Вселенная Stray Kids.

Хан медленно приходит в себя после глубокого и спокойного сна, первым делом замечая, что кровать напротив пустует – Хёнджина там нет. Не чувствуя беспокойства, он тянется и включает приятную мелодию на своем телефоне. С хорошим настроением, он выходит из комнаты, танцуя в такт музыке и подпевая тихо себе под нос: - С наступающим... Сегодня домой, – напоминает он себе с улыбкой, предвкушая уют и тепло домашней атмосферы. В кухне его встречает небольшой беспорядок, что является неожиданностью после вчерашнего совместного уборства. На кухонной тумбе его взгляд ловит тарелочку с аппетитным брауни, аккуратно нарезанным и готовым к употреблению. Рядом две вилки и чашки. Хан приподнимает бровь, задумываясь, почему после вчерашнего вечера, когда все вместе аккуратно убрали кухню, снова появилась немытая посуда. Ощущая волну энергии от своего утреннего настроения, он решает, что простой танец у кухонного стола ему недостаточен. С легкостью движений и игривым блеском в глазах он достает из холодильника бутылку прохладной воды. В ритме утренней мелодии, которая все еще играет в воздухе, Хан начинает еще более энергично двигаться по кухне, превращая бутылку в импровизированную гитару. Его танцевальные движения наполнены свободой и радостью, ведь ничто не предвещает неприятностей. Однако, во время одного особенно резкого движения, его пальцы невольно расслабляются, и бутылка выскальзывает из рук, устремляясь к полу. В мгновение ока, его исполнение обрывается, и он замирает, от изумления рот широко открывается, а из горла вырывается стон удивления. Хан поспешно накрывает рот рукой, пытаясь контролировать свое волнение и шок от случившегося. В этот момент его взгляд случайно падает на диван в гостиной, и он замечает нечто, оставлявшее его в еще большем изумлении, чем только что случившаяся неловкость с бутылкой. Феликс и Хёнджин спят, закутавшись в теплое одеяло, в самых нежных и бережных объятиях друг друга. Их лица выражают абсолютное доверие и спокойствие, а вся сцена излучает ощущение тепла и защищенности, что окутывает пространство вокруг них. Как только Хан увидел такую теплую и неожиданную сцену между Феликсом и Хёнджином, он, не медля, побежал за остальными членами группы, чтобы поделиться с ними этим трогательным моментом. Все вместе они вернулись и аккуратно собрались вокруг дивана, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить спящих. Лино, с недоумением наблюдая за двумя, испытывал чувство нереальности происходящего и запутанно спросил: - Я сплю? Хан, улыбаясь на его замешательство, решил ущипнуть его за щеку, чтобы убедить в реальности момента. -Ай, – чуть не крикнул от удивления и боли Лино. -Тсс,– Бан Чан, подняв указательный палец к губам, - камера… Все, услышав это, начали быстро оглядываться по сторонам, камеры нет. - Может они помирились? – тихо предположил АйЕн, оглядывая спящих. Бан Чан, на мгновение задумавшись над ситуацией, потом решил не рисковать. Он попросил Чанбина и Лино встать по разные стороны дивана, чтобы быть готовыми подхватить Феликса и Хёнджина, если между ними начнется драка в момент пробуждения. Но произошло все совсем не так, как ожидали. Бан Чан осторожно потряс плечо Феликса, затем и Хёнджина, тихо говоря: -Парни, просыпайтесь... Феликс и Хёнджин медленно открыли глаза, и первое, что они увидели друг друга. И вместо удивления или смущения, им были улыбки. - Привет,- согретый утренним солнцем, ласково произнес Феликс. - Привет, – с таким же теплом откликнулся Хёнджин, и дальше они обнялись еще крепче, как будто для них не было никого вокруг. - Эй, эй, – Бан Чан начал немного строго, озабоченный тем, какую реакцию может вызвать такая их внезапная близость перед всей группой. - О странностях не думай,– улыбнувшись, откровенно ответил Хёнджин, словно читая его мысли. Хан, радуясь разрешению какого-то невидимого напряжения и демонстрации такой открытости сердец, похлопал в ладоши, подтверждая: - Тогда всё в порядке. Позади группы стоял Сынмин, с улыбкой следящий за всей этой сценой. Ранее до этого. Ёлка стояла уголком в гостиной, на столе был разложен праздничный ужин, и все были готовы к началу трансляции. С настроением, наполненным праздничным весельем и теплом, члены группы, одев красные шапочки Санты, расположились на диване, он был украшен мягкими подушками и теплыми пледами, создавая ощущение уюта и гостеприимства. Все они были в приподнятом настроении, ожидая начала трансляции и готовясь поделиться теплыми словами с теми, кто смотрит их из далека. Когда все настроено, и камера начинает транслировать, они единодушно поприветствовали своих зрителей радостными улыбками и громкими голосами, наполненными искренней радостью: "Привет, всех с наступающим Новым годом! Желаем вам счастья, здоровья, и чтобы все ваши мечты сбылись в грядущем году!" Но одно место на диване оставалось пустым – Чанбин объявил, что готовит для всех сюрприз, и на мгновение исчез из виду. Возбуждение и предвкушение заставляло всех взволнованно перешептываться и гадать, что же он задумал. Через несколько минут Чанбин появился из-за угла, полностью погрузивший себя в образ Санты Клауса – с накладной бородой, наряженный в костюм, который был умело подкорректирован подушкой, чтобы имитировать уютное, пузатое животишко. Все его друзья не смогли удержаться от взрыва смеха, увидев его в таком виде – он выглядел так живописно и забавно, что моментально развеялся любой намек на напряжение или неловкость. Сам Чанбин улыбался широко, видя, как его усилия посеять радость среди друзей, увенчались успехом. Уджин сидел у себя дома, свет от экрана телефона освещал его серьезное, напряжённое лицо. На экране развертывалась беззаботная, радостная трансляция его бывших коллег. В его взгляде можно было прочесть смесь чувств: ностальгия, обида, а теперь и ревность. Но больше всего его внимание привлекал новый участник – Сынмин, парень, который занял его место в группе и так легко вписался в коллектив. - Ким Сынмин? – ревниво произнёс Уджин, его голос наполненный горечью и недоумением. Это было не просто вопросом, скорее, обвинением судьбы, которая поставила его в такую ситуацию. Уджин почувствовал, как накатывает волна эмоций, его пальцы судорожно сжимались на краях телефона. Уджин встал и, сделав несколько шагов по комнате, продолжал бороться со своими мыслями. Он вспоминал свои дни с группой, смех, шутки, тяжелую работу, и как все это рухнуло за один миг. Сынмин, с другой стороны экрана, сиял счастьем, окружённый новыми друзьями. После нескольких минут веселой суеты, когда каждый из членов группы с улыбкой и волнением обменялся подарками, гостиная заполнилась ощущением тепла и счастья. Мягкий блеск праздничных огоньков на фоне уютной комнаты создавал атмосферу волшебства и близости. Они также нашли время ответить на вопросы фанатов, которые поступали в чате в реальном времени. Большинство вопросов было адресовано новому участнику группы - Сынмину, что подчеркивало большой интерес к нему со стороны публики. Сынмин отвечал на вопросы с искренним энтузиазмом и неподдельной радостью, что ещё больше укрепляло его положение как любимца поклонников. Закончив трансляцию, члены группы ощущали усталость после напряжённого, но приятного вечера. Бан Чан, пролистывая социальные сети на своем телефоне, наткнулся на комментарии и сообщения о Сынмине. Одно из высказываний особенно привлекло его внимание: фанаты называли Сынмина «солнечным светом» благодаря его умению распространять тепло и свет вокруг себя, его способности поднимать настроение окружающим его людям. - Посмотрите на это, - с улыбкой сказал Бан Чан, показывая телефон остальным членам группы. - Наши фанаты думают, что Сынмин - это солнечный свет группы. После совместного ужина, кухня быстро освободилась. Большинство членов группы разошлись по комнатам, а кто-то остался в гостиной, наслаждаясь моментом спокойствия после длинного дня. Сынмин, не желая оставаться один, прошёл в одну из комнат и обнаружил Хёнджина, сидящего на кровати с телефоном в руках. На лице Хёнджина играли слёзы, что застало Сынмина врасплох. - Ты плачешь? - неуверенно спросил он, закрывая за собой дверь. Хёнджин поспешно вытер слёзы рукой и посмотрел на Сынмина, пытаясь скрыть свои эмоции. - Дораму смотрю, - выдавил он из себя, показывая экран телефона, где играла какая-то грустная сцена. - Могу присоединиться?- мягко спросил Сынмин и, не дождавшись ответа, сел рядом, положив голову на плечо Хёнджина. Они какое-то время просто сидели, погруженные в драму. Через некоторое время, когда атмосфера в комнате стала менее напряженной, Сынмин, собравшись с мыслями и решив воспользоваться представившимся моментом, осторожно начал: - Могу я тебе задать вопрос? - Конечно. Сынмин, чувствуя, как напряжение вновь витает в воздухе, рискнул: - Почему ты ненавидишь Феликса? Хёнджин, услышав этот вопрос, замер, и, чуть было не уронив телефон, быстро перевёл взгляд на Сынмина, в его глазах мелькнул тревожный всплеск эмоций. Он сделал глубокий вдох, как будто готовясь к чему-то важному. - Я... я не ненавижу Феликса,- начал Хёнджин после паузы, словно выбирая каждое слово. - Это просто... Были недопонимания между нами в прошлом. Хёнджин взглянул на Сынмина, в его глазах читалось глубокое уныние. Он казался человеком, разрывающимся между внешним миром ожиданий и внутренним миром своих чувств. - Это всё потому, что я ненавижу себя, - продолжил он, словно каждое слово тянулось из глубины его души. - Я испугался, когда фанаты начали считать нас... парами, соулмейтами. Мне было так противно слышать это, и я... я прекратил общаться с Феликсом. - Но вы продолжаете себя так вести на публике,- осторожно заметил Сынмин, пытаясь понять логику действий Хёнджина. - Да, ради фанатов, - прошептал Хёнджин, глубоко вздохнув. - Но ты счастлив, когда ты рядом с ним, не видел я такое напряжение между вами. А вне камеры ты сдерживаешь себя, всё это... - продолжил Сынмин, пытаясь заставить Хёнджина взглянуть на ситуацию под другим углом. Хёнджин на мгновение задумался, словно его сердце и ум находились на развилке. - Это сложно, Сынмин. Когда мы вместе, да, есть моменты, когда мне действительно хорошо с Феликсом. Мы смеемся, шутим, делимся моментами... Это всё настоящее. Но когда камеры выключаются, я чувствую, что должен остаться сильным. Не показывать свои настоящие эмоции, скрывать свои чувства и беспокойство о том, что скажут другие. Сынмин кивнул, пытаясь показать, что он понимает, через что проходит его друг. -Но не думаешь ли ты, что таким образом ты причиняешь боль не только себе, но и Феликсу? Ты уверен, что он не чувствует этого напряжения и сдерживания с твоей стороны? Тот взгляд, который Хёнджин бросил на Сынмина, был полон смешанных чувств - от вины до осознания. - Ты прав, я даже не думал о том, как это может влиять на Феликса. Возможно, я был слишком занят своими страхами, чтобы увидеть то, как они влияют на нас обоих. - Может быть, пришло время открыться и поговорить с ним. Не только для того, чтобы улучшить ваше общение и отношения, но и чтобы найти поддержку в друг друге. Возможно, вы оба найдете способ быть счастливыми вместе, на камере и вне её, не игнорируя свои истинные чувства, - предложил Сынмин. Хёнджин медленно кивнул, его лицо отражало борьбу между страхом и желанием изменений. Когда Хан зашёл в комнату и почти мгновенно уснул, наполнив пространство тихим, ровным храпом, в комнате наступила милая домашняя атмосфера. Сынмин, ощущая усталость, похлопал Хёнджину по плечу в знак поддержки и с улыбкой заметил: - Я тоже хочу спать. Хёнджин кивнул в ответ, чувствуя, что после такого серьёзного разговора ему необходим момент для переваривания своих мыслей и чувств. Перед тем как отправиться спать, он захотел выпить воды и направился на кухню. Там, к его удивлению, он обнаружил Феликса, который стоял у стола, ел брауни и казалось, был погружен в свои мысли. Их взгляды встретились, и на мгновение между ними повисло неловкое молчание. - Привет, - неловко начал Хёнджин, не смея сделать шаг неопределённости дальше. - Привет, - ответил Феликс, его голос звучал мягко и пригласительно. После краткого молчания Феликс кивнул на тарелку с брауни. - Хочешь? Хёнджин, едва заметно улыбнувшись, кивнул и подошёл поближе. - Спасибо, не откажусь. - сказал он, пытаясь скрыть своё волнение и напряжение после предыдущих мыслей об их отношениях. Феликс протянул ему кусочек брауни, их пальцы коснулись друг друга, заставив Хёнджина вздрогнуть от неожиданности. Пока Хёнджин медленно ел свое брауни, напряжение в воздухе становилось всё более ощутимым. Его мысли вертелись вокруг того, как ему начать беседу, как извиниться за все несказанные слова и недопонимания между ними. И тут, внезапно, их голоса слились в одном слове: - Прости... И они оба остановились, удивленно посмотрели друг на друга и неожиданно для себя тихо рассмеялись. - А ты почему извиняешься? Ты ничего не делал, - с легкой улыбкой сказал Хёнджин, все еще не веря, что сумел так легко найти путь к разрядке атмосферы между ними. Феликс, нервно перебирая пальцами на обивке стола, мягко ответил: - Ну... Прости, за то что ты мне нравишься. Эти слова застали Хёнджина врасплох. Заметив маленькую капельку шоколада на уголке губ Хёнджина, Феликс, стараясь не навредить моменту, медленно наклонился ближе, с намерением аккуратно убрать ее пальцем. Но Хёнджин, неправильно поняв его намерения, реагирует истинктивно и чмокнул его в губы. Феликс расширил глаза от неожиданности, его сердце забилось чаще. - Я... я хотел...- Он сбито начал, но закончил действие, аккуратно убрав шоколад с губ Хёнджина. Озаряемый красным цветом щек, Хёнджин покрыл лицо руками, чувствуя себя самым неуклюжим человеком во вселенной. - Да, всё нормально, - сказал Феликс, его голос и улыбка успокаивали и облегчали стыдливую атмосферу, которую исследовал Хёнджин, уходя. Смеясь, Феликс последовал за ним.