Папина дочка

— Я? — фыркнула Эбру. — Не выдумывайте! Мне семнадцать лет, я не гений, не дочь бизнесменов, не владею государственной тайной… Кому я вообще нужна? — Тем, за кем охотится твой отец. Неделю назад тебе удалось сбежать от них. Но в следующий раз такой возможности может не быть. И я не запугиваю тебя, а просто предостерегаю, — сказал Геральт. — Эм… И что мне делать? Может, вы мне пистолет выдадите? Стрелять я умею… — Если бы это было так просто… — Ну не могу же я сидеть и ждать, когда меня снова похитят или вообще убьют! Я так-то жить хочу… — Было бы странно, если бы семнадцатилетняя девочка хотела умереть… — Ну, знаете… У нас в классе у Ирем было две попытки суицида. Один раз из-за парня, а второй раз ее забуллили за то, что с крысой общалась. — С крысой? — С тем, кто ворует у своих. Себе дороже с такими дело иметь. — Да уж… Ну и нравы… — Дети вообще очень жестокие, — пожала плечами Эбру. — Но те, за кем охотится твой отец, гораздо хуже. Я сам от них пострадал. — Но, как я понимаю, вариантов у меня все равно не особо много, — вздохнула Эбру. — Только если я сама их поймаю… — Надеюсь, ты это не всерьез? — насторожился Геральт. — Ты просто не понимаешь, какие они опасные. — Ой да ладно, этот, что тогда меня схватить пытался, визжал как свинья, когда я ему в глаза дезодорантом брызнула! Вот уже террорист года нашелся. — В другой раз такого может не случиться, Эбру, — вздохнул Геральт. Телефон девочки зазвонил — Неслихан. — Я вас услышала. Постараюсь быть осторожнее, — сказала девочка. — А сейчас мне нужно ответить. Сами понимаете, нехорошо волновать беременную женщину. Она вышла из кафе и ответила на вызов. — Эбру? — голос Неслихан в динамике дрожал, и у девочки мигом сердце ушло в пятки. — Ты в порядке? Ты дома? — Я в кафе вышла позавтракать. Надоело взаперти сидеть. А что случилось? Что у тебя с голосом? — Ничего, все нормально, — Неслихан выдохнула. Эбру не на шутку забеспокоилась: — Что-то по голосу не слышно, что все нормально. Я сейчас же приеду. Она обернулась — Геральт как раз выходил из кафе. — Вашей дочери нужна помощь, — сказала Эбру. — Что-то случилось? — Геральт нахмурился. — Пока не знаю. Поехали быстрее. Надеюсь, она не рожает. Они достаточно быстро добрались до дома Неслихан. Эбру только тогда запоздало вспомнила, что из-за Геральта Неслихан почти два месяца назад попала под пули. «Хм… Но сейчас-то она почти никуда не выходит. К тому же, теперь они за мной вроде как охотятся. А мне-то что… Да и Геральт не чужой человек для нее», — успокоила себя Эбру и позвонила в дверь. Неслихан практически сразу распахнула ее, и Эбру увидела, что глаза у мачехи красные и припухшие от слез. — Иди сюда, — она с порога обняла Неслихан, хоть это уже было затруднительно из-за большого живота. — Что случилось? Ты плакала? — Немного… — По-моему, как раз наоборот. Кстати, — она отступила. — Это Геральт… эм… охранник и водитель нашей семьи. — Геральт? В честь героя из «Ведьмака»? — на лице мачехи появилась улыбка. — Что-то вроде этого. — А зачем вам охранник? Неужели что-то страшное произошло? — Неслихан в секунду побледнела. — Нет, ничего, — Эбру тут же сообразила, что ее отец не сказал своей жене о том, что на дочь напали. — Просто… Просто Рейян теперь боится, что я снова куда-нибудь не туда поеду после бассейна. Ну и Гюль из школы надо забирать. У Мирана сейчас на работе очень большая загрузка, он ничего не успевает. — А… Тогда ладно. Проходите, не стойте в дверях. Они оказались в гостиной, совмещённой с кухней, где Неслихан принялась готовить чай. Эбру заметила, что двигаться мачехе уже сложновато. Она то и дело тяжело вздыхала, останавливалась и гладила живот. Заварив чай, она принесла его гостям. Геральт перехватил у нее чашки, затем отодвинулся, позволяя ей удобно разместиться на диване, и подал ей подушку. — Спасибо, — Неслихан подоткнула подушку под спину и с наслаждением оперлась на нее. — Как хорошо! — А где папа? — поинтересовалась Эбру. — На задании. Я позвонила ему, пока вы ехали. — Так что случилось? Ты расскажешь? Неслихан вздохнула: — Только не смейся, ладно? — Не буду. — В общем… Мне очень страшный сон приснился. Будто я стою на кладбище у ваших с Омером могил. И малышки тоже нет… И мне так тяжело! У меня так все внутри болит! Я плачу, плачу и не могу остановиться. И хочу за вами броситься, потому что у меня больше вообще никого не осталось… Я так испугалась! Эбру отставила чашку и взяла Неслихан за руки: — Не переживай, это ведь просто сон. Не стоит придавать ему такого значения! С чего бы это должно случиться что-то плохое? Неслихан пожала плечами. Эбру и самой было жутко от ее рассказа, но не стоит же пугать беременную женщину! «Эх, Неслихан, если бы ты только знала…», — подумала Эбру, а вслух предположила: — Ты наверняка уснула в неудобной позе, вот тебе и приснился кошмар. — Может быть… Попробовала бы ты найти удобное положение с таким животом, — она усмехнулась, а затем добавила: — Но я очень испугалась за тебя и твоего папу… Эбру снова обняла Неслихан и погладила по темным волосам: — Ничего, скоро все твои страхи останутся позади. Обещаю. А про себя подумала: обещание ведь придется держать. «Значит, у меня нет другого выхода — только самой уничтожить этих террористов», — поняла она.

***

— Алло, пап, привет, — по голосу дочки Омер понял, что у нее к нему важный разговор. — Слушаю тебя, Эбру. — Пап, тут такое дело… Точнее, может, это не мое дело вовсе… Хотя как не мое, Неслихан ведь твоя жена и мама моей сестрёнки, — замялась дочка. Омер встревожился. Нет, он был уверен, что ничего серьезного не произошло, что его любимые девочки не поругались — ибо это невозможно. Но что-то всё-таки было не так… — Говори, Эбру. — В общем, я понимаю, что ты разведчик, долг родине превыше всего… Но ты очень нужен Неслихан. Может, ты бы взял отпуск и побыл бы с ней до родов? — Эм… Эбру, что случилось? — к Омеру потихоньку начинала подкрадываться паника. — Что-то с Неслихан? — Физически — нет. Морально — не знаю… Ей сегодня кошмар приснился, будто мы с тобой умерли. Она мне позвонила, плакала… Я приехала. Мы с Геральтом виделись как раз. Заодно и его с дочкой познакомила. — И почему же вы с ним виделись, если не секрет? — Омер насторожился. Обычно он знал о встречах дочери с тем, кто охранял ее все детство. Но о сегодняшней не слышал ни до нее, ни после. — Вообще-то я болею, — напомнила ему Эбру. — Вот Геральт и приехал меня навестить. Извинился, что не защитил от этого, что напал на меня. Вот и все. Омер понял, что дочь что-то скрывает, но вдаваться в подробности не стал. В конце концов, может, это ему показалось, и Геральт действительно приехал повидаться с Эбру, ведь именно он был практически рядом с ней с ее младенчества. — Я понял тебя, Эбру. Если хочешь, мы с Неслихан сегодня заедем. — Нет, пап, лучше проведите время вдвоем. Я вас очень люблю и всегда рада видеть, но сейчас ты больше нужен Неслихан. Понимаешь, — тоном лектора по психологии сказала дочь, — беременные женщины очень уязвимые. Гормоны действуют на их психику, и… — Не надо, не продолжай, я все понял. Наверное, ты права, Эбру. — И не забудь, что в воскресенье мы идем на урок по рисованию! — Аллах-Аллах! Дочка, я же рисовать не умею! — А там и не нужно уметь. Главное, что мы проведем время вместе. Я тебе адрес пришлю. А в субботу напомню, чтобы вы с Неслихан ничего не забыли. — Ладно-ладно, я понял. Омер ехал домой в хорошем настроении. Не терпелось увидеть Неслихан — сейчас его любимая была особенно забавной и трогательной! Она ходила по дому в смешных пижамах, постоянно беспокоилась, все ли куплено для малышки, постоянно просила Омера то переставить мебель в детской, то разобрать шкафчики, забитые крошечными костюмчиками, боди, пижамками и платьицами. Омер прочитал — это называется синдромом гнездования и особенно ярко проявляется перед родами. До встречи с дочкой и впрямь оставалось меньше двух месяцев. Омеру не верилось, что время пролетело так быстро, что уже скоро он возьмёт на руки свою малышку. Все чаще он задумывался о том, какая она будет внешне и по характеру. Какие черты возьмёт от родителей? Будет ли похожа на старшую сестру? Хотя в этом случае им с Неслихан легко не будет… — Омер! — на лице Неслихан засияла счастливая улыбка, едва муж зашел домой. Она обняла его, получая в ответ поцелуй. Конечно, целый день переживала и боялась — но теперь все страхи позади. — Родная моя… — произнес он и коснулся губами ее волос, которые она собрала в пучок. — Как вы здесь без меня сегодня? Мне Эбру рассказала, что ты очень испугалась. — Да, плохой сон приснился, — вздохнула жена. — Но потом приехала Эбру, и я немножко успокоилась. Знаешь, Асланбеи наняли охранника для девочек. Эбру сегодня с ним приезжала — такой молчаливый, со шрамом, но почему-то рядом с ним я чувствовала себя так спокойно… Его зовут Геральт — как персонажа из «Ведьмака». Омер почему-то вздохнул с облегчением — итак, Неслихан уже познакомилась со своим отцом. Пусть пока она и не знает, что полковник Назым — это и есть Геральт. — Ну, может, и правильно… За Эбру точно присмотр нужен, раз уж она у нас никого не слушает, — резонно заметил Омер. — Кстати, в воскресенье мы приглашены на урок по рисованию. Не пойти нельзя — Эбру очень просила. — Да, она мне говорила. Ничего, мы с малышкой готовы, — она погладила животик. Омер наклонился и поцеловал его. Дочка тут же пошевелилась, и он это почувствовал. — Тесно ей уже там, — усмехнулся он. — Ну ничего, не так уж и долго ей там сидеть осталось, — он снова обнял Неслихан. — Милая, я так счастлив, что вы у меня есть! Никогда вас не брошу, слышишь? Жена выдохнула в его объятиях: — Просто пообещай, что ты не будешь рисковать собой, ладно? Я очень хочу, чтобы моя дочка знала своего папу. Потому что мне так не повезло. «Эх, если бы ты только знала, Неслихан», — улыбнулся Омер. В воскресенье утром машина Омера остановилась около симпатичного двухэтажного здания. Еще у входа он заметил семью Асланбей. — О, наши уже на месте, — Неслихан поспешила отстегнуть ремень безопасности. — Стой, помогу тебе выйти, — Омер остановил ее попытку открыть двери. Выбраться из машины с большим животом тоже было не так-то и просто. Наконец Неслихан это удалось, пусть и не без труда. Обхватив Омера за руку, она заспешила ко входу. — Тетя Неслихан! Дядя Омер! — Гюль бросилась к ним навстречу. Омер подхватил младшую сестренку Эбру на руки: — Привет, малышка. Ну что, готова рисовать? — Готова. А вы? — И мы готовы, — отозвалась Неслихан. — Идемте скорее.

***

Семейный тимбилдинг прошел лучше, чем Эбру могла бы ожидать. Во всяком случае, даже Миран забыл, что не хотел идти (и не пошел бы, но Рейян одарила его таким суровым взглядом, что он мигом собрался). Впрочем, именно его потом было сложнее всего оторвать от работы. На его картине вырос какой-то загадочный сюжет, и он очень долго выписывал каждую деталь. — Миран бей, может, нам домой мольберт и холсты купить? — предложила Рейян, отставляя к стене свою картину — нежных розово-сиреневых птиц на ветке. — Как я вижу, вам понравилось рисовать. — О, хорошая идея, — загорелась Гюль. — Рейян, давай купим! — Да, только потом свою комнату сама отмывать будешь, — фыркнула старшая сестра. — Ничего, Гюль, можешь к нам приходить рисовать — я так точно мольберт куплю, — утешил девочку Омер, любуясь спокойным розовым морским закатом, который вышел на его картине. — Пап, у вас с Неслихан такие гармоничные работы получились, — Эбру заглянула в картину отца, а затем перевела взгляд на работу мачехи. Неслихан как раз клала на холст последние мазки. На ее картине пара качалась на качелях на фоне заходящего солнца. — Рейян, смотри, это же мы с тобой! — воскликнул Миран. Девушка улыбнулась: — Точно… Ты такие же качели соорудил для меня в Мидьяте. А мы этим летом так и не дошли посмотреть — вдруг они все еще там? — Да ну, столько лет прошло. Я тебе лучше новые сделаю. — Боюсь, для этого придется в свой дом переезжать. Квартира — не самое подходящее место для качелей. — Мы переедем в свой дом? — Гюль, на картине которой котенок играл с клубком, чуть ли не запрыгала от счастья. Взрослые переглянулись. — Обязательно переедем, Гюль ханым, — сказал Миран. — Немного позже. — Это ты наш будущий сад нарисовал, да? — спросила девочка. — Как красиво! Миран загадочно усмехнулся и спросил: — А что это наша инициатор молчит и свою работу не показывает? — Да у меня там… так… — смутилась Эбру. — Покажи, интересно же, — воскликнула Рейян. Девочка, стесняясь, развернула свою картину. На ней был нарисован бескрайний космос с несколькими планетами в окружении звёзд, а внизу на зелёном островке земли наблюдала за ними хрупкая девочка-подросток. Все замерли, глядя на картину, которая получилась у Эбру. — Вот это точно нужно в рамку и на стену вешать, — наконец произнес Миран. После урока вся семья выходила из класса в приподнятом настроении, хотя каждого эти два часа за рисованием заставили о чем-то задуматься. Даже говорить не хотелось, но ведь не молчать же! — Ну, как вам, понравилось? — спросила Эбру. — Ох, спасибо тебе огромное! Я так отдохнула! — призналась Рейян. — Это было просто шикарно! Только есть очень хочется. Может, в ресторан зайдем? Омер взглянул на сообщения в телефоне: — Так поехали к Саджиде султан! Она ждет всех на обед. — Ура, мы поедем к бабушке Саджиде! — обрадовалась Гюль. После такого полного эмоций дня с самыми родными людьми у Эбру было замечательное настроение. Даже в школу она пошла довольная, хоть и была контрольная по математике, а затем мини-зачет по английскому языку. После уроков осталась на репетицию постановки о Гарри Поттере и совершенно некстати вспомнила о террористах, с которыми борется отец. «Да, жаль, я не в Хогвартсе… Так бы сказала «авада кедавра», и бандитов как не бывало», — подумала она. — Да, жаль, я не в Хогвартсе, — раздалось рядом. Эбру вздрогнула — Мерве. — Так бы сказала «авада кедавра» — и мачехи как не бывало. — Это заклинание запрещено использовать, иначе попадешь в Азкабан. — Ой! Да любой Азкабан лучше, чем жить рядом с мачехой! — фыркнула девочка. — Она сама как дементор — и жизнь высасывает, и радость, и все на свете. Хотя мне иногда кажется, что она вообще Волан-де-Морт. — Его имя нельзя произносить вслух, — напомнила Эбру. — Плевать. Все равно он только в книге существует. «Похоже, Волан-де-Морт — это как раз все террористы, за которыми охотится папа, — мелькнуло в голове у Эбру. — А я не Гарри Поттер, у меня нет волшебной палочки… И зелье сварить, чтобы их отравить, я не могу. И соваться к ним опасно. Даже если обставить ситуацию так, будто я решила сдать им собственного отца и мачеху… Нет, такое лучше не проворачивать». И все же надо было что-то придумать. Но никаких мыслей до самого конца репетиции не родилось. После нее Эбру и Мерве, собрав вещи, покинули зал. Мерве снова рассказывала про свою мачеху, затем вдруг вспомнила, что завтра зачет по географии — нужно показать страны на карте и назвать их столицы. — И зачем это надо, — возмущалась она. — Можно подумать, я поеду в какую-нибудь Уганду или Либерию! — Между прочим, там дети умирают от недостатка питьевой воды, — зачем-то вспомнила Эбру. — Ну уж с этой проблемой я точно не собираюсь бороться. Есть ведь ООН и всякие другие структуры! А я, если честно, надеюсь сразу после школы выйти замуж и начать строить карьеру актрисы, чтобы муж мне все оплачивал: менеджера, съемки и все такое. — Как-то инфантильно, — пожала плечами Эбру. — Почему? Потом ведь это окупится! Я еще больше него начну зарабатывать. — Кстати, для твоего имиджа может очень пригодиться знание географии и мировых проблем. Будешь просвещать своих подписчиков в соцсетях, открывать сборы на помощь голодающим детям или вымирающим черепахам, — усмехнулась девочка. Мерве скривилась: — Что-то я уже передумала становиться актрисой. — А замуж не передумала? — Не-е-е, пусть муж меня содержит, пока я буду искать себя. А то мачеха папе на уши приседает, чтобы он заканчивал давать мне деньги и отправлял меня работать, как только я школу закончу. — Ну, и ничего такого. Я тоже собираюсь работать сразу после школы, — пожала плечами Эбру. — Поговорю с Мираном, возможно, у него в компании будет какая-то несложная работенка. А нет — пойду официанткой или полы мыть. — Да ты что, стыдно же! Ты из такой семьи, твой брат вон какой бизнесмен, отец полицейский, а ты — полы мыть! — Не бывает стыдной работы, — философски заметила Эбру. — Вот воровать по-настоящему стыдно. Вспомни, как все на крысу накинулись. — Ой, да… Он еще рассказывать начал, будто бы какой-то Мустафа его на счетчик поставил. Ой, не могу! Какой, блин, Мустафа? Мафиози недоделанный. «Мустафа…» — произнесла про себя Эбру и вдруг вспомнила, как назвала это имя в подвале закрытого клуба, где спасала своего отца. Подумать только: ляпнула наугад и попала в яблочко! «А что, если попробовать разыскать этого Мустафу? К нему можно сунуться с предложением сливать информацию об отце и мачехе», — осенило девочку. — За мной водитель приехал, я побежала, — Мерве толкнула подругу в бок. Эбру вяло попрощалась с ней и углубилась в свои мысли. «Нет, зря я отмела идею… Можно же врать им всякое — на это у меня мозгов хватит, я и так завралась уже. Обиженная девочка, которую отец променял на мачеху и младшую сестру, — они должны поверить. А папа, если узнает… Я папе все объясню. Если он не захочет со мной общаться — я пойму и даже не расстроюсь. Главное, что вся моя семья будет в порядке», — вздохнула она и запустила руку в карман. В связке ключей она нащупала и ключ, которым открывалась дверь в дом Неслихан. — Четин Эрдемсой… — тихо произнесла вслух Эбру. — У него точно должна быть информация про этого Мустафу. Я достану ее из его кабинета. И она, довольная тем, что пришло ей в голову, зашагала по улице.