Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под Луной

Такэ Вернулся из квартала Благовоний под утро. Как не уговаривала меня Каюки-чан остаться, не стал. А как оказался в поместье, в своей комнате, тут же лег спать. До рассвета осталось всего пара часов, их я хотел провести в объятиях с подушкой и одеялом, и если не увидеть сон, то хотя бы отдохнуть ментально. Голова, после общения с Соловьем, болела нещадно. Поэтому хотя бы пару часов сна мне было необходимо получить. Но, как говорится, не судьба мне поспать, что же говорить о том, чтобы выспаться. Не успел я закрыть глаза и провалиться в дрему, как в дверь едва слышно постучали. Не сразу открыл глаза, думал, мне показалось. Но нет. Не показалось. У порога стояла Натани. Встревоженная и обеспокоенная, сердце ее стучало слишком быстро, а кровь из прокушенной от переживания губы, ощущалась в носовых пазухах раскаленным металлом. — Натани-химэ, что произошло? — спрашиваю, открывая дверь, а она, поднимая на меня свой взгляд, а котором застыли слезы, шепчет в самое ухо, так, чтобы не возникло и мысли о том, что нас могут послушать. — Охотники собрались в кабинете отца, — меня не позвали и ладно, но нет. Как оказалось: — десять минут назад в поместье вернулись дроу и маг с ведьмой. От них разило кровью, а за спиной тянулся трупный запах. Вот куда они постоянно пропадают и почему отряда в полном составе не было вместе с первого дня нашего приезда. Они все это время искали следы кого-то из выживших генералов. И раз отряд собрался в полном составе рано утром, а перед этим троица из ведьмы, мага и дроу кого пытали, значит, все-таки кого-то нашли. Кого? Я не знал. Зато знала леди Натани. — Такэ-сан, они напали на след Намаэля. Наги и правда живучие, что стальные, что изумрудные. Я был рад новости, что друг жив, даже несмотря на ходившие слухи о его безвременно кончине еще во время первых чисток и рейдов на предателей. Но почему он именно здесь, в Стэхе? Ведь Маэля ищет почти все королевство, за него назначена награда в несколько сотен золотом. Почему не где-то на востоке, где за разговоры о Драконе-Короле и его потомках и воинах не поведут на помост, или на севере, где королю и его приближенным глубоко плевать на распри южан* (Для северян все те, кто не живет в их королевстве — южане), а здесь? Зачем? Узнаю. Потом этому стальному гаду допрос устрою, когда найду. Ведь где он, я пока что не знаю. — Где он, Натани-химэ? К моему сожалению, она не знала. Отрицательно покачав головой, сказала, что Намаэль не раскрывал своего пристанища никому и никогда. Даже Натани. Поддерживал с ней связь голубиной почтой. И не потому, что не доверял ей, а потому, что ее визиты в злачные места, а точнее в Брошенный квартал (Обитель бывших преступников, бедняков, и всех тех, кто под галочкой у сил власти королевства), где он вероятнее всего обитал, там тихо и спокойно, вызовут не только подозрения у благочестивых соседей (Таких как барон Остолосс с сыном), но и ненужные слухи, не делающие леди чести. — Я не знаю, — по ее щеке скатилась слеза, которую она быстро смахнула, — но боюсь, что та троица узнала, и теперь… — она не договорила. Я сказал, что разберусь с этим и спасу друга, но для начала мне нужно знать, где он живет. Пытками я заниматься не намеревался, как и расспрашивать рано утром жителей Брошенного квартала. У меня на разговоры нет времени. Поэтому буду действовать по старинке. Использую свои лепестки и подслушаю разговор отряда Охотников, а с этим и расположение дома, в котором живет друга. Уверен, это место тихое и неприметное. Как и сам Маэль, если того захочет. Пообещав помочь другу, отправил Натани спать, или хотя бы делать вид, чтобы не вызвать лишних и ненужных подозрений, шел к кабинету ее отца, который стал переговорной для Охотников. Для безопасности своей тайны, оставил в комнате копию себя, созданную с помощью лепестков и тумана. Так, на всякий случай. А когда подошел к кабинету, усмехнулся: — Полог тишины? — заклинание защиты стоящее. Отдавая должное магу и его рангу владения силой, шепнул себе под нос: — Но я сильнее, син Родерон. Призвав лепесток вишни, зажав его между указательным и средним пальцем, чуть приоткрыл печать сокрытия личности. Совсем чуть-чуть, чтобы не раскрыть секрет и не порушить «приятный» сюрприз. Обратившись к источнику родового дара, окутал шпиона дыханием бледно-розового тумана. Это позволит мне слышать все то, что происходит в пределах сотни метров от его расположения. Отравив лепесток сквозь щель под дверью, слушал разговор охотников с принцем и демоном. — «Дождевой червь», там его видели всего несколько часов назад, — а вот и место, где обитает наг. Насколько я помню, это трактир на границе Брошенного квартала и улицы Процветания, где обитают торговцы. Заведение небольшое, у народа, не боящегося получить перо под ребро, пользуется уважением. Еда там и выпивка с расценками приемлемые, как и комнаты постоялого двора. Да, место не из приятных, как и контингент, но Нимаэлю ничего не грозит. Если кто-то на него покусится, станет трупом. А вот деве Натани там и правда делать нечего. Особенно в ее состоянии. — … наг опасный противник, син Айсидор, — явно скривив губки, сказала ведьма, не переваривающая Генералов Бури, как и все в кабинете собравшиеся, — нападем в лоб — проиграем. Он нас, как детей раскидает… — Согласен с Мирин-се. За просто так звание не дают. Стальной наг четвертый в списке. На его руках кровь и жизни тысяч опытных воинов! Легко он нам не дастся, — сказал дроу, извлекая из ножен свои парные кинжалы. И резко вонзив один из своих клинков с деревянный стол, добавил: — Верткий, гад! — с этими словами вошел еще один кинжал. Послышался треск и хруст, но стол устоял. — Что ты предлагаешь, Хаттан-се? — задал вопрос Айсидор. По легкой дрожи в голосе, а также дыханию, которое он постоянно выравнивает, могу сказать с уверенность, что подарок Натани близок к кульминации. Еще одна ночь и он будет готов к покаянию и отпущению своих грехов через кровь, боль и последующую смерть. — Пятилистник! — предлагает дроу отряду охотников и демону с принцем, возвращая кинжалы в ножны. — От этого трюка еще никто не спасался… Я не знаю, что это такое но Маэля нужно найти раньше отряда. А как найду, отправлю к Ссаху и остальным. По моим подсчетам на встречу со старым другом есть от силы полчаса. За это время я должен до «Червя» добраться и узнать, будет он отправлять членов отряда к их покойным предкам, или просто покинет город, словно его тут и не было. А за то, что не давал о себе знать, с него спросит Ссах, как старший из оставшихся. Но, потом. Узнав все, что нужно — растворил лепесток в бледно-розовом тумаве, сняв предварительно чары подслушивания. Путь мой лежал в трактир «Дождевой червь». Благо, он на ночь не закрывается, посетители приходят тогда, когда захотят. Меняется только персонал. Уходит на ночь лишь владелец трактира, за него же в ночь выходит помощник. С него то, если что, и спросят охотники первым делом. И как бы было не жаль трактирщика и его персонал, всех не спасешь. Если полетят головы, то увы, так тому и быть. — Смотри, какой милашка! — раздается оглушительный бас над самым ухом, сопровождающийся смрадом из паленого алкоголя, пота, не стиранных портков и чужой запекшейся крови. Да, совсем я потерялся, если не пропустил дурно-пахнущего громилу. Надо чаще спать, а не бродить по клубам удовольствия и Брошенным кварталам. — Пришел сюда, в НАШ квартал. Ты бесстрашный малый, — и приставил лезвие кинжала к моей шее. Я не дергался, чтобы ненароком не порезаться, железка острая. Рана заживет, не проблема, но заразу занести не хочется. Мало ли кого он убивал недавно? Как только я замер, а второй кинжал острием был направлен в район печени, послышались шаги еще троих головорезов. Такие же, несущие на себе смрадный запах грязных тел, крови и дешевой выпивки. Нагнетая обстановку, лязгая кинжал о кинжал, они окружали меня. — Поживиться у меня нечем, ребят, — спокойно сказал бандиту, не нарушая размеренное дыхание и монотонную речь, — я — лекарь, а не торговец. При мне только лекарства… — … и вихрь бледно-розовых лепестков! — закончил за меня фразу тот, по чью душу я пришел в этот квартал. Он не показался из тени, продолжал стоять в углу, наблюдая со стороны. А громила, явно зная кому принадлежат лепестки, струхнул: — Ты… — рука бандита дрогнула, как и голос. Паника так и витал около него, оставляя осадок горечи на глотке. —Ты… — но не смог произнести моего драконьего имени. Решил помочь. Медленно поднял руку, указательным пальцем верх, вокруг которого завертелся бледно-розовый вихрь. Вот тогда бандит прозрел: — Ты — Кровавые лепестки-доно! — и чтобы заткнуть его, пусть и не навечно, махнул рукой, отпуская на волю бледно-розовый туман, несущий с собой ярость лепестков. Первым делом досталось ему, как главарю и зачинщику, а уже потом его товарищам, почти сразу сбежавшим. Главарь, как только вихрь коснулся груди, попал в водоворот острых, словно лезвия лепестков, не оставляющих на нем живого места. Головорез, окутанный вихрем, первую минуту пытался сопротивляться. Надеялся, используя свои кинжалы, выбраться. Но бесполезно. Лепестки, закаленные моим дыханием и окутанные туманом, не уступают в прочности драконьей стали. Так что все его попытки оказались тщетны. Упав на колени, бандит молил о прощении и милости, обещая, что никто и никогда не узнает обо мне. — Верю, — сказал бандиту, вырубая его и перенося все теми же лепестками к главному отделению стражи. Уверен, те будут рады. У меня же есть дела важнее, чем разбираться с местными преступниками. — Давно не виделись, Такэ-чан! — сказал друг, показываясь из тени. Маэль ни капли не изменился. Все такой же. Высокий, худой, бледный, с горящими серебром глазами. На вампира похож, а не на нага из благородного стального клана. Черные волосы Маэля завязаны в низкий хвост, на голову накинут капюшон, а из-под него выглядывает фамильяр, шипящий и показывающий свой раздвоенный язык. — Не до разговоров. За тобой охотники идут, — на мои слова он никак не отреагировал. Ни капли удивления. Как стоял, так и продолжал стоять. А еще улыбался, словно самый счастливый человек на свете. Я редко таким Маэля видел. Только перед предстоящей масштабной битвой, где несомненно прольются реки крови врагов Короля-Дракона. И как оказалось, мои подозрения не были беспочвенны. Так как он: — Знаю. Я сам их сюда заманил…