Книга ненаписанных историй

Саркофаг, из которого мне предстояло позаимствовать кольчугу, оказался тем самым саркофагом, который для игры в прятки облюбовал себе призрак. За ним он скрывался от паладина. Решив совместить приятное с полезным, вычищая прах и облачаясь, я завел с шутом разговор: — Ты тоже слышал о крутом воинском комплекте, который спрятан где-то поблизости? — Да, — кивнул шут. — Он принадлежал странствующему рыцарю, который погиб в этих краях около года назад, и я знаю, у кого сейчас его шлем. Клянусь бубенцами! — У кого? — насторожился я. — Ага, щаз! Ты предал своих друзей! С чего мне вдруг тебе помогать? — Я хочу освободить Вильбура! — напомнил я. — Да ты в жизни не совершил ни одного бескорыстного поступка, клянусь бубенцами! — неверяще отмахнулся от меня призрак. — Но собираюсь совершить! — я постарался выглядеть максимально убедительным. — Докажи, что можешь быть бескорыстным, — пристально посмотрел на меня шут. — Убеди паладина простить меня, чтобы колодки исчезли. — Но это не бескорыстный поступок, — удивился я. — Я помогу тебе только для того, чтобы ты помог мне. — Думаю, я закрою на это глаза, — пообещал призрак. — Речь как никак идет о воспитании твоего характера. — Вообще-то я уже говорил с паладином… — припомнил я. — Похоже, он тебя никогда не простит. — Эх, — вздохнул шут. — Я и не надеялся, что будет просто. Ну, придумай что-нибудь! Он должен сказать мне: «Я тебя прощаю!» — лишь тогда колодки можно будет снять. На этот раз я шел к таурену с опаской. Как он перенес последний сеанс связи с загробным миром и какие выводы сделал? Кто знает? Но все обошлось. Шаман сидел, как огурчик. В смысле, весь зеленый и в пупырышек. — С возвращеньицем! — радостно приветствовал я его. — Ох, потише ты… — пророкотал таурен. — Что, голова тяжелая? — посочувствовал я. — Больше никогда не притронусь к грибам! — торжественно объявил Копыто, а я мысленно поздравил себя: достигать поставленных целей здорово, а непоставленных — гениально. — Чего тебе? — У меня есть знакомый, которого никак не хочет простить один вредный паладин. Нет ли способа заставить паладина простить моего знакомого? — коротко и ясно изложил я проблему. — Прощение должно идти от сердца, к нему нельзя принудить, — промычал шаман. — Но этот паладин тупой и мерзкий! — я попытался склонить таурена на свою сторону. — И любит говяжьи стейки с кровью. — Если это правда, то он, действительно, исчадие ада! — проникся таурен. — Но я не занимаюсь борьбой со злом. Это не моя специфика. Пусть твой знакомый пробует извиняться. Снова и снова. — А если паладин даже не слушает? — вспылил я. — Мой друг сожалеет о том, что сделал, он хочет попросить прощения, но ему не дают. — Плохо дело… — согласился Копыто. — Каждый заслуживает покоя и мира в душе. И этого паладина никак нельзя уговорить? — я отрицательно помотал головой. — Тогда мы заставим его послушать. — Как? — я предвкушающе воодушевился. — С помощью какого-нибудь вуду? — Вуду? — насмешливо переспросил бык. — Ха! Это магия для лентяев! Нет, я сварю зелье лунатизма. Сначала выпьешь глоток сам, потом угостишь паладина и сможешь ненадолго занять его тело. Заставь его пойти к своему другу и принять извинения, — тут шаман сделал паузу, и я хотел ее использовать на то, чтобы сообщить, что, по-моему, все это — именно вуду, но не стал. А Копыто продолжил. — Для зелья мне нужны волосы паладина, жидкость из его тела, элемент его одежды и что-то, принадлежащее его предку. Но мне не нужна ни кукла, ни булавки. Кукла и булавки — вот вуду. — Значит, когда я все это принесу, ты сваришь мне зелье? — уточнил я. — Именно так, — кивнул таурен, и я отправился к паладину. — Милый, ты был прав! — радостно приветствовал меня паладин. — Как только ты унес эту жуткую голову, я сразу почувствовал себя лучше! Посмотри внимательней, может здесь есть еще что-то, что мне вредит? Как же кстати мне пришлось это разрешение. Теперь собирать нужные для зелья ингредиенты я смог, слишком не извращаясь. Осмотр я начал со стильного дорожного сундука легкого дерева с логотипом «Розовый крестовый поход». Как я и предполагал, в нем размещался паладинов гардероб. А самым заношенным (это подразумевало, что его надевали чаще всего остального) из имеющихся одежек было розовое боа. Почему нет? Нужная вещь. Особенно в Диких Землях. Особенно во время войны. — На этом боа слишком много негативной энергии! Я почищу его, а потом верну! — оповестил я паладина, и тот ни слова против не сказал. Итак, один компонент есть. Выудив из следующего саквояжа небольшую медную чашку, я удостоил «воина света» разговором. — Специально для тебя — плевательница! — я поставил чашку на мокрую землю. — Нужно проверить, как на ауру этого места влияет то, что ты плюешься каждый раз, когда говоришь о зомби. Что лучше открывает твои чакры: земля или не земля. Кстати, а почему ты плюешься? — Я вскипаю от злости при одном только упоминании! — пояснил паладин. — Упоминании кого? — я включил дурака (только бы тумблер не заклинило). — Зомби! — паладин смачно плюнул. — Вот видишь, вскипел! — Только слово «зомби» или и другие слова? — спросил я. — Нет, только зомби! — плевок. Я покосился на плевательницу, прикидывая, сколько раз мне еще придется спровоцировать паладина, чтобы в ней образовалась лужица слюны подходящего размера, и приступил: — Каких существ ты больше всего на свете ненавидишь? — Голых землекопов! — А еще? — Зомби! — плевок. — Не поможешь мне с кроссвордом? Назови нежить из пяти букв, — я старался, как мог. — Зомби! — плевок. — Что? — Зомби! — плевок. — Ромбы? Причем тут ромбы, не понял? — Зомби! — плевок. — Милый, прочисти ушки! — паладин начинал сердиться, я понял, что пора закругляться. У меня последний шанс: — Готов поспорить, с этой скороговоркой ты не справишься! Зомбированные зомби зазомбировали недозамбированных зомбаков! — Милый, что за чушь? — Просто скажи: зомби! — Зомби! — плевок. — Спасибо, хватит, — объявил я, посчитав, что жидкости в чашке достаточно. — Без плевательницы аура лучше, — я прибрал емкость. Второй компонент получен. — Кстати, ты знаешь… По-моему, это палящее солнце вредит твоим волосам… — Что?! Как?! — ожидаемо всполошился паладин. — Они какие-то тусклые и спутанные… — продолжал нагнетать я. — О-о-о-о! — простонал паладин, выудил из-под туники (не хочу знать, откуда именно) расческу и несколько раз провел ею по волосам — Ну, вот… Так лучше? Как вы понимаете, и до этого все было отлично. Клянусь, шелковистым средней длины волосам паладина вполне могла позавидовать любая женщина. Но в мои планы входило, чтобы «воин света» думал иначе. — А что это у тебя за расческа? Можно посмотреть? — я протянул руку и нахмурился. — Да, а что такое? — протянул мне изящную вещицу паладин. — О, плохо дело! — покачал я головой. — Что с ней не так? — встревожился «современный мужчина». — Ты хоть представляешь, как вредно пользоваться такой расческой? — я многозначительно прищурился, и случилось то, на что я и рассчитывал. Паладин сам придумал наносимый гребенкой вред: — От нее концы секутся? Нет, только не это! — Хуже! — я вошел в раж. — Ты посмотри сколько на ней волос! Расческа их просто выдирает! — О, нет, милый! Но я считал, что это нормально! — паладин был близок к истерике. — Нормально? Ты с ума сошел! — мне даже начинало нравиться. Может, попытаться довести «товарища метросексуала» до обморока? — Посмотри сколько волос тут и как мало осталось на голове! Кое-где уже кожа просвечивает! На твоем месте я бы выкинул ее подальше! — Забери ее скорей! Спаси меня!!! — паладин и вправду оказался на грани потери сознания. — Ладно-ладно, я ее заберу, — я старался не слишком показывать свою радость. Теперь у меня были все три ингредиента, которые можно было взять от ныне здравствующего паладина. Осталось только что-то от предка. А что именно, я понял, пока разглядывал вымпел, висящий на шесте над палаткой «воина света», пока тот благодарно меня обнимал: — Спасибо! Спасибо тебе, милый! На вымпеле были изображены щит, меч и красные туфли на каблуках. Что это, как не герб паладина? И девиз: у, ти мой сладкий! Но это я уже так… А понял я то, что в склепе на одной из урн видел такую же фигню. Включаем логику: это останки паладинова дедушки. Сгоняв за горсткой праха, я стал обладателем всех четырех нужных компонентов. Их я торжественно передал шаману. — Слюна — единственная жидкость из тела паладина, которую мне удалось получить. На другие я и сам бы не согласился, — констатировал я, передавая плевательницу. — Годится, — кивнул таурен. — А боа подойдет в качестве части одежды? — я предъявил быку розовый комок перьев. — Вот такая штука… — Неужели люди такое носят? — удивился шаман. — Некоторые… немногие… почти никто… — попытался я заступиться за человеческий род. — Если паладин хоть раз надевал это, то пойдет. Мне хватит пары перьев. Остальное оставь себе на память, — хмыкнул шаман. — Вот расческа с несколькими волосками паладина. Этого хватит? — передал я третью находку. — Запах чудной, но пойдет, — подтвердил Копыто. — И напоследок вот прах одного из предков паладина, — я протянул быку горстку «пыли». — Он правда от предка паладина? — уточнил таурен. Я кивнул. — Подойдет… — Теперь у тебя есть все, чтобы сварить зелье, — подытожил я, а бык не стал отпираться: — Верно! — после чего скомандовал. — Отойди… Следующие несколько минут я в подробностях описывать не буду, потому что особо не понял, что творил шаман. Скажем так, он скрытно пошустрил, потом протянул мне емкость и объявил: — Вот зелье лунатизма. — Спасибо, — вот, собственно, все, что я мог ответить. — Сначала глотни сам, а остальное пусть выпьет паладин, — распорядился таурен, а я подозрительно посмотрел на полупрозрачную жидкость: — Слюни, грязные перья боа, сальные волосы и останки дедули… Просто зверский коктейль… — но выбора не было, и я сделал глоток. — Хм… — на вкус зелье оказалось много приятней, чем по составу и на вид. — Соленый… С ароматом мяты… Лучше, чем я ожидал… — Ну, так! — подмигнул мне Копыто. — Что за зелье без секретного ингредиента? Покинув вигвам, я направился к лагерю паладина, попутно разрабатывая план вливания в него остального питья. Никакой принципиально новой стратегии в голову не пришло. Приблизившись к «воину света», я помахал полупустой бутылочкой: — У меня есть самый вкусный напиток в мире! Ты случайно не хочешь пить? — Что еще за напиток? — с искренним интересом (все-таки что-то изменилось в наших отношениях с момента первой встречи) полюбопытствовал паладин. — Недавно разработанное зелье маны, — выдал я заранее заготовленную ложь. — И что же в нем такого нового? — уточнил «воин света». — Это диетическое зелье маны с нулевой калорийностью, — вообще-то сначала я хотел сказать про «действует, как сильный афродизиак», но потом подумал, что с этой стороны я паладина не знаю (и знать не хочу, кстати), поэтому остановился на бьюти-варианте. — Кроме того, оно восстанавливает не только ману, но и жизненную энергию. — В самом деле? Любопытно… — оживился паладин, подтвердив правильность моего выбора. — Ничто так не откладывается на бедрах, как зелье маны. Слишком много сахара, и вечно приходится выпивать целую бутылочку, даже когда хватило бы и глоточка. — Точно, друг мой! — я даже не запнулся. — Я и сам столкнулся с такой проблемой, именно поэтому обрадовался, когда было создано это магическое зелье, и поспешил поделиться им с тобой. — Как же оно называется, милый? — паладин внимательно разглядывал флакон у меня в руках. — Магическая мистерия Магды, — на ходу изобрел я, и «добил». — С магнием. — Ого! С магнием! — «контрольный выстрел» явно попал в цель. — Давай-ка его сюда! Предвкушая успех, я протянул паладину бутылочку… но, как оказалось, рано обрадовался. Вместо того, чтобы сразу употребить зелье, он спрятал его в поясную сумку. — Ты что, не будешь его пить? — уточнил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Плана «Бэ» на этот случай у меня не было. — Зачем? — пожал плечами «розовый крестоносец». — Я уже несколько дней не колдовал, у меня полно маны, милый. — Я тут подумал, — и я не соврал. Я, действительно, подумал: раз у паладина полно маны, нужно помочь ему потратить ее. — Раз уж я тебе дал зелье, может наложишь на меня несколько заклинаний? Усиления там или защиты? — Нет, — капризно поджал губы «воин света». — Терпеть не могу эти бесконечные бафы. — Да ладно тебе, тогда ты сразу сможешь испытать на себе новое зелье маны, — я попытался придать голосу максимальную соблазнительность. — Там же ровно ноль калорий… — Ну, ладно, уговорил, — манерно взмахнул руками паладин. — Какие тебе бафы? — Выносливость, сила, сопротивление, — перечислил я. — Я таких не знаю, — отмахнулся паладин, после чего состроил из пальцев причудливую комбинацию и нацелил ее на меня. — А, чего уж там! Наложу на тебя все, что есть… Со стороны паладина блымснуло, и у меня перед глазами быстро пронеслись три мандалы. Каждую из них я видел долю секунды, но, придя в себя, запомнил все, что было на них изображено. Теперь я обладал «Защитой от голых землекопов» (снижает страх голых землекопов на пятьдесят процентов), «Молочным свечением» (броня переливается всеми цветами радуги при окунании в молоко) и «Сохранением игры» (позволяет отменить неудачные решения и попробовать заново). Полезным я посчитал только последний баф, который, увы, оказался самым кратковременным — действовал всего лишь полчаса. Тем не менее я все равно поблагодарил паладина. — Не вопрос! — откликнулся он и залпом опорожнил бутылочку. — О… Я уже чувствую себя как… И тут у меня в глазах снова блымснуло. А потом я увидел перед собой вместо «метросексуала в розовом платье» небритого и не особо опрятного пирата… а розовое платье (туника, милый) была надета на меня, и чувствовал я себя в нем весьма комфортно. — Ого! — воскликнул я… жеманным голосом «воина света». — Круто! Я — это он! Чокнуться можно! Поскольку я не знал, как долго действует шаманский напиток, я решил не терять времени, хоть меня и распирало любопытство заценить себя, красивого, со стороны. Пусть и глазами «современного мужчины, не подавляющего свое женское начало». Принять извинения шута-призрака было много важнее, поэтому я направился в склеп. — А!!! Это он!!! Он пришел убить меня окончательно, клянусь бубенцами!!! — при виде меня завопил призрак. — Нет, я пришел, чтобы выслушать тебя, — у меня не было времени объяснять шуту, что паладин — это я, Нейт, поэтому я просто отыгрывал роль. Достовернее будет. — Я… о… — шут не верил своему счастью. — Я хочу попросить прощения… Мне очень жаль, что я обидел тебя и твою сестру… — Это очень… э-э-э… мило… — я пытался подбирать слова, подходящие к образу. — Что ж… Я тебя про… Проща… — но не тут-то было. При попытке произнести заветное слово меня буквально начало корежить. — А-а-а! — Ты должен это сказать… — жалобно проговорил шут, видимо, догадавшись, в чем дело. И я честно попытался еще пару раз. Но результатом было только то, что каждый раз меня не по-детски колбасило, и в какой-то момент я вдруг понял, что все еще пребывая внутри паладина, я уже не управляю им, потому что «воин света» пришел в себя. — Что… Что ты сделал со мной, нежить? — взвизгнул паладин, осмотревшись. — Как я сюда попал? Ты заколдовал меня?! — Что? — сначала удивился шут, но потом быстро прочухал свою выгоду. — Ну… э… да! Ты прав, я тебя очень сильно заколдовал. И я это буду делать снова и снова, пока ты не освободишь меня от этой штуки, — шут кивнул на колодки. — Ты ничего мне не сделаешь! — пискнул паладин и снова что-то там смастрячил из пальцев. В результате его окружила серебристая защитная сфера. — Здесь я в безопасности! — Сейчас, — многозначительно прищурился шут. — Но я найду тебя позже и тогда заставлю спрыгнуть с утеса! — Ой! — паладин в ужасе задрожал, я это почувствовал. — Я отправлю тебя в трактир и заставлю распивать похабные песни с толстыми мужиками! — тем временем продолжал призрак. — Фу!.. — это испугало паладина еще больше. — Нет, прошу тебя, не надо! — Я усажу тебя на диван в одних семейниках и заставлю есть жирные чипсы! — нанес завершающий удар шут, и паладин сдался: — А-а-а! Ну, хорошо, твоя взяла! Я… я прощаю тебя! Тут же фигуру шута окутало желтоватое сияние, которое спустя несколько секунд развеялось на пару с волшебными кандалами. С выражением непередаваемого блаженства призрак распрямил руки и потряс ими. После чего, войдя во вкус, погрозил паладину: — И хватит преследовать нежить! Никогда больше не отрубай им головы! Оставь нас в покое! На этот раз паладин что-то сказал. Серебристая сфера стала плотнее, завибрировала… и исчезла. А вместе с ней исчез и паладин. А я… я пришел в себя в своем собственном теле. И снова, уже как я сам, отправился в гробницу. Счастливый шут, все еще периодически потряхивающий руками, будто проверяющий, не кажется ли ему, что колодки исчезли, кинулся ко мне с благодарностями: — Спасибо-спасибо! Это все ты, да? Это ты вытряс из паладина прощение? — Ну, можно и так сказать… — ответил я, в глубине души все же признавая, что без призрака и шамана у меня бы ничего не получилось. — Не знаю, как ты это сделал, но с меня причитается! — довольно улыбнулся призрак, после чего огорошил меня. — Дай пять! — Э… может в другой раз?.. — я как-то плохо представлял «дайпять» с призраком. — Лучше, как обещал, расскажи мне про шлем. — Шлем из комплекта спрятан недалеко отсюда, в руднике, — охотно выполнил свое обещание шут. — Там живут земляные гоблины. Такая странная мелюзга. Они утащили шлем в шахту, и он все еще там. — Спасибо, — кивнул я. — Было приятно иметь с тобой дело. — Неплохое чувство: помочь кому-то и порадоваться за него, правда? — подмигнул мне шут. — Что-то в этом есть… — согласился я и не остался в долгу. — Ну, как ощущения? Как тебе без колодок? Как будто гора с плеч, да? — Как-то непривычно, но здорово, клянусь бубенцами! — прислушался к ощущениям шут. — Наконец-то, я не какой-то чудик, а нормальный призрак! — Очень рад за тебя, — попрощался я с шутом и отправился в гоблинский рудник, ориентируясь по карте паладина.