А оно того стоило!

Кровать скрипела и глухо ударялась о стену. Казалось, что звук разносится по всему весеннему дому, оповещая каждого, что в этих покоях предаются самым несдержанным утехам. Руки молодого мужчины предательски дрожали, колени разъезжались, пока он, стоя на четвереньках, принимал в себя большой, твердый ствол. Было ощущение, что еще чуть-чуть и его проткнут насквозь. В напоенном благовониями воздухе разливалась мелодия стонов и тяжелого дыхания. Собственный член болезненно ныл, истекая смазкой. От желания прикоснуться, сбросить напряжение, темнело в глазах, но руки уже не слушались, пальцы судорожно сминали простыни. Когда силы окончательно иссякли, Цинсюань распластался на постели, тут же оказавшись придавленным сверху разгоряченным телом — грудью к спине, пахом к покрасневшим ягодицам. Его растраханую дырочку продолжали безостановочно таранить, вырывая хнычущие стоны. Трение возбужденной плоти о постель облегчения не приносило. Достичь разрядки оказалось непросто, ведь за ночь это был уже не первый его раз. Когда ненасытный партнер приподнялся на руках и слегка изменил угол проникновения, давление на особое местечко внутри стало в разы интенсивнее. Перед глазами Цинсюаня вспыхнули звёзды, он излился на постель под собою, конвульсивно сжимаясь на чужом члене. Мужчина над ним сильнее вжался в ягодицы, наполняя Цинсюаня своим семенем. Какое-то время они еще оставались в этой позе, тяжело дыша. Член медленно выскользнул из влажной, растянутой дырочки и между бедер потекла теплая струйка спермы. Цинсюань был не способен удержать в себе столько. Мокрой тканью заботливый клиент аккуратно очистил кожу Цинсюаня, прежде, чем подхватить обессиленного юношу на руки и направиться в примыкающую к покоям купальню. Сил двигаться самостоятельно совершенно не осталось и Цинсюань с наслаждением опирался на чужую грудь, нежась в приятно-теплой воде. Когда в его чувствительный вход проникли пальцы, избавляя от остатков семени, Цинсюань только всхлипнул, даже не пытаясь сопротивляться. На сегодня ощущений оказалось слишком много и, разморенный, он уснул до того, как закончилось омовение. Как его вернули в спальню, как бережно нанесли исцеляющую мазь на исстрадавшееся отверстие, Цинсюань уже не помнил. Наутро Цинсюань проснулся отдохнувшим, расслабленным и прекрасно себя чувствовал. Мышцы за несколько месяцев почти ежедневных постельных упражнений привыкли к нагрузкам, а чудодейственная мазь, подарок одного из клиентов, избавляла от неприятных последствий бурных ночей. Цинсюань с наслаждением потянулся, ощущая, как свежий ветерок из открытого окна приятно щекочет кожу. Утро до обеда он привык проводить в своих покоях — лучшему из цветов дома утех позволялось несравнимо больше, чем другим. Цинсюань вспомнил как попал в это заведение и усмехнулся. На тот момент ему казалось, что впереди ждет только чреда беспросветного отчаяния. Однако, все оказалось с точностью наоборот. Когда Цинсюань влип в неприятности с очень опасными людьми, его схватили и без обиняков продали в публичный дом. За красивое личико те люди выторговали приличную сумму, а живой товар заперли в покоях и отмыли до скрипа, ведь в то время он был простым нищим: израненным, голодным и грязным. Раны залечили, откормили, потому как клиентам не пристало любоваться на кожу да кости. И начали обучать премудростям будущей профессии. От перспектив Цинсюань приходил в ужас. Ему, бывшему божеству, выросшему в любви и неге, предстояло ложиться под мужчин, да не один раз за ночь. Цинсюань был уверен, что не выдержит подобного. К тому же, клиентов полагалось ублажать, а не просто терпеть. Один из опытных работников ознакомил его с обширной коллекцией специальных приборов, с помощью которых можно доставить удовольствие как клиентам, так и себе. Цинсюань не мог осмыслить и половину информации. Чтобы хоть как-то освоиться, ему потребовался почти месяц. Все это время Цинсюань никак не мог смириться с предстоящими испытаниями. Он терпел боль, лишения, холод и голод, но быть использованным именно таким образом, казалось немыслимым. Цинсюань тянул до тех пор, пока владелец весеннего дома не пригрозил, что если он сам не решится начать принимать клиентов, за него решат другие. Далее оттягивать неизбежное было невозможно и дом утех объявил о том, что новый цветок их элитного заведения готов встретить гостей. Как оказалось, слухи о неземной красоте нового цветка, давно разошлись в определенных кругах и навестить Цинсюаня собирались многие знатные господа. От этой новости тошнота подступала к горлу. Как же ему выдержать предстоящий кошмар? К назначенному дню своего "дебюта" Цинсюань готовился особенно тщательно. Его предупредили, что если как следует этого не сделать, то последствия будут крайне неприятные и болезненные. Кое-кто даже предлагал свою помощь, но Цинсюань категорически отказался. По крайней мере с этим он предпочитал справиться сам. Приняв ванну и втерев в кожу целую кучу всяких приятно пахнущих средств, он взял с собою специальное масло, несколько особых приборов, большинство из которых пугали своими размерами, и закрылся в своих покоях. Начинал он нерешительно, внутри боролись страх и какое-то нездоровое любопытство. Цинсюань часто слышал от местных юношей, что такая работа вполне может приносить удовольствие. Представить это было трудно, но в основном потому, что все те люди, что к нему придут, будут незнакомцами и едва ли вызовут хоть каплю теплых чувств. Как же в такой ситуации можно испытать плотское наслаждение? Цинсюань понемногу разминал свою плотно сжатую дырочку обильно смазанными маслом пальцами, на пробу вводил один на фалангу. Ощущения были не то, чтобы очень приятные. Распирающее чувство вызывало дискомфорт и Цинсюань морщился, добавляя второй палец. Прошло немало времени, прежде, чем он свыкся с этим ощущением, сумел расслабиться и как следует разработать вход. Когда колечко мышц перестало сопротивляться вторжению, он вытащил пальцы и приставил ко входу один из нефритовых жезлов — самый маленький из тех, что были. Человек, снабдивший его всеми этими вещами, предупредил, что этот предназначен только для начала подготовки и в будущем Цинсюань должен быть готов принимать размеры гораздо крупнее. Твердый, гладкий предмет входил без особых проблем примерно на треть, дальше мышцы стали сопротивляться. Цинсюань дышал рвано, поверхностно, уговаривая себя расслабиться. Он добавил масла и усилил нажим, гладкий ствол протиснулся дальше и Цинсюань задохнулся от новых ощущений. Кажется, он коснулся того самого, особенного места, о котором ему рассказывали, которое может доставить принимающему мужчине много удовольствия. Он попробовал немного вытащить жезл и вставить снова — волна дрожи прошила тело до затылка. Цинсюань всхлипнул, усилив поступательные движения. Когда стимуляция стала интенсивнее, дрожь охватила уже все тело. Дискомфорт отступил на второй план, член затвердел, выступили капельки смазки. Цинсюань продолжил одной рукой двигать жезлом, а второй принялся себя ласкать. Удовлетворять себя таким способом было не в новинку, но сейчас все чувства обострились вдвойне. Уже скоро Цинсюань вскидывал бедра, толкаясь в руку, а потом насаживался на гладкий ствол сзади, каждый раз проезжая по месту удовольствия внутри. Дыхание его сбилось окончательно, в животе скрутилось тугим узлом возбуждение. Такого яркого оргазма Цинсюань не испытывал ни разу в жизни. Когда он излился себе на живот и расслабленно замер, все еще с твердым предметом внутри, то подумал, что чисто теоретически, если бы рядом оказался тот, кого Цинсюань хотел видеть, такой способ получить удовольствие мог стать очень желанным. Он вытащил нефритовый жезл из своей дырочки и отправился обратно в купальню. Этой ночью ему предстояло получить куда больше, чем он сам рассчитывал.