Литературное дело

– Как… Как тринадцатое? Альберт не мог поверить ним своим ушам, ни глазам. На телефоне Харуми и правда красовалась эта дата. Дата дня, который прошёл три дня назад. Но Альберт был уверен – это не было сном, всё было наяву. Он ещё в состоянии отличить сон от реальности. По крайней мере, он так думал. Но как тогда объяснить то, что сейчас и правда было тринадцатое число? Воскресенье. Именно в ночь этого воскресенья Сайори обнаружили повешенной в собственной комнате. – Вы в порядке, Альберт? – уже взволнованно, а не с насмешкой спросила доктор Тейлор. – Доктор… Альберт наклонился и взялся руками за голову. – Я ни хрена не понимаю… – Вам приснилось что-то? Иногда сны могут быть очень красочными и едва отличными от реальности, – ответила Харуми, положив свой мобильник обратно в карман. Эти слова вызвали у Альберта раздражение и ему захотелось нагрубить Харуми, но он сдержал этот позыв внутри. Так или иначе, надо взять себя в руки и здраво оценить ситуацию. Хотя о каком здравии идёт речь? Тем не менее, Альберта одолевала странная тревога. Что-то не так. Что-то изменилось. Этот откат произошёл не просто так, на то была причина. И эта причина – и есть изменение чего-то. – Простите, док, мне нужно уйти, – вдруг сказал Альберт, встав с кресла. – Что? Но… Но мы даже не начали сеанс. – Я вам заплачу за отнятое время, но мне сейчас просто необходимо уйти. – Альберт, я вас не понимаю, – она вдруг схватила уходящего Альберта за руку и остановила, – что это значит? – Доктор, прошу вас. У меня мало времени. – Альберт, вы меня пугайте. Я боюсь, что вы можете себе навредить. Куда вы так спешите? – К своему напарнику. Нам нужно поговорить. Немедленно, – вырвавшись, ответил Альберт, и поспешил в коридор, а Харуми за ним, как хвост. – Альберт, вы заставляйте меня волноваться. – Да твою мать! Взорвался Альберт и резко обернулся к доктору Тейлор. – Доктор Тейлор, – начал он раздражённым тоном, – я сказал, что заплачу за отнятое время. Вас больше не должно волновать ничего. Я работаю в полиции и у меня могут быть срочные дела! В конце концов, я просто один из десятков клиентов, которые к вам приходят домой, в надежде получить помощь! Только… Мне уже не помочь. Всё вокруг сходит с ума, творится какой-то хаос, и это вижу только я! Меня, взрослого мужика, который прошёл через две горячей точки, водит за нос школьница, которой только восемнадцать исполнилось! Ещё и Глория… Чёрт. Альберт схватился за голову от приступа головной боли. Это всегда происходит, когда он взрывался на эмоции. Доктор Тейлор стояла в проходе коридора и смотрела на мужчину сначала с удивлением, а потом опустила взгляд, сложила руки и скрылась за поворотом коридора, ничего не сказав. Альберт тут же почувствовал ужасный стыд. Она же ни в чём не виновата. Она просто волнуется за него, а он берёт и орёт. Чем он, в таком случае, лучше того же отца Нацуки? Даже не помня его имени и личности, Альберт сравнивал себя с ним. Он не имел права так говорить и хотел в тот же момент извиниться, но опустил руку – нет, не сейчас. Он извинится как только разберётся с делом, как только Моника окажется за решёткой, как только увидит её на скамье виновных в зале суда, как только проводит взглядом её тюремный автобус. Он вспомнил про доску в комнате Моники – Харуми ведь тоже в опасности. Нельзя сейчас медлить. Нужно немедленно связаться с Кайлом. Накинув пальто и обувшись, Альберт вышел из дома со сжатыми кулаками. Он достал мобильник и набрал номер Кайла. Однако его звонок тут же оборвался короткими гудками и сообщением автоответчика: «Этого номера не существует». — Что? Спросил сам себя Альберт, садясь за руль своего седана. Он перепроверил номер. Это точно номер телефона Кайла, он знает его наизусть. Он проверил мессенджер, однако тот по какой-то причине всячески отказывался загружать чат с Кайлом и выдавал ошибку. — Чёртова техника… Выругался Альберт и убрал мобильник в карман. Он попытался поразмыслить, где может быть Кайл, и пришёл к выводу, что нужно искать его в департаменте, ведь он находится там с Нацуки. Альберт завёл двигатель и поехал туда, по дороге обдумывая всё, что видел в доме Моники. Но ответов он там не нашёл — скорее, больше вопросов. Он вновь проверил наручные часы. Они имели всё тот же функционал, однако к списку приложений добавилось одно с пустой, чёрной иконкой. При открытии часы вибрировали и глючили, а затем открывался тот же список файлов. Может, это просто файлы системы часов? Какие-то странные у них названия. Однако объяснить то, что Альберт видел у Моники, он не мог. Она либо больная на голову, либо… либо больной в данном случае Альберт. Неужели он действительно сходит с ума, и всё вокруг плод его бурного воображения и расшатанной психики? Что, если никакой Моники не существует? Альберту было страшно думать о том, что он болен — тогда любая вещь, любой человек, любое событие, любое воспоминание может оказаться фальшивкой. Он не понимал, где реальность, а где – вымысел. Единственное живое доказательство того, что вокруг происходит какой-то хаос – Кайл. И только ему можно доверять. Пересекая мост над рекой между Старым и Новым городом, Альберт заметил стоящую у перил и облокотившуюся на них девушку с короткими розовыми волосами. Он быстро узнал её – это же Нацуки. Она наблюдала за рекой в гордом одиночестве на мосту, в забавной куртке малинового цвета со звёздочками. Кажется, такие обычно носят дети, но Альберта шокировал сам факт нахождения здесь Нацуки – она же должна быть в участке! Как она может оказаться тут? Затормозив прямо на мосту, Альберт выскочил из машины и запрыгнул на тротуар, подбегая к девушке. – Нацуки! – громко окликнул он её. Девушка обернулась на зов и не успела даже отреагировать, как Альберт подлетел к ней и схватил за плечи. – Что ты здесь делаешь? Почему ты не в участке? Я же сказал тебе, не выходить оттуда, пока я не скажу! – с заметным раздражением говорил Альберт, – чего ты тут разгуливаешь? – А? Вы что творите, отпустите меня! – зло рявкнула Нацуки и попыталась вырваться из хватки Альберта, от чего он машинально её отпустил и она отпрыгнула. – Я повторяю вопрос: почему ты не в участке? – более мягко спросил Альберт. – Чего? Почему я должна быть в участке? Я ничего не нарушала! И вообще, вы кто такой? – она надула губки и опустила брови, – что вам от меня надо? – Нацуки, это я, Альберт Валентайн, – уже с меньшей уверенностью ответил он. – Я таких не знаю! Вы вообще в своём уме?! Хватайте незнакомую девушку за плечи и орёте на неё! У вас всё там на месте? – злилась девушка, указывая на Альберта пальцем. Она что, сбрендила? Почему она так упорно делает вид, что не знает Альберта? Он стал подходить к ней ближе, намереваясь отвезти её в участок самостоятельно, однако Нацуки такой ход явно не понравился. – Эй! Здесь какой-то неадекватный мужик мне угрожает! – закричала она на весь мост. – Сэр, у вас всё в порядке? – послышался вдруг мужской голос откуда-то сзади. Альберт обернулся. Он увидел, что за его остановленным посреди дороги седаном стоял другой автомобиль, а его водитель выглянул на улицу, наблюдая за происходящим с явным подозрением. Затем он посмотрел на Нацуки, которая, зло пялясь на него, развернулась и побежала в противоположную сторону. “Да что это с ней?” – пронеслось в голове у Альберта. Она обиделась на что-то? Что он ей сделал-то? Ладно, неважно. Пусть бежит, раз так хочет. – Всё нормально. Извините за доставленные неудобства, – ответил Альберт водителю машины сзади, на что тот лишь нахмурился и спустя несколько секунд сел обратно в свою машину. Альберт же вернулся за руль седана и продолжил путь к департаменту. Не хватало ещё, чтобы его посчитали педофилом. Однако он так и не смог объяснить, ни как Нацуки оказалась здесь, ни почему она так на него среагировала. За ней ведь приглядывал Кайл, как он мог допустить её побег? Да даже если Кайл куда-то отошёл, это же полицейский участок, она не могла взять и уйти незамеченной. И он точно был уверен, что это именно Нацуки – она отреагировала на оклик, и он хорошо запомнил её внешность. Всё это уже не просто странно, это аномально. Альберт так и не мог определиться – его скептицизм всё ещё в какой-мере жил, но явно поубавился. Через несколько минут Альберт был у департамента. Припарковавшись на служебном месте, он покинул автомобиль и поспешил внутрь здания. В холле как всегда было несколько дежурных, среди которых он узнал одного из офицеров, которые приезжали вместе с Кайлом в старый корпус. Он относил куда-то стопку документов. Альберт догнал его и остановил. – Нейд, привет, – быстро поздоровался Альберт, – ты Кайла не видел? – Вечерок, детектив… А? Кого? – переспросил полицейский. – Кайла. Кайл Кросман, мой напарник, – объяснил Альберт, – очкарик с уложенными волосами. – Эм… – Нейд приподнял брови, – я такого не знаю. – В смысле? Ну, он же постоянно со мной таскается. Он ещё на прошлой неделе на брифинге со стула упал и повалил фикус, – вдруг вспомнил Альберт, усмехнувшись. Нейд слегка наклонил голову и прищурился, будто пытаясь что-то вспомнить. – Да нет, никто у нас не падал со стульев, – ответил Нейд, – это бы я точно запомнил. – Ты что, издеваешься? – устало спросил Альберт. – Детектив Валентайн, я не понимаю, о каком человеке вы говорите. Насколько я помню, у вас вообще напарника нет. Вы всегда один работали, – объяснил Нейд. – Понятно всё с тобой, – раздражённо ответил Альберт и двинулся вглубь департамента, в служебную зону, ловя на себе непонимающий взгляд Нейда. Пройдя по коридору, Альберт зашёл в общий офис отдела уголовных расследований. У младших детективов нет своего кабинета, они работают в общем офисе, и у Кайла здесь был свой стол, который стоял в самом углу. Однако, когда Альберт подошёл к этому столу, он оказался абсолютно пустым. Как будто здесь никто не работает. Ни вещей, ни канцелярских принадлежностей, ни документов – только слой пыли. Альберт перепроверил несколько раз – это точно был рабочий стол Кайла. Но у него на столе, хоть не была бардака, как у Альберта, но всё же был компьютер, настольная лампа, какие-то документы лежали, и стояла его совместная фотография с сестрой на фоне живописного холмистого вида. Альберт осмотрелся и обратил внимание на соседнее рабочее место, где сидел другой младший детектив, и, попивая кофе, разбирал какие-то документы. Альберт подошёл к нему. – Эй, Кейси, – обратился он к молодому человеку, даже моложе Кайла, – ты Кайла не видел? – Ась? – он отвлёкся от бумаг, – кого? – Кайл Кросман. Рядом с тобой работает, – напомнил Альберт. – Кто? Вы про кого? – Ну очкарик с уложенными волосами, который со мной вечно таскается. – Всё что с вами вечно таскается, детектив Валентайн, это мешки под глазами, – усмехнулся он, – езжайте лучше домой, проспитесь. Может, и Кайла своего во сне найдёте. Он вернулся к работе над бумагами, а Альберт встал в ступор – что происходит? Кайл не то чтобы общительный, но в участке его многие знают, а уж после того недавнего инцидента, когда его кресло сломалось во время брифинга и он упал, повалив горшок с декоративным фикусом, – и подавно. Его сосед уж точно должен его помнить и знать, он видел, как они общались. Альберт решил ещё немного поспрашивать других сотрудников департамента, однако все ему как один отвечали, что не знают никакого Кайла Кросмана, и вообще в участке не работает никто не с таким именем, не с такой фамилией. Альберт проверил и свой кабинет, и понял, что ключ от него был у него с собой. В своём кабинете он тоже никого не нашёл. Даже пончики нетронуты. Они все на месте. Но ведь Нацуки их ела, Кайл даже фотографию отправлял. Альберт ещё раз попробовал ему набрать – безуспешно. Мессенджер также отказывался загружать чат. Тут, в кабинете, внутри Альберта начала расти паника. Куда исчез Кайл? Почему все говорят, что не знают этого человека? Даже девушка из ИТ-отдела, с которой, как помнил Альберт, Кайл ходил на свидание, не знала его и говорила, что вообще не с кем не ходила на свидания за последний год. Не может такого быть, просто не может. Альберт даже сходил в отдел кадров, проверял списки сотрудников – всё без толку. Нет никакого Кайла Кросмана, словно его и никогда не существовало. Паника всё росла, и у Альберта стали трястись ладони. “Так, спокойно” – произнёс он про себя. Где ещё может быть Кайл? Очевидно, у себя дома. Альберт помнил, где живёт Кайл. Пару раз заезжал ему в гости. Его дом находится в старом городе, и он хорошо помнил, что Кайл – фанат минимализма, и его дом выполнен в стиле бунгало, а по размерам сопоставим с домом Альберта. Не долго думая, Альберт покинул департамент, сел в машину и отправился домой к Кайлу. На улице снова шёл дождь. Альберт уже устал от этих вечных осенних осадков, которые всё никак не заканчивались. Дождливая в этом году будет осень, по всей видимости. Дворники монотонно сбрасывали воду со стекла, а Альберт нервно стучал по рулю каждый раз, когда приходилось останавливаться на светофорах. Дорога до дома Кайла казалась ему мучительно долгой. Он не знал, и не хотел искать объяснения тому, почему в департаменте про Кайла никто ни слуху ни духу, и почему его стол пуст и выглядит так, как будто там несколько лет никто не работал. Наконец, он вернулся в Старый город и заехал на улицу, где находился дом Кайла. Проехав пару сотен метров, он остановился рядом с нужным участком и вышел, закрываясь от дождя капюшоном. Однако на участке, где должен был находится дом Кайла, ничего не было. Буквально – этот участок был пуст, на нём не было никаких строений, лишь заросший газон и табличка – “Продаётся”. – Какого хрена… – выразился Альберт, и подошёл ближе к участку. Никакого дома в стиле бунгало, который помнил Альберт, тут не было. Он перепроверил улицу, номер дома, сверился с электронными картами – нет, ну это точно участок, где должен стоять дом Кайла. Но его тут нет! Альберт перелез через небольшой забор и даже прошёлся вдоль этого участка – нет, просто заросший кусок земли, где даже была вырыта нора какого-то зверька. Вернувшись обратно на улицу, Альберт стал чувствовать себя хуже. Дыхание участилось, как и сердцебиение. Его буквально начинало трясти, как маленькую девочку. Нет, нет, он же не мог остаться один! Что произошло? По всему телу прошёл сильный озноб, и не от прохладной дождевой воды, которая лилась на него, как из ведра – а от страха, от ужасного осознания, которое он не хотел принимать и отвергал. В небе сверкнула молния, на миг осветив испуганное лицо Альберта. Так, надо взять себя в руки. И тут Альберту вдруг в голову пришла спасительная мысль – есть человек, который точно на забудет Кайла. Самый близкий человек для него, которому он доверяет больше всего. Его младшая сестра, Лиза Кросман, совместная фотография с которой стояла у него на рабочем столе, и к которой он заезжал как раз в понедельник тринадцатого. Он упоминал об этом в баре “Деревянный глобус”. А может, Кайл там, у сестры? Лиза Кросман жила не в Салбруке, а в соседнем городе – Беневенто. На самом деле Кайл родом как раз оттуда, и его сестра проживает в доме их покойных родителей, доставшийся им по наследству. Кайл частенько ездит к сестре в Беневенто – ведь до туда всего двадцать минут езды от Старого Салбрука, совсем рядом. Альберт, не долго думая, запрыгнул в седан, развернулся и поехал в другую сторону. Как уже говорилось ранее, Беневенто находится к западу от Салбрука в двадцати минутах езды. Поэтому поездка туда не займёт много времени, и Альберт твёрдо решил ехать к Лизе. Он уже бывал там несколько раз, поэтому знал дорогу. Проехав через частный сектор, а затем через маленькую промзону Салбрука, в том числе мимо того заброшенного химического склада, который выглядел ничуть не лучше старого корпуса старшей школы, он выехал из Салбрука спустя несколько минут. Уличные фонари и тротуары исчезли, по обеим сторонам вместо домов теперь был тёмный ночной лес. И вот он проехал мимо таблички “Вы покидаете Салбрук – счастливого пути!”. Альберт включил дальний свет фар. Беневенто и Салбрук находятся совсем рядом друг с другом, и жители часто ездят друг другу в гости и устраивают общие мероприятия. Альберт стал часто ездить туда только после знакомства с Кайлом и его сестрой соответственно. Альберта всё одолевали сомнения – это странное поведение Нацуки и отсутствие Кайла явно связаны, и это пугало его. Тремор его не отпускал всю поездку. Захотелось закурить. Он уже открыл окно и полез в карман за сигаретами. Однако неудача – их там не оказалось. Пошарив по карманам, и затем по салону машины, Альберт тяжело вздохнул и закрыл окно – сигарет он не обнаружил, от чего даже несильно ударил по рулю. Так, кажется, скоро должна быть круглосуточная заправка с минимаркетом – там он и заправит машину, которая ясно давала понять, что бензобак требует дозаправки, и купит сигареты. Через пару минут справа действительно показалась АЗС с навесом и небольшим зданием, освещённая двумя яркими фонарями и лампами под навесом. Альберт снизил скорость, заехал на заправку и остановился рядом с бензоколонкой. Других машин тут не было, да и на дороге ему никто не попался – разумеется, кто в такое время и в такую погоду куда-то поедет? Лучше посидеть дома, в тепле, под одеялом и посмотреть хороший фильм, желательно в компании с любимым человеком. Альберт вышел из машины – к счастью, кошелёк он не забыл, всё-таки в нём у него полицейское удостоверение, и за его отсутствие он не раз получал от капитана Пауэлла. Вставив заправочный пистолет в бензобак седана, Альберт включил заправку и пошёл внутрь минимаркета. Внутри никого не было, за исключением молодой девушки-кассирши, которая скучала за стойкой и смотрела что-то на телефоне, заткнув уши наушниками. Альберт взял с полок только пачку сигарет и бутылку воды – почему-то горло пересушило. Когда он подходил к кассе, девушка уже сняла наушники и ожидала покупателя. – Одиннадцать галлонов девяносто пятого, – сказал Альберт, выкладывая на стол бутылку и маленькую коробочку с раковыми палочками, – и это. – Угу, – кивнула девушка и стала пробивать товары и бензин, пока Альберт доставал кошелёк и проверял наличие денег. – Восемьдесят, – озвучила цену кассирша спустя несколько секунд. – Ага, минутку… – ответил Альберт, отсчитывая купюры. На улице тем временем сверкнула молния, совсем рядом, и тут же раздался чуть ли не оглушительный гром, от чего Альберт заметно вздрогнул. Когда он досчитал деньги, передал пару купюр девушке. Она взяла их и вдруг спросила то, от чего Альберт чуть не упал в обморок в тот же момент. – Грозы боитесь? Он медленно поднял взгляд на девушку. Она смотрела на него с той же улыбкой, с теми же глазами, что у Моники. Эту жуткую физиономию он никогда не забудет. Тут Альберта уже конкретно затрясло. Он схватил бутылку и сигареты и бросился прочь из магазина. Он не оборачивался, но чувствовал её взгляд на себе. Она провожала его. Альберт закончил заправку, выдернул заправочный пистолет из бензобака, захлопнул его, повесил пистолет на бензоколонку и пулей влетел в седан. Заведя авто, он немедля выехал с АЗС и помчал на высокой скорости в сторону Беневенто. Он быстро дышал, еле приходя в себя. Ему казалось, что через каждые несколько сотен метров свет фар улавливал чью-то фигуру на обочине у леса. Фигуру девушки с бантом, что заставляло Альберта вдавливать педаль газа в пол. Всё равно ни встречных, ни попутных машин нет, хотя сейчас Альберт молился, чтобы по встречной полосе промчалась какая-нибудь фура или легковушка, но на ночной дороге он был один. Двигатель гудел, капли дождя стучали по стёклам, капоту, крыше и багажнику, дворники монотонно двигались из стороны в сторону. Альберт взглянул на зеркало заднего вида и сердце чуть не выпрыгнуло на лобовое стекло – на заднем сидении он увидел трёх мёртвых девушек – Сайори, Юри и Нацуки. У первой были следы удушения, у второй тяжёлые ножевые ранения, а третья… У неё были ужасные ожоги, как будто искупалась в жерле действующего вулкана. Альберт резко обернулся, однако своими глазами сзади он уже никого не увидел. Сколько ещё до этого чёртового Беневенто? Двадцать минут уже давно прошли! Наконец, далеко впереди показались огоньки, а Альберт промчался мимо приветствующего знака “Добро пожаловать в Беневенто”. Когда Альберт оказался на улице, пусть и тускло освещённой, он с облегчением выдохнул. Почему-то ему казалось, что поездка могла закончится для него очень плохо. Со лба ручьями стекал холодный пот. Опять игры воображения? Хотя какая разница. Главное, что он успешно добрался до городка. Беневенто находился на возвышенности, на вершине одноимённого холма, и напоминал скорее большую деревню, нежели город, ведь здесь жило ещё меньше людей, чем в Салбруке. Беневенто мог похвастаться живописными видами на лесистые холмы, на фоне одного из которых Кайл и сделал в этих местах фотографию со своей сестрой. Здесь располагалось немало смотровых площадок, с которых открывались виды на нетронутую природу. Благодаря нахождению на высоте здесь был чистый и свежий воздух, а потому в Беневенто уже давно стоит санаторий для престарелых, где старики и старушки могут отдохнуть и полечиться. Скорее всего, именно в этом санатории отдыхал дедушка Юри, других поблизости нет. Здесь действительно красивые места. Проезжая по дороге, которая вела в гору, Альберта даже как-то успокаивали ночные виды с холма Беневенто. Однако одну сигарету по пути он всё же выкурил, чтобы хоть как-то ослабить тремор и головную боль. Вскоре Альберт остановился у дома сестры Кайла. К счастью, он был на месте и совершенно не изменился. Припарковавшись, Альберт вышел из машины и быстро направился к дому. Он был большой, в три этажа, но довольно старый и сразу видно – не в лучшем состоянии. Во дворе валялось много всяких строительных материалов и средств для ремонта. В этом доме Кайл и его сестра выросли, а когда их родители скончались, дом достался им двоим. Когда Кайл закончил полицейскую академию, он некоторое время работал патрульным в Беневенто, а потом переехал в Салбрук, где и получил повышение до младшего детектива, оставив дом сестре. Лиза же относительно недавно затеяла капитальный ремонт в этом доме – и очень кстати, потому что он действительно сыпался на глазах. Потому во дворе много всяких строительных материалов, краски и прочего оборудования для ремонта. Кайл часто заезжал к сестре, чтобы помочь с ремонтом, и даже Альберт это делал, правда в основном играл роль водителя, который привозил материалы. Альберт поспешил ко входной двери и стал настойчиво стучать в неё, потому что знал, что звонок не работает. – Лиза! Лиза! Ты дома?! – кричал Альберт, – Лиза! Альберт стоял и колотил в дверь, пока через пару минут с той стороны не послышались приближающиеся шаги, а затем щелчок замка. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула сонная девушка с чёрными волосами средней длины, в пижаме и сонным лицом. – А? Вы кто? – спросила Лиза, зевнув. – Я Альберт. Альберт Валентайн, – представился Альберт, – напарник Кайла. Я помогал вам материалы сюда возить, пока ты тут с братом мучались над шпаклёвкой. – Что? Какой Кайл? Вы о чём? – спрашивала сонная девушка. – Твой старший брат, Кайл! Ты же Лиза Кросман, так? – Да… Я Лиза Кросман… Но у меня нет никакого брата, – ответила она. – Как? Кайл, твой брат, ну же! Вы же всё детство вместе росли, он рассказывал! У вас совместная фотография была, на фоне холмов! – пытался объяснить ей Альберт, но девушка лишь смотрела на него сонным непонимающим взглядом. – Извините, я не понимаю, о ком вы… Вы наверное меня перепутали с кем-то. У меня нет брата, и никогда не было, я единственный ребёнок в семье. И может не стоит приходить к людям так поздно? Все спят же… До свидания, – и Лиза закрыла дверь прямо перед носом Альберта, щёлкнув замком. Альберт вернулся к машине и вновь всё перепроверил. Да, это точно дом Кросманов. Альберт уже даже не задавал вопросов. Он сильно ударил по рулю и выкрикнул: – Блядь! Да что это за хуйня?! Он ещё несколько раз ударил по рулю, осыпая его ругательствами. Альберт был на гране того, что зареветь погромче, чем это делала Натали Мурман, когда обнаружила Сайори в петле. Альберт заехал на ближайшую смотровую площадку, совсем недалеко от дома Лизы. Там никого не было и не стояло ни одной машины. Припарковавшись на свободном месте, он вышел, захватив с собой сигареты, и закурил, и облокотившись об ограждения и наблюдая за живописным ночным видом лесистых холмов. Он остался один. Совершенно один. Теперь он остался один на один с Моникой, со своей головой. Никто больше не сможет подтвердить, что Альберт не сходит с ума, никто не сможет ему помочь. Даже Нацуки его не помнит. Всё катится к чертям собачьим. И во всём – Альберт был уверен в этом – была виновата Моника. Это она каким-то невообразимым образом убрала Кайла. Альберту вспомнился его визит в дом Моники, и та злополучная строчка, которая отпечаталась у него в голове. “delete kyle.chr”. Альберт вытазил сигарету изо рта, и выдохнув дым, стал кричать в этот пейзаж. – Я знаю, что ты меня слышишь! Я хочу, чтобы ты знала! Я ненавижу тебя! Я найду и убью тебя! Пока не знаю, как, но я найду способ, ты умрёшь, ты заплатишь за Кайла, шлюха зеленоглазая! Он ударил ногой металлическое ограждение, правда сделало это больно только ему, от чего Альберт запрыгал и взялся за ногу. Страх и паника сменились на ненавсить и ярость, а затем – на тоску и отчаяние. Альберт просидел на этой смотровой площадке вплоть до рассвета, выкурив всю пачку купленных на заправке сигарет и выпив всю воду. Он не хотел ехать ночью, чтобы опять в дороге случилось нечто жуткое. Как только солнце хоть немного осветило окрестности, Альберт поехал обратно в Салбрук – в Беневенто ему больше делать нечего. Если родная сестра Кайла не помнит его, значит, все его знакомые здесь и подавно. Дорога назад прошла без инцидентов, и куда быстрее. Когда Альберт въехал в Салбрук, он не нашёл лучшего решения, кроме как поехать в “Деревянный глобус” и напиться до беспамятства. Так он и поступил. Через несколько минут он заехал на парковку бара. Он работает круглосуточно, но в такое раннее утро людей тут почти нет, поэтому свободных мест на парковке было много. Он зашёл в бар, занял самый дальний столик и заказал у официанта коньяк. Выпив его, он заказал ещё. А потом ещё. И ещё. И так он повторял ещё много-много раз. Стресс медленно, но покидал его тело. Алкоголь в этом плане очень эффективное средство. Хотя, скорее, оно быстродействующее. Антидепрессанты могут быть эффективнее, но они действуют крайне медленно и при определённых условиях, а вот этиловый спирт настоящий гонщик, который быстро разливается по всему телу. Альберт перестал вести счёт времени после пятого бокала. Всё слилось в единый круг. Выпить – налить – выпить – налить – выпить – заказать – подождать – налить – выпить и так бесчисленное множество раз. Через какое-то время Альберт просто задремал за стол от количества выпитого алкоголя. Ему снился Кайл. Обрывистые воспоминания, в том числе о том, как они сидели здесь, в “Деревянном глобусе”. Альберт никогда не приходил сюда один и никогда столько не выпивал. Частенько он даже заказывал что-то безалкогольное. Время шло, часы текли, а Альберт даже из-за стола не вставал. Из дрёмы и счастливого мира иллюзий его выдернуло неприятное чувство. То самое, которое человек испытывает, когда чувствует, что за ним кто-то пристально наблюдает. Он нехотя поднял голову и открыл глаза, и к удивлению для себя обнаружил напротив сидящую за этим же столом доктора Тейлор, которая смотрела на него с сожалением. Альберт вздохнул и опустил голову, не желая смотреть ей в глаза. – И давно вы тут? – спросил Альберт, не поднимая голову. – С полчаса, – ответила Харуми, – тут неплохие безалкогольные напитки. – Тут всё неплохое, – сказал Альберт пьяным голосом. Альберт почувствовал, как на его голову мягко приземлилась рука Харуми. – Альберт, что случилось? – спросила она спустя короткую паузу. – Да вы всё равно мне не поверите… – Уж кому, а вам я верю. Больше всего, – добавила доктор. – Да-да, док… Знаете что… Лучше вызовите скорую и отправьте меня в дурдом, – попросил Альберт, – лучше уж белые мягкие стены и смирительная рубашка, чем вся эта херня… – Я не хочу, чтобы вы попали в психиатрическую больницу, Альберт. Поэтому я здесь. Иначе вас может туда отправить кто-то другой. Я не знаю, что у вас случилось, но хочу помочь. Даже если вы скажите, что вашу собаку похитили инопланетяне, я готова в это поверить. – Тут кое-что похуже, чем инопланетяне, – ответил Альберт, – просто сдайте меня в дурдом, пожалуйста… – Нет. Альберт, пожалуйста, выслушайте меня. Что бы у вас не случилось, вам всегда нужен человек, который вас поддержит и выслушает. Вам нужно делиться своими проблемами, а со мной вы можете быть максимально откровенными. Несите любую чушь, и мы будем это чушь обсуждать. Неважно, плод это вашей фантазии или что-то реальное, в любой из этих ситуаций вам нужна помощь и поддержка. Я готова её оказать. – Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, – ответил Альберт, чувствуя, как доктор гладит его по голове. – Это так не работает. Давайте я отвезу вас домой. Вы пьяны, вам опасно садится за руль. А потом всё мне расскажете, хорошо? – Ладно… – вздохнул Альберт. – Вот и хорошо. Вставайте, я помогу вам дойти. Держась за доктора Тейлор, Альберт поковылял на выход из бара. Свежий воздух ударил ему в лицо, отчего ему стало неприятно, и тут же почувствовал рвотный рефлекс. Пришлось отпустить Харуми и отойти, чтобы прочистить желудок в мусорный бак. Харуми не смотрела на него с осуждением или отвращением, и продолжала помогать вести к машине. Вскоре он оказался на переднем сиденье внедорожника Харуми, а она, в свою очередь, села за руль и они выехали на дорогу. Харуми знала, где жил Альберт, поэтому объяснять ей это не пришлось. А на улице, к лсову, уже был вечер. Альберт просидел в баре с шести утра до семи вечера и его жутко клонило в сон. Хотелось скорее добраться до дома и просто завалиться спать. Но тут он вспомнил инцидент, произошедший прошлым вечером. – Док… – начал Альберт всё тем же пьяным голосом. – Да? – Простите, что вчера накричал на вас… Я… Я не в своём уме был… – Всё нормально. Я не злюсь и не обижаюсь. Просто это было неожиданно. Я же, в конце концов, знаю, кто вы, Альберт, на самом деле. Вы очень хороший человек, и не стали бы просто так на меня агрессировать. – Спасибо… – лишь смог выдавить из себя Альберт. Далее они ехали в тишине. За окном пронеслась спешащая куда-то пожарная машина с сиренами и мигалками, всё ещё шёл дождь. Альберт уже начал засыпать, как краем уха услышал речь диктора новостей из радио… – …Чарлисон-стрит, 16. Сообщается как минимум о двух находящихся внутри дома людях: Говард Азуми и его дочь Нацуки Азуми. Пожар распространяется крайне быстро и может перекинуться на соседние дома. На месте происшествия уже работает пожарная бригада… Опьянение и сонливость Альберта как рукой сняло. Сердце дрогнуло, а самого его охватил тремор. – Доктор… – испуганным голосом обратился к Альберт к ней. – Что? – Доктор, поезжайте на Чарлисон-стрит, 16, сейчас же. – Зачем? – Доктор, быстрее, поехали туда! – вскрикнул Альберт. – Как скажете. Харуми переспросила маршрут на навигаторе и они свернули на Чарлисон-стрит, где находился дом Нацуки. Когда они подъезжали, Альберт увидел, что этот дом просто полыхал, словно огнём самой Преисподней. Языки пламени вырывались из окон, дверей, крыши, горела даже мокрая от дождя трава на участке. Рядом на дороге стояла пожарная машина и несколько людей, наблюдающих за происходящим. Струя вода врезалась в дом, но это не помогало – эпицентр возгорания был где-то внутри, и пожарная команда собиралась войти в здание. Как только машина остановилась, Альберт просто пулей вылетел наружу и побежал в сторону горящего дома, расталкивая людей. Харуми выскочила на улицу. – Альберт! Стойте, не надо! – кричала она ему вслед, но он не слушал. Минуя толпу, Альберт забежал во двор дома, где уже почувствовал сильный жар от огня. Тут его за руку схватил один из пожарников. – Стойте, куда вы? Там всё полыхает, что вы творите?! – кричал на него мужчина в противогазе и комбинезоне, но Альберт ловко вырвался у него из хватки и побежал в самое пекло. Всё в огне. Стены, пол, потолок – всё полыхало, стояла невероятно высокая температура, всё трещало и разваливалось на глазах, а от дыма Альберт задыхался и кашлял. Прикрыв рот рукой, он как можно быстрее побежал осматривать дом. Первая комната – пусто. Вторая – тоже голяк. Третья – гостиная. Альберт распахивает дверь. Внутри на полу лежит Нацуки, без сознания, в обгоревшей футболке и домашних шортах. Он подбегает и поднимает её на руки. Она лёгкая, словно пушинка. Заливаясь приступами кашля, Альберт бежит обратно к выходу, но прямо перед ним падает полыхающий потолок. Путь заблокирован. Осмотревшись, Альберт бежит в противоположную сторону, в попытках найти окно. Он выходит на кухню и видит таковое, бежит и сразу же выпрыгивает наружу, ужасно кашля, словно туберкулёзник на последней стадии болезни. Шатаясь и еле шевеля ногами, он выходит обратно во двор и падает на колени от истощения. Альберт опускает взгляд на девушку и пытается проверить пульс, но не чувствует его. – Нацуки.. Нет… Нет, очнись! Ну же! Трясущимися руками он опускает безжизненное тело девушки на землю. Она вся в ужасных ожогах, как тогда, когда он видел её у себя в машине на заднем сидении в зеркало заднего вида. На её лицо падают капли. Но это не дождь. Это слёзы Альберта. Его окружают пожарные и медики. В глазах начинает двоится, в ушах – звенеть. Всё вокруг начинает крутиться, и Альберт закрывает глаза и падает рядом с Нацуки без сознания. . . . Кап… кап… кап… кап… этот звук падающих капель раздражал. Альберт чувствовал, что лежал на чём-то твёрдом. Кажется, плитка или нечто подобное. Он приоткрыл глаза, однако это мало чем помогло: его окружала густая тьма, а из звуков было только это ненавистное капанье. Приподнявшись на локтях, Альберт почувствовал на своей левой руке наручные часы. К счастью, они работали, и он смог включить на них фонарик — экран часов просто стал белым и прибавил максимальную яркость. Не то чтобы от такого фонарика было много толку, но он хотя бы позволял осмотреть себя. Взглянув на свою правую руку, а затем на тело, Альберт понял, что он опять помолодел вплоть до семнадцати лет. Но часы остались. Странно, ведь раньше он не видел их во снах, да и часы ему эти подарил Кайл на день рождения… Кайл… Снова воспоминания. Альберт взялся за голову и просидел в таком состоянии ещё несколько минут. Никуда не хотелось вставать и идти. Видеть очередной кошмар, видеть Глорию, или Монику, или ещё что-нибудь похуже, у него не было желания. Но эти чёртовы капли словно пронзали его мозг и с каждой новой упавшей частичкой воды его всё больше бесил этот звук. Всё-таки, он встал на ноги и осмотрелся. Кажется, он стоял в школьном туалете. Три кабинки, три раковины, два писсуара и стойка для одноразовых полотенец. Альберт, не долго думая, двинулся вперёд, к выходу из туалета, освещая путь часами. Ничего другого у него просто не было. Выйдя из туалета, он оказался в школьном коридоре. К слову, это был тот самый туалет, куда заходил Кайл после допроса. И здесь же Альберт давал Нацуки свой номер телефона. Свет в безлюдных и тихих коридорах не горел, а за окнами ничего не было видно — просто прилегающая к стеклу тьма. Единственное, что было заметно снаружи, это то, как капли дождя падали и стекали по стеклу. На улице явно бушевал шторм. На миг в небе сверкнула молния, осветившая длинный коридор, а затем послышался и гром. Альберт вздрогнул. Кажется, теперь он сам боится грозы, во многом благодаря Монике. — Ой, ты уже тут? — послышался вдруг откуда-то спереди незнакомый Альберту женский голос. Он отвернул голову от окна и тут же чуть ли не отпрыгнул назад — прямо перед Альбертом, в школьной форме, неловко улыбаясь, стояла Сайори. Живая и невидимая. Он узнал её по характерному бантику на волосах. Реакция Альберта, видимо, смутила девушку, и она приподняла руки, отойдя чуть назад. — Эй, эй, всё нормально, я не причиню вам вреда, — предупредила девушка, — только не делайте поспешных решений, оки? — Сайори? — спросил Альберт, смотря на неё всё ещё с подозрением и в боевой готовности. — Да… я. Долго объяснять, в общем-то, — она снова неловко улыбнулась и скрестила указательные пальцы в треугольник, — вы же Альберт Валентайн, да? Альберт не мог поверить своим глазам и ушам. Перед ним стояла живая Сайори, разговаривающая и даже откуда-то знающая его имя. Он немного нахмурился, но пока ничего не делал. — Да. Откуда ты знаешь моё имя? — спросил Альберт. — Долгая история. Но я хотела бы пригласить вас на… чаепитие. В литературный клуб. Вы не против зайти к нам? Ненадолго, — спрашивала Сайори с осторожностью и смущением. — Какое ещё чаепитие? — Вы поймёте, как только сядете за стол. Ну давайте, разве вы не хотите выпить фирменного чая Юри и попробовать кексики Нацуки? Они о-о-о-очень сладкие! — улыбнулась Сайори. — Кексы… Какие кексы, какой чай, что она городит? С другой стороны, в глубине души Альберт осознавал, что это его очередной сон. Но пока ничего страшного он не увидел. Сам не зная почему, Альберт решил подыграть. — Ладно, — вздохнул Альберт, — веди. — Ура! Сайори сделала круг вокруг своей оси с довольным выражением лица, а потом пошла дальше по коридору. Альберт двинулся за ней. По этому же коридору Альберт шёл в одном из своих кошмаров, но сейчас он уже не казался столь жутким. Разве что вид из окон напрягал, а точнее его отсутствие. За окном снова прогремел гром. В коридоре не было никого более, кроме Сайори и Альберта, и были слышны лишь их шаги, эхом разлетающиеся по этажу. Шли они недолго и остановились рядом со входом в кабинет литературного клуба. Сайори открыла дверь и вошла, также поступил и Альберт. — Ребята, я его привела! Вот! — довольно сказала Сайори, повернувшись вполоборота к Альберту. Альберт оценил обстановку. Это был всё тот же класс клуба, однако несколько парт были сдвинуты, и формировали большой стол. На нём стояло нескольких белых кружек в блюдцах, чайник, и металлические подносы, накрытые фольгой. И здесь же находились… Нацуки и Юри. Первая ставила поднос на стол, а вторая расставляла эти самые кружки для чая. К слову, их Альберт уже увидел, в кладовке, когда разговаривал там по телефону с доктором Тейлор — это тот самый чайный сервиз. На этом же столе стояла старомодная керосиновая лампа, которая являлась единственным источником света в комнате. Заметив Нацуки, Альберт, как будто сорвавшись с цепи, подбежал к ней и схватил за плечи. И даже в этот раз он был выше неё ростом. — Нацуки, ты жива?! — с тотальным непониманием произнёс Альберт. — Блин, да что у тебя за привычка дурацкая! — зарычала Нацуки и оттолкнула Альберта от себя, — ты всех так за плечи хватаешь? — Ты же не дышала. Как это возможно? — всё также не понимал Альберт, и оглянулся на Юри, — и ты… — Детектив, я думаю, вам лучше присесть… — ответила Юри, — чай стынет. — Какой чай? Что за хрень? Почему вы все тут ходите, как будто ничего не случилось? — Я понимаю ваше ошеломление, детектив… просто попейте с нами чай, и мы всё объясним, — заверила Юри. — Может мне ещё Шекспира с вами почитать? — А… ну, можно, как-нибудь, позже… — ответила Юри и отвернула голову в сторону, накручивая длинные волосы на палец. — Юри, я тебя сейчас оболью кипятком из твоего же чайника, — взорвалась Нацуки. — Просто так необычно видеть детектива Валентайна в столь… юном возрасте… мне как-то неловко, — ответила Юри. — Девочки, может, отложим это на потом? У нас не так много времени, чтобы поговорить с Альбертом. Давайте забудем про ваши ссоры хотя бы на десять минут. Чай же стынет, — вмешалась Сайори. Нацуки зло выдохнула. — Может мне кто-то здесь объяснит, что за хрень здесь творится, или так и продолжите этот цирк устраивать? — обратился к ним Альберт. — Садитесь, — Юри указала на свободный стул. Альберт отодвинул стул и присел за стол. Сайори последовала его примеру, а Юри начала разливать горячий, ароматный чай по кружкам. Свет от керосиновой лампы освещал только площадь стола. Огонёк внутри неё так и дрожал, словно был готов погаснуть в любой момент. Альберт нервно поступивал по краю стола, пока Юри наливала ему чай в кружку. Пахнет необычно. Хвойный? Нет, тут какие-то экзотические травы, похоже. Альберт такого чая никогда не пил. Как только чай был разлит по кружкам, Нацуки сняла фольгу с двух подносов, оголив несколько небольших розовых кексов, сделанных в виде котиков. — О, Нацуки, как всегда вышла просто милота! — заулыбалась Сайори и тут же схватила один из кексов. — Никакие они не милые! Просто… красивые, — раздражённо ответила Нацуки, — надо ведь и внешнему виду уделять внимание, не только вкусу. — И у тебя с этим всё в порядке! — сказала Сайори, уплетая за обе щёки кекс. — Отлично гармонирует с чаем… — добавила Юри, осторожно беря в руки один из кексов. — В этот раз использовала тростниковый сахар. Надеюсь, это не повлияет на вкус слишком сильно, — сказала Нацуки и взяла один из своих кексов. — Так или иначе, всё равно вышла вкуснятина, — успокоила её Сайори. Альберт сидел и метал взгляд от одной девушки к другой. Выглядело всё это нелепо и скорее вызывало смех, но Альберт покорно ждал, пока ему скажут хоть что-нибудь полезное. Чаепитие — ведь предлог поговорить о чём-то, разве не так? — Детектив, — обратилась к нему Юри, — я хотела… поблагодарить вас. — Что? — Вы так спешили, чтобы спасти меня. Отправились в место, которое боялись и избегали много лет. Наверное… вам было очень тяжело… простите, — она закрылась волосами и поробела. — По итогу я всё равно не успел. Ни тебя не спас, ни Монику не поймал. Всё без толку, — вздохнул Альберт. — Это всё равно очень благородно, — вмешалась Сайори, — вы же даже не знаете Юри, а так хотели её спасти. Нацуки начала ёрзать на стуле и слегка отвернула голову с недовольным видом, но при этом немного покраснев. — Зачем за мной надо было в огонь бросаться… погеройствовать захотел что ли… — ворчала Нацуки. — Эй, я вообще-то тебя вытащить оттуда пытался, — возразил Альберт. — Я думаю, Нацуки так выражает благодарность, — предположила Сайори. — Ну… — Нацуки всё также не смотрела на Альберта, — спасибо, конечно… не знаю ни одного человека, который бы бросился за мной в горящий дом… — Мартин? — напомнил Альберт. — А что Мартин? — переспросила Нацуки, — это даже не его настоящее имя. У этого человека и имени нет. Оно каждый раз меняется. — Чего? — Плавно подходим к теме, — начала Юри, — Альберт… я же могу вас так называть? — Да называйте как хотите, объясните уже хоть что-нибудь наконец, у меня мозги уже кипят. — А, поняла, — Юри прокашлялась, — Альберт, когда Моника говорила, что вы многого не знаете, она была права. — Это я и без тебя на своём опыте хорошо уяснил. Может, расскажешь, например, что-нибудь из «этого, чего я не знаю»? — Монику просто так не одолеть. Она гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд… и первое время вы были абсолютно бессильны против неё. Что бы вы не делали, вы бы не смогли её поймать. Но это… — Юри указала на наручные часы Альберта, — в этом кроется вся ваша сила. — Моя сила? — переспросил Альберт. — Проще говоря, часы — твоё оружие, — объяснила Нацуки, жуя кекс, — благодаря им у тебя есть права администратора. Снова эти права администратора. — Да что это значит? Что за права администратора? — непонимающе спросил Альберт. — Они дают право видеть директорию игры и пользоваться консолью, — отозвалась Сайори, — то же самое может делать Моника. — Ничего не понимаю… какой игры? Какая консоль? — До тебя ещё не дошло? — рявкнула Нацуки, — мы все заперты в игре. — Тихо, Нацуки, — утихомирила её Юри, — не так быстро. Давайте я лучше объясню попроще. Ваши часы позволяют вам манипулировать реальностью не хуже, чем это делает Моника. — Может быть и так, только я не понимаю, как оно работает, — развёл руками Альберт. — Вероятно, консоль вам недоступна из-за размеров носителя… но это не проблема. Вы же можете открыть файлы игры, так? — спросила Юри. — Ну, могу, наверное… Альберт включил часы и нашёл в списке приложений ту самую пустую чёрную иконку и вновь нажал на неё. Небольшой глюк — и вот перед ним снова список папок. — Видите папку «персонажи»? — вновь обратилась к нему Юри. — Вижу. — Откройте её. Альберт нажал на папку и ему высветилось ещё две. «main elements» и «project REDSHIRT». Однако напротив второй папки был красный замочек, что символизировало о том, что она заблокирована, поэтому он открыл первую — «main elements». Внутри находилось четыре файлы неизвестного формата. Каждый был назван по имени одной из четырёх девушек — Моника, Юри, Нацуки и Сайори. — В этих папках хранятся наши файлы. Файлы персонажей, — уточнила Юри. — Что? — Короче, это мы, — ещё проще объяснила Нацуки, — эти файлы — и есть каждая из нас. То есть сейчас ты можешь удалить любую из нас. Только меня не надо! — Удалить? — переспросил Альберт, — то есть, убить? — Это не эквивалентные понятия, — ответила Юри, — например, мы мертвы. Но не удалены из игры. Если ты удалишь одну из нас, она и все её упоминания в мире исчезнут. Никто не будет помнить, кто такая Нацуки, никто и вспомнит её вечных недовольств, кексиков, и уж тем более её маленькие … — Эй! Говори за себя! — перебила её Нацуки. — Проще говоря, — вмешалась Сайори, — человек попросту исчезает, как будто его никогда и не существовало. Это и есть удаление. Не просто смерть. Нечто куда хуже. Мёртвых хотя бы помнят. — Погодите… значит, Кайл… Альберт взялся за голову и опустил взгляд в кружку с чаем. — Да, именно так… Кайл удалён. Его удалила Моника, — сказала Сайори с сожалением в голосе, — простите… — Вот же сволочь с бантом! Альберт ударил кулаком по столу, от чего кружка с характерным звоном подскочила и несколько капель чая упали ему на футболку, а все три девушки вздрогнули. — Мне жаль… — сказала Юри, снова закрываясь волосами. — Но… почему… почему она удалила Кайла, но оставила меня? — задал логичный вопрос Альберт, — если я ей мешаюсь под ногами, почему просто меня не убрать? Сайори с Нацуки переглянулись. — Здесь мы сами мало что знаем, — пожала плечами Нацуки, — единственное, что Моника не в состоянии удалить другого администратора. Система не позволит ей это сделать. А у тебя, как раз, права администратора. — Но ведь до этого я был без этих прав, почему она надо мной издевалась? Она садистка? — Вероятно… — начала Юри, — это связано с тем, что файлы тебя и Кайла находятся в другой папке. И эта папка, в отличие от нашей, под защитой системы. Она зашифрована. — Точно! — вдруг Сайори как будто озарило и она чуть не подавилась кексом, — это объясняет, почему Моника создала червя! — Червя? — переспросил Альберт. — Эта программа, которая способна взломать зашифрованные данные, как раз папку с файлами тебя и Кайла. Но червь сильно нагружает систему, поэтому использовать его много раз в один момент нельзя, — объясняла Сайори, — к тому же после удаления каждого персонажа, система автоматически начинает откат на несколько дней назад, чтобы не возникало логических аномалий. Например, человек исчез, про него никто не помнит, но его дом остался. Вот система откатывает время, чтобы снести этот дом. — Понятно, — Альберт, в кое-то веки, начал что-то понимать, — значит, она просто не могла удалить меня и Кайла из-за того, что папка с нашими файлами была зашифрована, а когда она создала червя и удалила Кайла, я уже получил права администратора, и теперь она не может удалить мой файл. Так? — Быстро схватываете, детектив, — улыбнулась Юри. — Так что мне мешает сейчас просто взять и удалить Монику к чёртовой бабушке? Если она… если она позволила себе удалить Кайла, я не собираюсь играть в доброго копа. — К сожалению, есть нюанс, — сказала Юри, и улыбка сошла с её лица, — вы не можете удалить Монику, как другого администратора также, как и она вас… Чтобы удалить её файл, нужен распаковать особый архив, в котором запечатан… другой червь. Вроде бы. — Это не точно, — замахала руками Сайори, — но, есть один архив, которого Моника боится и избегает. Мы склоняемся к мнению, что там находится другой червь, более опасный, которого вы можете взять под контроль и с помощью него пробить защиту Моники. — Так, и где этот архив? — спросил Альберт, просматривая содержимое различных папок на часах. — Боюсь, в проводнике вы его не найдёте, — покачала головой Юри, — этот архив скрыт Моникой. По какой-то причине она не может его удалить… или не хочет. — То есть? И как мне его найти? — Придётся отыскать его физическое обличие… скорее всего, оно где-то в школе. В нашем клубе, — ответила Юри, сделав очередной глоток чая. — Как он выглядит тогда? — Это нам уже неизвестно, — вздохнула девушка, — однако на эту вещь должны будут реагировать ваши часы. Наверное, вибрировать или издавать какие-то сигналы. Нечто подобное. — Ладно, найду я эту штуку волшебную, и что дальше? Как использовать этот архив, как его распаковать и этого вашего червя активировать? — Когда вы найдёте архив, вы сами всё поймёте. За окном вновь сверкнула молния, однако в этот раз Альберту показалось, что вместе со вспышкой далеко снаружи он заметил что-то огромное. Ему показалось, что он увидел снаружи гигантских размеров червя, что зарывался куда-то вниз, под землю. Девочки после этой вспышки заметно заволновались. — Червь Моники близко, — сказала Юри спустя небольшую паузу. — Да и без тебя понятно было, — гавкнула Нацуки, — капитан Очевидность. — Нам пора закругляться, — сказала Сайори, допивая чай, — Альберт, а вы так и не притронулись к кружке… — Не фанат экзотических чаёв, — отмахнулся Альберт. — Ну попробуйте! Всячески лучше того, что вы пьёте в «Деревянном глобусе», — усмехнулась Сайори. — Подрастёте немного — сами пить будете. У вас впереди студенчество. — Уже нет… — с грустной улыбкой сказала Сайори, — мы, увы, уже никогда не вырастим. — А, точно… Альберт и забыл, что был на встрече с мёртвыми, за этим разговором. И всё-таки он сделал несколько глотков из кружки с уже остывшим чаем. Он больше был привлекателен по аромату, нежели по вкусу — действительно, какие-то очень ароматные травы. Интересно, это снимает похмелье? — Горьковато… — высказался Альберт, ставя кружку обратно на блюдце. — Правда? Ох, наверное, вам нужно было добавить сахара… прошу прощения, Альберт, — смутилась Юри. — Я кофеман. Редко пью эту травянистую жидкость, — пояснил Альберт, — не понимаю, почему это все любят. — Не знаю, как вам, а мне чай помогает сконцентрироваться на чтении. Кофе сильно возбуждает и заставляет двигаться… а это наоборот мешает. — Понятно. Альберт перевёл взгляд на Нацуки, потому что чувствовал на себе её пристальное наблюдение, которое она даже не скрывала. В ответ на вопросительный взор Альберта Нацуки опустила глаза на поднос, где остался всего один кекс. Боже, серьёзно? Вздохнув, Альберт взял этот кекс и целиком запихнул в рот, чем вызвал удивлённый взгляд розоволосой подруги. Нацуки покорно ждала, пока Альберт полностью прожуёт кекс, вся также сверля его взглядом. — Это… ну и как тебе? — задала она вопрос по окончанию трапезы Альберта. — Печенье Лизы лучше, — вынес вердикт Альберт. — Эй! — Нацуки, злая, вскочила со стула, — мог бы и для приличия сказать, что вкусно! — А кто сказал, что не вкусно? — Открою тебе секрет: неприлично вслух сравнивать блюдо одной девушки с другой! — взорвалась Нацуки. — Видишь кольцо на пальце? Нет? Я тоже. Поэтому я не в курсе про ваши женские правила. — Дурак, — отмахнулась Нацуки и с детской обидой отвернулась, надув губки. Тем не менее, эти кексы действительно напомнили Альберту печенье Лизы. Он хорошо помнил, как во время очередной поездки с Кайлом в дом его сестры, они вдвоём потели над укладкой плитки в ванной и постоянно делали всё криво, косо и неправильно, от чего приходилось снова и снова укладывать эту чёртову плитку. А потом, ближе к вечеру, уставшие от тяжёлой плотской работы, с кухни доносился спасительный оклик: «Чай, мальчики!». И они шли пить чай с шоколадным печеньем, приготовленным Лизой по маминому рецепту, и после трудного дня, для уставших и изголодавшихся Кайла и Альберта это печенье казалось божественным произведением кулинарного искусства. За пару минут они съедали всё до последней крошки. Вот так Альберт работал на сестру Кайла. Буквально за еду. За окном вновь сверкнула молния, и неведомая фигура огромного червя приблизилась на несколько сотен метров, оказавшись совсем недалеко от школы. — Так, всё, девочки, теперь точно сворачиваемся, — взволнованно сказала Сайори и встала, — я провожу Альберта до выхода. — Ну и пусть идёт! Дурак, не ценит чужие труды! — всё также, не поворачиваясь, говорила Нацуки. — У тебя на шее майонез, — сказал Альберт, также вставая из-за стола. Нацуки схватилась рукой за шею, но ничего там не почувствовав, опять заворчала. — Какой майонез?! У меня нет в кексах майонеза! — Ну, говори в одну руку, плюйся в другую. Потом проверь, какая быстрее заполнится, — ответил Альберт. — Идиот, — рявкнула Нацуки, схватила поднос из под кексов под руку и куда-то пошла. — Детектив, удачи вам, — сказала Юри, вставая и собирая кружки, — мы помогли вам, чем смогли. Надеюсь, вам получится осуществить то, что вы задумали. На выход, если можно было так выразиться, Альберта провожала Сайори. Прошли они ровно до лестницы вниз, ведущей в ещё более густую тьму, чем в коридоре. Здесь же девушка остановилась. — Спускайтесь туда и сможете выйти отсюда, — объяснила Сайори. — Спасибо. Счастливо. Альберт махнул рукой и уже наступил на одну из ступенек, как тут девушка схватила его за рукав и остановила. Он повернулся к ней. — Детектив… — начала Сайори с небольшим смущением в голосе, — всё это время, пока я здесь находилась, меня мучил один вопрос, ответ на который я могла получить только от вас. Можно попросить вас утолить мою любопытство? — Спрашивай, — ответил Альберт, повернувшись к ней полностью. — Почему вы так стремились спасти нас? Почему поехали за Юри, почему пытались спрятать Нацуки, а потом бросались за ней в пожар, хотя она вас уже даже не помнила и нагрубила вам? Не может же быть, что вы просто благородный герой, вроде Мартина, который спасает всех просто потому, что он добрый. Альберт немного поразмыслил над ответом. Подобный вопрос ему задавал Кайл в другой формулировке ещё во время расследования самоубийства Сайори. Тогда, когда они курили, Кайл поинтересовался, почему Альберт расследует самоубийства старшеклассников. Тогда он ответил, что расскажет позже, но, видимо, этого позже уже не настанет. Тогда и с Сайори тянуть не надо. Альберт тяжело вздохнул, вновь вспоминая о своём прошлом, которое в этом теле напоминало себе только больше. — В школьные годы у меня была подруга, — начал Альберт, — её звали Глория. Мы начали дружить с начальной школы. Она была одной из немногих, кто был готов со мной общаться. Я казался людям мрачным и пессимистичным. Только Глория меня понимала в полной мере и помогла мне преодолеть подростковый кризис. Её поддержка была опорой моей жизни на протяжении долгого времени. Она давала мне мотивацию двигаться дальше, не давала унывать. А потом, в старших классах, я в неё влюбился. Не знаю, было это взаимно или нет. Мне не суждено было это узнать. В один день она просто… свела счёты… свела счёты с жизнью. Тогда я как всегда шёл на крышу, где мы обычно встречались и обедали — в то время выход туда никто не запирал и ученики могли свободно гулять по крыше школы. Тогда я увидел, как она стояла на краю. Бросился к ней, но не успел. Она упала с пятого этажа и разбилась насмерть. В тот момент я потерял всё, что у меня когда-либо было. Наверное, даже свою жизнь. Если бы Глория была жива… вероятно, моя жизнь сложилась бы совершенно иначе. Но история не терпит сослагательного наклонения. С тех пор я пытаюсь понять, почему она это сделала. Я много времени уделял изучению причин подростковых самоубийств. Поэтому, когда мне вручили значок детектива, я открывал дело каждый раз, когда случалось самоубийство, и пытался установить его причину, хотя в полицейской работе это далеко не обязательная процедура. Скорее, даже, бесполезная. Как любил говорить капитан Пауэлл — «Он (или она) задолбался и всё тут; нечего тут расследовать». Цитатой шефа Альберт закончил короткий пересказ своей жизни. Сайори смотрела на него такими светящимися глазами, полными восхищения, что его даже смутило. Она крепче сжала его рукав. — Вы очень сильный человек, Альберт, — сказала она после длинной молчаливой паузы, — куда сильнее, чем Моника. И пусть вы далеко не идеальны, но я верю в вас. Юри верит в вас. Нацуки очень верит в вас. И… я думаю… если бы здесь был Кайл… он бы тоже в вас верил. Альберт медленно освободился от хватки Сайори. — Спасибо. Эти слова я давно не слышал. Теперь я понимаю, почему Мартин был так шокирован твоей смертью. Надеюсь, мы ещё увидимся. Удачи. Альберт развернулся и пошёл по ступенькам вниз. Сайори провожала его взглядом, пока тот начинал тонуть в бесконечной тьме, постепенно теряя контроль над своим телом и словно вылетая в свободный полёт… . . . Тик-так-тик-так… стук часов казался куда более приятным, чем падение капель на холодную плитку. Альберт лежал на чём-то мягком. Однако когда он приоткрыл глаза, чуть не ужаснулся — над его лицом нависла чёрная усатая морда с жёлтыми глазами. Какао? Кот сидел на его груди и пристально разглядывал нос Альберта. Как бы он сейчас не захотел заточить о него когти. Чтобы не проверять свою теорию, Альберт приподнялся на локтях, чем спугнул кота и он спрыгнул на пол. Правда в этот же момент у Альберта сильно закружилась голова, а в ушах немного зазвенело. Он взялся за лоб. Отвратительное самочувствие объяснялось очень легко — похмелье. Сильное, бьющее по голове похмелье. — О… твою мать… Альберт даже не сразу понял, где находится, потому что ему было плохо. Он полежал ещё несколько минут, пытаясь прийти в себя и ворочаясь так, как будто он был контужен. Но через какое-то время он, всё-таки, смог сесть на кровати и осмотреться. Он был в своей красной рубашке и брюках, и находился в чьей-то спальне с двухспальной кроватью. Это точно не его дом. В попытках вспомнить, что было вчера, Альберту лишь приходили обрывки воспоминаний, постепенно соединяющиеся в общую цепочку. Стоящие на тумбочке часы показывали час дня. За окном дул ветер и моросил мелкий дождь. Найдя в себе силы, Альберт поднялся и вышел из комнаты, еле переставляя ноги. Эти стены были ему знакомы. Неужели дом дока? Что он тут делает? Однако поразмыслить над этим вопросом ему не дал внезапный рвотный рефлекс. Альберт быстро вспомнил, где в этом доме находилась ванная комната, и поспешил туда. Очищать желудок естественным способом — процедура не из приятных. Но после неё чувствуется большое облегчение. Так и у Альберта. Просидев у унитаза минут десять, ему стало легче. Тут же он смог и умыться. Увидев себя в зеркало, Альберт даже ужаснулся — как же плохо выглядело его лицо. Оно и до этого было не сахар, но сейчас он был похож на типичного бездомного наркомана. Какая прелесть. Покинув ванную, Альберт направился на поиски хоть кого-то живого в доме, помимо Какао, который его преследовал и не давал покоя. Дом Харуми был двухэтажный. Спустившись со второго этажа на первый, Альберт почувствовал в воздухе приятный аромат чего-то вкусного, и звуки из кухни. Зайдя туда, он сразу увидел Харуми, которая стояла у кухонной стойки и нарезала какую-то зелень, а затем сбрасывала её в стоящую на плите кастрюлю, из которой и доносился этот аппетитный запах. Она не заметила Альберта, ведь стояла спиной ко входу в кухне и была сконцентрирована на готовке, а в её правом уже торчал наушник. Как-то необычно видеть доктора Тейлор в такой обстановке. Получается, она привезла его пьяного в хлам к себе домой и уложила спать? «Какой позор…» — подумал про себя Альберт. Он ещё несколько секунд стоял в проходе, не решаясь окликнуть Харуми и наблюдал за её действиями. — Док? — выдавил наконец из себя Альберт. Девушка обернулась. Она смотрела на него обычным взглядом, каким приветствовала каждый раз во время сеансов. Ни осуждения, ни отвращения, ничего подобного. Как будто это нормально. — Доброе утро, — поздоровалась она, — как самочувствие? — Плохо… — честно признался Альберт. — Присаживайтесь. Сейчас дам налью вам воды. Альберт молча сел за стол. Ему было стыдно сейчас извиняться за что-то, благодарить. Лучше он просто заплатит ей за это в три раза больше, чем обычный сеанс. Она совсем себя не жалеет — неужели забота о клиентах? Харуми поставила перед Альбертом стакан воды, который он тут же осушил. — Спасибо, — поблагодарил Альберт. — Это ещё не всё. Подождите немного. Харуми вернулась к плите и через пять минут, Альберт и сам не заметил, как перед ним вдруг появилась миска того самого горячего супа с крайне аппетитным ароматом. Это был овощной суп с наваристым бульоном, и выглядел он не менее аппетитно, чем пах. — Поешьте. Это помогает от похмелья, — объяснила Харуми, — и восстановит желудок. — А… — Приятного аппетита. Альберт даже не успел договорить, как раздался звонок мобильника у доктора. Она взяла телефон в руки и отошла в другую комнату, чтобы поговорить, оставив Альберта наедине с супом. Давно он не пробовал подобной пищи. Никакая лапша быстрого приготовления или сухой суп-концентрат не заменит настоящего, домашнего на наваристом бульоне. Кажется, последний раз он ел такой очень давно в ресторане. Несмотря на недавнюю прочистку желудка и отсутствия всяческого голода, Альберт проглотил всю миску буквально за пару минут. И Харуми не наврала – симптомы похмелья стали медленно отступать. Когда девушка вернулась на кухню и увидела пустую миску, даже демонстративно приподняла очки. – Знаете, когда я говорила, что вы похожи на волка, Альберт, я не думала, что обладаете таким же зверским аппетитом, – усмехнулась Харуми, – может, добавки? – Нет, спасибо… Всё очень вкусно. Какая-то очень странная сцена. Однако после супа состояние Альберта заметно улучшилось, и в голову начали возвращаться воспоминания, в том числе о сне. Архив… сейчас это казалось бредом, но, учитывая всё происходящее, других вариантов не оставалось. Надо спешить в школу. Опять. — Док, — сказал Альберт, вставая, — простите, мне нужно идти. Харуми, кажется, ожидала услышать эту фразу в который раз, и лишь легко вздохнула. — Куда? — спросила она, скорее, для формальности. — Не могу сказать. Но я вернусь. Я заплачу вам за все неудобства, в тройном эквиваленте. Но мне осталось сделать последнее дело. Иначе… вы тоже можете быть под угрозой. — Я могу быть уверена, что вы меня не обманывайте? — Я никогда вас не обманывал, доктор. — Это с какой стороны посмотреть. Она взяла пустую миску из под супа и убрала в раковину, а Альберт направился к выходу из дома. Одеваясь в свой обычный наряд — пальто, кожаные перчатки без пальцев, — он ловил на себе сверлящий взгляд Харуми и Какао. — Я скоро вернусь. И всё будет хорошо. Осталось немного, — сказал Альберт перед выходом. — Надеюсь, вы знаете, о чём говорите. — Ах да… Альберт убрал руку с ручки двери. — Давно хотел кое-что сделать, — сказал Альберт, подходя к Харуми. — А? Доктор не успела даже задать вопроса прежде, чем Альберт схватил её за плечи и поцеловал в губы. Харуми не оттолкнула его, а наоборот, обняла его за шею и ответила на поцелуй. По телу разлилось тепло, ничем не хуже, чем от алкоголя. Поцелуй был недолгим, и вскоре Альберт оторвался от неё. Не дожидаясь ответной реакции, он быстро покинул дома без единого слова. На самом деле, Альберт не соврал, и действительно хотел сделать это уже давно, но что-то ему вечно мешало. Теперь тянуть бессмысленно. Если Моника убьёт или удалит её, надо хотя бы успеть сказать ей о своих чувствах. И пусть Альберт и словом не обмолвился, этого поцелуя было вполне достаточно. Альберт вышел на улицу с тёплой улыбкой. Давно ещё он не чувствовал такой эйфории. Теперь он был обязан защитить и Харуми. Однако, подняв взгляд, улыбка сошла с лица Альберта. Когда он увидел, что творилось на улице, он неосознанно проронил: — Это ещё что за херня...