И мир упадет к его ногам

      — Когда ты очень давно находишься под воздействием своего самого жуткого кошмара, волей неволей ты видишь его везде. — Объяснял мальчишка с черными, неровно подрезанными, волосами, как-то слишком смышлённо, для мальчика семи лет. — И когда такое случается — хватайся за меня. У меня такое иногда происходит и я смогу тебе помочь.       — Но что делать, если тебя нет рядом? — Вытирала слезы малышка с золотистыми волосами завязанными в хвостик. — Я не хочу беспокоить сестрёнку этим, ей итак не легко.       — Ничего, — взял одной девочку за руку, а другой погладил ее по голове, — я буду всегда рядом, чтобы не произошло.       — Тогда… Тогда и я буду защищать тебя. — Попыталась подняться малышка с кровати, но не остановила рука мальчика.       — Спи, а я пойду. — Уже собрался уходить мальчик, но его остановила рука златовласой малышки.       — Только, я не могу заснуть. Настоятельница со вчерашнего утра не давала мне ничего поесть. — В поддержку девочки заурчал ее живот.       — Что ты такого сделала, что она так наказала тебя? — Немного разгневано воскликнул мальчик и сжал крохотные кулочки.       — Я попросила поменяться с Элли капустой на пюре — она любит капусту, а я пюре. Но настоятельница увидела и наказала меня.       Малышка, одетая в серое, выцветшее платье с грязно-розовыми бантиками по краям, полусидя, вытирая слёзки, рассказывала что делала настоятельница с ней за ее маленькое желание. Парнишка, сжимая руки в кулачки, обнимал девочку и тихо гладил ее по волосам.       — Жди меня здесь, я скоро вернусь. — Отодвинул от себя девочку и пошел по направлению к двери.       — Куда ты? — С беспокойством, шёпотом пробормотала златовласка.       Было удивительно, что даже со всей той грязью и возможностью мыть голову раз в неделю, ее волосы всё ещё оставались ярко-золотыми, как спелая пшеница, которую они видели на картинке.       Мальчик только обернулся и показал ей жестом молчать. Тихонько приоткрыл дверь и вышел из комнаты, в которой, без единого просвета, стояли кровати на которых спали такие же малыш как и златовласка.       У мальчишки не было никакого плана, по-правде говоря, он даже не знал как именно достать еду для своей маленькой подружки. Но, с недавнего времени, он заметил, что каждый раз, когда он чего-то очень сильно хочет и говорит об этом — люди, по лишению к которым это было сказано, выполняют его желания.       Откуда взялась эта способность, а, может, просто воображение мальчишки, который так сильно хотел стать магом-иллюзионистом, он не знал, но точно был уверен в ее исполнении — проверял парочку раз на детдомовских детишках.       Постучавшись к настоятельнице в дверь и отойдя от нее, чтобы эта тучная и неповоротливая женщина случайно его не пришибла, он принялся ждать.       — Да кого там пожаловало в середине ночи. — Послышалось недовольное бурчание за дверью.       В момент, когда она с грохотом открылась, мальчик подумал, что в следующий раз надо встать еще по-дальше, а то, если бы он быть немного неповотливее — его бы точно по носу стукнули.       — Чего тебе надо, малявка? Не видишь, нормальные люди спят. — Громким, низким, почти что мужским, голосом проговорила настоятельница. — Вечно вас, отродья, носит в ночной час. — Уже тише, чтобы мальчик не услышал, проговорила женщина.       — Настоятельница, пожалуйста, принесите мне из своего холодильника парочку кусочков хлеба, колбасы и молока. — Уверенно попросил мальчик.       — Ты, сволочь неблагодарная, как ты смеешь у меня что-то просить. — Женщина уже замахнулась чтобы ударить малыша, но в последний момент остановилась.       Глаза мальчика горели фиолетовым. Он говорил утробным голосом, вокруг него образовалась фиолетовая аура, и, хотя, шторы были закрыты, позади мальчика настоятельница увидела луну.       — Что ты такое? — Округлила глаза женщина, отходя по направлению в глубь комнаты.       — Принеси. — Глаза мальчика буквально горели и наполнялись розовым.       Настоятельница, окутанная фиолетовой дымкой, через пару минут принесла мальчику все то, что он просил.       — А теперь иди спать, тебе все приснилось.       Женщина кивнула, закрыла дверь на ключ и выключилась как только ее голова оказалась на подушке.       Тело мальчика в ту же секунду расслабилось и опустилось на пол. Он был ослаблен и пока поднимался пару раз успел упасть, но он был счастлив, что смог добыть подружке еды.       Двигаясь и держась за стенку, мальчик шёпотом благодарил луну, зная, что с укором, но она наблюдает за ним.       — Что с тобой? — Подбежала златовласка к мальчику и поддерживала его за руку.       — Все хорошо, не волнуйся. Садись лучше на кровать. — Посадил ее мальчик и вытянул из-под рубашки все, что сумел достать.       — Ого, как ты это достал? Ты что, украл? — С удивлением и страхом спросила малышка.       — Нет, конечно же, у нее было хорошее настроение и она поделилась со мной. — Погладил девочку по голове. — Ты лучше кушай, кушай.       — А ты не хочешь? — Засовывая огромный кусок хлеба в рот проговорила девочка.       — Нет. Жуй хотя бы, не отберут у тебя еду, не волнуйся. — Встал мальчик, но тут же пошатнулся и оперся на стену позади себя.       — С тобой точно все хорошо? — Девочка отложила кусок хлеба и с беспокойством посмотрела на мальчика.       — Тихо, не разбуди всех. Я пойду к себе, ты тоже засыпай. — Еще раз погладил ее по голову и вышел из комнаты.       Всю дорогу мальчик молил луну не забирать его у нее — без него она не проживает в этом злачном месте, где и кормят раз в день. Ноги дрожали, взгляд расплывался, а желание лечь здесь и заснуть было выше мальчика, но он шёл — разговаривал с луной и шёл, пока не пришел к своей кровати и не завалился спать.       Все тело болело, было несносно больно везде, особенно в сердце. Луна же предупреждала его, что бы маленьким он не использовал контроль взрослых. Она отчитывала его даже во сне, ругалась, злилась, но умереть не давала. Только боль почувствовать в полной мере, чтобы знал как это. ***       Сенку проснулся в поту и с болью во всем теле. Особенно в сердце. А в глазах так и стояли те фиолетовые глаза, которые в жизни, на самом деле, тёмно-синие — грозового неба. И почему-то он думал, что те коричневые, которые он видел вчера с утра, были совсем не настоящими.