Водитель Чон

— Ты куда-нибудь идешь сегодня? — Хосок лежит в постели, массируя голову пристроившегося на его плече Юнги. — Не-а, у меня выходной. Собираюсь провести его с тобой, — парень запрокидывает голову, чтобы посмотреть в глаза Хосоку. Тот ухмыляется и прикрывает глаза. Они живут вместе уже вторую неделю, и это не похоже на то, что было с Субином. Юнги не любит готовить, он привык нежиться в кровати до последнего момента и также не отпускает от себя и Хосока. И Чону на самом деле это нравится. Он никогда не мог позволить себе валяться до полудня даже на выходных, а сейчас на часах полпервого дня, а он даже не выбирался из одеял, чтобы умыться и почистить зубы. — Нам нужно в ванную, — морщится Чон, когда парень тянется за поцелуем. — Вот прям нам? Обоим? Вместе? — играет бровями Юнги. — Я согласен. — Я уже было поверил, что мы переросли этот момент, но в этом весь ты, — Хосок целует его в макушку. — Давай всё же по очереди. Мин надувает щёки и выбирается из объятий мужчины. — Тогда иди первым. Хосок делает вид, что не замечает детской обиды на заспанном лице, и пожимает плечами. — Как скажешь, — он выбирается из постели и направляется в душ, останавливаясь в проходе, чтобы ещё раз посмотреть на кокон, из которого выглядывает насупившийся Юнги, — постараюсь недолго, не скучай. — Ага… Когда тёплые струи воды обволакивают тело Хосока, он думает, что счастье действительно может быть таким простым. И что ему, безбашенному когда-то почти панку, это нравится. Намджун, не выдержав, всё же нанял бухгалтера, и теперь у Чона есть немного времени, чтобы побыть рядом с Юнги. Уже готовым к серьёзным отношениям, но всё ещё взбалмошным девятнадцатилетним мальчишкой. Чон повязывает полотенце на бёдрах и буквально вылетает из ванной, когда чувствует запах гари, доносящийся из кухни. — Ты в порядке?! На плите подогорает тостовый хлеб в раскаленной сковороде, повсюду разбросана яичная скорлупа, а в тарелке лежит что-то, напоминающее чипсы из бекона. — Ни хрена я не в порядке! — Юнги пытается пальцами достать почерневшие куски хлеба. — Как у него это получалось? Хосок подходит ближе, выключает конфорку и разворачивает парня к себе. — Что за геройство в полдень воскресенья? Ты как вообще смог включить её? — Притягивает Юнги к себе, прижимая к ещё влажному после душа телу. Юнги принюхивается к своему же гелю для душа, который на теле Хосока раскрывается совсем по-другому. — Не издевайся надо мной… — фырчит, чуть прищипывая пальцами. — Хотел приготовить тебе бранч, — его голос становится тише. — Хотел, чтобы ты говорил своим друзьям, что любишь мои завтраки тоже… Тихий выдох. — Ты знаешь, да. Я говорил так о Субине, и это больно задело тебя, но теперь у меня нет нужды говорить друзьям, что мне нравится то, как ты готовишь. Посмотри на меня, — ловит потерянный кошачий взгляд своим, уверенным в том, что произнесёт следом. — Если у меня спросят, почему я с тобой, я отвечу, что люблю тебя, Юнги. Прерывистое дыхание, почти на грани слёз, вырывается изо рта парня, он не отводит глаз, лишь сжимает руки на торсе до боли, но Хосок не останавливает, он терпит и ждёт, когда до Юнги дойдёт смысл его слов. — Даже без завтраков? — Даже без них. — Мы умрём с голода. — Закажу доставку, пока ты будешь в душе. Юнги, наконец, расслабляет пальцы и еле заметно улыбается. — Я люблю тайскую кухню. — Хорошо, учту пожелания, — проводит пальцами по щеке. — Ещё будут указания? — Да, водитель Чон, — он рассматривает смуглое лицо мужчины, его идеальный нос, выразительные губы и крохотную родинку на верхней. — Поцелуйте меня. Хосок приближается почти вплотную, они соприкасаются носами, и Юнги прикрывает с чуть дрожащими ресницами веки, ожидая свой утешительный приз за поражение в мучительной схватке с брызжущим от бекона маслом. — Сначала в ванную, — шепчет, не скрывая ехидной улыбки. Юнги рисует сердечки на запотевшем стекле душевой кабины, он точно осознает, что эти квадратные метры стали для него домом только с появлением в них Чон Хосока. Всё было не зря. Он рядом, он любит. — Тук-тук, можно? Юнги чуть вздрагивает, услышав родной голос. Его сердце бьется где-то в районе горла от осознания, что если он откроет дверцу, то предстанет перед Хосоком абсолютно голым. Да, он сам хотел этого, но готов ли? — Ты же уже мылся? — прочистив горло отвечает он. — Мне кажется, недостаточно чисто, — Чон приникает щекой к стеклу. — Или лучше уйти? — Нет, — резко подаётся вперед Юнги и вцепляется в ручку. — Заходи, — открывает её дрожащими руками и, видя перед собой такого же обнажённого Хосока, в момент теряется. Его глаза бегают, рассматривая всё, что угодно, кроме того места, куда глаза примагничиваются без его на то воли. Чон замечает нервозность парня и старается успокоить. Он мягко целует его в щёку, а после в уголок губ. — Повернись, пожалуйста. Юнги выполняет просьбу и через мгновение чувствует холодные руки на своей талии и подбородок на плече. — Всё будет хорошо, я понимаю, что ты чувствуешь, — целует в шею, — мы просто помоемся вместе. Я потру тебе спинку… Юнги вжимается задницей в пах Хосока, упираясь руками в стекло, смазывая свои же сердечки. — Даже не надейся, что сможешь отделаться только этим, водитель Чон. Два года без секса. Хосок ни разу за всё время не ощущал этого так ярко, как в эту самую минуту. Напряжение внизу живота мучительной негой пленяет его тело и разум, стоило было проследить взглядом за своими руками, спустившимися вместе с каплями воды до поясницы Юнги. Он чуть надавливает большими пальцами на ямки, придвигая того ещё ближе. Кожа Юнги молочно-белая, чистая, в отличие от разрисованного чернилами Хосока. По лопаткам и вдоль позвоночника украшена россыпью родинок, которые Чон не мог позволить себе рассмотреть ранее, а теперь он целует их наперекор тёплым ручейкам и сомнениям, что терзали его все годы работы на семью Мин. — Я задам важный вопрос, ответь, пожалуйста, честно, — прижимаясь грудью, сквозь шум просит Чон. — У тебя кто-нибудь был в этом плане? Ответа не следует, и Хосок думает, что Юнги его просто на просто не услышал, и он повторяет вопрос чуть громче, но парень вновь молчит, и только его окаменевшие мышцы под ладонями мужчины дают подсказку, что тот его прекрасно понял. — Юнги-я, посмотришь на меня? — Чон обнимает его за талию, поглаживая живот. Мин кусает губы и медленно, опустив глаза, поворачивается к Хосоку, не высвобождаясь из кольца его рук. — Не посмотришь?.. — Чон чуть наклоняется сам, чтобы поймать взгляд, и тогда Юнги сдается, только Хосок не может разобрать, что значит это сожаление, которым одаривает его Мин. — Ты боишься, что я расстроюсь? Не бойся, этого не будет. В конце концов ты молод и свободен, никто не вправе тебя осуждать. Юнги распахивает глаза на всю, и теперь в его тёмно-карих присутствует огонёк злости. — Я свободен, хён? Хосок совсем теряется и заключает лицо Юнги в свои ладони. — Нет-нет, сейчас уже нет, но… Я просто хотел сказать, что не буду… — Я девственник. Хосок от неожиданности открывает рот в немом «оу» и ослабляет объятия. — Что, передумал? — ухмыляется Юнги. — Такой неопытный как я тебе не нужен? — Совсем не так, я же… — А зачем ты спросил тогда?! Разве это важно? — Мин поджимает губы и перебивает, чтобы не услышать вдруг те слова, которых он боится больше всего. Хосок мотает головой, стараясь успокоиться. — Это охренеть как важно, Юнги! — не выдерживает, потому что мальчишка смотрит так, словно Хосок перед ним виноват. — Гейский секс — это не так романтично поначалу, понимаешь? Мне нужно было знать, чтобы понимать, как вести себя с тобой. — И поэтому ты сейчас отложишь всё ещё на миллион лет, потому что я ещё «не готов», — на последних словах Юнги показывает кавычки пальцами. — А ты готов? — Готов, — Мин складывает руки перед собой. — И почему тогда я должен по-твоему отложить всё на миллион лет? — Я не знаю, потому что ты всё время с этими своими правилами… Я так долго ждал, я готов, Хосок. Я капец как три года уже готов. — Тогда покажи мне это, — Хосок заправляет мокрую чёрную прядь Юнги за ухо. — Только не здесь, — шепчет почти в губы. — Не лучшее место для первого секса. — Целует глубоко с языком, заставляя Юнги закрыть глаза и издать глухой стон. Руки Чона сжимают аккуратную задницу, которая идеально умещается в его ладонях, и Мин, не справляясь с эмоциями, кусает нижнюю губу Хосока. —С-щ-щ… — Хосок проводит языком по солоноватой припухлости. — Буду ждать тебя в спальне. Надеюсь, у тебя есть спринцовка… — улыбается по-дурацки, вспоминая, как паренёк из класса Юнги стеснялся купить для них презервативы. — Или мне лучше сходить в аптеку? — Всё у меня есть! — шипит Юнги, отворачиваясь. — Всё, идите отсюда, водитель Чон. — Ухожу, ухожу… — Стой! — резко дёргает Хосока за руку. — Это что у тебя здесь такое? —Где? — пытается вырваться Чон. — Вот здесь, на шее… — прикасается указательным пальцем. — «M.Y.» — А, ты об этом… — делает вид, что забыл, что это вообще не важно. — Это Мин Юнги? — Увидимся в постели! — выскакивает из кабинки Хосок. Юнги заходит в комнату также в одном полотенце на бедрах, он неуклюже топает босыми ногами по холодному полу и с разбега прыгает в кровать. — Бр-р… Как ты ходишь спокойно раздетый после душа? — он снова утыкается носом в плечо Хосока. — Замерз? Иди ближе, — Чон позволяет закинуть на себя ноги, попутно стягивая полотенце. Его руки гуляют по телу Юнги, уделяя особое внимание внутренней стороне бёдер. Мин неосознанно раздвигает ноги шире, чтобы увеличить доступ. Приятно и действительно согревает, но хочется больше, и Юнги решает перейти к действиям первым. Он прямо под одеялом спускается ниже, прощупывая пальцами пресс Хосока. Боже, на ощупь он ещё более возбуждающий, чем казался на первый взгляд. Чон не мешает, устраивается удобнее и улыбается на еле слышное «вау» из-под одеяла. Губы Юнги на головке его члена медленно сжимаются, обильно смачивая слюной. Хосок напрягается, чтобы была возможность контролировать себя и вновь прикусывает ранку на губе, когда парень насаживается до основания. — Я так давно хотел это сделать, — хрипит Юнги, помогая себе рукой. — Хотел, чтобы тебе было настолько хорошо, что ты откинул бы к чертям все свои принципы, — он снова вылизывает член, пошло причмокивая. Хосок лишь мысленно повторяет себе, что Юнги вырос, что всё происходит обоюдно, что Мин-старший дал на это согласие. Ну, не на это конкретно… Чон откидывает одеяло и тянет Юнги на себя. Такого поцелуя у них ещё не было. Это прелюдия. Слишком развязная и откровенная. Пальцы Хосока вымазаны в лубриканте с химозным запахом персика, когда Юнги чувствует внутри себя сразу два, он на мгновение перестает дышать. Это его первый раз. С Хосоком. С мужчиной, о котором он грезил с самого пубертата. Поза не слишком удобная, но зато он с легкостью рассматривает свои инициалы на шее Чона и проводит по шрамам языком. — Это значит Мин Юнги? — парень подается назад, углубляя движение пальцев Хосока внутри себя. — Верно, — он чуть надавливает, нащупав комок нервов. — Это значит Мин Юнги. Что-то новое, чего Юнги о себе ещё не знал, расходится волнами до кончиков волос, кажется, заставляя издать короткий стон. Хосок повторяет движение, с трудом сдерживая писк восторга от вида нависающего над ним Юнги. Тот прогибается в спине, запрокидывает голову, упираясь одной рукой в грудь Чона, и совершенно точно не понимает, что с ним происходит. — Нравится? — Хосок приподнимается, чтобы поймать поцелуем губы парня. — Это так… Повтори, — просит, концентрируя все ощущения и направляя к этой точке своё сознание. — Вот здесь, — шепчет Чон, легко массируя. — С ума сойти, как это хорошо… Я думал, что в порно притворяются. Чон тихо смеётся, вынимая пальцы. Он достаёт из-под подушки презерватив и просит Юнги дать ему чуть пространства, чтобы надеть. — Чем больше смазки, тем лучше, — Хосок размазывает часть по стволу, добавляет на ладонь и проводит ей между ягодиц парня. — Как ты хочешь? — Хочу сверху, — Юнги снова перекидывает ногу, седлая мужчину и направляя в себя член. — Осторожнее только, я не уверен, что это будет долго. — он чувствует, как Юнги начинает медленно опускаться, и стискивает зубы. — Я почти стал самураем, пока ждал твоего совершеннолетия. Юнги закатывает глаза, а после старается расслабиться, это помогает привыкнуть к странным ощущениям внутри. Он чуть приподнимает бёдра, опираясь руками по бокам, и возвращается обратно. Повторяет это несколько раз под разными углами, но не находит то, что взрывалось фейерверками от рук его мужчины. — Хён, где оно? — цыкает, рисуя тазом неведомые узоры. — Найди. — Наклонись ко мне ближе, — Чон держит парня за талию, массируя её большими пальцами и, когда Мин делает это, перемещает ладони на ягодицы, раздвигая их шире. — А теперь наслаждайся. Короткими быстрыми толчками Хосок находит нужную точку, отчего Мин поджимает пальцы на ногах и вскрикивает уже громче. Быть с таким взрослым и опытным Чон Хосоком невыносимо хорошо. Никто его не понимал, одноклассники смеялись, что Юнги влюбился в старика, но сейчас хочется заставить их заткнуться. Хочется, чтобы они услышали и оглохли от стонов, отражающихся от стен спальни. Они все дураки, Юнги выиграл джекпот, сорвал куш и, похоже, голос. — Много, это так много… Водитель Чон, — Юнги кажется, что ему это снится, ощущения слишком яркие, но не реалистичные. Волны по телу от низа живота всё интенсивнее и безжалостнее отбирают у мальчишки бразды правления самим собой. — Стой, я… это слишком… внизу всё стягивает, сейчас взорвусь, хён. Хосок убирает руки, не прекращая движений, и ищет бутылёк. Он капает содержимое на орган Юнги и обхватывает его рукой, заключая в кулак. — Толкайся. Юнги хнычет и ищет опору в коленях мужчины. Из-за этого, приходится отодвинуться, но рука на члене всё ещё сомкнута, чтобы стимулировать парня с обеих сторон. — Хён-хён-хён, я… Да, я сейчас… Хён, пожалуйста. — Мин сильно жмурится, содрогается и кончает, пачкая руку и пресс Чона. Тот размазывает семя по впалому животу Юнги и даёт прийти в себя, не подмахивая и не прикасаясь к чувствительному месту. — Нормально? — интересуется он, спустя пару минут. Мин молча кивает головой, и Хосок перекладывает его на спину. — Я недолго, хорошо? — целует ухо, прикусывая мочку. — Хён, я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как было мне, — Мин разводит ноги, позволяя Чону вновь войти. — Мне хорошо, мне очень хорошо, Юнги, — глухо мычит при каждом толчке. Стенки приятным теплом сдавливают головку, Хосок чуть наваливается на парня, закидывая его ноги на свои плечи. Ему хватает меньше минуты, чтобы прийти к финишной прямой. Он выходит, снимает презерватив и помогает себе кончить Юнги на живот. Когда Хосок вытирает салфетками их подсохшую сперму с его кожи, Юнги думает, что гейский секс, в общем-то, очень даже романтичный.