мой милый сентябрь

Солнце с раннего утра пригревает оледеневший за ночь асфальт, небо голубое и ясное. Казалось бы, идеальная погода для начала сентября, не правда ли? Слышны шаги. Неспешно прогуливаясь, двое парней идут и тихо переговариваются о чём-то совершенно отвлечённом, изредка перекидываясь парой-тройкой шуток и посмеиваясь. Оба парня привлекательны, молоды и полны сил. Они безудержно счастливы, даже несмотря на предстоящий учебный год, который обещает быть нелёгким – выпускной класс, однако, стоит собраться с силами, но всё же сейчас они вместе, и им комфортно. Идеальные выходные, не считаете? – Время - столь быстротечная вещь, что угнаться за ним невозможно... – негромко выдыхает один из них, явно задумываясь. Столь резкие перемены в настроении стали привычны для друзей. – Всё в наших руках. Я жалею лишь о том, что в детстве желал скорее повзрослеть, – в тон старшему проговаривает накрашенный парень, ранее названный, кажется, Вилли...? а, нет, точно, Билли! Повисла тишина. Слегка неловкая, но тёплая тишина, которую, как на зло, прерывает громкий удар молнии совсем поблизости. Небо, которое было чистым совсем недавно, затягивается серыми, угрюмыми тучами. Ветер становится резче, забирается под тёплые толстовки, взъерошивает волосы и заставляет тела покрыться мурашками. Ещё одна молния разрезает небо, и на прогретый асфальт тяжёлыми каплями падает стремительно разразившийся дождь. – Блять... – слышно досадливое шипение шатена, чьё имя было Том. – Идём, быстрее... – стараясь перекричать раскаты грома, бросает тот и в этот же момент кидается к другу, хватая его за запястье и утягивая под хлипкие подъездные навесы. Одежда успела сильно намокнуть, в кедах хлюпает отвратительная для обоих дождевая вода. Они замерзают и поделать с этим ничего не могут. Однако, один из них всё же находит решение данной проблеме и рывком притягивает брюнета к себе, отдавая оставшееся тепло собственного тела и прося того же взамен. Оба парня молчат, боясь лишним словом развеять пролёгшую меж ними, едва заметную, робкую связь. – Тебе холодно. Пойдём ко мне, – неожиданно предлагает Трюмпер, медленно отстраняясь и чуть щурясь из-за заливающей глаза воды, бесстыдно пялится на второго. За его словами следует молчание, а затем короткий кивок. Они успешно добрались до квартиры Тома, лишь изредка спотыкаясь на промокшей земле и едва ли не падая. Однако, они вместе, и в компании друг друга так нелепо разбитый нос им точно не грозит. Парни спешно скидывают обувь и сырые до ниточки носки, проходя в одну из комнат, чтобы раздеться. Всё было спокойно до тех пор, пока ласково прозванный "Би", в сокращении от имени, не сбрасывает с себя футболку, оголяя аккуратно подкачанный торс. Тогда дредастый начал пялиться, мягко скользя взглядом и еле сдерживая рвущиеся наружу "голубые" шуточки. Но есть один не совсем приятный к осознанию нюанс: голубой здесь именно Том, как ему кажется. Перехватив внимательный взгляд друга, на лице Билла мелькает довольная улыбка, сквозящая излишней гордостью. – Поставишь чай? – негромко, почти томно просит тот, прищурившись. На это он получает растерянное, рассредоточенное: "Да, да...Конечно" – и улавливает вполне себе разочарованный взгляд на собственных бёдрах, с которых Том в своих фантазиях уже давно стянул бы эти чёртовы джинсы и облапал каждый сантиметр чужого тела. Но он вряд ли когда-то в этом признается... Чай горяч. Прежде он согревает пальцы, но позже чувствительные подушечки начинает покалывать и жечь. Отчего же опаляющее тепло перетекло во всё тело? Оно кутает жаром органы, заставляет резко убрать руки от кружки и с удивлением отметить то, что прохладнее не стало. Именно это чувствует Том, когда видит переступающего порог кухни брюнета. Он испускает нервный вздох, совершенно не контролируя движения. Взгляд уж бесстыдно скользит по чужому оголённому торсу. Боже, да он ведь сгорит! в квартире до жути жарко… Терпение лопнуло ровно в тот момент, когда Би со своим не слишком уж высоким ростом потянулся за кружкой и недурно прогнулся в спине, чтобы достать желаемое. А Трюмпера прорвало. Откровенно прорвало. – Эммм... – начинает Том, внезапно смутившись и уловив взгляд младшего. – Ты не мог бы одеться, а то.. – А то что? – насмешливо спрашивает брюнет. – А то я захочу тебя ещё больше, – негромко лепечет до жути смущённый Трюмпер, явно осмелев и даже подняв глаза на друга. Становится тяжело дышать, зрачки заметно сужаются. Билл до боли закусывает нижнюю губу и нервно сглатывает, боясь отвести взгляд от старшего друга, а тот так же неотрывно смотрит в ответ. – Я хочу тебя поцеловать. Можно? – вопросительно приподнимая бровь спрашивает старший, легонько наклонясь ближе к брюнету. – Нет конечно! – с плохо скрываемым нервным смешком возмущается тот. Однако, тут же замолкает при виде хмурого, напряженного взгляда визави. – Значит, придётся насильно, – спокойно до мурашек проговаривает старший, рывком подаваясь вперёд, толкая брюнета к столу и впиваясь в чужие губы жадным поцелуем. Он не чувствует особого сопротивления, поэтому идет дальше. Пальцы скользят вниз, оглаживают плоский живот и тянутся чуть выше, задевая длинными пальцами соски. Раздаётся сдавленный стон: Билл, наслаждаясь, запрокидывает голову и шумно выдыхает в ответ на действия шатена. Неплохо...совсем неплохо. Ещё слишком напористо – это смущает. – Ммм... – негромко мычит Трюмпер в поцелуй, сжимая в ладонях идеально смотрящуюся под его пальцами талию и буквально вжимаясь в чужую эрекцию. Свободная рука незаметно перемещается на ширинку младшего друга и быстро, уверенно справляется с ремнём, заботливо поглаживая низ чужого живота. Футболки летят на один из стульев, а Том рывком подхватывает Билла под бёдра и усаживает на гладкую поверхность кухонного стола. После такого есть тут он вряд-ли будет. Дредастый чувствует, что слишком много интимных воспоминаний останутся здесь. – Ты больной! – скулит Каулитц, точно щенок. – А ты всё ещё не оттолкнул меня) По коже бегут мурашки от соприкосновения с холодным покрытием стола, жар обоих тел заставляет выгибаться и подрагивать. Так себя и чувствует Билл, когда его бесстыдно повалили на стол и теперь полезли к шее. Том кусает, целует, оставляет на коже багровые засосы и совсем не жалеет бешено извивающееся под ним тело брюнета. Он сам на это согласился, когда не выразил протеста. Пальцы снова касаются чувствительных сосков, и младшего прошибает мелкая дрожь. Он чувствует себя до жути ненормальным от осознания того, что его трогает и дразнит лучший друг. Мысли путаются, сознание стремительно мутнеет, не оставляя и следа от хрупкого рассудка. Есть только он, чужие губы и пальцы, медленно пробирающиеся под ткань джинс. Они ведут по внутренней стороне бедра, пощипывают и поглаживают разгорячённую кожу, в ответ на манипуляции слыша негромкие стоны и всхлипы. – А-ах... – чуть хрипловато шипит Билл. Оба закрывают глаза на то, что звучало это безумно громко и, скорее всего, если так и продолжать, то вскоре соседи придут с возмущенными криками: «Трахайтесь потише!» Брюнет выгибается и раздвигает ноги так неумело, но так сексуально, что Том тихо постанывает, едва ли сдерживая желание кончить в Билла. Они увязли в эйфории, в желании, в сексе. Парней настолько накрыла волна удовлетворения друг другом, что они благополучно забыли про входную дверь в квартиру, которую не закрыли на замок. Мальчишки увлеклись, сильно увлеклись. Билл сладко стонал, пока Том втрахивал его в стол. Они так давно хотели этого, горели желанием, и никто из них не мог подумать, что два парня, которые были друг другу, как братья, горели чувством влюбленности до потери пульса. Они боялись разрушить их бесценную дружбу… Не хотелось, чтобы такой долгожданный момент кончался. Нет, парни не хотели идти в школу, не хотели слушать надоедливых учителей, они лишь хотели быть вместе, упиваясь порывами чувств… – Да! Да! Да, ещё, о божеее...Томми... – скулил Билл. Но рано или поздно все хорошее заканчивается: их идиллию прервал щелчок дверного замка. Парням пришлось спуститься с небес на землю. Билл и Том вздрогнули и начали суетиться, в коридоре послышался голос матери дредастого. – Сынооок, – ласково позвала Симона. Ох, мама, как же ты не вовремя… – Черт… – Том поторопился на встречу к матери. – Привет, мам! – протараторил дредастый. – Привет, а ты чего по дому без футболки ходишь? – поинтересовалась мама. – Да чет жарко стало, – тело Тома и правда горело, но жарко было и не только ему. – А ты че так рано пришла? Ты же обычно только в пять приходишь, – парень запинался от волнения и молился о том, что мать не слышала их с Биллом. – Да с работы пораньше отпустили, вот я и… – мама не успела закончить, как в коридор выходит Билл, по ошибке напяливший штаны Тома. – здравствуйте, теть Симона! – поздоровался тот. – О, привет, Билли. Том, а что же ты не сказал, что у нас гости? Ты хоть чаем друга угостил? – начала отчитывать сына Симона. Парень цокнул и ответил: – Да. Угостил и конфетами, что ты покупала. «Да и не только конфетами...» – пронеслась похотливая мыслишка у дредастого. – Ладно, Том, поставь чайник, а то я на улице замерзла, – попросила сына Симона. Парни синхронно кивнули и рванули на кухню. Как только мать дредастого скрылась из виду, они рассмеялись во весь голос. Мальчишки переглянулись. Им было неловко, но желание закончить начатое было сильнее, и они были уверены, что это не последний их вечер. Том включил чайник, пока Билл был занят чашками и заваркой. Ребята убедились, что их влюбленность ярче всех чувств в этом мире. В груди осталось тепло, а в голове – этот незабываемый день…