дом там, где твоё сердце

— Намджун? — Да, Чимин? — Расскажи мне что-нибудь. Намджун улыбнулся. Над ними простиралось ночное небо, и они смотрели на созвездия, едва различимые в бескрайней темноте. Это была идея Чимина — вынести большой плед на улицу и лежать бок о бок, любуясь звездами. Намджун редко смотрел на них: он был связан скорее с водой и тем, что находилось под землей, а не над ней. И все же он не мог отрицать, что звезды — это настоящее чудо, на которое стоит посмотреть. — Что, например? — Историю любви… Только со счастливым концом, — уточнил Чимин. — И откуда такая потребность в романтических историях? — Да так, ниоткуда. Просто интересно. Намджун повернул голову, чтобы взглянуть на Чимина, и недоверчиво вскинул брови. Они жили вместе уже больше месяца, и ему хотелось верить, что он хорошо узнал этого маленького принца. Достаточно, чтобы знать, когда он лгал. А сейчас он определенно лгал. — Многие величайшие истории любви заканчиваются трагедией, — заметил Намджун. — Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Тони и Мария, Кристина и Призрак… Да, я знаю. Похоже, людям нравится любовь, обречённая на страдания. — Согласен. Люди жаждут испытать эту мимолётную безудержную страсть. Им нужны истории, которые можно рассказать, а не любовь, которую нужно укреплять терпением и заботой. — Какая история любви твоя любимая? — Чимин поднял на него взгляд и повернул голову, чтобы лучше рассмотреть лицо Намджуна. — Наверное, история любви моих родителей. — У неё счастливый конец? — Да. Нежная улыбка, коснувшаяся губ Намджуна, очаровала Чимина. — Расскажешь? — Конечно. С чего бы начать… Не хочу ничего упустить. Итак, мой отец был смотрителем маленького маяка на северном побережье штата Мэн. Он жил в городке под названием Исткорт-Стейшн. Его так же, как и меня, всегда тянуло к морю. Он был рыбаком, как и его отец и отец его отца. Когда он устал надолго покидать свой дом и бороздить суровые воды океана, то решил остепениться на суше, где-нибудь на побережье, чтобы всегда иметь возможность окунуться и дышать солёным воздухом. — Человек, влюблённый в море. Неудивительно, что именно он стал твоим отцом. Должно быть, это судьба. — Чимин издал тихий смешок, и Намджун рассмеялся вместе с ним. — Возможно. Я никогда особо не верил в то, что судьба или какие-то потусторонние силы могут повлиять на мою жизнь. Но иногда приятно думать, что все мои ошибки были необходимы, чтобы в долгосрочной перспективе привести меня туда, где я сейчас. Мой отец частенько говорил что-то подобное. У него никогда не было серьёзных отношений, и его родители боялись, что он останется таким до конца своих дней — одиноким рыбаком, ведущим уединённую жизнь вдали от всего и всех. Но если судьба действительно существует, она послала ему мою маму в самое подходящее время. — Твоя мама. Атланта, — с благоговением выдохнул Чимин. — Я много читал о ней в детстве. Она была величайшей воительницей Атлантиды. — И именно поэтому отец хотел, чтобы она вышла замуж по расчёту. Он собирался воспользоваться её славой, чтобы заключить политический союз и получить больше власти. Моя мать сбежала из Атлантиды, своего единственного дома, в надежде найти лучшую жизнь. И нашла, — улыбнулся Намджун. — Мой отец нашёл её без сознания. Её выбросило на берег неподалёку от его маяка. Он выходил её и помог привыкнуть к миру людей. — Это была любовь с первого взгляда? — Отец как-то сказал, что, увидев её лицо, он понял, что такое любовь. Он полюбил её ещё до того, как она открыла глаза, но он терпеливо ждал, когда и она позволит себе полюбить его. Ей было тяжело довериться мужчине, особенно простому человеку, но с каждым днём она влюблялась всё больше. — Это так красиво, Намджун. Ты — дитя истинной любви. — Мне трудно в это поверить. Большую часть своей жизни я думал, что мама умерла. Когда мне было два года, их нашла королевская гвардия её мужа и забрала обратно в Атлантиду. Я вырос без неё. — Мне так жаль! Постой, это не счастливая история! Ты мне соврал? — Чимин выглядел таким расстроенным, что от беспокойства на его нежном лице сердце Намджуна болезненно сжалось. — Нет. Я ещё не закончил. Потерпи, мой маленький принц. Светлая кожа Чимина покраснела от этого ласкового прозвища, от того, с какой нежностью его произнёс Намджун, словно Чимин был кем-то драгоценным, а не тем, от кого нужно держаться подальше, как от прокажённого. А именно так ему всегда казалось, когда амазонки обращались к нему по официальному титулу. — И что было дальше? — спросил Чимин, желая поскорее оставить в прошлом эти болезненные воспоминания. Когда-то он поклялся себе, что больше никогда не подпустит никого близко. Но эти три крошечных слова задели что-то глубоко-глубоко в его сердце. — Меня обучал самый верный друг моей матери, королевский визирь, который всегда был против того, чтобы трон достался моему сводному брату. Мою мать заставили родить наследника, а потом принесли в жертву кровожадным тварям Впадины. Она предала своего мужа и влюбилась в человека, поэтому должна была поплатиться за это. Мы все считали, что она погибла. Но, к счастью, это оказалось не так. Она находилась в месте, которое считалось лишь мифом. — Но ты нашёл её? И спас? — С помощью моих друзей. — В памяти вспыхнули воспоминания о его визире и Мере, принцессы из соседнего королевства, которые объединили усилия, чтобы помочь ему. — Я спас маму и вернулся в Атлантиду, чтобы занять своё законное место на троне. Было трудно завоевать одобрение народа, но ещё труднее — сместить с трона моего сводного брата. Но у меня не было иного выхода. Он вёл мир к разрушению. — Ты один из немногих королей, достойных своего трона. — Спасибо, но я в лучшем случае посредственный правитель. Атлантида процветает только благодаря моему визирю, а Мера обещала, что займёт место королевы, как только её отец передаст трон её младшему брату. Я доверяю ей. — Кто такая Мера? — спросил Чимин. — О, эм, просто друг. Она была рядом, когда я нашёл маму. В любом случае, ты просил историю не о сражениях и жестокости, а о любви. Так что вернёмся к моим родителям, — поспешил сказать Намджун, надеясь, что это отвлечёт Чимина и имя Меры уйдёт на задворки его сознания. — Мама обещала вернуться. Она поклялась, что они встретятся на пирсе у маяка. Больше двадцати лет он ходил к пирсу. И ждал. — Ох нет, — выдохнул Чимин. — Он… Он больше никого не встретил? Намджун покачал головой. — Он говорил, что никто не сравнится с ней и он будет глупцом, если решит найти ей замену. — Но она вернулась! Ты вернул её! — воскликнул Чимин, с нетерпением ожидая счастливого конца, который обещал Намджун. — Однажды утром он подошёл к краю пирса… И увидел её. Годы совершенно не изменили её. Гены атлантов, — рассмеялся он. — И где они сейчас? — Сейчас? Думаю, в Исландии. Они много путешествуют, иногда занимаются разной работой. Они просто хотят провести остаток своих дней рядом друг с другом. — Это так прекрасно, — прошептал Чимин. — Чимин, ты плачешь? — Намджун засмеялся над его сентиментальностью. — Нет! Ладно, да, но не осуждай меня! — воскликнул он. — Да я не осуждаю! — Ты смеёшься, придурок! Намджун постарался сдержать смех, который готов был вот-вот вновь вырваться наружу. Он расплылся в широкой улыбке, безнадёжно очарованный тем, как возмущённо надулся Чимин. — Рад, что тебе понравилась история. — О, я в полном восторге. — Чимин шмыгнул носом. — Она такая романтичная, и в ней столько тепла, столько преданности, бесконечно много всего вдохновляющего. Она подарила мне надежду. — На что же? — Намджун наклонил голову набок. Чимин вздохнул, стараясь не смотреть на Намджуна. Его взгляд устремился на чёрное небо над головой. — На то, что однажды и я найду кого-то, кто полюбит меня так же сильно… Безудержно, может, даже иррационально, ведь ждать кого-то двадцать лет может показаться полным абсурдом, но на самом деле это полная самоотдача собственным чувствам. Любовь требует боли и жертвенности, поэтому у неё обязательно должен быть счастливый конец. Вот что такое настоящая любовь. — Чимин… — В детстве мне рассказывали только одну «историю любви» — историю моей матери. Она влюбилась в бога подземного царства Аида и дорого поплатилась за это. Уверен, в их жизни были и радости, и страсть, и, может, даже любовь, но она никогда не рассказывала об этом. Она лишь проклинала его за то, что он обманом завладел её сердцем и силой воли. «Это и есть так называемая любовь, Чимин. Мошенница, которая предлагает тебе прекрасное бриллиантовое ожерелье, но стоит тебе прикоснуться к нему, как оно исчезает», — так мне говорили всю жизнь. Я вырос с мыслью, что любовь опасна. — Ты по-прежнему в это веришь? — спросил Намджун, стараясь говорить тихо и осторожно, чтобы не разрушить момент. Чимин никогда не делился с ним этим. Каким бы милым и болтливым он ни был, он всегда знал, как поддержать разговор и не выдать свои секреты. Юнги говорил, что именно это главная черта хорошего супергероя. — Не думаю, — ответил Чимин через некоторое время. — Можно я спрошу, что же поменяло твоё мнение? Чимин повернул голову. Его взгляд скользнул по ямочкам на щеках Намджуна, по его нежной улыбке и глазам, в которым сияло нечто чарующее и исключительное, словно звёзды на небесах. — Я пока не могу ответить на твой вопрос, но… Думаю, что скоро смогу. — Ну… ладно? Всё в порядке, Чимин. Я не хочу давить на тебя или слишком надоедать. — Ты не надоедаешь. Правда, это совсем не так. Просто мне нужно время, чтобы… всё обдумать. И как только я это сделаю, я хочу, чтобы ты снова задал этот вопрос. Хорошо? — Хорошо, — согласился Намджун. Краем глаза он заметил вспышку света и, вскочив, с волнением указал в небо. — Чимин, смотри! Смотри, смотри, звезда падает! Нужно загадать желание, — хихикнул он и, сложив руки на груди, склонил голову. Чимин не смог сдержать улыбку. Он был рад, что Намджун не смотрит сейчас на него, ведь иначе он бы обязательно догадался. «Я хочу рассказать свою собственную историю любви и найти свой собственный счастливый конец рядом с тобой, Намджун». — Ты загадал желание? — спросил Намджун, открывая глаза. Он посмотрел на Чимина, который неподвижно лежал на спине. — Загадал. — Не буду спрашивать, иначе не сбудется. Чимин рассмеялся и жестом показался, что держит рот на замке. — Я очень надеюсь, что моё сбудется, — вздохнул Намджун. «Я тоже», — подумал Чимин, стараясь стереть влюбленное выражение со своего лица, когда Намджун лёг рядом с ним.