Love in the Dark

30-ое Октября 2023 года. Париж, Франция. У Карлы в сердце таилась особая любовь к Парижу. Возможно, это могло объясняться теми волшебными днями, которые она провела здесь со своими ныне женихом еще в самом начале их отношений. Прошло ровно два года с того момента, когда Карла с Педри впервые посетили эту страну вместе и эти дни навсегда отпечатались в ее памяти как одни из самых запоминающихся и лучших. Впрочем, как и все те мгновения, что проходили рядом с молодым полузащитником Барселоны. Как только Педри появился в жизни художницы, все будто бы встало на свои места, если раньше ей казалось, что мир вокруг не столь интересный и яркий, то сейчас она полностью поменяла свое мнение. Карла буквально цвела рядом с Педри, с каждым днем становилась все лучше и лучше, находила множество идей для своего творчества и видела источник вдохновения во всем, что окружало ее. Рядом с ним она была поистине счастлива. Но, несмотря на весь спектр положительных эмоций, что она проживала последние два года, без отрицательных мыслей терзавших ее душу, преследовавших ее время от времени обойтись было невозможно. Порой художнице становилось трудно сосредоточится даже на своей работе, уходя глубоко в свои мысли. Она часто размышляла о том, что их ждет в будущем. Отношения между всемирно известным футболистом и дочерью владельца большого ювелирного бренда находились под строжайшей тайной, никто из пары не хотел делать публичного заявления, хоть они уже год как были обручены. Это, между прочим, и являлось одной (если не самой главной) из причин, по которым Карла не спешила со свадьбой. Как бы сильно она не хотела того, чтобы общество узнало об их отношениях, о том, что они уже два года как вместе и умудрялись все это время скрываться, она не хотела жить так всю свою жизнь, не хотела жить под постоянным давлением и страхом, что их кто-то может увидеть, что о них может написать пресса, что их могут осудить. Строить семью, которую ты держишь в секрете ото всех остальных людей. казалось чем-то очень страшным для нее, чем-то неправильным и невообразимым. Стоя на балконе номера одного из роскошных отелей, что располагались в центре Парижа и задумчиво глядя вдаль, в сторону светящейся в вечерней темноте Эйфелевой Башни, Карла обнимала себя за плечи, стараясь таким образом защититься от легкой прохлады. Длинное платье с открытыми плечами цвета спелой вишни из шелка, которое никак не приносило ощущения теплоты, украшало и без того прекрасную Карлу, впрочем как и накинутый сверху пиджак, который она не собиралась сегодня надевать вечером, а просто пыталась согреться сейчас с его помощью. Стилисты покинули ее компанию около двадцати минут назад, полностью подготовив девушку к сегодняшнему мероприятию. На ежегодной церемонии "Ballon d'or", что проводилась в знаменитом театре «Шатле», ей приходилось присутствовать не впервой, но отчего-то именно в этот раз она не могла избавиться от гнетущего ощущения, что доставляло ей большой дискомфорт в грудной клетке, словно крепко сжимая сердце и не давая ему нормально выполнять свою функцию. Будто почувствовав на расстоянии тысячи километров душевное состояние подруги, Карле позвонила Ребека. Возлюбленная Гавиры не смогла прилететь в Париж, на что были две весомы причины: первая, это учеба, ведь в отличии от художницы, которая еще до своего выпуска из университета, пропускала занятия на постоянной основе, появлялась в высшем учебном заведении довольно редко, да и не особо любила (мягко говоря) сам процесс получения образования и день когда она забрала свой диплом был самым лучшим в ее жизни, для Ребеки все это выше перечисленное было чем-то святым, девушка являлась большой трудягой и собиралась стать в будущем хорошим специалистом в области биомедицины. Вторая же причина была небезызвестной: она просто не хотела светиться в обществе рядом с Пабло, во избежание лишних разговоров со стороны желтой прессы Испании (да и всего мира). — Ребе, привет, — подняла трубку Гарсия. — Карлита, ты как? Надеюсь не отвлекла тебя от подготовок? — послышался веселый голос Домингес, отчего улыбка на подкрашенных ее сигнатурной красной помадой, губах появилась сама по себе. — Мы как раз недавно закончили с подготовкой, хотя позвони ты раньше, я бы все равно ответила, ты же знаешь. — Ммм, люблю привилегии. Слушай, я кстати говорила сейчас с Пабло и Педри был рядом с ним, а не с тобой. И мой мне сказал, что они весь день провели вместе. Все нормально, вы же не поссорились? В словах Ребеки звучала только правда, ведь с самого их приезда, девушка твердо решила, что они поселятся в разных номерах, в целях безопасности их личной жизни, ведь сегодня был тот самый день, когда журналисты, что только и делали так искали себе жертв, дабы раздобыть интересную информацию, были буквально везде и убежать от них было некуда. Даже в родной Барселоне им было скрываться легче, пара могла ходить вместе по различным местам, не беспокоясь о том, что их могут застать. Здесь же все было по-другому, а большое событие всего футбольного мира еще больше усугубляло ситуацию. — Ребе, все хорошо, мы не ссорились, просто я подумала, что будет разумнее поселиться в разных номерах, а то здесь журналистов столько, сколько студентов в «Старбаксе» во время перерыва. — Я, конечно, не хочу доставать и как-то лезть в вашу личную жизнь, но... ребят, вы же давно вместе, не легче объявить уже о своих отношениях? Просто, не пойми меня неправильно, но вы ведь жених с невестой, но до сих пор прячетесь от мира. И вновь, подруга была права и спорить с ней не имело сейчас никакого смысла. Карла даже при огромном желании не могла бы объяснить все те причины, по котором она не хотела объявлять об отношениях с Педри. Хотя, как бы она не пыталась оправдать себя, она прекрасно понимала в глубине души, что она самая простая трусиха, которая слишком привыкла жить более-менее спокойной жизнью, без окружающих людей , что постоянно норовят залезть в ее отношения, стремятся узнать как можно больше о ней, ее семье, ее любимом человеке и теперь боялась, что в один миг лишится этого самого чувства безопасности и комфорта. — Милая, это нелегко понять. Просто мы оба знаем, что так будет лучше, — с грустью в голосе, произнесла девушка, — Хотя, я так сильно устала скрываться. Мне просто хочется быть свободной и счастливой рядом с Пепи, я ведь не прошу многого. Но что бы мы не сделали, как бы не любили друг друга, как только люди узнают о нас, они тот же час осудят нас. — Я знаю, Карла. И понимаю тебя. Просто знай, что если вы вдруг решите объявить о своих отношениях, я буду первой, кто поддержит ваше решение, впрочем как и любое другое. Мы с Пабло всегда на вашей стороне, — говорила Ребека, отчего брюнетке стало спокойнее и захотелось крепко обнять подругу, — Кстати, у меня есть просто куча фейковых страниц в социальных сетях, ну как и у Пабло в принципе, поэтому если что мы готовы бороться с хэйтерами. — Я в вас не сомневаюсь. После этих слов, обе девушки засмеялись. Карла даже не сомневалась в том, что эти двое, или как они с Педри их называли «Малышня», устроят такие войны в комментариях с каждым из не доброжелателей, который осмелиться написать что-то плохое о них и это не могло не вызывать улыбку. Это и было самой настоящей дружбой. Карла хотела уже ответить подруге, что была по ту сторону телефона, но звук стука в дверь отвлек ее, заставляя обернуться и посмотреть в ту сторону. — Ребе, ко мне тут стучатся, наверное папа, я пойду открою. — Да, конечно. Звони если что, я, хоть и далеко, но всегда рядом. — Спасибо, дорогая. Все, люблю, целую! — девушка сбросила трубку с большой досадой, ведь очень хотела бы дальше говорить с подругой, и направилась к двери. Спустя несколько мгновений, вопреки ее ожиданиям, перед ее взором появился молодой полузащитник, которого она не видела уже два дня и успела невероятно сильно соскучиться по нему. Педри стоял перед ней, одетый в шикарный смокинг, который они выбирали совместно еще неделю назад и глядел на свою невесту с нескрываемым восхищением. Словами было невозможно описать как ему не хватало Карлы за эти хоть и короткие, но долго тянущиеся дни разлуки, как ему хотелось засыпать и просыпаться рядом с ней, беззаботно гулять по городу, как это было два года назад, не обращая внимания на людей, не беспокоиться о том, что об их отношениях могут узнать. Ему хотелось простой человеческой жизни. Карла, проснувшись от минутного ступора, взяла за руку молодого человека и потянула его внутрь номера, закрывая за собой дверь. Полузащитник прошел внутрь, облокотился о комод, опираясь о него двумя руками и без зазрения совести разглядывал свою невесту, которая по красоте превосходила саму Афродиту, и если бы богине любви довелось бы увидеть Карлу, то та непременно позавидовала бы великолепию молодой художницы. Ее длинные волосы цвета молочного шоколада были закручены в крупные локоны, на белоснежном лице были отчетливо видны веснушки, которые так сильно любил он, пухлые губы были накрашены алой помадой и всё манили прижаться к ним своими и ощутить их опьяняющий вкус. — Ты с ума сошел? А вдруг тебе видел кто-то? Это же создаст нам проблему, Гонсалес! — первая нарушила тишину девушка, пребывая не в самом лучшем расположении духа из-за необдуманного поступка футболиста. Педри сделал несколько шагов навстречу своей невесте, сократив между ними расстояние и смотрел на нее сверху вниз, думая про себя, что даже когда она злится ей удается оставаться ужасно милой. Раскосые глаза художницы были устремлены вверх в силу разницы в росте, она держала зрительный контакт до конца, не желая сдаваться и показывая всем своим видом свое недовольство. Губы Гонсалеса тронула легкая усмешка от такой бурной реакции Карлы на его небольшую шалость. Парень наклонился к ее уху, обдавая кожу в этой области своим горячим дыханием и располагая одну руку на шее девушки, проговорил: — Не переживай, принцесса, меня никто не видел. Но ты права, проблема одна у нас уже имеется. Карла прикрыла глаза, стараясь не дышать так часто, жадно глотая воздух и попыталась собраться мыслями. Ладонь Педри немного сжимала шею, одновременно парень поглаживал ее сонную артерию большим пальцем, дразня ее еще больше, заставляя полностью расслабиться в его руках и забыть обо всем, что происходит за пределами этой комнаты и обо всем внешнем мире в целом. — И какая же? — на выдохе спросила Гарсия, чувствуя как молодой человек провел кончиком носа от ее четко очерченных ключиц до мочки уха, отчего стало чуть щекотно. — Ты чертовски горяча в этом платье. Что же мы теперь будем делать с этим? Не дожидаясь ответа со стороны своей невесты, Педри впился в ее губы жадным поцелуем, совсем не думая о том, что размажет всю ее помаду, которая теперь была и на его губах. Он целовал ее с особой страстью, больше не пытаясь хоть как-то контролировать себя и свои действия. Все чего он хотел на данный момент - это Карла. Его Карла. Его любимая и вечно желанная невеста, по которой он успел соскучиться, да так сильно, что был готов скулить будто брошенная собака. Не теряя время, парень прижал пленительное тело художницы к холодной стене, опуская свободную руку к ее бедру и проведя ею то вверх то вниз, задрал подол ее красного шелкового платья, заставляя тем самым девушку прижаться к нему еще сильнее, обвивая его талию своей ножкой. Когда губы футболиста достигли ее слабого места, той самой чувствительной точки: нежной шеи, что успела покраснеть от его прикосновений и начали оставлять дорожку мокрых поцелуев до линии челюсти, из груди Карлы вырвался протяжный стон, который сдержать внутри она была больше не в силах и Педри довольно ухмыльнулся, понимая, что им похоже придется немного задержаться.

***

Внизу, на улице Карлу уже ждал ее отец Рикардо, который звонил своей дочери несколько раз, так и не получая ответа, что стало беспокоить мужчину. Но девушка вскоре ответила и извинившись сказала, что будет внизу через десять минут, и она сдержала свое слово, спускаясь впопыхах по лестницам отеля, заранее выпроводив своего жениха из номера, осторожно и оглядываясь по сторонам, так, чтобы никто этого не мог увидеть. По пути к машине, в которой находился Рикардо и грозился уехать без нее, Карла случайно столкнулась с Ферраном - сокомадником Педри и их общим другом, который шел улыбаясь неизвестно чему. Чуть не влетев в нападающего, Гарсия вовремя притормозила, чувствуя как теряет равновесие. От позорного, скорее всего травматичного падения на мраморный пол и разбитого носа ее успел спасти Торрес, ловко удержав девушку на ногах, придерживая ту за плечи. — Ты в порядке? — вмиг поинтересовался парень, оглядывая подругу и переводя взгляд на ее обувь, произнес: — Черт, ты как умудрилась бежать на таких каблуках? — Сама не знаю. Спасибо, Ферран, ты просто мой спаситель! — все еще переводя дыхание проговорила Карла. — Кстати, только что видел твоего жениха. Чем вы таким занимались у тебя в номере,  что у него на краю рубашки остался след от твоей замечательной помады, благо у меня была запасная, а волосы были в таком состоянии, будто его вытащили из какой-то ямы. Давайте в следующий раз как-то поосторожнее что ли, голубки, умерьте свой пыл. Гарсия, услышав этот комментарий со стороны хитро улыбающегося Феррана закатила глаза, желая в эту секунду придушить раздражающего друга, который никогда бы не упустил повода подшутить над парой. Девушка натянула на лицо милейшую улыбку из всех возможных и расположив ладонь на его плече, сказала: — Не завидуй, Торрес. А то у тебя уже уши успели покраснеть. Оставив опешившего футболиста, который сразу же дотронулся до своих ушей, пытаясь понять правду говорила художница или нет, наедине с собой, Карла побежала навстречу к отцу, с широкой улыбкой на лице, радуясь тому что сумела остановить поток неуместных и совершенно пошлых шуток Торреса. Рикардо Гарсия сидел в салоне черного Майбаха, арендованного на эти дни, на пассажирском сидении и терпеливо ждал пока его дочка соизволит появится, и вот он наконец дождался ее, счастливую, занявшую место рядом с ним. — Карла, доченька, я конечно понимаю, что женщины долго собираются и все такое, но не настолько же, — говорил Рикадо, попутно переписываясь с кем-то в телефоне, когда машина уже тронулась с места и направлялась прямо в «Шатле». — Пап, извини, мне пришлось самой обновлять свой макияж в самую последнюю минуту. А еще обувь такая неудобная, просто невозможно в ней ходить. Отчасти Карла сказала правду отцу, ведь ей действительно пришлось самой исправлять последствия их резко вспыхнувшей страсти с Педри. Вот она и простояла дополнительных пятнадцать минут у зеркала, поправляя растрепанные волосы, в попытках придать им приличный вид, и заново делая макияж губ, помаду с которых полностью перенял на себя полузащитник. Доехали отец с дочкой до театра довольно быстро. Находясь внутри помещения, Карле приходилось выдавливать из себя улыбку, на радость всем собравшимся там репортерам и махать им приветливо в камеру. До начала церемонии, пока Рикардо разговаривал с какими-то важными людьми, которых девушка знать не знала, ей пришло в голову прогуляться по «Шатле», дабы спасти свои драгоценные уши от скучных бесед отца с незнакомыми людьми, слушать которые она совсем не желала. Гарсия подошла к барной стойке и попросила у бармена стакан воды, и заметила, как неподалеку находился Педри, который неотрывно глядел на нее, стоящий в компании Гави и Мапи Леон, которые о чем-то увлеченно говорили между собой. Полузащитник не слышал их разговора, устремив все свое внимание к своей невесте, рядом с которой даже находиться не мог, не то чтобы поговорить, хоть и хотел этого больше всего на свете. Уголки губ Карлы приподнялись в грустной улыбке, и в следующий миг рядом с ней оказалось две женщины и один мужчина, по всей видимости, журналисты, предположила девушка. Отпив глоток со стакана, она удивленно взглянула на них. — Сеньорита Гарсия, не будите ли вы против если мы зададим вам несколько вопросов? — спросила одна из женщин, говорящая с такой скоростью, что даже владеющей в совершенстве английским языком Карле пришлось остановиться на несколько секунд и проанализировать ее речь в мыслях, дабы понять, что она хотела донести до девушки. — Я... Но не успела художница даже докончить мысль в голове, не то чтобы ее озвучить, ее перебил журналист-мужчина, который говорил с явным итальянским акцентом и с такой же скоростью, что и предыдущая коллега: — Отлично! Сеньорита Гарсия, сегодня вечером вас видели рядом со звездой «Барселоны» Ферраном Торресом в холле отеля, где вы остановились. Между вами что-то есть? Как давно? От заявления такого рода девушка подавилась собственной слюной и закашлялась. Ферран? Серьезно? Это ведь было совершенной бессмыслицей, этот человек являлся лучшим другом ее жениха и теперь ее подозревали в романе с Торресом? Хотя, для тех, кто не знал ничего о них с Педри, все могло казаться вполне логичным. Но неужели они сделали такие выводы лишь увидев пятиминутный разговор молодых людей в холле отеля? — Что, простите? — Люди видели, как он обнимал вас накануне вечера и как мило вы беседовали друг с другом. Создалось такое впечатление, будто вы уже давно знакомы и состоите в довольно тесном общении, — дополнила третья журналистка. Карла мысленно хлопнула себя по лбу, вспоминая их недолгую встречу и то, как это выглядело со стороны. Действительно, нападающий «Барсы» удерживал девушку на ногах не давая ей упасть, что и выглядело так, будто он ее обнимает, также как и то, с каким лицом она произнесла фразу, прежде чем удалиться и то, как она коснулась его плеча заставляли пазл в голове людей сложиться и думать о том, что между ними что-то есть. Педри, который успел чуть приблизиться к ним и теперь также стоял у барной стойки, слышал весь разговор между своей невестой и журналистами и нервно сжимал кулаки, желая оттащить этих людей от своей невесты и приказать им оставить ее в покое. Ему так сильно хотелось подойти к Карле, обнять ту, крепко прижимая к себе и гордо заявить о том, что они состоят в отношениях, что они помолвлены и любят друг друга до безумия. Но все, что оставалось делать - это молча наблюдать за всей этой смехотворной ситуацией со стороны, будучи не в силах что-либо сделать. Это его и убивало изнутри. — Нет, это уже звучит совсем абсурдно. Могу вас уверить, между мной и Ферраном Торресом нет никаких романтических отношений, мы всего лишь давние знакомые, которые случайно столкнулись друг с другом перед церемонией и Ферран спас меня от падения, что вы, наверняка и сочли за объятия, — с достоинством ответила Гарсия на нападки журналистов и оставив стакан с недопитой водой на столешнице, встретилась со взглядом любимых карих глаз, что были готовы подойти к ней и спасти ее от этих назойливых людей, разреши она это сделать, — Прошу меня простить, меня уже обыскался мой отец. Она поспешила уйти из этого места и найти Рикардо, чтобы больше такого не повторялось, чтобы больше ни один любопытный журналист, который мечтал узнать побольше о личной жизни Гарсии, не мог ее достать, под защитой своего отца. Хоть ей и удалось отстоять перед ними, не ударив при этом лицом в грязь и не растерявшись от волнения и страха, неприятный осадок от случившегося все же остался на сердце художницы. Самым душераздирающем за все то время, проведенное в компании журналистов, было видеть то, как Педри хотел прийти к ней на помощь, но не мог. Как он находился рядом с ней, но одновременно так далеко...