Вещи поприятнее

Лёгкий западный ветерок колышет зелёные травинки, которыми поросла вершина возвышенности, под которой располагается свежепостроенное селение. Ветер ласково треплет волосы Хаширамы, ворошит прическу, беспощадно её портя. Мадара, залипнув на это взглядом, ловит себя на мысли, что эффективнее испортить причёску Хаширамы способно кое-что другое. Кое-что, чем они занимались вчера весь день, затем ночью и ещё несколько раз утром. Вчера был выходной, сегодня чёртов рабочий день, который они до позднего вечера проведут в офисе, разбирая проблемы новопостроенного селения. Ненадолго они выбрались на обед, чтобы поесть в тишине, подальше от шумной суеты. Хаширама ест с отменным аппетитом, его полный жизни взгляд мечтательно устремлён вдаль. С края скалы открывается отличный вид. Стороннему наблюдателю, кому-то, кто не знаком с Мадарой близко, показалось бы, что Мадара очень недоволен, что смотрит на соправителя с мрачной жаждой убийства. К своей порции обеда Учиха так и не притронулся, будто бы забыл, что еду надо подносить ко рту, откусывать, пережёвывать и глотать. Определённого рода жажда действительно беспокоит Мадару. Он страдает от неё постоянно; выжидает, сдерживается; так непривычно для Мадары сдерживать свои порывы. Но терпение у Мадары, никогда терпением не славившегося, заканчивается быстрее, чем Хаширама успевает доесть свой обед. Мадара придвигается к любовнику поближе, запускает руку под пояс Хаширамы. Хаширама замирает. Палочки и коробка с обедом выпадают из его дрогнувших рук, летят вниз со скалы, но это уже не важно. Мадара сжимает то, что его интересует, поглаживает, обхватывает рукой. Прикусывает Хашираму за ухо. - Ай-ай-ай. - ожив, берётся причитать Хаширама. Предпринимает попытку мягко отодвинуть от себя Мадару. - Мы же не дома... День же... - лепечет он в оправдание своих действий, но крепкий стояк в штанах Хаширамы показывает, что тело Сенджу имеет свой интерес. Учиха Мадара - не из тех, кого легко отодвинуть. Не из тех, кто склонен отпускать добычу. Не из тех, кому вообще безопасно отказывать. Мадара вцепляется в добычу крепкой хваткой, почти боевой, всерьёз прикусывает за ухо и шепчет на покрасневшее от укуса ухо, обжигая его горячим дыханием, предшествующим технике катона: - Клянусь всеми Ками и нашими предками, Сенджу Хаширама, если немедленно меня не трахнешь, мы подерёмся, разнесу тут всё к чертям. Хаширама замирает, смотрит на Мадару серьёзно и их положение резко меняется. Хаширама подминает партнёра под себя. Мадара довольно улыбается.