С 14 февраля.

      Люди излишне спешили, чуть ли не сбивая Володю в сугробы. В этом году зима выдалась особенно холодной, и парня это мало устраивало. Как минимум из-за того, что домой он шёл в отвратительную погоду, его либо сейчас снесёт сильный ветер, либо несущиеся мимо люди. Как несколько лет и до Советского Союза добрался праздник, что звали днём влюблённых, и как удачно, выпавший на завтрашний выходной, доставляя большую радость как взрослым, так и подросткам. О-о, как же самому Вове надоело это, за день до праздника даже парни из училища начали трещать за праздник, жалуясь на ожидающих чего-то девушек или наоборот хвастаясь, что подарят они и им в ответ. Что до Володи… Пожалуй, ему жилось проще, когда этого праздника не было.       Нисколько оттого, что в подростковом возрасте было обидно, как над ним чуть ли не насмехались, сколько оттого, как уши ему выжигали. При чём абсолютно все: родители и родственники, что хотели не то, что отношений, а целой свадьбы; друзья и парни под боком, с уже перечисленными разговорами; девушки и прохожие, что жужжали много и повсюду, и честно, Иванов уже готов кувалдой им череп раскрошить. Радовал только факт того, что завтрашний день он не проведёт в скукоте и нытье близких, а пойдёт шататься по улицам вместе с другом. Вряд ли родители одобрят, наверное, те уже ненавидят Влада, что забирал чуть ли не всё свободное время их сына, а те небольшие остатки полное безделие. И те уже не знали, что хуже, поэтому и отдали сына в военное училище против его же воли, надеясь на его собранность, что появилась бы со временем. Но всё было бесполезно, и парень упорно не поддавался уже устоявшейся системе СССР, шагая на самой грани и перед обществом, и перед близкими людьми, не желая сталкиваться с чужим осуждением и возможными неприятностями.       Сырая куртка была быстро закинута на дверь кухни, а рюкзак подхвачен на плечо, и тот даже обрадовался, что его присутствия никто не заметил, но из гостиной чуть ли не выпорхнула женщина, ярко улыбаясь.       Та хотела было обнять сына, но тот лишь отступил назад, не понимая столь радушного приёма, тем более его персоне. Ох, завтра же праздник…       Женщина нахмурилась, но не стала упрекать дитё, обиженно нахмурившись и сложив руки на груди, но обида не продлилась и десяти секунд, стоило темноволосому спросить: «Что-то случилось, мам?»        — Как что? Завтра праздник в выходной! Ещё и всей семьёй время проведём. — та чуть ли не закружилась в прихожей, пока Володя закатил глаза, не желая разочаровывать мать своими гулянками на завтра — Ты сегодня сильно поздно, где был?       — Нигде, мам… — тон родителя и её прищур прекрасно давал намёк, на то, что она имела ввиду — С Владом разговаривали, потом домой поехал, погода ужасная.       — Опять этот Влад. — ладони закрыли глаза, будто та сейчас расплачется, хотя Вова думал, что скоро так и будет, упомяни он своих друзей ещё пару раз — Ну ты хотя бы с девочкой познакомился, хоть раз! Учёба закончится через пару лет, оглянуться не успеешь, а друзья - это не навсегда…       Володя фыркнул, наконец уходя в свою небольшую комнату. Хотелось вовсе махнуть рукой на мать, что ещё что-то говорила, но не хотелось навлечь на себя резко изменившееся настроение и лекции о уважении старших, а тем более родителей. Рюкзак приземлился на пол, а студент на кровать, почти сразу проваливаясь в сон. Никаких разговоров с семьёй, никакого ужина и домашних дел. Просто безделье, которое ему так нравилось. **       Вчера снег валил, уже сегодня можно было спокойно ходить без шапки, а солнце чуть ли не выжигало глаза. Володя безостановочно пытался увернуться от неприятного солнца, то рукой закрывался, то вовсе отворачивался, но стоять всегда лицом к стене дома было невозможно, а со всех других сторон чудо-образом светило в лицо. Долгожданный гость наконец явил себя, чуть ли не бежав на друга, маша рукой. Володя вздрогнул, быстро сообразив, что это был и правда Влад, а не странный кричащий незнакомец, что чуть с ног не сбил.       Русый глубоко вздохнул, радуясь, что лишнего внимания они не удостоились, крепко пожали руки друг другу, после чего Калюка тут же стал накидывать, что они могут поделать сегодня.       Володя стойко терпел сильную говорливость друга, что сегодня был особенно активный, глупо кивая и тихо предложив просто пошляться часок, а потом засесть в гостях у старшего. В конечном итоге его всё же услышали, чуть ли не потащив в парк по близости.       — Как мамка твоя? — иногда казалось, что у Влада и его матери взаимная ненависть и борьба за Володю. В лицо те мило улыбались друг другу, но излишне натянуто и что сразу понятно - отвернись, загрызут.       — Нормально, с отцом устроили семейный ужин. — пожал плечами Володя, но оба поняли, как закончатся столь весёлые выходные, и что похоже, Вова снова ночует у друга.       — И никакой истерики, что ты уходишь? — тот поудобней уселся на лавочку, похлопав рядышком с собой.       — Вчера пыталась предъявить, я так и не сказал, что с тобой буду.       — Оно и к лучшему. — пар безостановочно шёл изо рта, зажжённая сигарета только приумножила его количество. Вова поморщился — Как учёба?       — Отвратно… Нет хуже училища, чем это. — настроение катилось вниз, воспоминания о потерянных двух годах больно резали по сердцу каждый раз — Будь воля моя, не учился вовсе, занимался ерундой всегда!       — Сомневаюсь, что одобрят, Вов… — хмыкнул парень, слабо улыбнувшись — Я так вовсе последний год учусь, тоже не хотел, но смог, и ты сможешь. Будут деньги, отдельно жить смогу, и тебя заберу-..       — А оно вот надо. — медленно покачал головой он, присаживаясь поближе к человеку, к теплу.       — Говорю - надо значит. — фыркнул Калюка, растрепав чужие волосы — Ну эту улицу, пошли ко мне? Отец недавно притащил печенья вкусного, хоть радость какая в честь праздника.       — Не было бы праздника, и суматохи этой тоже.       — Оно и верно. — Влад плёлся медленно, лишь бы друг поспевал за его широкими шагами.       Жили те не так уж и далеко друг от друга, может, в минутах десяти ходьбы. И пока те не спеша шли, замолчав после ещё пары минут разговора, люди мимо неслись ещё в больших количествах, чем вчера вечером. Парочки разных возрастов, подружки и целые семьи, придавая слишком большое значение выходному, лично как казалось самому Вове. Хотя, будь и с ним кто-то в этот день, может мнение своё пересмотрел. Но и с другой стороны, почему он один то? С ним Влад есть, прямо сейчас даже, и это не могло не радовать. Другом он очень дорожил, чтобы не говорила родная мать о парне. **       Горячий чай приятно обжигал руки, а обещанные сладости и правда были вкусные.       Калюка как хозяйка всё вертелся на кухне, доставая из старого холодильника всё самое лучшее для гостя, нарезая бутерброды на небольшой деревянной доске, снова разговорившись, на этот раз о каком-то глупом случае с его одногруппником, что с треском опозорился перед преподавателем, но было так смешно, что вся группа чуть ли не обхохатывалась.       Совсем выдохнувшись от активного разговора, русый уселся на стул рядом, продолжая пытаться сосредоточиться на громкой речи друга, но время всё близилось к вечеру, а неожиданный сон накатывался всё больше и больше, заменивший чай алкоголь на удивление вгонял в сон только больше.       — Спать может? — голос резко приблизился чуть ли не к самому уху, звуча уже совсем невнятно.       — Да я в норме...       — Давай-давай... — темнело рано, кухня окончательно погрузилась в темноту, и еле-еле разлепив глаза Володя даже не заметил разницы, подумав, что совсем ослеп.       Так и не дав заснуть на деревянном стуле, парня потянули за рукав, подталкивая к спальне. Русый всё зевал по дороге, что-то бормотал, чувствуя лёгкое головокружение от всего того небольшого выпитого, но всё равно ударившего в голову, что со спины его всё легонько толкали, готовые поймать при резком падение.       С глубоким выдохом Иванов упал на просторную кровать, что так отличалась от его собственной, больше и казалась в сто раз мягче, что Вова был готов заснуть в эту же секунду. Ещё более пьяный друг свалился рядом, притягивая Вову под его мычание ближе.       — Люблю тебя так, ты бы знал... — тихий шёпот пришёлся куда-то в затылок.       — Ты такое трезвым не пиздани в людях. — пытаться отпихнуть друга было совсем бесполезным, а силы совсем покинули, что можно сегодня себя оправдать этим ужасным состоянием, позволить Калюку немного больше, чем обычно.       — Даже если расстреляют, сто раз готов тебе сказать. — резкий прилив сил одолел старшего, и тот резко вскочил, нависнув над уже каким-то полутрупом, что с трудом открыл глаза, пытаясь понять о контексте слов.       — Не хочу навешивать на тебя статус п-..       — Пидора? Да без проблем. Я это и имел ввиду. — границы будто бы окончательно стёрлись, а смелость только приумножилась.       Лицо старшего всего за пару секунд оказалось совсем рядом, чужое дыхание ощущалось на лице, и Вова поморщился, не зная, как и реагировать. Даже если он сам позволит себе такую вольность, что уж говорить о окружение, родителях, что точно его выпнут за порог. Володе похуй на чужое мнение, но не настолько, не так сильно он ещё преисполнился.       Закусив губу, парень всё ещё думал, несмотря на то, что чужое лицо никуда не девалось, всё ещё сильно давя, но и не подгоняя куда-то.       Зажмурив глаза, тот поддался вперёд, всего на пару секунд соприкасаясь с чужими губами, но стоило Владу надавить чуть больше, утыкаясь языком в зубы, как Вова тут же отскочил чуть ли не на другой конец кровати.       Даже в темноте можно было разглядеть красное лицо Володи, что пытался отползти только больше, стоило Владу по-доброму рассмеяться и начать приближаться.       — Всё, всё! Хватит, пожалуй... — крик перешёл на шёпот, когда друг снова стал слишком близко, потянув Володю за ноги, чтобы тот снова принял лежачие положение — Мать меня точно убьёт.       — Скорее я её.       — Устал я от вас двоих... — тяжёлый вздох, и парень перестал как-либо сопротивляться.       Пожалуй, мать его однозначно прибьёт, но кто сказал, что она вообще хоть что-то узнает?