Струны

Время перед восходом солнца всегда было отвратительным для Ризли. Со временем гадкие бледные лучи просачивались сквозь тюль в комнату и ползли до холодного спального места. Тëмноволосый лежал, обмотанный белыми простынями. Голова безжалостно раскалывалась после прошлой ночи. Запах алкоголя пропитал всë, что было возможно, одежду, простыни, бельë. Всë, кроме рассуждений самого паренька... В мыслях летал образ юноши лет семнадцати с длинными бело-серебристими волосами. Ярко выраженные две голубые пряди всплывали в образе. Они переплетались между собой и вонзались в грудь как копьë Лонгинии. Ризли помнил тот вечер до малейших деталей. Помнил глаза цвета аметиста. Помнил грациозную фигуру и тонкие кисти рук в белых праздничных перчатках. Утончëнная линия челюсти казалось острее любого лезвия ножа. Брюнет даже имени его не знал, но уже имел некую симпатию. Эта мысль отдавала приятной прозрачной беленой. Она становилась ярче и реалистичней, когда всë больше-больше погружался раздумья. Бледные краски становяться красочней и насыщенней. Портрет чëрно-белой его жизни закрасил этот парень, носящий тогда винтажную молочную рубашку с рюшами и классические штаны. Он провел толстой кистью из шëлковых плотных ворсинок по холсту, не забыв мазнуть ярко-красной краской. Блондин провëл полосу вдоль и поперёк, помечая себя в чужой сердце. Закончив второй курс, Ризли устроился работать официантом в кафе, где часто проводили разные мероприятия и выпускные. На одном из таких праздников он и повстречал его... Он всегда оставался один. В эти моменты мир переставал существовать. Ризли переполняли странные, но и одновременно приятные ощущения. В тот вечер парень не мог отвести взгляда от глаз Нëвиллетта. От них исходила гармония и покой, а главное потайная искренность, которую он так старался найти. И нашел в нëм...

***

Мысли кружатся в голове словно мотыльки над свечëй. Сердце сжимается от боли. Бархатные руки покоятся на плечах. Страх парализует, не разрешая подобрать необходимые слова. Обоим сейчас тяжело. Трудно. Выразить свои истинные чувства правильно — настоящая пытка для двоих. Многие люди бояться отказа или того, что их не оценят по достоинству. Но Невилетт давно примерился с этими чувствами. А Ризли? Ризли долго и мучительно боролся самим собой, пытаясь загнать свои чувства в дальний угл чердака. Брюнет не хотел признавать, что его поразило самозабвение , жалко поглотило с первого взгляда на Невиллета. Он отталкивал это, пытался найти все возможные недостатки, чтобы облегчить сердце, которое и так уже разрывалось от тягостной жизни. Но чем сильнее Ризли отталкивал, тем крепче он внедрял его образ в свою память Спустя время парень понял, что подавить свои чувства уже не получится. Он принял их, понял, что любовь не управляется разумом, а лишь сердцем. Голубоглазый признал свою слабость перед ним, свою неспособность оторваться. В годы ранее Ризли не думал, что попадëт в такую ситуацию. В голове плавали некие приятные и мечтательные нотки умиротворенной любви. Симпатия переросла в некую форму влюблённости ,а дальнейшем и в любовь. Она была невинна и кристально чиста, без единого намёка. Эта чистая искренная любовь поднялась до пика и снесла крышу, под которой хранились здравые мысли. Лица оказались в миллиметрах от друг друга. Робкое дыхание брунета греет белоснежную кожу чужой щеки. Руки, который так ищат за что ухватиться, нашли своë место на другой паре. Блондин пускай и являлся парнем, но по сравнению с руками Ризли, его руки были тонкими и элегантными. Знал бы он, как брунет бился в конвульсиях ,вспоминая столь главную изящность его любви. Порой Ризли сам для себя отмечал, что в Невиллете много изящных черт, приносящие уколы внутри. Легкий неторопливый шëпот раздался прям в мягкие пухлые губы блондина. Нëвиллетт не знал, что отвечать. Казалось стук сердца был слышен по всех квартире. Светловолосый коснулся тонкими пальцами до колючей щеки, чем ещë больше разжëг в брунете то, что и так не погасало месяцами. — Нë-ви-ллет. — произносит Ризли, как будто смакует на вкус. Тянет до получение приторной сладости, а после урчит как кот. Брюнет целует закрытые веки. Мягко. Податливо. На губах остаётся приятное тепло, которое следом расстекается в нутри. Нëвиллетт дрожит. Недавно он боялся быть отвергнутым и выброшенным за дверь квартиры. А сейчас трусится как кленовый лист под дождëм от прилитых чувств внутри. Уши отказались слышать. Они неторопливо пропускали вибрацию струн сердца. — Люблю тебя. Пускай это так просто и коротко... Ризли продолжал неразборчиво что-то нашëптывать. Кончиком слегка заострённого носа он провëл по бледной щеке, плавно перемещая правую руку на чужую скулу, бархатно поглаживая еë. Брюнет осторожно, как к тонкому хрусталю, прикасается обветренными губами до чужих губ. Невиллет не оталкивает его, наоборот, ждëт. Надеется. Ждëт его, как верный. Ризли дальше дозволено не зайдет. Это действие было не свойственно его идеалам, но Нëвиллет взял их, смял и выкинул ,как бумажку в мусорное ведро...