Горечь в сердце

Энджел в очередной раз открывает уставшие глаза. Он снова проснулся, несмотря на свое желание заснуть безмятежным и вечным сном. Его взгляд лениво ползет по комнате, в надежде подцепить какие-либо изменения, но изменений никаких нет, все выглядит ровно также, как и выглядело вчера, позавчера, позапозавчера… паук на самом деле уже сбился со счету сколько времени он здесь проводит, может день, два, неделю или даже месяц, он не заглядывал в календарь и не смотрел на экран блокировки телефона, окончательно сбиваясь в своем режиме сна и не осознавая, когда действительно наступает ночь, потому что розовые шторы плотно прикрывали единственное окно возле кровати, не давая лучам солнца проникнуть в такую темную и одинокую обитель. Ему действительно одиноко, но он в который раз оправдывается своим плохим самочувствием, чтобы вновь остаться в своей комнате и не контактировать с постояльцами отеля. Телефон забит кучами смс, среди которых вероятнее всего беспокойство Черри и гневные сообщения Вала, но Даст их даже не читает, лишь понимая о пришедшем уведомлении по вибрирующему звуку. И в какой-то мере паучок осознавал, что как только он более менее придет в себя, то на студии пощады ему не ожидать, долго прятаться не получится, Валентино придет сам, натянет тугую розовую цепь на шею своего дорого питомца, притянет к себе и покажет столь ненавистный контракт, но пока все сходило с рук и единственное сообщение от Энджела в их совместном чате так и гласило: «Я болею, мне нужен недельных отпуск». Сутенёр наверняка злился, записывал аудио и писал куча сообщений, но его игрушке было абсолютно все равно, что будет от этого игнора после, Даст лишь иногда проверял телефон, ожидая смс только от одного контакта, но этот контакт так и не писал. Пару раз темная обитель все же озарялась светом от открытой двери, тогда на пороге комнаты появлялась взволнованная Чарли, она переступала с ноги на ногу, борясь с диким желанием зайти в помещение чуточку глубже, но она так и оставалась там возле двери, не решаясь погладить паучка по его хрупкой спине и помочь. Девушка лишь смотрела на своего постояльца грустными глазами, не в силах сделать что-то еще кроме того, как начать очередной диалог, -Как ты себя чувствуешь?- Но Даст не ответит, он никогда не отвечает, только лежит спиной к двери и тупо молчит. У него нет слез, скандалов и истерик. Ничего. И тогда принцесса продолжает, так скромно и разочаровано, -Мы все еще ждём тебя на совместном ужине, если вдруг почувствуешь себя лучше, то приходи- После этого Морнингстар еще какое-то время побудет здесь, прожигая мохнатое тело паука грустным, но полным слепой надежды взглядом, а затем удалится, закрывая за собой деревянную дверь и пропуская в комнату ту самую непроглядную тьму, смешанную с ужасным чувством одиночества. Принцесса совсем не единственный здешний гость, иногда в покои приходит Черри, ворота в отель для неё всегда открыты, по крайней мере никто ей не препятствует. Она начинает свой разговор с чего-то легкого, садится на краешек постели друга без каких-либо комплексов и просто рассказывает последние события. Девушка гладит ноги Энджела, пытается успокоить, согреть таким простым жестом и дать ощущение, что рядом все же есть тот, кто сможет поддержать. Она рассказывает о чем-то незамысловатом, делится тем, как прошел день и потом замолкает, будто бы не зная как стоит поступить дальше, -Ну же, хватит строить такую кислую рожу, - Черри выдавливает на своем лице улыбку, такую слабую и ненастоящую, -поднимай свой тощий зад и пошли нанюхаемся наркоты, взорвем вместе парочку зданий и все будет хорошо- Она поднимается с кровати, обходит постель и встает на колени перед взором Даста, затем дергается от страха, сталкиваясь с чужими глазами, в которых нет ни тоски, ни грусти, ни разочарования, в них нет абсолютно ничего, лишь в зрачках плещется не только нежелание принимать наркоту, а нежелание еще и существовать в этом мире. Черри уже видела такие глаза, видела при жизни и при смерти, знала этот мертвый взгляд, с которым регулярно сталкивалась при очистке. Так выглядят трупы людей и умирающие грешники. Она обреченно вздыхает, а и так до боли фальшивая улыбка наконец сползает с лица, показывая настоящие эмоции и чувства, -Когда наш Энтони вернётся?- девушка тянется рукой к его макушке, чтобы потрепать по меху, но тут же останавливается и кладет ладонь к себе на колено, -Я скучаю по этому яркому и сумасшедшему парню- И Черри побудет здесь еще какое-то время, продолжая сидеть возле паучка и пытаясь подбодрить. Но потом уйдет из-за возникших дел, пообещав придти на следующий день. И она обязательно придет, только вот Энджелу нужна вовсе не она, не Чарли, не Вэгги, не Аластор, ему действительно нужен разговор с барменом, который так и не пришел за это долгое время. Даст помнил тот день, когда его мир пошатнулся, а розовые очки наконец спали, вместо ярких цветов, показывая непроглядную тьму. Тогда паучок полностью осознал каким дерьмом все же является. В ту ночь, парень после работы сидел возле бара. Вал решил его задержать на пару часиков, но это не помешало демону насладиться приятным стаканом крепкого виски. Только вот пришел он сюда вовсе не ради алкоголя, а для того, чтобы провести свое время рядом с пушистым другом, но приятель почему-то вел себя отстраненно, его яркие брови были сдвинуты к переносице, а руки периодами поглаживали, встающую дыбом шерсть. -Эй, чего такой грустный, Вискас?- Паучок как всегда улыбался, осушая стакан двумя глотками -В последнее время выглядишь уставшим, ты уверен, что тебе не нужен разговор с порнозвездой, а?- Хаск вздрогнул, отбрасывая от себя тряпку, которую вертел пару секунд назад в своих пальцах, чтобы протереть пару бокалов. Он резко развернулся, цепляясь за тело Даста тяжелым взглядом. -Я не устал, просто не хочу тебя снова здесь видеть- Но Энджел кажется пропустил это мимо ушей, стараясь держать улыбку на своем прежнем месте, он слегка переклонился через бар, чтобы посмотреть на приятеля поближе. -У кого-то кажется сегодня не задался день? Просто поверь, я тоже могу выслу…- Кот раздраженно тыкнул пальцем в меховую грудь паука, сильнее хмурясь и впиваясь глазами в лицо напротив, -Мне нет дела до тебя и нет дела до твоих проблем. Просто занимайся своими делами дальше и не лезь ко мне- он гневно дергает хвостом и шипит уже чуточку тише -Просто ну, знаешь, если бы не инициатива Чарли поддержать тебя тогда, то я бы за тобой даже бы и не пошел. И именно это предложение отдавалось сильнейшей болью, Энджелу хотелось кричать и протестовать, но никаких слов не находилось, тогда Хаск сказал все за него, полностью успокаиваясь и говоря уже не так раздраженно, -Уходи, - он громко вздыхает, тупя взгляд куда-то к себе под ноги -Я не хочу тебя видеть- И паучок так и поступает, оборачиваясь лишь только тогда, когда ноги дошагали до лестницы. Он смотрит на янтарные зрачки, выражающие небольшое волнение и долю вины, некого сочувствия к другу. Даст наблюдает за тем, как пушистые руки обнимают самого себя, нервно поглаживая шерсть. Возникает ощущение все же подойти снова, чтобы подбодрить, но Энджел стоит истуканом, а затем уходит прочь, так как хотел этого Хаск. С тех пор он даже не вставал с постели, поднимаясь только тогда, когда питомец скребся лапками об деревянную ножку кровати, оповещая о своем голоде и надежде на то, что хозяин все же насыпет в миску вкусного корма. Паучок тогда опирался на свои тощие ноги, пошатываясь брел на кухню и исполнял желания своей свинки. Сам же он не ел уже в течении долгого времени, от любой мысли о еде становилось тошно. Ничего не хотелось, кроме того, чтобы увидеть его здесь снова. Иногда Даст слышал этот бархатистый и слегка грубоватый голос, слышал извинения и слова о том, что все это было шуткой, но как только он открывал глаза, то понимал, что ему в очередной раз послышалось. Иногда Энджелу снились сны, где он снова сидит возле бара и общается со своим пушистым другом. Именно поэтому возникало желание никогда больше не просыпаться. И у парня всегда была такая возможность, потому что в тумбочке возле постели, лежал кинжал, скованный из ангельской стали. Только паук никогда им не пользовался просто потому, что ждал Хаска. Но он так и не приходил, оставляя Даста в этой темноте кидать пустые взгляды на дверь и страдать от горечи, возникшей в глубине сердца.