальше. Он направился на кухню, чтобы приготовить себе рамен, пытаясь отвлечься от пережитого. Когда АйЕн вернулся, он сразу заметил, что что-то не так. Хёнджин сидел на кухне, сосредоточенно кладя лапшу в тарелку и заливая её горячей водой. Его лицо было покрыто синяками, а губа разбита. АйЕн бросил рюкзак в своей комнате и быстро направился в ванную за аптечкой. Вернувшись, он подошёл к Хёнджину и, заметив его состояние, с тревогой спросил: — Ты с кем так подрался? Хёнджин поднял глаза, его взгляд был усталым, но решительным. — С одноклассниками, — ответил он, стараясь не показывать, насколько ему больно. АйЕн нахмурился и велел Хёнджину сесть. Тот послушно сел, чувствуя, как силы покидают его. АйЕн вытащил из аптечки необходимые средства, чтобы обработать синяки и разбитую губу. — Не дерись, перед публикой, — мягко, но настойчиво сказал АйЕн, осторожно нанося мазь на раны Хёнджина. — Я был зол, — признался Хёнджин, стараясь сдержать эмоции. — За что? — спросил АйЕн, продолжая обрабатывать его раны. — Наговорили про Феликса, — тихо ответил Хёнджин, его голос дрожал от подавляемого гнева и разочарования. АйЕн остановился на мгновение, глядя на друга. Он понимал, что Хёнджин действовал из лучших побуждений, защищая Феликса, но также знал, что драки не решат их проблемы. Хан вернулся в общежитие, его шаги были легкими и энергичными. Войдя в холл, он громко воскликнул: — Всем привет! Его нос сразу уловил запах рамена, доносящийся с кухни, и он радостно добавил: — О, мне тоже хочется рамен! Быстро направившись на кухню, Хан замер, увидев побитого Хёнджина. Его лицо мгновенно изменилось, отражая смесь удивления и беспокойства. — Оу, что за фигня? — воскликнул он, подходя ближе. АйЕн бросил на него взгляд, полный безмолвного предупреждения. Хан сразу понял, что лучше не задавать лишних вопросов и оставить Хёнджина в покое. — Есть ещё рамен? — спросил он, подходя к буфету в поисках. — Это последний, — ответил Хёнджин, слегка пожав плечами. Несколько минут спустя, они втроём ели рамен из одной тарелки, молча разделяя еду и своё присутствие. Обстановка была напряжённой, но в то же время спокойной, каждый из них чувствовал поддержку других. Когда тарелка была пуста, Хан огляделся и, вздохнув, сказал: — Я не наелся. АйЕн улыбнулся, понимая, что Хан пытается разрядить обстановку. — Мы можем заказать что-нибудь ещё, — предложил он, стараясь подбодрить всех. Хёнджин стал убирать тарелку в раковину, мысленно отмечая, что нужно ещё помыть посуду. В это время Хан услышал уведомление на своём телефоне. Надеясь, что это сообщение от Лино, он поспешил открыть его. Однако, когда он увидел имя отправителя, его лицо омрачилось. Сообщение было от Бан Чана. Он быстро прочитал текст сообщения: — Ребята, Чан с Уджином идут сразу посмотреть на уличные выступления и просят нас выйти навстречу. Айен тяжело вздохнул. — Тогда не будем заказывать? — спросил он с ноткой разочарования в голосе. — Можно по пути что-нибудь купить, — предложил Хёнджин. — Точно! Я хочу жареную курицу, — с энтузиазмом воскликнул Айен и побежал переодеваться. В этот момент пришли Чанбин и Феликс. Феликс выглядел расстроенным и сразу направился в свою комнату, не сказав ни слова. — Что это с ним? — удивлённо спросил Хан, наблюдая за происходящим. — Он сомневается в себе. Сегодня усердно изучал корейский, — объяснил Чанбин, подходя к буфету и открывая дверцу в поисках чего-нибудь перекусить. Хёнджин, который старался не показывать своё побитое лицо, тоже ушёл в свою комнату. Он открыл косметичку и начал наносить тональный крем, чтобы скрыть следы синяков. Тем временем Чанбин продолжал искать что-то в буфете и вдруг повернулся к Хану: — А где мой рамен? Хан замешкался, оглядываясь по сторонам: — Ээ... Бан Чан положил телефон в карман и повернулся к Уджину, который шёл рядом. — С Феликсом что-то не в порядке, — начал Бан Чан с тревогой в голосе. — А что с ним? — спросил Уджин, останавливаясь и поворачиваясь к другу. — Он не пойдёт с нами, — ответил Бан Чан, вздохнув. — Он решил поехать в агентство, чтобы порепетировать. Уджин понимающе кивнул, и они продолжили путь. Мимо них прошли Сынмин и Наён, оживлённо обсуждающие что-то. — Умоляю, пойдём завтра посмотреть на выступление Stray Kids, — попросила Наён, её голос был полон энтузиазма. — С подругами не идёшь? — с лёгким удивлением спросил Сынмин, который явно не хотел идти, но не мог отказать Наён. — Я хочу только с тобой, — сказала Наён, её глаза сияли от предвкушения. Сынмин на мгновение задумался, а затем с трудом кивнул, не желая разочаровывать её. Наён радостно вскрикнула и, не сдержав эмоций обняла его. Сынмин застеснялся, его лицо слегка покраснело, но он тоже улыбнулся. Феликс репетировал в одиночестве до позднего вечера. С каждым часом он чувствовал нарастающее разочарование в себе. Движения казались недостаточно отточенными, а слова корейских песен путались в голове. Наконец, почувствовав, что больше не может продолжать, Феликс опустился на пол, обнял колени и начал плакать. Слёзы текли по его щекам, и он не пытался их сдерживать. В отчаянии он взял телефон и открыл групповое сообщение от мемберов. Там было короткое, но тёплое послание: — «Не утруждай себя, приезжай в общагу и отдохни.» Феликс несколько раз перечитал эти слова, но, несмотря на их искренность и заботу, он не мог заставить себя последовать совету. Игнорируя сообщение, Феликс встал и вернулся к зеркалу. Он смотрел на своё отражение, стараясь найти в нём силы продолжать. Его глаза были покрасневшими от слёз, но в них всё ещё горел огонь решимости. Он включил музыку и начал репетировать снова, сосредоточившись на каждом движении, стараясь достичь совершенства. Хотя усталость давала о себе знать, Феликс не позволял себе остановиться. Хан отошёл от занавеса и повернулся к остальным участникам группы, которые готовились к выходу на сцену. Удивление на его лице не осталось незамеченным. Мемберы с интересом посмотрели на него, ожидая его комментария. — Там полно людей, — продолжил Хан, стараясь сохранить спокойствие, но его глаза выдавали лёгкую нервозность. — Я думал, будет меньше. Остальные участники обменялись взглядами, и в воздухе повисло напряжение. Но это было приятное волнение — все понимали, что большое количество зрителей означает сильный интерес к их выступлению. Феликс, который всё ещё чувствовал себя немного неуверенно после своей одинокой репетиции, ободряюще улыбнулся, пытаясь подбодрить себя и остальных. — Ну что, ребята, давайте покажем им, на что мы способны, — сказал Бан Чан, хлопнув Хана по плечу. Уджин оглянулся и заметил отсутствие одного из участников группы. — А где Чонин? — спросил он, явно обеспокоенный. Бан Чан мгновенно начал искать его взглядом. — Чонин! — воскликнул он, не обнаружив его среди остальных. Тем временем АйЕн мирно спал в фургоне. Он задремал во время езды и, видимо, все остальные забыли о нём, занятые подготовкой к выступлению. Внезапно телефон зазвонил, разбудив его. АйЕн потянулся за телефоном, всё ещё немного дезориентированный после сна. — Уже приехали? — пробормотал он, оглядываясь вокруг, но обнаружив, что он один. — Что? — Он быстро схватил телефон и ответил на звонок. — Алло? — Где ты? Быстро сюда! — послышался голос Бан Чана с другой стороны линии. АйЕн осознал, что он отстал от остальных, и, поспешно выбравшись из фургона побежал. Когда он приблизился к толпе перед сценой, он старался продвигаться аккуратно, чтобы не привлекать лишнего внимания. В голове у него мелькали мысли о том, что он может опоздать к началу выступления и как это может повлиять на команду. Внезапно, не заметив, он резко столкнулся с кем-то. АйЕн быстро поднял глаза и увидел перед собой Сынмина. Тот смотрел на него с явным удивлением и лёгким испугом, расширенными глазами. АйЕн поспешно поклонился, извиняясь за неуклюжесть. — Извините, — быстро пробормотал он и снова побежал вперёд, понимая, что время не на его стороне. Пробравшись к палатке, где находились остальные мемберы, он услышал, как его имя упоминается в разговорах. Бан Чан с облегчением заметил его появление. — Наконец-то, ты здесь! — выдохнул он. — Мы уже начинали волноваться. Хёнджин заметил, что Феликс выглядит грустным и подавленным, и это его сильно тревожило. Он не мог спокойно наблюдать за состоянием друга, поэтому решил поговорить с ним наедине, несмотря на то, что до выхода на сцену оставалась всего одна минута. Хёнджин быстро подошёл к Феликсу и мягко взял его за локоть. Они отошли на несколько шагов в сторону, чтобы никто не мог их услышать. Феликс смотрел в пол, явно погружённый в свои мысли. — Слушай, не думай лишнего. Просто представь, что на сцене только мы, и никого больше, — начал Хёнджин, стараясь поддержать друга. Он знал, что волнение перед выступлением иногда может быть невыносимым, и хотел как-то помочь Феликсу справиться с этим. Феликс поднял глаза и кивнул, но было видно, что он всё ещё напряжён. — Скажи то, что должен был, — тихо добавил Феликс, словно подталкивая его к важному разговору. Хёнджин глубоко вздохнул и, чувствуя, что это неизбежно, решил быть честным. — Я хочу, чтобы у нас было что-то общее, — начал он, глядя прямо в глаза Феликсу. — Ты мне нравишься больше, чем просто друг. Я хочу заботиться о тебе, как-то быть рядом, поддерживать. Феликс замер, переваривая услышанное. На его лице отразилось удивление, смешанное с облегчением. Казалось, эти слова помогли ему расслабиться и избавиться от части того груза, что он носил в себе. Он смотрел на Хёнджина, пытаясь осознать всё, что только что услышал. Момент был напряжённым, но одновременно тёплым. Казалось, что время замерло, и оба участника испытывали всю гамму эмоций — от страха перед неизвестностью до надежды на будущее. В этот момент из-за кулис раздался голос Чанбина: — На выход! — отозвал он их, сигнализируя, что пора готовиться к выступлению. Хёнджин отпустил локоть Феликса, и они оба сделали глубокий вдох. Феликс, казалось, наконец расслабился, ободрённый словами Хёнджина. Они обменялись быстрыми взглядами, полными взаимопонимания, и направились к сцене. После выступления, Феликс, едва сойдя со сцены, быстро направился к фургону. Он был в отчаянии из-за того, что у него не получилось одно из движений в танце. Эмоции переполняли его, и он чувствовал себя ужасно из-за этого небольшого, но важного для него промаха. Хёнджин заметил состояние Феликса и хотел его утешить, но Чанбин оказался быстрее. Он сразу же подошёл к Феликсу и сел рядом с ним в фургоне. — Эй, не переживай так сильно, — мягко начал Чанбин, пытаясь приободрить друга. Феликс посмотрел на Чанбина, стараясь найти в его словах утешение, но всё ещё ощущал внутреннюю боль и разочарование. Он кивнул, но видимо был не в силах ответить. Тем временем, Хан, только что переступивший порог фургона, почувствовал вибрацию телефона в кармане. Он достал устройство и с удивлением увидел сообщение. — "Молодец," — гласил короткий текст. Хан удивлённо уставился на экран. Это было сообщение от Лино. Он не мог оторваться от экрана, осознавая, что даже Лино заметил их выступление и решил похвалить. — Сядешь или нет? — спросил Уджин, стоявший позади него и замечая, что Хан замер в дверях, мешая остальным войти. Хан встрепенулся и быстро сел, освободив проход. Он всё ещё был удивлён полученным сообщением. Когда они вернулись в общежитие, все были уставшие. Бан Чан первым делом упал на диван, тяжело вздохнув. Чанбин, тоже вымотанный, сел рядом с ним. — Феликса нужно успокоить, — начал Чанбин, пытаясь найти способ поддержать друга. — Что же делать? Однако в ответ он услышал лишь тишину. Бан Чан, казалось, не реагировал. Чанбин немного подождал и снова попытался заговорить: — Может, завтра приготовим ему брауни? — предложил он, надеясь, что сладости помогут поднять настроение Феликсу. Но снова тишина. Чанбин нахмурился и посмотрел на Бан Чана, пытаясь понять, почему тот не отвечает. К его удивлению, Бан Чан уже заснул, и тут же начал храпеть, уставший после напряжённого дня. В комнате Хёнджин готовился ко сну, когда дверь тихо открылась и вошёл Феликс. Он осторожно осмотрелся, чтобы убедиться, что Хёнджин в комнате один, и, убедившись в этом, подошёл ближе. — То, что ты мне сказал, я думал, — начал Феликс, его голос был тихим, но серьёзным. Хёнджин, сидя на кровати, замер, ожидая продолжения. Феликс, немного помолчав, продолжил: — Ты лучше посмотри на девушек, — сказал он, стараясь не встречаться взглядом с Хёнджином. — Со мной будут проблемы. С этими словами Феликс оставил Хёнджина в комнате, направившись к двери.