Утро и родной человек.

Утро. Совсем ранее утро. То самое утро, когда хочется просто накрыться одеялом с головой и предварительно выключив звенящий будильник послать все к черту, а может и нахуй, кому как больше нравится. Именно в это утро Уралов и хотел так сделать, еще больше на это его подталкивала ужасная погода на улице. Небо затянутое серыми, почти черными облаками, которое нагнетало атмосферы и на город, и на людей, создавая печальную картину, но кому то такое нравится, но точно не Косте. А так же, его подталкивала на это черная макушка, которая так комфортно и так сладко расположилась на его груди, ближе к правой ключице. Нога брюнета обхватывала его бедра, а рука легла поперек груди, обнимая парня. Немного подумав над происходящим и постепенно возвращая себе память о вчерашнем дне, он аккуратно, стараясь не разбутить Юру берет телефон с тумбочки, и смотря на пропущенный будильник, параллельно протерая глаза ладонью, дабы привести их в чуство, начинает невольно раздумывать: "А стоит сегодня вообще куда-то идти?" "Может устроить себе заслуженный выходной?" Но он решает просто прикрыть глаза "на пять минут", чего делать точно не стоит, особенно в сонном состоянии. Первая мысль которая посещает двухцветную голову, заключает в себе вопрос, "Сколько время?". Немного полежав он решает нащупать телефон, но вместо телефона нащупывает пустое место, на котором недавано лежал его объект двухста-летней любви. Не обратив на это особого внимания, он все таки находит телефон на просторах кровати, и разблокировав его с помощью "face-Id" удивляется. Нет, даже не так, он охеревает. Цифры на его кране буквально кричали ему "Костя, ты все проебал". Было 13:47, смысла идти куда либо уже не было, как он и хотел, но вместо того что бы обрадоваться тому, что у него сегодня дополнительный выходной, он потер переносицу в жесте "Да бляя..", так как объясняться за свое отсутствие на рабочем месте все равно нужно было, казалось бы зачем и кому, но нужно было. Внимание Кости резко переключилось на голос, который исходил от той самой черной макушки, угольные глаза которой смотрели ровно в янтарные глаза столицы. "Доброе утро, как спалось?"-спросил он, облокатившись на косяк двери, и скрестив руки на груди. "Неплохо, радует то, что у меня повился еще один выходной."-размашисто ответил Уралов, медленно, вставая с кровати, садясь на ее край, и вытягиваясь, словно кошка, когда на нее попадают лучи мартовского солнца. "Я там завтрак сварганил, иди поешь."-далее послышались уходящие шаги Челябинска, а после открывание двери на балкон и ее же закрывания, что б куревом не воняло в квартире. Константин улыбнулся, не понятно кому и чему, как и зачем, просто мемолетная улыбка, растянулась по его лицу, но так мемолетно она пропала. Все таки приятно, когда любимый человек рядом. Немного пощурив глаза в сторону окна, он сумел разглядеть пробирающиеся лучики солнца, которые так и норовят пробиться через огромные и тяжелые тучи. После увиденного, он направляется в ванную, где соблюдает все свои утренние "ритуалы", а именно, умывания лица всеми возможными пенками и пилингами, а так же нанесением 1000 кремов и масок. Он всегда удивлялся, каким образом у Татищева такая хорошая кожа лица? Может он тоже в тихую наносит всякие кремушки? Хотя ничего подобного он на нем не замечал, да и вообще, Татищев дай бог хозяйственным мылом раз в год умоется, а мы тут про крема что то говорим. Хотя ладно, это особо и не важно. Екатеринбург, закончив все свои мыльно-рыльные дела направляется на кухню, где его встречает уже чуть подостывшее кофе и блины. Все как он любит. Еще не успев сеть за стол, ему кто то звонит. Парень явно не образовавшийся этому возврпщается в спальню, где берет с собой на кухню ноутбук и тот самый телефон, на который ему уже не свет ни заря названивали по работе. Неохотно подняв трубку, он начинает раставлять все точки "над и". Утро (хотя уже обед) а ему уже кто то ебет мозги. Пока он продолжает вести этот не очень приятный диалог, к нему тихо подкрадываются сзади, и резко но мягко, обнимают за талию, кладя голову на плечо. И теперь уже не так сильно хочется ругаться. Аккуратно сводя разговор к завершению, он сбрасывает вызов, после чего ставя все предметы которые хотел унести с собой на кухню на ближайшую поверхность, он поворачивается и обнимает в ответ свое счастье. И пусть кофе продолжает остывать, и пусть ему звонят какие то уроды со своими хотелками, и пусть работа копится на его плечах, это все не очень то и важно, пока его обнимают эти родные, белые словно побелка руки.