Evolution is spelt with an R

Джеймс заглядывает к нему вечером, захватив с собой огромную стопку книг и целую кипу конспектов за те дни, что Сириус пропустил с начала семестра. Какой старательный. Выясняется, что Сириус был без сознания около четырех дней. Сначала из-за травм, потом из-за искусственной магической комы, в которую его ввели целители, чтобы разобраться с повреждениями нервной системы и провести необходимые обследования. — Расскажешь, что случилось? — спрашивает Сириус. Джеймс надувает щеки и округляет глаза, вспоминая тот день. Расстегивает целительскую мантию и усаживается в ногах Сириуса. — Дружище, это было просто безумие, — начинает он. — Ты ушел, и я вообще не знал, что происходит. А потом, ближе к вечеру, пришел Ремус. Перепуганный и дерганый — я уж было решил, что он устроит истерику. Сириус морщится. Да, он может себе это представить. — Он спросил, знаем ли мы, где ты, а мы не знали, и он отказался говорить нам, почему не знает, где ты, хотя ты изначально ушел к нему. — Джеймс раздраженно фыркает. — Сказал, что «ничего не случилось», и просто, блять, ушел. Ну мы, конечно, знали, что что-то произошло. — Дамблдор сказал мне, что вы пошли к твоему отцу? — спрашивает Сириус, вспоминая свой разговор с директором. — Как вы до этого додумались? Джеймс серьезно кивает. — Вообще, это была идея Питера, — уточняет он. — Я еще не знал, что он был частью Ордена, а Питеру нельзя было рассказывать нам. Но он знал, что в тот день планировалось нападение, и, ну, догадался, что случилось. — Поверить не могу, что я действительно говорю это, но я пиздецки рад, что вы не побежали сломя голову спасать меня самостоятельно, — говорит Сириус и вздрагивает. — И я, — нахмурившись, бормочет Джеймс. — Папа отвел нас прямо к Дамблдору, и мы рассказали ему все, что знали. — А потом, поймав взгляд Сириуса, он добавляет: — Не о стае, конечно! Только то, что ты пропал и что мы боялись, что ты пострадал. — И Дамблдор поверил вам? — удивленно спрашивает Сириус. Джеймс пожимает плечами. — Я считаю, что он знает больше, чем позволяет нам думать, так что я полагаю, что он сложил два плюс два. Он созвал Орден, а меня выгнал. — Он шмыгает носом. — Питеру разрешили остаться! А мне нет! Нечестно! Сириус подавляет смешок. Для Джеймса нет ничего хуже, чем остаться в стороне. — Питер правда в Ордене? — Да, представь себе! — вскрикивает Джеймс. — Я был уверен, что он Пожиратель смерти. Он вел себя скрытно, скользко, постоянно пропадал. Ебаный засранец… Ничего нам не рассказал! Не предложил присоединиться! — Дамблдор предлагал мне, — осторожно говорит Сириус. — Мне тоже, — отвечает Джеймс, удивленно смотря на Сириуса. — Я сказал ему идти нахуй. О, Мерлин милостивый. Сириус смеется так сильно, что голова начинает идти кругом — силы все еще не вернулись к нему полностью. Джеймс тоже смеется, вцепившись в лодыжку Сириуса и трясясь всем телом. — Я сказал ему то же самое, — выдавливает Сириус. — Но ты почему? Я думал, ты хотел присоединиться? Джеймс перестает смеяться и смотрит на него со всей серьезностью. — Потому что я знал, что ты не станешь, — просто отвечает он. — Где ты, там и я. От этого грудь Сириуса болезненно сжимается, и он чувствует, как в глазах начинает жечь. Он действительно не заслуживает таких друзей, как Джеймс. — Сохатый… я не уверен, что стая примет тебя… Джеймс отмахивается от него и улыбается. — Ничего ты не знаешь, мой дорогой друг. Я уже в стае по самое не хочу, — самодовольно заявляет он. — Возможно, я присоединился к ним, пока ты разлеживался тут. Сириус открывает рот от удивления. — Что? Как? — Ремус познакомил меня со своим отцом, — объясняет Джеймс. — После того, как мы передали тебя в Мунго, я… возможно, немножко угрожал ему. Хах. — Он улыбается. — Хороший он парень. Мы с ним довольно часто видимся. — Джейми, не лезь! — Сириус смеется, все еще не веря в происходящее. — Он мой! Джеймс закатывает глаза и фыркает. — Если ты думаешь, что он смотрит на кого-то, кроме тебя, то ты придурок, — честно говорит он. — Ремус с ума все это время сходит… Кровь стынет в жилах Сириуса. — Да? Потому что я так и не видел его… И я не знаю… Все было ужасно, он почти… Я бы не стал винить его, если бы он… — Нет-нет, ты все не так понял! — вскрикивает Джеймс. — Он был очень занят. Стае пришлось уйти с той базы. Ну, знаешь, из-за той женщины, которая сдала тебя. Просто кошмар… Я помогал им с переездом. Оу. Сириус даже не подумал об этом. Разумеется, действия Кендры повлекли за собой последствия для стаи. Кто знает, что еще она рассказала Пожирателям? — И его отец запретил ему приходить, — добавляет Джеймс. А потом ухмыляется. — Хорошо, что у него есть я. Я привожу его по ночам. Вы не разговаривали? Я уверен, что он был здесь каждую ночь. — Он… — Сириус качает головой. — Я и не знал. Он не будил меня… Думаешь, он не хочет разговаривать со мной? Джеймс вздыхает и пожимает плечами. — Я думаю, он боится, что ты… — Он снова закатывает глаза, очевидно не согласный с Ремусом. — Он думает, что ты не хочешь видеть его. После всего, что было. Он думает, что это его вина. Что он слишком опасен для тебя. Это… очень похоже на Ремуса. Сириус раздраженно фыркает. Вот же идиот. И это после того, как Сириус признался ему, что любит его! И Ремус ответил ему взаимностью! Нет, так не пойдет… — Я заставлю его одуматься, — решительно говорит Сириус. — Ладно, а что потом произошло с Орденом? Джеймс выдыхает через нос. — Мы ждали. Луна уже взошла, и у нас не было ни единого шанса против оборотней. — Он смотрит на Сириуса с болью в глазах. — Я… мы думали, что к утру ты будешь уже мертв. Возможно, я… немного разгромил кабинет Дамблдора. Разбил его безделушки и всю срань, которую он собирает. Сириус фыркает от смеха. — Чувак, я бы отдал все, чтобы это увидеть… Джеймс улыбается. — Я покажу тебе воспоминание. Это было восхитительно. Папа не знал как реагировать, а мама, думаю, была в шаге от того, чтобы присоединиться ко мне. Она была так зла, — со смешком вспоминает он. — Ты ведь знаешь, какая она, когда переживает за нас. Ах, Эффи. Неудержимая сила. Сириус смущенно кивает, чувствуя, как внутри него разливается тепло. Они переживали за него… Его собственной семье было плевать на него, но Поттерам — нет. — Как только луна скрылась, мы отправились в укрытие Сивого. Понятия не имею, откуда Дамблдор знал, где это, или почему он ничего не делал с этой информацией… Ему даже амулеты не понадобились! — Они обмениваются встревоженным взглядом, убеждаясь в который раз, что они поступили правильно, не присоединившись в Ордену. — Время было подходящим, потому что все последователи Сивого были без сознания после трансформации. Это было слишком легко. Они все ждут суда. Сириус кивает, испытывая облегчение. Это просто отличные новости. — Значит, вы поймали Сивого, — с улыбкой говорит он. — Это невероятно. Джеймс поджимает губы в тонкую линию, внезапно его взгляд становится суровым и холодным. — Нет… не Сивый, — сдавленно говорит он. — Он сбежал. Улыбка застывает на лице Сириуса. — О нет… — Да… — отвечает Джеймс. — Работа стаи еще не окончена. Сириус делает дрожащий вдох. Он не знает, что и чувствовать. Ремус, наверное, сейчас на грани. Сивый не остановится, пока не доберется до Ремуса, или пока кто-то не остановит его. Суть в том, что Сириус не забыл, из-за чего все началось. Из-за него. Из-за его беспечных действий Кендра предала их, из-за его глупости Сивый схватил его. Из-за него Ремус чуть не остался там. Из-за него безопасность стаи оказалась под угрозой. Он не думал, что ему стоит возвращаться. Не после всего, что он сделал. И это если стая вообще захочет видеть его… Но услышав, что Сивый на свободе, он засомневался. Если уж на то пошло, Сивый теперь будет еще больше стремиться заполучить Сириуса. И Сириус не мог позволить этому случиться. Только не снова. Он должен вернуться. Может, не в качестве целителя. Но он мог сражаться. Он сделает что угодно, чтобы однажды Ремус был в безопасности. — Спасибо тебе за все, — искренне говорит Сириус. — За все, что ты делаешь для меня, Джеймс. Я… Я… знаю, что у нас была эта глупая ссора. Мне правда жаль… Какое-то время Джеймс просто смотрит на него, но потом кивает. — Мне тоже жаль, — говорит он. — Я не доверял Питеру, а ты дважды даже думать не стал и меня не послушал. Я боялся, что руны навредят тебе, но я ошибался. Сириус наклоняет голову. — Все-таки они немного навредили… — О, да, думаю, Питер уже работает над устранением побочных эффектов, — говорит Джеймс. — Эти руны спасли тебя, Сириус. Они спасли тебя от Круциатуса… — Он сглатывает. — Если бы не они, ты бы сейчас со мной не разговаривал. И не только от Круцио. Ремус рассказал мне о том, что произошло, когда взошла луна. Питер считает, что руны заставили тебя превратиться в Бродягу. Сириус медленно кивает. — Да… Сам я бы до этого не додумался, — признается он. — Как же глупо. Я ведь знал, что оборотни не опасны для животных. Я просто не думал, что это относится и к анимагам. Джеймс фыркает. — Этого никто не знал. Все могло пойти не так, — говорит он. — Нет доказательств, что оборотни не опасны для анимагов. Думаю, никто так и не осмелился проверить. — Немного рискованный эксперимент, да? — с ухмылкой спрашивает Сириус. — Нам нужно было сделать это раньше. Внезапно Джеймс взмахивает руками и смеется. — Да! Я так же сказал! Спасибо! — Он цокает. — Пит и Ремус сказали, что я сошел с ума. А я им такой: «чуваки, мы бы с Бродягой именно так и сделали, если бы додумались до этого раньше». Они улыбаются друг другу. — Так что, затусим с волками на следующее полнолуние, а? — с вызовом спрашивает Сириус. — Устроим им веселую ночку. Что скажешь? — Я за, — с восторгом говорит Джеймс. — Уверен, что смогу побороться с ними на своих рогах. Я король леса! Сириус мотает головой. — Ты король идиотов. — Идиот раз, — говорит Джеймс, показывая на него пальцем. — Идиот два! — отвечает Сириус, показывая на него. — Идиот три, — раздается на входе в комнату. Сириус оглядывается, все еще улыбаясь. — Пити-бой! Мой спаситель! Иди сюда, я тебя расцелую!

***

Той же ночью Сириус заставляет себя не спать. Это не так легко, как кажется. Медсестра, дежурящая в ночную смену, — пугающая женщина с ожерельем, которое на вид сделано из маленьких костей, — стоит у его постели и внимательно следит за тем, как он пьет зелья. Их целый поднос — пять разных колбочек, рассчитанных на один прием. Что-то из этого, знает Сириус, снотворное зелье. — Эм, — начинает он со своей самой очаровательной улыбкой, — вы часто здесь бываете? Она окидывает его невпечатленным взглядом. — Пейте свои зелья, мистер Блэк, я не собираюсь торчать здесь всю ночь. Сириус оглядывает колбочки. В двух — прозрачная жидкость, и если бы Сириус не знал, он бы сказал, что это вода. В одной — что-то зеленое и желейное, больше похоже на сопли, чем на зелье — это релаксант, Сириус читал о нем. В одной — что-то белое и стелющееся, как дым. В последней — что-то светло-голубое, совсем небольшое количество. Если Сириус прав и ему дают зелье, которое блокирует сны, то его дают ему в очень маленьком количестве, не вызывающем привыкания. Наверное, самую маленькую дозировку. И было бы глупо начинать с него — вдруг уснешь и не успеешь выпить остальные зелья. Да, наверное, это голубое зелье. Он выпивает зелья, слева направо, медленно, выставляя себя полным дураком, который не может даже нормально откупорить их. С каждой колбочкой терпение медсестры испаряется. Отлично. Это, наверное, сам Мерлин снизошел до них, потому что когда Сириус открывает последнее зелье, то снаружи срабатывает сигнализация. Медсестра хмуро оглядывается на дверь. — Оу, — невинно спрашивает Сириус, — что такое? Что-то случилось? — Да, — строго отвечает она, подходя к двери. — Мистер Блэк, выпейте зелье! Он улыбается и опустошает колбочку. Она кивает и быстро уходит — Сириус же выпил, а вот проверить, проглотил ли он, ей терпения уже не хватает. Сириус улыбается и выплевывает зелье в стакан с водой. Теперь остается только ждать. Кажется, что даже тех нескольких секунд, что зелье было во рту Сириуса, оказалось достаточно — в какой-то момент он проваливается в сон, сам того не замечая. Но это не глубокий сон, и он просыпается от звука чьих-то шагов и какого-то копошения. Сириусу не нужно чутье оборотня, ему даже не нужно открывать глаза, чтобы знать, что Ремус здесь — сама атмосфера в комнате словно меняется. — Ага! — громко вскрикивает Сириус. — Поймал тебя! Ремус замирает у изножья его кровати, явно собираясь сесть на стул рядом, и смотрит на Сириуса большими глазами. Свет в комнате приглушен, но не достаточно, чтобы спрятать темные круги под глазами и впадины под острыми скулами — Ремус выглядит так, словно сильно исхудал за последнюю неделю. — Эм-м-м… — говорит он, бросая быстрый взгляд на дверь. — Я… я, наверное, пойду… — Не смей! — шипит Сириус, резко вставая. И тут же жалеет об этом, потому что голова идет кругом — он не знает от травм или от зелий. Со вздохом Сириус хватается за лоб и опускается обратно; в глазах темнеет. Он чувствует теплые пальцы на висках и позволяет нежным рукам Ремуса уложить себя обратно. — Знаешь, это даже немного забавно, — тихо говорит Ремус. — Волшебники все еще не нашли способа лечения сотрясений. Все, что они могут, это ускорить процесс, но нет заклинания, которое подействует моментально. — Мы, — бормочет Сириус и прикрывает глаза. От того, как все идет кругом, его начинает подташнивать. Ремус вопросительно хмыкает, и Сириус чувствует, как он садится на край кровати, все еще касаясь пальцами его лба. — Мы, не они, — со вздохом исправляет его Сириус. — Ремус, почему ты избегаешь меня? — Я не… Сириус открывает глаза и хмурится. — Перестань, — строго говорит он. — Хотя бы раз будь честен со мной. Нам надо поговорить. От того, как Ремус морщится, сердце Сириуса пропускает удар. Он знает, что слишком резок, но Сириус устал оставаться в неведении. И судя по тому, как Ремус ведет себя, единственным способом добиться от него ответов, будет загнать его в угол. — Я знаю, — говорит Ремус и вздыхает. Он убирает ладонь со лба Сириуса и складывает руки на коленях, свесив голову. — Я знаю… Прости меня, щеночек. — Джеймс сказал мне, что ты думаешь, что я больше не хочу видеть тебя, — фыркнув, говорит Сириус. — Ты правда веришь в это? Ремус раздраженно дергает бровью. — Джеймсу нужно научиться иногда закрывать свой рот, — ворчит он. А потом снова вздыхает, протяжно и медленно. — Я… я не думаю, что ты не захочешь. Я думаю, что ты не должен хотеть. — Как здорово, что я достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно, — язвит Сириус. — Когда мы уже отбросим всю эту херню из разряда «я недостаточно хорош для тебя» в сторону? Серьезно, я уже сыт по горло. — Я недостаточно хорош для тебя, — упрямится Ремус. — Я люблю тебя, — раздраженно закатывает глаза Сириус. Ремус резко поднимает голову, на его лице читается искреннее удивление. — Блять, просто вбей себе это уже в голову, Ремус. Я люблю тебя, и это не изменится. Ремус сглатывает, Сириус видит, как подскакивает его кадык. — Я… Сириус, я чуть не убил тебя. — Я чуть не убил тебя, — говорит Сириус. — Все случилось только из-за того, что я был слабым звеном, разве нет? Это я опасен для тебя, но никак не наоборот. — Это… — Ремус хмурится. — Если бы я не попросил тебя… — Да-да, — нетерпеливо перебивает его Сириус. — Если бы ты не попросил, если бы ты не спас меня, если бы я не оказался на улице без палочки, если бы я остался дома, если бы я не родился… Как сильно ты хочешь развить эту цепочку? Ремус фыркает и слабо улыбается. — Ты невозможен… Сириус улыбается и стукает его коленом по бедру. — Брось, любовь моя, давай не будем загадывать, «а что если». Мы оба знаем, кто в этом виноват. И это не мы с тобой. — Он безэмоционально смотрит на Ремуса. — Сивый все еще на свободе. — Я знаю, — мрачно отвечает Ремус. Сириус видит, как напряжена его челюсть. — Разве ты не понимаешь?! Если ты останешься со мной, если ты вернешься в стаю, это может повториться! Ты будешь прямо у него под носом! Сириус наклоняет голову. — Я Сириус Блэк, — с горечью знает он. — Весь, мать его, мир, знает, кто я такой, как я выгляжу, где я буду учиться и даже где я живу. Разве ты не понимаешь? Не важно, буду я рядом с тобой или нет. Он, может, и поймал меня во время нападения, но он с легкостью мог выцепить меня где угодно. Ремус замирает, округлив глаза. Сириус довольно фыркает и достает последний козырь. — Сивый знает, что ты значишь для меня, что я значу для тебя. Это сработало однажды, с чего бы ему не думать, что это не сработает во второй раз? Как ты думаешь, где я буду в большей безопасности — в одиночестве или с тобой и стаей? От того, как загораются глаза Ремуса — совершенно не по-человечески, — по спине Сириуса пробегает дрожь. Ремус поднимает взгляд на Сириуса и впивается в его колено сильными пальцами. — Он не тронет тебя, — говорит Ремус, и в его голосе так много ненависти, что Сириус на секунду впадает в ступор. Он никогда не видел Ремуса таким злым. — Это я тебе обещаю. — Я говорю все это не потому, что мне страшно, — тихо отвечает Сириус. — Я не трус. И я не идиот. Может, я и был беспечным, но в следующий раз я буду готов. И мне не нужна твоя защита. Так что если ты не имел в виду то, что сказал той ночью… Если ты этого не чувствуешь… Со мной все будет в порядке. — О, щеночек… — выражение лица Ремуса смягчается, брови ползут наверх. — Я никогда в жизни не имел что-то в виду настолько сильно. Я люблю тебя. Сириус улыбается. — Ура! Я люблю тебя, ты любишь меня, а вместе мы — семья. — Он смеется. — Надо же, а я поэт… Ремус замирает, а потом закрывает глаза и запрокидывает голову, начиная смеяться. Сириус следит за ним взглядом, тоже смеясь, и его сердце в груди занимает так много места, что Сириусу думается, что он может им подавиться. — Так можешь только ты. — Ремус снова смеется, качая головой, и смеривает его притворно-укорительным взглядом. — У нас тут был момент! Я тебе душу открывал! Это было красиво, а ты все сломал! — Это я, — гордо говорит Сириус. — Парень, которому не знакома уместность. Привет. Ремус раздраженно закатывает глаза, а потом снова становится серьезным. — Так… ты правда хочешь вернуться? Сириус пожимает плечами. — Если ты позволишь? Я понимаю, что я капитально проебался… Надо было слушать тебя… — Знаешь, кто проебался? — ядовито спрашивает Ремус. — Твой лучший друг Рафаэль. Сириус стонет. — А он-то здесь при чем? Ремус безэмоционально смотрит на него. — У него была одна работа. Приглядывать за тобой. А он что сделал? Просто, блять, отпустил тебя! Сириус возмущенно фыркает. — Мне не нужна нянька! Отстань от него, Ремус. Он всегда был добр ко мне. На лице Ремуса читается мрачное удовлетворение и глубокое отвращение в равной степени. — Будет добрым теперь в другом месте, — выплевывает он. — Что? — хлопает глазами Сириус, подаваясь вперед. — Ты выгнал Рафаэля из-за меня?! — О, если бы, — тянет Ремус, закатывая глаза. — К сожалению, нет. Но его отправили на другую базу. Сириус фыркает, чуть расслабляясь. А потом усмехается. — А ты и рад, да? Ревнуем? Пользуемся привилегиями сына Альфы, чтобы устранить конкурентов? — И не стыдимся этого, — с вызовом отвечает Ремус. — А ты! Я думал, я ясно выразился — ты не лезешь в пекло! Я для тебя какая-то шутка? О-оу. Вот и очередь Сириуса… Сириус дуется и смотрит на Ремуса щенячьими глазками. — Не-е-ет, Ремус, я ранен! Ты не можешь злиться на меня! — О, завались, — ворчит Ремус. — Все с тобой нормально. — Он поджимает губы в тонкую линию и сверлит Сириуса взглядом. — Больше такого не будет, слышишь меня? Будешь делать, как я скажу. Когда я говорю, что ты остаешься, ты остаешься. Когда я говорю, что ты не лезешь, ты никуда нахуй не лезешь. Я ясно выразился? Сириус сглатывает и кивает, опуская взгляд. Внезапно он чувствует себя очень маленьким. — Да… — А потом он снова с улыбкой смотрит на Ремуса. — А мне даже нравится, когда ты командуешь мной. Я был плохим мальчиком? Меня накажут? Пожалуйста, скажи да! Ремус вздыхает и качает головой, все еще недовольно смотря на него. — Ты невыносим. Я люблю тебя. От этого живот Сириуса скручивает, словно он летит с обрыва на метле. Он думает, что никогда не устанет слушать, как Ремус признается ему в любви. Он с улыбкой протягивает ему руку, и Ремус тут же берет ее, даже не колеблясь, и переплетает их пальцы. — Значит, ты волшебник? — с любопытством спрашивает Сириус. — Тебя папа дома учил? Ремус медленно качает головой. — Я… да… Технически, — добавляет он. — Меня никогда не учили. Отец думал, что это слишком рискованно и привлечет ненужное внимание. Он… Мы всегда знали, что однажды Сивый придет за мной, и он подумал, что если я не научусь, то я буду бесполезен. Сириус понимающе кивает. Это имеет смысл. Хотя у Сириуса сложилось впечатление, что Сивого интересовал не столько Ремус, сколько вендетта с Лайаллом. Сириус злится, думая о том, что Ремус просто способ навредить его отцу. — И тебе никогда не было интересно? — спрашивает Сириус. Если бы он знал, что был волшебником, и его родители не разрешили бы ему пользоваться своими силами, он бы сделал все, чтобы пойти им наперекор. Ремус довольно улыбается. — Возможно… я узнавал кое-что, — загадочно говорит он. — В основном, читая спертые книги и спрашивая то тут, то там, как представлялся шанс. Мне безумно интересно. О, разумеется. Сириус нежно смотрит на него. Он никогда не устанет радоваться тому, как Ремуса удивляют даже мелочи — мелочи, которые Сириус воспринимал как должное всю свою жизнь. Теперь он даже сильнее ценит свои магические способности. — Ты пробовал колдовать? У вас так много палочек, какая-то точно подойдет тебе. — Нет, — серьезно говорит Ремус. — Сначала на мне был надзор, и даже в детстве я понимал, что это было слишком опасно. А потом… Потом началась война и не было времени. На кону стояло слишком много. Сириус разочарованно вздыхает. — И ты никогда не пользовался магией? Ремус закусывает губу в тщетной попытке спрятать улыбку и беспечно пожимает плечами. — Я такого не говорил. Ха! Сириус подается вперед, распираемый от восторга. — Ремус, рассказывай! Что ты делал? — Надзор работает только с палочками, — с ухмылкой говорит Ремус. Милостивый Мерлин! Беспалочковая магия?! Сириус удивленно смотрит на него. Он знает всего двоих людей, которым подвластна беспалочковая магия — Дамблдор и МакГонагалл. И они считались самыми могущественными волшебниками в Британии. — Нет, — выдыхает Сириус. — Ты владеешь беспалочковой магией? Не может быть! Ремус кивает. — Совсем чуть-чуть, и только когда я на эмоциях. В основном, это получается, когда я в опасности. — Он закусывает губу. — Словно… заклинания не попадают по мне, хотя должны, понимаешь? Или вещи просто взрываются вокруг меня. Однажды я даже остановил чужое кровотечение, когда в него попало проклятие, прямо посреди поля боя. Хах. Сириус поджимает губы. Это больше похоже на всплески магии, как у маленьких детей, у которых еще нет своей палочки и они не могут контролировать свои силы. Может, это происходит, если волшебник так и не научился? Жаль, что Ремус никогда… — Знаешь, — медленно говорит Сириус. — Тебе нельзя было учиться магии, чтобы не привлекать внимание Сивого. Уже поздно для этого, не находишь? Может, тебе стоит начать учиться? Это будет отличным преимуществом, и ты сможешь лучше лечить. Ремус слегка грустнеет и фыркает. — Мне восемнадцать. Я не могу пойти в Хогвартс. Уже слишком поздно. Сириус улыбается. — А кто говорил о Хогвартсе? Честно говоря, люди переоценивают то, что ты семь лет учишь заклинания, чтобы превратить что-то в спичечный коробок или поменять цвет своей обуви, — тянет он. — Ну… — Ремус смеется. — Да, это чересчур. — Я всегда хотел быть учителем, — с улыбкой говорит Сириус. — Давай, я научу тебя. Ремус с сомнением смотрит на него. — Правда? — О, умоляю, это будет весело! — Сириус восторженно потирает руки. — Дождаться не могу. Называй меня профессором Блэком! — Это какая-то сексуальная фантазия? — удивленно спрашивает Ремус. — Потому что я не буду называть тебя профессором. Даже не пытайся. Сириус окидывает его оценивающим взглядом. — Тебе бы больше подошло, да? — Можно мы не будем говорит сейчас о сексе? — натянуто спрашивает Ремус. — Это странно. Ты буквально на больничной койке. — Ты первый начал! — обвиняюще вскрикивает Сириус и смеется. Ремус раздраженно смотрит на него. — Ты сказал, что был плохим мальчиком, и умолял наказать тебя, — говорит он. — Не думаю, что я запомнил что-то еще. Теперь я думаю только об этом. Они смотрят друг на друга, между ними проскакивает знакомая искорка. Губы Сириуса растягивает улыбка. — Может, хотя бы один маленький поцелуй? — Нет, — строго говорит Ремус. — Потому что я знаю тебя. Ты говоришь «маленький поцелуй», а я потом почему-то оказываюсь на коленях и с членом во рту. Этого не будет. Сириус выгибает бровь. — Ну, если ты на коленях, то это уже твоя проблема, — невинно говорит он. — Меня и чмок устроит. Разве я виноват в своей исключительной харизме и соблазнительных взглядах? — И в раздутом самомнении, — бормочет Ремус и вздыхает. — Ладно. Один поцелуй. Всего один. — Ага. — Нет, Сириус, я серьезно. Один поцелуй и я ухожу. Сириус закатывает глаза и хватает Ремуса за футболку, притягивая ближе. Ощущение его губ настолько знакомо, что сводит сердце. Ремус выдыхает, его теплый вздох опаляет щеку Сириуса, и он обхватывает его лицо двумя руками — нежно, так нежно. Сириус думал, что умрет той ночью, что больше никогда не испытает чего-то подобного. А теперь ему кажется, что им подарили еще времени. Война никуда не делась, Сивый на свободе, он все еще хотел отомстить, и, как показывал опыт, тебя могли предать те, от кого ты этого совсем не ждал. Но сейчас это не имело значения. Они не умерли той ночью, они не умрут завтра, а послезавтра… Ну, все постепенно. Единственное, в чем был уверен Сириус — они были друг у друга. И этого было достаточно. Оу. И да, одним поцелуем все не закончилось. Никогда не заканчивалось.

КОНЕЦ

(или?)