Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под Луной

Покинув дом, оставив на двери записку друзьям, направился в главный город королевства Гридс. За небольшую плату и пару зелий, меня согласился подвезти местный торговец. И за непринужденной беседой, с остановками на привалы, сон и ужин, мы добрались до места, до главных ворот в город. Предоставив документы, получив полный презрения и уничтожения взгляд, прошел пост досмотра. А оттуда, как и говорил торговец, по центральной улице, по вымощенной брусчаткой дороге в замок, который когда-то принадлежал Королю-Дракону, являясь его земной резиденцией. А на посту стражи, как я и предполагал, меня за внешний вид и отличительные драконьи особенности, выделяющие из толпы, готовы были не только вышвырнуть за пределы города, а также определить на вечный постой в братской могиле неизвестных. То ли обо мне забыли, то ли проверяют на прочность. Что не важно, так как еще немного и правда уйду, оставив письмо с приглашением на пике одного из стражников. Я так бы и сделал, уже готов был покидать город, даже повернулся к дворцу спиной, как услышал голос: — Син Дор, — обернулся и вновь увидел его — Айсидора Дэйна, — прошу простить меня за задержку, — а у самого на лице написано, что первое испытание я прошел. Стойкость и выдержку показал, именем академии и требованиями разбрасываться не стал, а значит, вежливый и воспитанный. Что собственно и есть на самом деле. — Ничего, милорд… — и сделал вид, что замялся, так как по сути имени данного индивида не знаю, как и статуса. Просто милорд. — Граф Айсидор Дэйн, — представился демон, протягивая мне руку в знак приветствия, и я ее пожимаю, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сломать в нескольких местах разом, да еще и со смещением. — Прошу, — приглашает меня следовать вперед. По пути до дверей дворца, демон рассказывал историю создания данного архитектурного творения, возведенного еще Королем-Драконом, а потом долгий путь реставрации разрушенной его части, уже под четким руководством короля Алистара Мудрого. Я шел и делал вид, что со всем соглашался, некоторым вещам поражался, от каких-то сюжетных линий печалился. То есть, полностью вошел в образ благодарного человека, верящего в твердую, но справедливую руку монарха. И все шло гладко, тихо и спокойно, ровно до тех самых пор, пока демон не привел меня в главный зал, он же тронный, с королем на пьедестале. Окружен он был свитой и младшими детьми, смотрящими на меня, как на диковинную зверушку. И как же я пожалел, что не могу отгородиться от шепотков придворных, обсуждающих мой нечеловеческий внешний вид. — Нелепый! — Вульгарный! И это самое «лестное», что я услышал о себе из уст этих «благородных» лордов и леди. Король же, который Мудрый, просто улыбался и со всеми речами соглашался, а стоило мне подойти ближе и вынужденно склонить голову в поклоне, потребовал: — Покажись! Я не сразу понял о чем идет речь, ведь показал себя со всех сторон, как того и требовал монарх. Сделал круг по часовой стрелке, потом против, но тут же получил гвалт из хохота и насмешек, накрывших меня куполом вакуума, от которого хотелось провалиться со стыда. А лучше оглохнуть и ослепнуть, чтобы не слышать очередную дичь из уст короля: — Чешую дракона-тирана! — потребовал он и тут же, сиюсекундно толпа стихла! Все смотрели на меня голодными, пожирающими глазами, при этом леди закрывали губы и трепещущие крылья носа веерами, а мужчины со злостью поджимали губы, сводили брови к переносице, скрипя от злости зубами. Не стал отказывать королю, а расстегнул перламутровые пуговицы на пиджаке формы и закатал их по локоть, как и рукава рубашки. Остались только шелковые ленты, скрывающие чешую на предплечьях. Они скатились с кожи рук, падая белоснежным потоком на пол, закручиваясь спиралью, подобно змее. — Вот, Ваше Величество, — показал я руки, на которых, от падающего солнечного света, переливались оттенками лепестков спелой вишни мелкие чешуйки, тянущиеся витиеватой дорожкой от запястья к плечу. Почти незаметно, но все же… — Спина! — скомандовал монарх и Айсидор тут же подошел ко мне и шепнул, что необходимо показать и позвоночник, по которому так же тянется змейка из чешуек. Вот тут я действительно впал в прострацию. Раздеваться? На глазах публики? По требованию какого-то человечишки? Чтобы мое тело стало достоянием сплетен и пересудов? А возможно, и чьих-то извращенных фантазий. Нет, нет, и еще раз нет! Не позволю и порву на месте любого, кто ко мне прикоснется с целью раздеть! Враждебность моя была нескрываемой, как и протест оголиться на публику, пусть и по пояс. Заминка стоила мне хмурого взгляда короля, словно пронзающего мою квартеронскую тушку пиками, заливая грязной, драконом порченой кровью чистый пол. Видя, что я продолжаю сопротивляться, и не планирую снимать рубашку, оголяя плечи и спину, король дал сигнал стражнику, который тут же, под воодушевленные, полные возбуждения и опьянения взгляды придворных, потянул ко мне свою руку, но тут, на его пути встал демон, возлагая эту обязанность на себя: — Ваше Величество, разрешите, — обратился он к королю, с поклоном, закрывая меня собой от пылающей страстью негодования толпы. Я был в какой-то мере Айсидору благодарен, но понимал, что раздеться мне все-таки придется. Хотя бы перед ним. Одним лишь взглядом, король дал милость позволения и разрешения на осмотр моего тела. Демон, получивший устный указ, тут же расправил крылья и закрыл меня от пожирающего взгляда придворных. И самолично, сократив между нами расстояние до минимума, хотел откинуть назад за спину мои волосы, протянул к ним руку, по получил отказ и рывок в строну. — Я сам, — одними губами произнес я, и быстрым движением стянув на затылке пучок, опустил руку к пуговицам рубашки. Дрожа телом и сущностью, переступая через драконью гордость и честь, обещая самому себе, что король, его придворные и сам демон за мой стыд и унижения ответят и заплатят. Не сейчас, но очень скоро. Расстегнув рубашку до середины груди, отогнув с одного плеча ткань, предоставил Айсидору обзор на мою спину и позвоночник, не позволяя прикоснуться ко мне рукой. С дозволенного мной расстояния, он начал с шеи, откуда и тянулась светло-розовая дорожка. Волосы, уже связанные наверху, не мешали осмотру, поэтому демон медленно, изучая каждый сантиметр кожи, опускал взгляд все ниже и ниже. И так, до самой поясницы, затянутой ремнем брюк. Именно до того места и тянулась светло-розовая чешуя. — Все так, как и описывают источники, — отчитался он королю, складывая свои крылья за спиной, обращая их в часть одеяния. А я, под шепотки и скрывающиеся за веерами улыбки придворных дам, возвращал форму в прежнее состояние. Прятал за шелковыми лентами расписанные чешуей предплечья, застегивал рубашку на все пуговки, возвращал перламутрового цвета галстук на свое законное место, как и пиджак. Волосы, завязанные в высокий пучок, таким же привычным движением руки развязал, запустив в водопад длинные пальцы, перебирая ими пряди. А шелковой лентой, как только заплел на скорую руку косу, перевязал и откинул назад. — Прошу за мной, син Дор, — вызвался быть провожающим демон, все так же оставаясь позади меня, смотря за моими движениями и походкой со спины. Что он этим добивается? Не трудно догадаться. Скорее всего, еще тогда, на экзаменах, он увидел в мальчике-квартероне старого, давно забытого, им же преданного друга. И теперь, не в силах развеять этот образ, пытается доказать, себе или принцу, не важно, что я — это я. Что Тао Дор — это Такэхико Дайтоори под маскировкой. Только провал бездны он получит, а не правду. Уж кто-кто, а я не раскрою свою личину до тех пор, пока не будет на то веской нужды. — Вот ваша комната, — показывает мне демон, чуть уходя вперед, открывая передо мной спальню, смежную с небольшой лабораторией, — располагайтесь, переодевайтесь, и через два часа за вами придут. На этих словах демон покинул комнату, оставив предварительно от нее ключ. Я же, стоило двери закрыться, а напряжению несостоявшегося оголения сойти на нет, тут же рухнул, в чем есть на кровать, раскинув в стороны руки. А ненадолго, как мне показалось, прикрыв глаза, провалился в сон. Проснулся от настойчивого стука в дверь, а так же голоса, требующего спуститься в столовую на обед. Быстро ответив, что через две минуты открою, скинул с себя форму, перевязал на скорую руку волосы и накинул свежую рубашку, а на нее удлиненный жилет, расписанный драконьей чешуей. — Словно под меня шили, — усмехнулся и откидывая косу за спину, открыл дверь, а там снова он — демон Айсидор собственной персоной. Не удержался от реплики в его сторону: — Вас ко мне надсмотрщиком приставили, милорд Дэйн? — но при этом скромная улыбка и невинный, с легким налетом надежды на взаимопонимание взгляд. И он-таки пробил Дэйна и тот улыбнулся в ответ, проявляя дружелюбие: — Лучше меня на эту роль никто не подойдет, — рука демона тут же легла на мое плечо и приободряющее сжалась, вторя словам: — вас, син Дор, или на трофеи растерзают все, кому не лень, или просто на лоскуты порвут, в знак памяти о вашем родителе, — тут, для наглядности и живописности образа, в котором нахожусь, испуганно вздрогнул и даже на мгновение замер, показывая всем видом, что мне и правда страшно оказаться в чьих-то лабораториях, уходя по чешуйкам на опыты. — Милорд Дэйн, может, я к себе пойду? — добавил напряжение и хрипотцы в голос, и хотел было развернуться, правда уйти к себе в комнату, как твердая рука демона сжалась на моем плече и потянула вперед, туда, где нас ждал главный лекарь, а так же его помощник и старший принц, которому, собственно и пришла в голову эта гениальная мысль — пригласить меня на смотрины. Именно в их компании мне предстояло провести обеденное время. Хотелось, конечно, поесть, но видимо, придется заниматься чем угодно, но не обеденным перерывом. Поесть, судя по всему, мне не светит. А жаль. Не отказался бы. Не ел с самого утра. А тут еще нервы. Монарх этот, любитель оголять всех на публику. Но, не судьба…